— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? — Алиса резко развернулась к мужу, сжимая в руке кухонное полотенце. — Мы копили эти деньги три года! Три года откладывали с каждой зарплаты!
Миша сидел за кухонным столом, обхватив голову руками. Его плечи поникли, а взгляд был устремлён в одну точку.
— Я понимаю, но мама в отчаянии. Банк грозится подать в суд. Она плакала по телефону, — голос Миши дрогнул. — Это же моя мать.
— А мы — твоя семья, — парировала Алиса, бросая полотенце на стол. — Дима уже который месяц говорит про морской лагерь. Ты сам обещал ему эту поездку.
Вечер пятницы, который обычно был для них временем уютных семейных посиделок, превратился в поле битвы. За окном уже стемнело, и свет от кухонной лампы отбрасывал резкие тени на лица супругов.
— Алиса, это временно. Надя обещала вернуть деньги через два месяца, — Миша поднял на жену глаза, полные надежды. — Мама просто помогла своей сестре с первым взносом за квартиру после её развода. Кто же знал, что у Нади возникнут проблемы с выплатой?
Алиса горько усмехнулась.
— Кто знал? Да все знали! Твоя тётя Надя ни дня в жизни не работала на серьёзной работе. Перебивается временными подработками, а теперь твоя мать решила за её счёт стать спасительницей! И в итоге кто должен расплачиваться? Мы с тобой!
Миша вздохнул, не находя аргументов. История с кредитом его матери выплыла наружу только сегодня, когда Марина Кирилловна позвонила сыну в слезах. Шесть месяцев она скрывала, что взяла кредит на помощь своей младшей сестре, а теперь, когда над ней нависла угроза коллекторов, решила обратиться к сыну.
— Я завтра поговорю с начальством насчёт дополнительных смен, — пробормотал Миша. — Может, возьму подработку на выходных.
— А когда ты будешь видеть сына? — Алиса скрестила руки на груди. — Дима и так жалуется, что папа вечно на работе. А теперь ты ещё и в выходные пропадёшь?
В соседней комнате скрипнула дверь. В проёме появился заспанный восьмилетний мальчик в пижаме с космическими кораблями.
— Мама, папа, почему вы ругаетесь? — спросил Дима, потирая глаза.
Супруги мгновенно сменили тон.
— Всё хорошо, сынок, — Алиса подошла к мальчику и обняла его за плечи. — Мы просто громко разговариваем. Иди спать, уже поздно.
— Вы опять из-за бабушки? — неожиданно спросил Дима, заставив родителей обменяться удивлёнными взглядами.
— С чего ты взял? — осторожно спросил Миша.
— Бабушка сегодня звонила и сказала, что у неё большие проблемы, и только папа может помочь, — мальчик зевнул. — Она сказала, что если вы не поможете, ей придётся жить на улице.
Алиса едва сдержалась, чтобы не выпалить всё, что думает о таких манипуляциях свекрови. Вместо этого она нежно погладила сына по голове.
— Никто не будет жить на улице. Бабушка просто очень волнуется. А теперь марш в кровать.
Когда Дима ушёл, Алиса повернулась к мужу, и её взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Твоя мать звонила нашему ребёнку и грузила его своими проблемами? Серьёзно, Миша?
— Я не знал, — растерянно ответил он. — Клянусь, я понятия не имел.
— Нет, свои накопления я на долги твоей матери не отдам, — твёрдо заявила Алиса. — И точка.
Через неделю напряжение в семье достигло предела. Миша действительно взял дополнительные смены и теперь приходил домой за полночь, падая от усталости. Алиса чувствовала, что муж отдаляется, но стояла на своём. Она не могла забыть, как два года назад, когда у них были финансовые трудности из-за сокращения в компании Миши, Марина Кирилловна не только не помогла, но ещё и критиковала невестку за «неумение вести бюджет».
Воскресным утром, когда Миша впервые за неделю был дома, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Марина Кирилловна с пакетами продуктов.
— Решила проведать вас, — с натянутой улыбкой сказала она, проходя в квартиру. — Как мой любимый внучок?
— Бабушка! — Дима выскочил из своей комнаты и бросился обнимать бабушку.
