— Вот это да! — воскликнул Сергей, хлопая меня по плечу так, что я чуть не выронила чашку с чаем. — Повышение! Ты у нас теперь настоящая хозяйка! Теперь-то заживём!
Я слабо улыбнулась в ответ. «Заживём»… Этот его оптимизм иногда меня раздражал, особенно когда он звучал, как обещание решить все наши проблемы чужими деньгами. Повышение, безусловно, было приятно. Но «хозяйка» – это громко сказано. Я просто хорошо делаю свою работу, вот и всё. Ну, и зарплата, соответственно, увеличилась.
— Да, повышение, — повторила я, стараясь не выдать своего сдержанного энтузиазма. — Зарплата теперь на пятнадцать процентов больше.
В этот момент в гостиную, словно по команде, вошли Лидия Петровна и Валерий Иванович, мои свекры. Лидия Петровна, как всегда, излучала какой-то странный, требовательный восторг. Валерий Иванович, напротив, выглядел немного смущённым, словно он попал сюда случайно.
— Ой, как хорошо! — защебетала свекровь, сжимая мою руку так, что я почувствовала, как костяшки пальцев побелели. — Вот и славно, дочка! Золотые руки, умница! А то мы думали, ты совсем закиснешь на своей работе.
— Мам, не преувеличивайте, — проворчал Сергей, пытаясь вырвать мою руку из тисков Лидии Петровны. — Ольга просто хорошо работает.
— «Просто хорошо»? — всплеснула руками свекровь. – Это же прекрасная возможность! Возможность… — она замолчала, бросив на мужа испытующий взгляд. Валерий Иванович, вздохнув, кивнул, словно давая ей разрешение продолжить.
— Мы, — Лидия Петровна откашлялась, — мы тут подумали… Наша квартирка уже совсем обветшала, понимаешь ли. Обои отклеиваются, трубы проржавели… Да и вообще, нужно ремонт сделать, давно пора.
— И что? — насторожилась я, предчувствуя недоброе.
— А ты могла бы, — Лидия Петровна обвела меня оценивающим взглядом, — взять кредит. У тебя же теперь зарплата хорошая, сможешь выплачивать. Мы тебе, конечно, потом всё вернём, но сначала… нужен ремонт.
Я остолбенела. Кредит? На ремонт их квартиры? Это что, шутка такая?
— Лидия Петровна, — начала я осторожно, — я понимаю ваше желание обновить квартиру, но… я не думаю, что это моя обязанность. У меня свои планы на деньги, свои цели.
— Какие такие планы? — свекровь приподняла бровь с показным недоумением. — Строить карьеру? Покупать новые тряпки? Лучше позаботься о родителях мужа! Это же твоя семья!
— Моя семья – это я и Сергей, — возразила я, стараясь сохранять спокойствие. — И я испытываю определённые финансовые обязательства перед Сергеем, а не перед вами.
— Ой, вот теперь я понимаю, что ты хочешь сказать, — Лидия Петровна закатила глаза. — Тебе, наверное, Сергей не очень-то и нужен, если ты так относишься к его родителям.
— Это неправда! — взорвался Сергей, покраснев от злости. — Мама, ты лучше не начинай! Ольга просто не хочет брать на себя лишние обязательства.
— Лишние обязательства? — Лидия Петровна презрительно фыркнула. — Ремонт для нас – это не просто прихоть, это необходимость! У нас здоровье плохое, нам нужна нормальная квартира!
— А кто мешает вам сделать ремонт за свои деньги? – выпалила я, больше не в силах сдерживать эмоции.
В комнате повисла тишина. Лидия Петровна злобно сверкнула глазами.
— Ты… ты неблагодарная! — прошипела она, сжимая кулаки. — Мы тебя приняли в свою семью, а ты нам в ответ такое говоришь!
— Приняли? — я усмехнулась в ответ, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Это вы мне предложили «принять» вашу семью, когда Сергей, едва не заикаясь от волнения, рассказал мне о вашем негласном требовании заключить брак, чтобы “не позорить” его отца, который мечтал о внуках. Вы мне, кажется, даже тест на беременность на свадьбе предложили сдать!
Лидия Петровна покраснела как рак. Валерий Иванович опустил голову, словно ему стало стыдно за свою жену. Сергей стоял в ступоре, не зная, куда деться.
