Елена проснулась от звука ключей в замочной скважине. Половина седьмого утра, Андрей уже ушел на работу, а Кирилл еще спал. Кто может прийти в такое время?
— Доброе утро, деточка! — раздался бодрый голос Нины Васильевны прямо из прихожей. — Я принесла свежие булочки для моего сыночка!
Елена натянула халат и вышла из спальни. Свекровь уже хозяйничала на кухне, расставляя принесенную еду.
— Нина Васильевна, откуда у вас ключи? — осторожно спросила Елена.
— Андрюша дал вчера, когда заходил ко мне. Сказал, что так удобнее будет. — Свекровь даже не подняла глаз от своих дел. — А ты что, против? Я же не чужая.
Елена почувствовала, как внутри все сжалось. Они с Андреем только месяц назад переехали в эту квартиру. Первое собственное жилье после трех лет съемных углов. И вот теперь…
— Конечно, не против, — соврала она. — Просто… можно было предупредить.
— Зачем церемонии? Мы же семья! — Нина Васильевна открыла холодильник и начала перекладывать продукты. — О боже, у вас же почти ничего нет! Хорошо, что я захватила еды на весь день.
Елена молча наблюдала, как свекровь полностью реорганизует их кухню. Йогурты переехали на верхнюю полку, молоко — вниз, а принесенные домашние котлеты заняли центральное место.
— Где Андрюша? — спросила Нина Васильевна, закончив с холодильником.
— На работе. У него важная презентация сегодня.
— Бедненький, небось без завтрака ушел. — Свекровь укоризненно покачала головой. — Надо же следить за мужем, дорогая. Мужчины такие беспомощные.
— Он завтракал, — тихо сказала Елена. — Я встала в пять утра и приготовила ему омлет.
— Омлет? — Нина Васильевна сморщилась. — Андрей с детства не любит яйца по утрам. Ему нужна каша. Овсяная, на молоке, с медом. Я тебе рецепт оставлю.
Елена сжала кулаки. Андрей еще вчера просил именно омлет, сказал, что обожает, как она его готовит. Но спорить со свекровью было бесполезно.
Следующие два часа превратились в кошмар. Нина Васильевна осмотрела всю квартиру, давая советы по каждой комнате. Шторы висели неправильно, цветы стояли не в тех местах, а ковер в гостиной оказался «совершенно неподходящим для молодой семьи».
— И еще, деточка, — сказала она, собираясь уходить, — я буду приходить каждое утро. Следить, чтобы мой сын нормально питался. Не обижайся, но ты еще молодая, опыта мало.
После ухода свекрови Елена села на диван и разрыдалась. Именно в этот момент проснулся трехлетний Кирилл.
— Мама, почему ты плачешь? — забрался он к ней на колени.
— Ничего, солнышко. Просто устала немножко.
Вечером Елена попыталась поговорить с Андреем.
— Твоя мама сегодня приходила с утра. Она сказала, что ты дал ей ключи?
Андрей вздохнул, не поднимая глаз от ноутбука.
— Ну да. А что такого? Она же не враг какой-то.
— Андрей, но мы же не договаривались об этом. Это наш дом, наше личное пространство.
— Лен, не драматизируй. Мама просто хочет помочь. Ей одиноко, она скучает.
— А как же я? Мне комфортно, что кто-то входит в дом без предупреждения?
Андрей наконец посмотрел на жену.
— Это не «кто-то», а моя мать. И потом, ты же не работаешь сейчас, сидишь дома с Кириллом. Тебе скучно должно быть.
Елена почувствовала, как внутри поднимается злость.
— Я не скучаю! У меня полно дел! И я имею право на личное пространство!
— Ладно, ладно, — отмахнулся Андрей. — Поговорю с ней.
Но разговора не было. Зато на следующее утро Нина Васильевна пришла еще раньше. И не одна.
— Елена, познакомься! — объявила свекровь, ведя за собой худенькую женщину лет пятидесяти. — Это Раиса Петровна, моя соседка. Она такая мастерица! Поможет нам дом обустроить как надо.
— Ах, какая прелесть! — защебетала Раиса Петровна, осматривая квартиру. — Но сколько работы предстоит! Обои нужно переклеить, мебель переставить…
Елена стояла посреди своей гостиной в домашней футболке и пижамных штанах, чувствуя себя совершенно беззащитной.