Алиса молча наблюдала за этой сценой, пытаясь сохранять спокойствие. Миша вышел из ванной и, увидев мать, замер на мгновение.
— Мама? Ты не предупредила, что приедешь.
— А что, теперь мне нужно записываться на приём к собственному сыну? — Марина Кирилловна прошла на кухню и начала разбирать принесённые продукты. — Я вот пирожки испекла, Димочкины любимые, с яблоками.
Алиса заметила, как свекровь демонстративно игнорирует её, обращаясь только к сыну и внуку.
— Дима, иди, пожалуйста, в свою комнату, — спокойно, но твёрдо сказала Алиса. — Нам нужно поговорить с бабушкой.
— Но бабушка только пришла! — запротестовал мальчик.
— Дима, — вмешался Миша, — послушай маму. Мы тебя позовём через несколько минут.
Когда ребёнок неохотно удалился, Алиса повернулась к свекрови.
— Марина Кирилловна, я считаю недопустимым звонить ребёнку и рассказывать ему о ваших финансовых проблемах.
Свекровь изобразила удивление.
— О чём ты говоришь? Я просто поговорила с внуком.
— Вы сказали ему, что окажетесь на улице, если мы вам не поможем, — Алиса старалась говорить спокойно, но внутри всё кипело.
Марина Кирилловна взглянула на сына.
— Миша, неужели ты позволяешь ей разговаривать со мной в таком тоне? Я всего лишь попросила о помощи в трудный момент. А она, — свекровь кивнула в сторону Алисы, словно та была неодушевлённым предметом, — выставляет меня какой-то мошенницей.
Миша выглядел измученным.
— Мама, давай без драмы. Я уже сказал, что помогу тебе. Взял дополнительные смены…
— Которых не хватит, — перебила его мать. — Банк требует крупную сумму сразу, иначе проценты съедят всё. А у вас есть накопления.
— Это деньги на образование Димы и нашу семейную поездку, — вмешалась Алиса. — Мы копили их три года.
— Поездку можно и отложить, — отрезала Марина Кирилловна. — А образование ещё не скоро. Зато моя проблема — сейчас.
— Ваша проблема возникла по вашей же вине, — не выдержала Алиса. — Вы взяли кредит, не посоветовавшись ни с кем. Помогали Наде, которая, как все знают, никогда не отдаёт долги.
— Она моя сестра! — повысила голос свекровь. — Она осталась без жилья после развода. Что я должна была делать?
— Не брать кредиты, которые не можете выплатить, — парировала Алиса.
Миша встал между ними.
— Хватит! Обе! — он редко повышал голос, и это заставило женщин замолчать. — Мама, мы поможем, но не всей суммой сразу. Я буду ежемесячно отдавать часть зарплаты.
— Но банк… — начала Марина Кирилловна.
— Я поговорю с банком о реструктуризации, — твёрдо сказал Миша. — А теперь давайте просто пообедаем вместе, хорошо?
Обед прошёл в напряжённой тишине. Марина Кирилловна демонстративно нахваливала кулинарные таланты сына, вспоминая, как маленький Миша помогал ей на кухне, словно Алисы вообще не существовало.
После ухода свекрови Алиса и Миша снова поссорились.
— Не понимаю, почему ты не можешь просто уступить, — устало сказал Миша. — Мы бы отдали деньги, а потом накопили снова.
— Дело не в деньгах, а в принципе, — возразила Алиса. — Твоя мать всегда относилась ко мне свысока. За десять лет брака она ни разу не поинтересовалась моим мнением по любому вопросу. А теперь я должна отдать ей наши сбережения?
— Ты слишком драматизируешь, — Миша покачал головой. — Мама просто старой закалки.
— Нет, твоя мама просто не уважает меня, — Алиса скрестила руки на груди. — И тебя, кстати, тоже. Если бы уважала, не пыталась бы манипулировать через ребёнка.
Ситуация усложнилась через две недели, когда в квартире Алисы и Миши раздался неожиданный звонок.
— Алло? — Алиса подняла трубку.
— Здравствуйте, это Валентина Сергеевна, мама Алисы? — раздался незнакомый женский голос.
— Нет, это сама Алиса. А кто это?