— Да ты совсем обнаглела! – крикнула свекровь. – После всего, что мы для тебя сделали!
— А что вы для меня сделали? — я шагнула вперед, не отводя взгляда от Лидии Петровны. — Вы постоянно критиковали мой выбор, лезли в мою жизнь, пытались меня контролировать. Вы думаете, я не знаю, как вы подговаривали Сергея говорить о моих недостатках, чтобы он сомневался во мне?
— Это всё клевета! — завопила свекровь, но в её голосе уже не было прежней уверенности.
— Клевета? — я бросила на Сергея укоризненный взгляд. — Сергей, ты ведь всё это слышал? Ты видел, как твоя мама пыталась разрушить наши отношения? И ты молчал!
Сергей опустил глаза.
— Я… я не знал, что делать, — пробормотал он. — Я не хотел ссориться с мамой.
— Ах, ты не хотел ссориться с мамой! – воскликнула я, не веря своим ушам. — А меня ты не пожалел? Ты хоть на минуту подумал о том, как мне тяжело от всего этого?
— Ольга, не кричи, — тихо попросил Валерий Иванович. — Разберёмся…
— Нет, — я прервала его. — Мне ничего разбирать не нужно. Я всё поняла.
Я развернулась и вышла из гостиной, чувствуя, как слёзы подступают к горлу. Мне стало противно, стыдно и обидно. Я прожила с этим человеком почти пять лет, а так и не смогла найти к нему настоящую близость. Он всегда ставил свою мать выше меня, ради её одобрения был готов пожертвовать всем, даже своим счастьем.
Я села на кухне, уткнувшись лицом в ладони, и заплакала. Я не знаю, что будет дальше, но одно я знаю точно: я больше не могу так жить.
— Ты серьезно? — Сергей, бледный как полотно, смотрел на меня, словно я сошла с ума. — Ты разводишься из-за какой-то квартиры?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Не из-за квартиры, Сергей. Из-за всего. Из-за того, что ты никогда не ставил меня на первое место. Из-за того, что твоя мать контролирует твою жизнь. Из-за того, что ты боишься ей перечить.
— Но мама… — начал было Сергей, но я перебила его.
— Мама останется с папой. Они вполне справятся сами. А я хочу жить своей жизнью.
— Ты не понимаешь! — Сергей сжал кулаки. — Если мы разведёмся, что обо мне подумают? Что я не смог сохранить семью?
— А ты хоть раз думал о том, что обо мне подумают я? — я с сарказмом усмехнулась. — Что я умудрилась выйти замуж за человека, который не имеет собственной воли?
— Ольга, не говори так! — вскрикнул Сергей. — Я люблю тебя! Просто… я хочу, чтобы у всех было хорошо.
— У всех? — я рассмеялась, и этот смех звучал как плач. — Ты действительно веришь, что у всех может быть хорошо, если кто-то один должен приносить себя в жертву?
— Но… — Сергей запнулся, не зная, что сказать.
— Знаешь что, Сергей? — я встала и подошла к окну. — Когда-то я любила тебя. Я верила, что мы сможем построить счастливую семью. Но ты оказался слабым. Ты не смог защитить меня от своей матери. Ты не смог стать для меня настоящим мужем. И теперь я понимаю, что я заслуживаю лучшего.
Я обернулась и посмотрела в глаза Сергею, в которых уже стояли слезы.
— Я подам на развод, — сказала я твёрдым голосом. — И я не собираюсь ничего менять. Ты можешь делать, что хочешь. А я буду жить своей жизнью.
Сергей молчал, опустив голову. Я знала, что он не станет меня останавливать. Он просто не в состоянии. Он слишком боится.
— Ну и прекрасно, — выдохнула я, чувствуя внезапный прилив свободы. — Просто прекрасен этот итог. Как формула, простая и четкая: наши отношения равны нулю.
***
— Ты посмела! — Лидия Петровна, словно фурия, ворвалась в мою кухню, за ней, словно покорный щенок, плелся Сергей. Если бы меня кто-то спросил, кто из них сейчас выглядит более униженным, я бы, не задумываясь, указала на Сергея.