— Нина Васильевна, может, сначала стоило спросить…
— Что спрашивать? — удивилась свекровь. — Разве плохо, когда дом становится уютнее? Раиса Петровна поможет все организовать правильно. У нее глаз художника!
— И главное, — подхватила Раиса Петровна, — создать правильную атмосферу для мужчины! Мужчины любят порядок, спокойные тона, функциональность.
Елена хотела возразить, что Андрей как раз обожает яркие цвета и творческий беспорядок, но не успела.
— А где малыш? — спросила Нина Васильевна.
— Кирилл еще спит.
— В девять утра? — ахнула свекровь. — Это же неправильно! Дети должны вставать в семь, завтракать в половине восьмого. У вас что, режима никакого нет?
— У нас есть режим, — попыталась объяснить Елена. — Просто другой. Кирилл поздно засыпает, потому что ждет папу с работы.
— Вот именно! — торжествующе воскликнула Нина Васильевна. — Неправильный режим! Нужно все менять!
Следующие три часа две женщины методично разбирали жизнь Елены по полочкам. Неправильно кормит ребенка. Неправильно его одевает. Неправильно убирается. Неправильно готовит.
— А как вы мужа встречаете с работы? — поинтересовалась Раиса Петровна.
— Как встречаю?
— Ну да! Муж целый день работает, устает. Должен прийти домой и сразу почувствовать заботу. Ужин готов, жена красивая, ребенок умытый…
Елена растерянно моргала. Она всегда так и делала. Но видимо, недостаточно хорошо.
— И вообще, — добавила Нина Васильевна, — тебе нужно больше выходить из дома. Я могу сидеть с Кириллом, а ты займись собой. В спортзал сходи, к косметологу…
— Но я не хочу в спортзал, — тихо сказала Елена.
— Хочешь не хочешь, а за собой следить надо, — назидательно произнесла Раиса Петровна. — Мужчины же визуалы.
Когда женщины наконец ушли, Елена почувствовала себя полностью разбитой. Она посмотрела на себя в зеркало. Обычное лицо, обычная фигура, обычная одежда. Неужели она действительно такая никудышная жена?
Кирилл вышел из своей комнаты растрепанный и недовольный.
— Мама, кто тут шумел? Я не выспался.
— Прости, солнышко. К нам приходила бабушка Нина с тетей.
— А зачем они так громко разговаривали?
Елена не знала, что ответить.
Вечером она снова попыталась поговорить с Андреем.
— Твоя мама привела сегодня какую-то Раису Петровну. Они хотят переделать всю квартиру.
— Ну и хорошо, — рассеянно ответил Андрей, листая телефон. — Маме виднее, у нее опыт.
— Андрей, посмотри на меня, — попросила Елена.
Он поднял глаза.
— Мне некомфортно. Твоя мама приходит каждый день и критикует все, что я делаю. Теперь еще и подругу привела. Я чувствую себя в собственном доме как на экзамене.
Андрей вздохнул.
— Лена, мама просто переживает за нас. Она хочет, чтобы у нас все было хорошо.
— А мое мнение тебя не интересует?
— Конечно, интересует. Но ты же видишь — мама старается. Неужели так сложно просто принять помощь?
Елена почувствовала, как глаза наполняются слезами.
— Это не помощь, Андрей. Это контроль. Она пытается управлять нашей жизнью.
— Ну что ты говоришь! — Андрей уже начинал раздражаться. — Какой контроль? Мама советы дает, заботится о нас.
— Она дала мне список, что покупать в магазине! И расписание дня для Кирилла! И сказала, что ты с детства не любишь омлет, хотя ты сам его у меня просил!
— А может, мама лучше знает, что я люблю? Она меня тридцать два года знает.
Елена посмотрела на мужа и поняла, что разговор бесполезен. Андрей просто не хотел ее слышать.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Значит, мама лучше знает.
На следующий день Нина Васильевна пришла с целой бригадой помощниц. Кроме Раисы Петровны появились еще две соседки — Валентина Ивановна и Людмила Степановна. Все они были настроены решительно переделать жизнь молодой семьи.
— Ну что, деточка, начинаем генеральную уборку! — объявила Нина Васильевна. — Сейчас мы тут наведем порядок как следует!