— Меня зовут Елена Дмитриевна, я соседка Марины Кирилловны. Мы с вами виделись пару раз, когда вы приезжали к свекрови.
Алиса напряглась. Зачем соседке свекрови звонить ей?
— Да, я вас помню. Что-то случилось?
— Понимаете, я не люблю вмешиваться в чужие дела, — начала женщина. — Но Марина Кирилловна часто делится со мной своими проблемами. Она рассказала, что её сын и невестка не хотят помогать ей с кредитом…
— Это не совсем так, — начала Алиса, но соседка продолжила:
— Я не об этом. Просто я случайно узнала, что не вся сумма кредита пошла на помощь её сестре. Значительная часть была потрачена на ремонт её собственной квартиры.
Алиса замерла.
— Что вы сказали?
— Два месяца назад у неё делали ремонт в ванной и на кухне. Бригада работала почти месяц, поставили дорогую плитку, итальянскую сантехнику. Я ещё удивилась, откуда деньги, а она сказала, что накопила. Но вчера, когда мы разговаривали о её долгах, она проговорилась, что часть кредитных денег пошла на её ремонт.
— Спасибо, что сообщили, — только и смогла выговорить Алиса.
Вечером она рассказала всё Мише. Тот сначала не поверил, но потом вспомнил, что действительно видел обновлённую ванную комнату у матери, но как-то не придал этому значения.
— Мне нужно поговорить с тётей Надей, — решил он. — Выяснить, сколько именно мама дала ей из кредита.
Разговор с тётей принёс ещё более шокирующие новости.
— Надя говорит, что мама дала ей только треть от суммы кредита, — мрачно сообщил Миша, вернувшись от родственницы. — Остальное потратила на ремонт и какие-то свои нужды.
— И при этом требует от нас всю сумму! — возмутилась Алиса.
— Более того, — Миша тяжело опустился на диван. — Надя уже вернула маме почти всё, что брала. Две недели назад она продала свою старую квартиру и отдала долг.
Алиса не верила своим ушам.
— То есть твоя мать получила деньги от сестры, но продолжает требовать помощи от нас? Зачем?
— Не знаю, — Миша выглядел потрясённым. — Надо поговорить с ней.
Разговор с Мариной Кирилловной состоялся в воскресенье, когда Миша пригласил мать на семейный обед. Алиса настояла, чтобы её родители тоже присутствовали, надеясь, что их присутствие сделает беседу более конструктивной.
— Мама, почему ты не сказала, что Надя уже вернула тебе деньги? — прямо спросил Миша, когда все сели за стол.
Марина Кирилловна чуть не поперхнулась.
— Что за глупости? Она вернула лишь малую часть.
— Я разговаривал с ней лично, — твёрдо сказал Миша. — Она вернула тебе почти всю сумму, которую ты ей давала. А давала ты ей только треть от кредита.
— Мишенька, ты что-то путаешь, — свекровь попыталась взять сына за руку, но тот отстранился.
— И ещё, мама. Почему ты не сказала, что потратила часть кредита на ремонт своей квартиры?
В комнате повисла тишина. Марина Кирилловна обвела всех взглядом, словно загнанное в угол животное.
— Кто тебе такое сказал? Эта твоя… — она кивнула в сторону Алисы.
— Не важно, кто сказал. Важно, что это правда, — Миша впервые смотрел на мать с таким разочарованием. — Зачем ты солгала нам?
— Я не лгала! — возмутилась Марина Кирилловна. — Просто не сказала всей правды. Да, я сделала ремонт. Имею право! Моя квартира давно требовала обновления. А что касается денег Нади… да, она вернула часть, но мне всё равно нечем платить кредит!
— Потому что ты потратила деньги на ремонт, а не на погашение долга, — вмешалась Алиса. — И теперь хочешь, чтобы мы решали твои проблемы.
— Ты вообще молчи! — вспылила свекровь. — Из-за тебя мой сын отвернулся от родной матери! Всегда знала, что ты вышла за него только из-за денег!
— Мама! — Миша стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. — Немедленно извинись перед Алисой!
