Елена всегда считала, что самое сложное в браке — это найти общий язык с мужем. Как же неправильно думала. Оказалось, что настоящее испытание — это свекровь, которая считает невестку временным явлением в жизни драгоценного сыночка.
Галина Петровна появилась в квартире молодой семьи уже на следующий день после свадьбы. Пришла с сумкой продуктов и решительным видом.
— Лена, дорогая, покажи, где у вас что лежит. Я Диме котлеты сделаю, настоящие, домашние, — проговорила женщина, развязывая платок. — А то небось одними бутербродами кормишь.
Елена тогда еще улыбнулась. Подумала, что свекровь хочет помочь, наладить отношения. Какая наивная была.
— Галина Петровна, спасибо, но я сама… — начала было Елена.
— Сама, сама, — перебила свекровь. — Дима, иди сюда, расскажи матери, что ты ел вчера.
Дмитрий смущенно почесал затылок.
— Мам, да нормально все. Лена готовит хорошо.
— Хорошо? — Галина Петровна всплеснула руками. — Дима, ты же знаешь, как я тебе говорила про здоровое питание. А тут одни макароны да сосиски.
Елена сжала кулаки. Вчера готовила курицу с овощами, а позавчера делала плов. Но спорить не стала. Подумала: время покажет.
Время показало. Через месяц свекровь уже имела ключи от квартиры и приходила три раза в неделю. Всегда неожиданно. Всегда с критикой.
— Лена, а почему у вас пыль на полках? — спрашивала Галина Петровна, проводя пальцем по книжному шкафу. — Дима же аллергик, ты знаешь.
Елена не знала, что муж аллергик. За три года совместной жизни приступов не случалось ни разу.
— А пол когда последний раз мыла? — продолжала свекровь. — Дима, ты посмотри, какая грязь.
Пол Елена мыла накануне, после работы. Но объяснять это бесполезно. Галина Петровна уже нашла новую тему для недовольства.
— А вот эта сковородка совсем черная. Дима, скажи жене, что посуду надо нормально мыть.
Дмитрий молчал. Садился к телевизору и включал новости. Делал вид, что не слышит.
Особенно тяжело стало, когда родился Артём. Галина Петровна решила, что теперь внук нуждается в спасении от неопытной матери.
— Лена, ты неправильно пеленаешь, — наставляла свекровь, отбирая малыша. — Смотри, как надо. Я же четырех детей вырастила.
— Галина Петровна, я училась на курсах…
— Курсы — это теория. А я практик. Дима, объясни жене, что бабушка лучше знает.
Дмитрий кивал. Всегда кивал.
Когда Артёму исполнилось пять лет, конфликты стали ежедневными. Галина Петровна приходила после работы Елены и рассказывала внуку удивительные истории.
— Артёмка, а знаешь, твоя мама очень строгая. Я принесла тебе шоколадку, но только не говори ей, ладно? — шептала бабушка, пряча конфеты в карман детской куртки.
— Бабушка, а почему мама не разрешает сладкое на ужин? — спрашивал мальчик.
— Потому что мама не понимает, что детям нужна радость. А бабушка понимает.
Елена находила фантики под кроватью сына. Разговаривала с Галиной Петровной, просила не подрывать родительский авторитет. В ответ слышала:
— Лена, ты слишком принципиальная. Ребенок должен чувствовать любовь, а не только запреты.
— Галина Петровна, я же не запрещаю сладкое совсем. Просто не перед ужином.
— Не перед ужином, не после ужина. А когда тогда? Дима, скажи жене, что детство должно быть сладким.
Дмитрий снова молчал. Листал телефон.
Семейные ужины превратились в пытку. Галина Петровна приходила каждые выходные и устраивала показательные выступления.
— Дима, а почему у тебя рубашка мятая? — спрашивала мать, театрально разглядывая сына. — Лена, ты же знаешь, что муж должен выглядеть аккуратно.
— Я предлагала погладить, но Дмитрий сказал, что утром сам…
— Сам, сам, — передразнивала свекровь. — Мужчина не должен заниматься такими делами. Это женские обязанности.
Елена посмотрела на мужа. Дмитрий изучал тарелку с жареной картошкой.
— А у Машеньки из соседнего подъезда муж всегда как с иголочки, — продолжала Галина Петровна. — Вот это я понимаю — жена. И готовит прекрасно, и дом содержит, и красивая такая. Правда, Дима?
Дмитрий поднял голову.
— Мам, причем здесь соседка?
— А при том, что хорошую жену видно сразу. Не то что…
Галина Петровна многозначительно посмотрела на Елену и вздохнула.
Особенно болезненной темой стали деньги. Свекровь регулярно напоминала о том, что помогала сыну с первоначальным взносом за квартиру.