— Я посмела сказать правду, — спокойно ответила я, стараясь сохранять самообладание, хотя внутри всё клокотало от ярости.
— Правда?! Это ты называешь правдой?! Наглость какая! Ты, неблагодарная девица, забыла, кто тебя в этом доме выхаживал? Кто тебя одевал и кормил?
— Я не просила у вас ничего! – выпалила я, срываясь на крик. — Вы сами навязались, подкармливая меня, как бездомную кошку, чтобы потом иметь возможность манипулировать мной!
— Ах, манипулировать! — Лидия Петровна задохнулась от возмущения. — Мы хотели тебе помочь! А ты… ты только и умеешь, что обвинять!
— Помочь? — я рассмеялась, этот смех был полон ненависти и горечи. — Ваша помощь заключается в том, чтобы разрушать мою жизнь? В том, чтобы заставить меня брать кредиты на ваши прихоти?
— Это же для вашего блага! — пропищала свекровь. — Чтобы у вас с Сергеем был хороший дом! Чтобы вы жили в достатке!
— Достаток?! — я презрительно фыркнула. — Вы думаете, я не знаю, как вы тратите деньги? Казино, дорогие курорты, новые шубы… А мне предлагаете экономить на себе, чтобы вам ремонт сделать?
— Не смей так говорить о моей маме! — Сергей, наконец-то вышел из ступора и бросился на защиту Лидии Петровны. — Она всегда заботилась о нас!
— Заботилась?! — я повернулась к мужу, и мой голос дрожал от гнева. — Ты правда в это веришь? Она заботится только о себе! Она всегда пользовалась тобой, как марионеткой! Ты для неё просто трофей, доказательство её успешности как матери!
— Это неправда! — Сергей покраснел от злости. — Ты просто завидуешь! Завидуешь тому, что у меня есть любящая семья!
— Любящая семья?! — я закричала, чувствуя, как слезы заливают глаза. — Ты называешь любящей семьей тот ад, в котором я живу последние пять лет? Когда каждый мой шаг контролируется, когда каждое мое слово оценивается, когда меня сравнивают с твоими подружками, которых ты, кстати, никогда не одобрял!
— Хватит! — Лидия Петровна замахала руками. — Я больше не могу это слушать! Ты сумасшедшая! Ты просто хочешь разрушить нашу семью!
— Ваша семья разрушена уже давно! — я выкрикнула, не давая ей опомниться. — Вы просто не хотите этого признавать! Вы живёте в мире иллюзий, где вы все такие правильные и хорошие! А на самом деле вы только и умеете, что давить на людей и использовать их в своих целях!
— Уйди из моего дома! — Лидия Петровна кричала так, что у меня зазвенело в ушах. — Убирайся, пока я не вызвала полицию!
— С удовольствием! — я схватила сумку и направилась к двери.
— Ты пожалеешь об этом! — крикнула мне в спину свекровь. — Ты ещё будешь умолять нас о помощи!
Я даже не обернулась. Я знала, что она врет. Она просто хотела задеть меня, унизить. Но я больше не позволяю ей этого делать.
— Ольга, стой! — Сергей попытался меня остановить, но я оттолкнула его.
— Не трогай меня! – сказала я, глядя ему в глаза. — Ты сделал свой выбор. Ты выбрал свою мать. А я выбираю себя.
И я вышла из дома, оставив позади рушащийся мир моей прошлой жизни.
Всю дорогу до дома я рыдала, не успокаиваясь. Я чувствовала боль, злость, отчаяние. Но вместе с тем я ощущала странное чувство свободы. Мне больше не нужно было врать себе, не нужно было притворяться, не нужно было терпеть унижения. Я была свободна.
Вечером мне позвонила моя подруга Ирина.
— Ну, как там? — спросила она, обеспокоенно. — Что случилось?
Я рассказала ей всё, что произошло. Ирина слушала меня молча, а потом сказала:
— Я знала, что это закончится плохо. Лидия Петровна – это просто кошмар.
— Я тоже так думаю, — ответила я, вытирая слезы. — Но самое страшное, что Сергей оказался таким слабым… Я не думала, что он так легко поддастся её влиянию.
— Мужчины часто бывают такими, — вздохнула Ирина. — Они боятся потерять одобрение своих родителей. Но ты не вини себя. Ты сделала правильный выбор.