— Ещё чего! — Марина Кирилловна вскочила из-за стола. — Я вижу, она окончательно настроила тебя против меня. Ну и пожалуйста! Когда меня выселят из квартиры, не приходи плакать на мою могилу!
— Марина, никто вас не выселит, — спокойно сказал отец Алисы, Павел Николаевич. — Давайте решать проблему конструктивно. Если вы предоставите все документы по кредиту, мы посмотрим, что можно сделать.
— Мне не нужна ваша помощь! — отрезала свекровь. — Мне нужен мой сын, а не его жена и её родители!
С этими словами она схватила свою сумку и направилась к выходу.
— Мама, постой! — Миша бросился за ней.
Но Марина Кирилловна уже хлопнула дверью.
В комнате воцарилась тишина, которую нарушила мать Алисы.
— Что ж, весёлый получился обед, — вздохнула Валентина Сергеевна.
После скандального обеда прошло две недели. Миша всё-таки связался с банком и договорился о реструктуризации долга матери. Марина Кирилловна неохотно, но приняла его помощь, продолжая при этом игнорировать невестку.
Однажды вечером, когда Алиса забирала Диму из школы, к ней подошла учительница.
— Алиса Павловна, можно с вами поговорить? — спросила Анна Петровна. — У меня есть некоторые беспокойства насчёт Димы.
— Что-то случилось? — встревожилась Алиса.
— Он стал замкнутым, плохо концентрируется на уроках. А сегодня на перемене поссорился с мальчиком, который сказал что-то о его семье.
— О его семье? — переспросила Алиса.
— Да, что-то вроде «твоя мама плохая, не хочет помогать бабушке». Дима ударил мальчика.
Алиса почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Извините, Анна Петровна. У нас действительно сейчас непростая ситуация в семье. Я поговорю с Димой.
Дома Алиса осторожно расспросила сына.
— Откуда Петя узнал про бабушку? — спросила она, когда мальчик рассказал о ссоре.
Дима опустил глаза.
— Его бабушка дружит с нашей. Они в одном подъезде живут. Бабушка сказала его бабушке, что ты жадная и не хочешь отдавать деньги.
Алиса едва сдержала возмущение.
— Дима, послушай меня, — она присела перед сыном. — То, что происходит между взрослыми, — сложно. Бабушка взяла в банке деньги и не может их вернуть. Мы с папой помогаем ей, но по-своему. Это не значит, что кто-то из нас плохой.
— Но бабушка плачет, — глаза Димы наполнились слезами. — Она сказала, что если мы не поможем, у неё отберут квартиру. И ещё она сказала, что если я поплачу перед папой и скажу, что хочу помочь бабушке, ты отдашь деньги.
Алиса замерла, не веря своим ушам.
— Бабушка просила тебя плакать перед папой?
Дима кивнул, и Алиса почувствовала, как внутри неё всё закипает.
Вечером, когда Миша вернулся с работы, она рассказала ему о разговоре с сыном.
— Твоя мать просила нашего ребёнка манипулировать тобой, — её голос дрожал от возмущения. — Это переходит все границы.
Миша выглядел потрясённым.
— Я поговорю с ней.
— Нет, Миша. Мы поговорим с ней вместе, — твёрдо сказала Алиса. — И на этот раз я не буду молчать.
Разговор с Мариной Кирилловной состоялся в её квартире. Алиса и Миша оставили Диму с родителями Алисы и отправились к свекрови.
— Что вы здесь делаете? — недовольно спросила Марина Кирилловна, открыв дверь и увидев их обоих.
— Нам нужно поговорить, мама, — Миша решительно прошёл в квартиру, ведя Алису за руку. — И на этот раз ты выслушаешь нас обоих.
В гостиной, сидя в кресле напротив дивана, где расположились Алиса и Миша, свекровь скрестила руки на груди.
— Я вас слушаю.
— Мама, мы знаем, что ты просила Диму плакать перед нами, чтобы мы отдали тебе деньги, — начал Миша. — Это правда?
— Глупости какие, — отмахнулась Марина Кирилловна. — Мальчик что-то напутал.
— Мальчик ничего не напутал, — вмешалась Алиса. — Он чётко повторил ваши слова. И ещё вы рассказываете соседям, что я жадная и не хочу помогать.