— Дима, я же тебе двести тысяч дала на жилье, — говорила мать, когда Елена покупала новую кофемашину. — А теперь на всякую ерунду тратите. Может, пора о старой матери подумать?
— Мам, мы же возвращаем понемногу…
— Понемногу, понемногу. А я между тем лекарства покупать не на что. Давление скачет, сердце болит. Все из-за переживаний.
Елена знала, что возвращают исправно. По десять тысяч каждый месяц. Но спорить бесполезно.
— Галина Петровна, а что конкретно вас беспокоит? — рискнула спросить невестка.
— Что меня беспокоит? — свекровь всплеснула руками. — Да то, что сын забыл родную мать! Всю зарплату в семью отдает, а матери даже на таблетки не может помочь!
— Но мы же каждый месяц…
— Каждый месяц крохи какие-то! А раньше Дима мне половину зарплаты приносил. Хороший сын был.
Дмитрий сидел молча. Телефон в руках, игра какая-то.
Соседи и родственники знали о семейных проблемах все. Галина Петровна не стеснялась обсуждать невестку на каждом углу.
— Валентина Сергеевна, вы представляете, что творится? — жаловалась свекровь соседке по лестничной площадке. — Готовить не умеет, убираться не умеет, с ребенком не занимается. Бедный мой Дима.
— Да что вы говорите, Галина Петровна!
— Честное слово! А еще деньги тратит направо и налево. Я же помогала им с квартирой, а теперь даже спасибо не услышишь.
Елена встречала соседку в магазине и видела сочувствующие взгляды. Валентина Сергеевна качала головой и вздыхала.
— Лена, а вы там того… берегите мужа. Мужчины же все как дети.
Тетя Валя, сестра Галины Петровны, тоже подключилась к воспитательному процессу.
— Дима, — говорила тетка, приходя в гости, — ты же умный мальчик. Посмотри вокруг. Какие сейчас девочки хорошие, хозяйственные. А ты с этой…
— Тетя Валя, — пытался остановить родственницу Дмитрий.
— Что — тетя Валя? Я же добра тебе желаю. Твоя мама уже замучилась переживать. Давление скачет, спать не может.
Елена слушала эти разговоры и чувствовала, как внутри растет усталость. Не гнев, не обида. Именно усталость. От постоянного сопротивления, от необходимости каждый день доказывать свое право быть женой и матерью.
— Дима, — сказала однажды вечером, когда уложили Артёма спать. — Нам нужно поговорить.
— О чем? — муж не отрывался от телефона.
— О твоей матери. О том, что происходит в нашей семье.
— Да что происходит? Нормально все.
— Нормально? Дмитрий, твоя мать критикует меня каждый день. При ребенке. При соседях. При родственниках.
— Мам просто волнуется. Хочет, чтобы все было хорошо.
— А как же я? Мне тоже хочется, чтобы все было хорошо.
Дмитрий наконец поднял глаза от экрана.
— Лена, ну что ты придираешься? Мама уже старая, больная. Неужели трудно потерпеть?
— Потерпеть что? То, что меня считают плохой женой и матерью?
— Никто тебя не считает плохой.
— Дмитрий, ты слышишь, что говорит твоя мать?
— Слышу. Но это же не со зла. Просто характер такой.
Елена посмотрела на мужа. Вот он сидит в своем кресле, игнорирует семейные проблемы и делает вид, что все в порядке. А в это время пятилетний сын спрашивает, почему бабушка говорит, что мама строгая и неправильная.
— Дмитрий, мне нужно, чтобы ты поговорил с матерью. Объяснил, что у нас своя семья, свои правила.
— Лена, я не буду ссориться с мамой из-за каких-то пустяков.
— Пустяков? Воспитание нашего сына — это пустяки?
— Артём же нормальный растет. Чего переживать?
Елена встала и подошла к окну. На улице стояло жаркое лето. Дети играли во дворе, мамы сидели на скамейках и обсуждали что-то. Обычная жизнь. А здесь, в квартире, война без правил.
— Дима, выбирай, — сказала Галина Петровна на следующий день, когда пришла забирать внука на прогулку. — Или эта особа перестанет мне указывать, как общаться с родным внуком, или я больше сюда не приду.
Елена как раз мыла посуду после обеда. Услышала слова свекрови и замерла с тарелкой в руках.
— Мам, при чем здесь выбор? — устало спросил Дмитрий.
— При том, что я больше не могу смотреть, как разрушается моя семья. Дима, ты же видишь, что творится. Дом в беспорядке, ребенок предоставлен сам себе, жена только и делает, что претензии предъявляет.
— Галина Петровна, — развернулась Елена, — какие претензии? Я просила не давать Артёму сладкое перед ужином.