— Я не знаю, — я покачала головой. — Я чувствую себя такой одинокой…
— Ты не одна, — сказала Ирина. — Я с тобой. И мы вместе переживём это.
После разговора с Ириной мне стало немного легче. Я поняла, что не одна в этом мире, что у меня есть друзья, которые меня поддержат.
На следующий день я подала заявление на развод. Сергей, казалось, был рад избавиться от меня. Он не стал спорить, не стал умолять. Он просто подписал бумаги, словно это был какой-то формальный документ.
— Я надеюсь, что ты будешь счастлива, — сказал он, глядя на меня пустым взглядом.
— Я постараюсь, — ответила я. — А ты… береги себя.
Я вышла из здания суда, чувствуя, как с моих плеч свалился огромный груз. Я была свободна. Но вместе с тем я ощущала пустоту внутри. Я потеряла не только мужа, но и часть своей жизни.
— Куда ты? — услышала я за спиной гневный голос Лидии Петровны.
Я обернулась и увидела свекровь, которая стояла, сцепив руки на груди, с выражением крайнего недовольства на лице.
— Я иду домой, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие.
— Домой? — Лидия Петровна презрительно усмехнулась. — Ты больше не наша. Ты вычеркнута из нашей жизни!
— Это меня вполне устраивает, — ответила я. — Я никогда не хотела быть частью вашей семьи.
— Вот и славно! – завопила свекровь. – Убирайся! И больше никогда не появляйся в нашем доме!
Я повернулась и пошла прочь, не обращая на неё внимания. Я знала, что она будет кричать и ругаться ещё долго. Но меня это больше не касалось.
Я была свободна. И я собиралась жить дальше. И пусть эта жизнь будет сложной и трудной, но она будет моей.
***
Прошло три месяца после развода. Я сняла небольшую квартиру, устроилась на новой работе – рискнула и перешла в другую компанию, где мне предложили более высокую должность и, что важнее, больше свободы. Жизнь налаживалась, хоть и не без трудностей. Но самое сложное было – справиться с чувством вины перед родителями, которые, конечно, переполошились, узнав о разводе.
— Оленька, ну как ты так поступила? – ворчала мама по телефону. – Мы же тебе Сергея выбирали! Говорили – хороший парень, из приличной семьи! А ты…
— Мам, я тебе уже сто раз объясняла! – перебила я её, сдерживая раздражение. – Я не смогла больше жить с человеком, который не ценит меня!
— Не ценит? Что за глупости! Он же тебя любит! Просто его мама… немного властная, это да. Но ты могла бы попробовать понять!
— Мам, я пыталась понять! – выпалила я. – Пять лет я пыталась понять! Но это невозможно, когда твоя вторая мама, а не муж, решает все вопросы!
После этого разговора мама на несколько недель обиделась на меня и перестала отвечать на звонки. Я вздохнула – в этом была вся она. Всегда готова защищать чужих, а своих не замечает.
Но самой большой неожиданностью стало письмо от юристов, представляющих интересы Лидии Петровны и Валерия Ивановича. В письме утверждалось, что во время брака я, якобы, под давлением Сергея, переоформила на себя их квартиру – единственное жилье, которое у них было. И теперь они требовали вернуть имущество, иначе подадут в суд.
Я остолбенела. Это было возмутительно! Я никогда не хотела этой квартиры! И переоформляла её только потому, что Сергей умолял, утверждая, что это поможет его родителям получить какую-то льготу.
Я позвонила Сергею, надеясь на его поддержку. Но тот отреагировал на мой звонок холодно и отстраненно.
— Оль, ну что тебе надо? – спросил он равнодушным тоном.
— Сергей, мне нужна твоя помощь! Родители подали на меня в суд, требуют вернуть квартиру!
— Это их право, — ответил он, не выказывая ни малейшего сочувствия. — Ты же сама сказала, что не хотела её.
— Но я же переоформила её на себя по твоей просьбе! Ты должен мне помочь!
— Я не могу, — Сергей вздохнул. — Мама очень расстроена. Она говорит, что ты их обманула.
— Обманула?! – я почувствовала, как меня захлестывает гнев. — Это ты обманул меня! Ты всю жизнь врал! Ты использовал меня, чтобы угодить своей матери!