— А разве это не так? — вскинула брови свекровь. — Из-за тебя мой сын отказывается помочь родной матери!
— Мама, мы помогаем! — возмутился Миша. — Я каждый месяц отдаю часть зарплаты на твой кредит. Но ты солгала нам о том, на что потратила деньги, и о том, что Надя уже вернула тебе большую часть.
— Это мои деньги, и я трачу их как хочу! — вспылила Марина Кирилловна. — Да, я сделала ремонт. И что? Моя квартира, моё право!
— Ваше право, — согласилась Алиса. — Но тогда и наши деньги — наше право. Мы копили их для Димы и для нашего отпуска.
— Какой ещё отпуск? — фыркнула свекровь. — Как будто без моря не проживёте! А у меня могут отобрать квартиру!
— Не отберут, мама, — устало сказал Миша. — Я договорился с банком о реструктуризации. Но дело не в этом. Ты использовала моего сына. Ты настраивала его против Алисы. Это недопустимо.
— Ой, какие мы нежные стали! — Марина Кирилловна всплеснула руками. — В моё время дети уважали старших и помогали им без вопросов.
— Уважение нужно заслужить, — твёрдо сказала Алиса. — А вы десять лет не уважаете меня, критикуете мои решения и вмешиваетесь в нашу семью.
— Потому что ты не та женщина, которая нужна моему сыну! — выпалила свекровь. — Ты никогда не любила его по-настоящему! Вышла за него, потому что он перспективный, из хорошей семьи. Да если бы не ты, он бы уже давно стал начальником отдела!
— Мама! — Миша вскочил с дивана. — Что ты несёшь? Алиса поддерживала меня все эти годы. Когда меня сократили, она работала за двоих, чтобы мы могли платить ипотеку. А ты даже не предложила помощь!
— У меня тогда не было денег, — пробормотала Марина Кирилловна.
— Но на ремонт за полмиллиона они нашлись, — парировал Миша. — Знаешь, мама, я многое готов тебе простить. Но то, что ты манипулируешь моим сыном и врёшь нам — это слишком.
— Что ты предлагаешь? Отказаться от родной матери? — в голосе свекрови появились слёзы.
— Нет, мама. Я предлагаю тебе извиниться перед Алисой и Димой. И впредь уважать границы нашей семьи.
— Перед ней? — Марина Кирилловна кивнула в сторону Алисы. — Никогда!
— Тогда нам больше нечего обсуждать, — Миша взял жену за руку. — Я буду помогать тебе с кредитом, как обещал. Но видеться мы будем гораздо реже.
— Ты выбираешь её вместо матери? — свекровь театрально прижала руку к сердцу.
— Я выбираю свою семью, мама. Жену и сына. И если ты хочешь быть частью этой семьи, тебе придётся принять Алису.
С этими словами супруги направились к выходу.
— Уходите! — крикнула им вслед Марина Кирилловна. — Но когда она разведётся с тобой и заберёт половину имущества, не приходи ко мне плакаться!
Прошло три месяца. Наступило лето, и семья Алисы и Миши всё-таки отправилась в долгожданный отпуск. Они выбрали не дорогой заграничный курорт, а отдых на озере Байкал — более бюджетный вариант, но от этого не менее впечатляющий.
Отношения с Мариной Кирилловной оставались натянутыми. Миша регулярно навещал мать и помогал ей с выплатой кредита, но на семейные встречи её больше не приглашали. Дима иногда скучал по бабушке, но после того, как Алиса и Миша честно объяснили ему ситуацию в доступной для ребёнка форме, он стал относиться к этому с пониманием. Школьный конфликт удалось разрешить — учительница провела беседу с детьми о том, что проблемы взрослых не должны становиться предметом ссор между детьми.
Однажды, когда семья вернулась из поездки, Миша обнаружил у двери своей квартиры небольшую коробку. Внутри лежал детский альбом с фотографиями маленького Миши и записка: «Подумала, что Диме будет интересно увидеть, каким его папа был в детстве. Марина К.»
— Интересный ход, — заметила Алиса, разглядывая альбом. — Пытается наладить контакт через сына.
— Что думаешь? — спросил Миша, внимательно глядя на жену.