— Вот! — воскликнула свекровь. — Слышишь, Дима? Мне даже внука покормить нельзя!
— Мам, давайте без крайностей…
— Без крайностей? — Галина Петровна достала из сумочки носовой платок и приложила к глазам. — Дима, я уже не молодая. Мне нужно спокойствие, а не постоянные конфликты. Если эта… если Лена не может относиться к свекрови с уважением, то пусть я лучше вообще не приходу.
Елена поставила тарелку в сушилку и вытерла руки.
— Галина Петровна, а где я проявила неуважение?
— Где? — свекровь рассмеялась. — Да везде! Постоянно возражаешь, споришь, указываешь. А ведь я мать твоего мужа!
— И что это значит?
— Это значит, что ты должна прислушиваться к старшим, а не качать права.
Дмитрий встал с дивана.
— Хватит! — сказал резче обычного. — Мам, иди домой. Лена, ты тоже успокойся.
Галина Петровна всхлипнула.
— Вот видишь, Дима? Теперь ты и на мать кричишь. До чего дошло…
Елена смотрела на эту сцену и понимала: дальше так жить нельзя. Что-то должно измениться. Но что именно — пока не знала.
— Я не могу больше, — сказала тихо.
— Что не можешь? — спросил муж.
— Жить в постоянном стрессе. Чувствовать себя чужой в собственном доме.
— Лена, ну что ты драматизируешь…
— Я не драматизирую. Я просто устала быть плохой женой, плохой матерью, плохой невесткой. При том, что изо всех сил стараюсь.
Галина Петровна собрала сумку.
— Дима, я пойду. Но подумай о том, что я сказала. Семья — это святое. А если жена не уважает мать мужа, то какая это семья?
Свекровь ушла, хлопнув дверью. Дмитрий сел обратно в кресло и снова взял телефон.
— Все, тема закрыта, — сказал, не поднимая глаз.
Но тема не закрывалась. Напротив, разгоралась все сильнее.
Следующие месяцы стали сплошным кошмаром. Галина Петровна приходила каждый день, устраивала сцены, плакала, жаловалась на сердце. Дмитрий метался между женой и матерью, но всегда выбирал материнскую сторону.
— Лена, ну подумай сама, — говорил муж после очередного скандала. — Мама же не со зла. Просто привыкла все контролировать.
— А я привыкла жить спокойно, — отвечала Елена. — В своем доме.
— Это и мой дом тоже. И мамин в том числе.
Вот тогда Елена поняла окончательно: Дмитрий не видит проблемы. Для него нормально, что мать ключами распоряжается, критикует жену, подрывает авторитет матери перед ребенком.
Последней каплей стал день рождения Артёма. Елена планировала небольшой праздник, пригласила детей из садика. Приготовила торт, украсила комнату шариками. А Галина Петровна привела половину своих подруг.
— Дима, я же предупреждала, что приду с гостями, — сказала свекровь, когда Елена попыталась возразить. — Или теперь родная бабушка не имеет права отпраздновать день рождения внука?
Квартира была набита народом. Старушки критиковали угощение, давали советы по воспитанию, жаловались на молодежь. Дети прятались по углам, праздник был испорчен.
— Мам, может, в следующий раз предупредишь заранее? — несмело попросил Дмитрий.
— А что предупреждать? — возмутилась Галина Петровна. — Я что, чужая здесь?
— Да, чужая, — тихо сказала Елена.
Воцарилась тишина. Все смотрели на невестку.
— Что ты сказала? — побледнела свекровь.
— Сказала, что вы здесь чужая. Это моя квартира, мой сын, мой праздник. А вы его испортили.
Галина Петровна схватилась за сердце.
— Дима! Ты слышишь, как со мной разговаривают?
— Лена, ты что творишь? — накинулся муж на жену.
— Я говорю правду. Которую давно пора было сказать.
Гости стали расходиться. Галина Петровна рыдала в платок. Дмитрий кричал на жену. Артём плакал в детской комнате.
— Все, — сказала Елена, когда остались одни. — Я подаю на развод.
— Из-за того, что мама пришла на день рождения внука?
— Из-за того, что ты не видишь проблемы. Не хочешь защищать семью.
— Какую семью? Мама — это тоже семья!
— Выбирай, — повторила Елена слова свекрови. — Или я с сыном, или твоя мама.
Дмитрий выбрал. Через неделю подал документы на развод сам.
Прошел год. Елена привыкла к новой жизни. Работала, растила сына, наконец-то почувствовала покой в собственном доме. Дмитрий изредка забирал Артёма на выходные, но особого рвения не проявлял.
А потом начались новые визиты Галины Петровны.