— Хватит кричать! – рявкнул Сергей. — Я не буду это слушать!
— Тогда прощай, — сказала я и бросила трубку.
Я поняла, что рассчитывать на Сергея больше не приходится. Он полностью перешел на сторону своей матери. Я осталась одна против всех.
Юристы Лидии Петровны были безжалостны. Они требовали немедленного возврата квартиры, угрожая судом и огромными штрафами. Я обратилась к своему адвокату, молодому, но очень энергичному юристу по имени Антон.
— Ситуация сложная, — сказал Антон, внимательно изучив документы. — Но у нас есть шанс. Мы можем доказать, что переоформление квартиры было произведено под давлением. Нам нужны свидетели.
— Сергеевы друзья, соседи, — я перечисляла всех, кто мог подтвердить мои слова. — Но я боюсь, что никто не захочет против них свидетельствовать.
— Мы попробуем, — ответил Антон. — Но нам нужно быть готовыми к тому, что дело дойдет до суда.
Судебные заседания были настоящим кошмаром. Лидия Петровна, сидя рядом со своим мужем, неотрывно смотрела на меня злобным взглядом. Сергей, вызываемый в качестве свидетеля, рассказывал небылицы о том, как я якобы обманывала его родителей.
— Она хотела завладеть нашей квартирой! — заявил он, глядя в глаза судье. — Она всегда была корыстной и нечестной!
Я не могла сдержать слез. Я чувствовала себя преданной и униженной. Но я держалась. Я знала, что правда на моей стороне.
Во время одного из заседаний, когда Лидия Петровна в очередной раз обрушилась на меня с обвинениями, в зал вошел неожиданный свидетель – бывший друг Сергея, Павел.
— Простите, что вмешиваюсь, — сказал Павел, обращаясь к суду. — Но я не могу больше молчать. Я знаю, что произошло на самом деле. Сергей умолял Ольгу переоформить квартиру на себя. Он говорил, что это единственный способ помочь его родителям. И она согласилась, потому что любила его.
Лидия Петровна вскочила со своего места, яростно жестикулируя.
— Кто ты такой, чтобы лгать в суде?! – закричала она. — Ты всегда завидовал моему сыну!
— Я говорю правду, — спокойно ответил Павел. — Я не завидую вашему сыну. Я просто хочу, чтобы справедливость восторжествовала.
Суд принял решение в мою пользу. Я не была обязана возвращать квартиру. Лидия Петровна и Валерий Иванович были обязаны оплатить судебные издержки.
Я вышла из здания суда, чувствуя себя измотанной, но счастливой. Я победила. Но я знала, что эта победа далась мне нелегко. Я потеряла мужа, друзей, доверие. Но я обрела себя.
Этот опыт научил меня ценить свою свободу и не позволять другим людям манипулировать собой. Я поняла, что самое важное в жизни – это быть честной с собой и не бояться принимать трудные решения.
Но самое главное, что в результате этой истории, я встретила Антона, моего адвоката. Он был рядом со мной во время самых сложных испытаний, поддерживал меня и вселял в меня надежду. И я поняла, что, возможно, моя жизнь еще не закончена. Возможно, меня ждет еще один шанс на счастье.
***
Прошло полгода после суда. Жизнь, наконец, вошла в спокойное русло. Я успешно работала, у меня появились новые друзья, и я даже начала встречаться с Антоном. Он был совсем не похож на Сергея – сильный, уверенный в себе, с чувством юмора и, главное, с уважением ко мне.
Но прошлое не отпускало. Однажды вечером, когда я возвращалась домой с работы, мне позвонил Сергей. Его голос звучал сломленным и отчаявшимся.
— Ольга, я… я хочу с тобой поговорить, — прошептал он. — Это важно.
— Что случилось? — спросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается от тревоги.
— Мама… она тяжело заболела, — ответил Сергей. — У неё рак. Врачи говорят, что шансов немного.
Я замолчала, потрясенная этой новостью. Несмотря на все обиды и предательства, я не могла остаться равнодушной к чужой боли.
— Где она? — спросила я.
— В больнице. Она просит тебя… просит тебя прийти.