Алиса вздохнула.
— Думаю, ей одиноко. Но это не значит, что я готова забыть всё, что произошло.
На следующий день Марина Кирилловна позвонила Мише.
— Спасибо за альбом, мама, — сказал он. — Диме очень интересно.
— Я рада, — в голосе свекрови слышалась надежда. — Может… может, я могла бы как-нибудь зайти и показать ему эти фотографии? Рассказать истории из твоего детства?
Миша помолчал, а потом ответил:
— Можешь прийти в воскресенье на обед. Но, мама, у меня одно условие: никаких манипуляций и критики в адрес Алисы.
— Хорошо, — неохотно согласилась Марина Кирилловна.
В воскресенье, когда свекровь пришла в гости, атмосфера была напряжённой, но вежливой. Алиса держалась холодно, но корректно. Марина Кирилловна явно старалась не делать резких замечаний, хотя иногда Алиса замечала, как та прикусывает язык, чтобы не выпалить очередную колкость.
После обеда, когда Дима увлечённо рассматривал с бабушкой фотографии, Марина Кирилловна вдруг сказала:
— А знаешь, Дима, твоя мама очень смелая женщина. Не каждая решилась бы так отстаивать интересы своей семьи.
Алиса, мывшая посуду на кухне, замерла, не веря своим ушам. Миша, помогавший ей, тоже удивлённо поднял брови.
Когда Дима убежал в свою комнату играть, Марина Кирилловна подошла к Алисе на кухню.
— Я не буду просить прощения, — начала она. — Мне сложно признавать свои ошибки. Но я хочу, чтобы мой сын и внук были в моей жизни. И если для этого нужно… научиться ладить с тобой, я постараюсь.
Это не было извинением, но для Марины Кирилловны это был огромный шаг.
— Я тоже хочу, чтобы у Димы были отношения с бабушкой, — ответила Алиса. — Но у меня есть условие: никогда больше не используйте его в своих играх.
— Хорошо, — кивнула свекровь. — И ещё… спасибо, что не забрали у Миши последние деньги на мой кредит. Это было… правильно.
Эти слова, произнесённые с таким трудом, были, пожалуй, самым близким к извинению, что Алиса когда-либо слышала от свекрови.
Позже, когда Марина Кирилловна ушла, Миша обнял Алису.
— Знаешь, я горжусь тобой, — сказал он. — Ты оказалась права насчёт этих денег. И насчёт моей матери тоже.
— Это не значит, что мы с ней стали лучшими подругами, — усмехнулась Алиса. — Не думаю, что такое вообще возможно. Но может, теперь будет хотя бы перемирие.
— Перемирие — это уже немало, — улыбнулся Миша. — И знаешь, я многое понял за эти месяцы. Например, то, что нельзя решать проблемы других людей за счёт своей семьи. Даже если эти люди — твои родители.
— А я поняла, что иногда нужно твёрдо стоять на своём, даже если тебя считают неправой, — Алиса положила голову на плечо мужа. — И что сбережения нужно копить не только ради денег, но и ради принципа.
Они стояли у окна, глядя, как во дворе играет их сын. Впереди было ещё много сложных разговоров с Мариной Кирилловной, но первый шаг был сделан. Не к дружбе — вряд ли Алиса и свекровь когда-нибудь станут близкими. Но к уважению — пусть неохотному, вынужденному, но всё же уважению.
А накопления они продолжили откладывать — теперь уже не только на отпуск и образование Димы, но и на всякий случай. Потому что главный урок, который они усвоили из этой истории: никогда не знаешь, когда придётся отстаивать то, что тебе дорого.
Прошло три года. Алиса и Миша наконец купили дачу, о которой давно мечтали — небольшой уютный домик с садом в часе езды от города. В один из жарких июльских дней, поливая грядки с огурцами, Алиса заметила новую соседку, развешивающую белье. Что-то в её манерах показалось знакомым. «Наталья? Наталья Викторовна?» — окликнула она женщину. Соседка обернулась и улыбнулась. «Алиса, какими судьбами! Ты не поверишь, что творит моя свекровь! Вчера я случайно нашла документы и поняла, что она годами обманывала моего Андрея…»