Первый раз бывшая свекровь появилась у подъезда с большим пакетом. Елена возвращалась из магазина с сыном.
— Артёмушка! — воскликнула бабушка. — Как же я соскучилась!
Мальчик обрадовался, кинулся обнимать бабушку. Галина Петровна достала из пакета дорогую машинку-трансформер.
— Это тебе, золотой мой. Бабушка очень скучает.
— Мам, спасибо бабушке, — сказала Елена. — Идем домой.
— Леночка, — остановила бывшая свекровь. — Можно поговорить?
— О чем?
— О семье. О том, что мы все наделали…
Елена посмотрела на Галину Петровну. Женщина постарела, осунулась. Видно, год прошел нелегко.
— Поговорим, — согласилась Елена. — Но дома не приглашаю.
Сели на скамейку во дворе. Артём играл рядом с новой машинкой.
— Лена, я понимаю, что была неправа, — начала Галина Петровна. — Может, слишком опекала сына. Но я готова измениться.
— Зачем вы мне это говорите?
— Хочу, чтобы семья воссоединилась. Дима очень переживает.
— Дмитрий переживает? — усмехнулась Елена. — Интересно.
— Он гордый, не признается. Но я вижу, как ему плохо.
— Галина Петровна, год назад ваш сын сделал выбор. В мою пользу его не сделал.
— А может, еще не поздно все исправить?
Елена посмотрела на играющего сына. Мальчик был счастлив, спокоен. Больше не спрашивал, почему бабушка говорит плохо про маму.
— Поздно, — тихо сказала Елена.
Галина Петровна не сдавалась. Через неделю снова появилась во дворе. На этот раз с коробкой конфет.
— Артём, передай маме, что папа очень скучает, — шептала бабушка внуку. — Он часто про вас говорит.
Дома сын спросил:
— Мам, а правда, что папа скучает?
— Не знаю, малыш. Если скучает, может сам прийти и сказать.
Следующий визит был еще более настойчивым. Галина Петровна принесла дорогой подарок уже самой Елене.
— Это тебе, дорогая, — протянула коробку с духами. — Помню, ты такие хотела.
— Галина Петровна, зачем?
— Хочу попросить прощения. За все. За то, что не понимала тебя.
Елена взяла коробку, покрутила в руках.
— А если я прощу, что изменится?
— Все! Мы сможем жить как раньше. Я буду другой, обещаю.
— Как раньше? — Елена рассмеялась. — Галина Петровна, раньше было кошмарно.
— Но мы же семья…
— Были семьей. Теперь нет.
Бывшая свекровь не отступала. Просила соседок поговорить с Еленой, жаловалась на здоровье, говорила о том, что ребенку нужен отец.
— Лена, — сказала как-то Валентина Сергеевна, встретив в магазине. — Галина Петровна просила передать… Может, не стоит так категорично? Все-таки мужчина в доме…
— Валентина Сергеевна, а что плохого в нашей жизни сейчас?
— Да ничего плохого. Просто… ребенку же нужен отец.
— Отец у Артёма есть. Видится по выходным.
— Ну да, но это не то…
Елена устала объяснять. Устала от постоянных намеков, советов, попыток воздействия.
Финальный разговор произошел в конце лета. Галина Петровна пришла с огромным букетом цветов и коробкой пирожных.
— Лена, — сказала со слезами на глазах. — Я уже старая, больная. Хочется внука рядом видеть, в полной семье. Неужели ты такая жестокая?
— Внука рядом видеть? — переспросила Елена. — А где вы были, когда мы жили вместе? Внуком интересовались или мной критиковали?
— Я хотела как лучше…
— Для кого лучше? Для Дмитрия? Для себя? А про меня с Артёмом думали?
Галина Петровна замолчала.
— Лена, дай шанс. Ради ребенка.
— Ради ребенка? — Елена посмотрела в окно, где играл сын. — Ради ребенка я как раз и ушла. Чтобы рос в спокойствии.
— Но семья…
— Галина Петровна, — прервала Елена. — Год назад вы добились своего. Разрушили нашу семью. Поставили сына перед выбором. Он выбрал вас.
— Но теперь…
— Теперь живите с результатом. — Елена встала. — Сама развела, а теперь семью восстанавливать вздумала? Поздно. Некоторые мосты сжигаются навсегда.
Галина Петровна сидела с букетом в руках, а Елена понимала: решение принято окончательно. Никого больше не будет пускать в свою жизнь, кто может разрушить хрупкий мир, который удалось построить.
— Артём, — позвала сына. — Идем домой.
Мальчик подбежал, взял маму за руку. Они пошли к подъезду, не оглядываясь на сидящую на скамейке женщину с увядающими цветами.