Я колебалась. С одной стороны, я ненавидела Лидию Петровну за все, что она мне причинила. С другой стороны, я не могла позволить себе остаться безучастной к её страданиям.
Я приехала в больницу. Лидия Петровна лежала бледная и измученная в палате. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что мне стало жалко её.
— Ольга… – прошептала она, увидев меня. — Я… я хотела тебя попросить прощения. За все. Я была неправа. Я была слишком властной и требовательной. Я хотела только добра для своего сына, но я ошиблась.
Я молчала, не зная, что сказать.
— Сергей… он хороший парень, — продолжила Лидия Петровна. — Но он слишком мягкий. Он всегда поддавался моему влиянию. И я… я разрушила вашу жизнь. Прости меня.
Я присела рядом с кроватью и взяла её за руку.
— Я прощаю вас, Лидия Петровна, — сказала я, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам.
— Спасибо, — прошептала свекровь. — И еще… есть одно, что я должна тебе рассказать. Квартира… это не только наша с Валерием. Она была куплена на деньги твоей бабушки по материнской линии. Она хотела помочь нам, но боялась, что мы не справимся. Она оставила завещание, по которому квартира переходит тебе, если со мной что-то случится.
Я остолбенела. Моя бабушка? Я почти не знала её, она умерла, когда я была совсем маленькой.
— Вот это завещание, — Лидия Петровна протянула мне конверт. — Прочитай.
Я открыла конверт и прочитала завещание. В нем действительно было написано, что квартира переходит мне в наследство.
— Она хотела, чтобы ты была счастлива, — прошептала Лидия Петровна.
В этот момент в палату вошел Антон. Он увидел меня, держащую в руках завещание, и удивленно поднял брови.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Моя бабушка оставила мне квартиру, — ответила я, ошеломленная этой новостью.
— Поздравляю, — сказал Антон, улыбнувшись.
И тут произошло нечто неожиданное. Валерий Иванович, до этого молча стоявший в углу палаты, вдруг закричал:
— Всё это ложь! Она просто хочет обмануть тебя! Она всегда была лгуньей!
Он бросился к Лидии Петровне и начал её трясти.
— Верни деньги! Верни всё, что ты украла! – кричал он.
Лидия Петровна попыталась оттолкнуть его, но у неё не было сил. Валерий Иванович продолжал кричать и трясти её, пока медсестры не ворвались в палату и не разняли их.
— Что здесь происходит?! – закричала одна из медсестер. — Кто вызвал охрану?!
Пока медсестры и охранники разбирались с Валерием Ивановичем, Лидия Петровна, обессиленная, упала на подушку.
— Я устала, — прошептала она. — Я просто устала…
Через несколько дней Лидия Петровна умерла. Валерий Иванович был в глубокой депрессии. Сергей не появлялся на похоронах. Он просто исчез.
Я получила квартиру по наследству. Я продала её и вырученные деньги потратила на благотворительность. Я решила, что больше не хочу иметь ничего общего с этим прошлым.
Через год я вышла замуж за Антона. Мы уехали из города и поселились в маленьком уютном домике у моря. У нас родилась дочь, и мы были счастливы.
Однажды, гуляя по пляжу, я увидела вдали знакомую фигуру. Это был Сергей. Он стоял, глядя на море, и казался таким одиноким и потерянным.
Я подошла к нему.
— Сергей, — сказала я.
Он обернулся и посмотрел на меня. Его глаза были полны боли и сожаления.
— Ольга… – прошептал он. — Я… я хотел извиниться. За всё.
— Я тебя уже простила, — ответила я. — Живи своей жизнью. И будь счастлив.
Я улыбнулась ему и повернулась, чтобы уйти. Но потом остановилась и обернулась.
— И помни, Сергей, — сказала я. — Иногда, чтобы обрести счастье, нужно просто отпустить прошлое.
И я пошла дальше, держа за руку свою дочь и чувствуя, как солнце согревает мою кожу. Я знала, что впереди меня ждет еще много трудностей и испытаний. Но я была готова к ним. Потому что у меня было самое главное – любовь, семья и надежда на будущее. И пусть прошлое останется в прошлом, потому что настоящее и будущее принадлежат мне. А осадок остался от истории. Замкнутый круг. Но на этот раз, я выбрала новую сторону.