Елена пыталась протестовать, говорила, что квартира чистая, что она только вчера все убрала. Но женщины ее не слушали.
Они перемыли всю посуду заново, потому что «недостаточно блестела». Перестирали детские вещи, потому что «пахли неправильным порошком». Переставили мебель в детской, не спросив ни Елену, ни Кирилла.
— Вот так гораздо лучше! — довольно объявила Валентина Ивановна, оглядывая результат. — Видишь, как уютно стало?
Елена смотрела на свою квартиру и не узнавала ее. Все стояло не на своих местах. Любимая картина Кирилла висела теперь в коридоре. Книги были убраны в шкаф. Живые цветы заменили искусственными.
— А теперь займемся тобой, — объявила Нина Васильевна. — Людмила Степановна работает в салоне красоты. Она тебя в порядок приведет.
— Нет, спасибо, — попыталась отказаться Елена. — Мне не нужно…
— Как не нужно? — возмутилась Людмила Степановна. — Посмотри на себя! Волосы не ухожены, кожа сухая, ногти обкусанные!
— Да и одеваешься ты как студентка, — добавила Раиса Петровна. — Джинсы, футболки… Где женственность? Андрей же мужчина, ему нужна красивая жена рядом.
Елена почувствовала, как щеки горят от стыда. Она действительно не следила за собой последнее время. Маленький ребенок, домашние дела, усталость…
— Но у меня нет денег на салон, — тихо сказала она.
— А мы не о деньгах! — радостно воскликнула Нина Васильевна. — Это мой подарок! Людочка сделает тебе все по дружеской цене.
Елена хотела отказаться, но поняла, что у нее нет выбора. Четыре женщины смотрели на нее выжидающе, и отказ был бы воспринят как каприз.
В салоне ее постригли под каре, покрасили в темно-каштановый цвет и сделали профессиональный макияж. Людмила Степановна осталась довольна результатом.
— Вот теперь ты выглядишь как настоящая жена! — объявила она.
Елена смотрела на себя в зеркало и не узнавала отражение. Женщина в зеркале была красивой, ухоженной, но… чужой. Это была не она.
Дома ее ждали новые сюрпризы. Нина Васильевна принесла целый пакет одежды.
— Это платья моей племянницы, — объяснила она. — Она замуж вышла, переехала. Сказала, пусть достается молодой невестке. Размер как раз твой.
Платья были красивыми, но совершенно не в стиле Елены. Строгие, консервативные, больше подходящие для сорокалетней дамы.
— Примерь вот это синее, — настояла свекровь. — К твоим глазам подойдет.
Елена покорно переоделась. Платье сидело хорошо, но она чувствовала себя в нем как в костюме.
— Красота! — ахнула Валентина Ивановна. — Вот теперь ты жена как жена!
Именно в этот момент пришел Андрей. Он остановился в дверях, удивленно разглядывая жену.
— Лена? Ты?
— Ну как тебе наша работа? — гордо спросила Нина Васильевна. — Красавица стала, правда?
Андрей кивнул, но в его глазах Елена увидела что-то похожее на недоумение.
— Очень… красиво, — неуверенно сказал он.
Когда гости ушли, Елена ждала, что муж скажет что-то еще. Но он молчал, рассеянно листая новости в телефоне.
— Тебе нравится? — не выдержала она.
— Что?
— Новая я. Прическа, макияж…
Андрей посмотрел на нее внимательнее.
— Да, хорошо. Мама старалась.
— А тебе что нравится больше — как сейчас или как было раньше?
Андрей пожал плечами.
— Не знаю. А какая разница? Ты же все равно красивая.
Елена хотела услышать что-то другое. Хотела, чтобы он сказал, что любит ее любой. Что ему не нужны все эти перемены. Что она была прекрасной и до вмешательства его матери.
Но Андрей уже отвлекся на работу.
На следующий день история повторилась. Нина Васильевна пришла с новыми планами и новыми помощницами. Теперь они решили заняться воспитанием Кирилла.
— Мальчик совершенно распущенный, — объявила свекровь, наблюдая, как трехлетний сын Елены играет в машинки. — Никакой дисциплины! В его возрасте Андрей уже стихи наизусть читал!
— Кирилл тоже знает стихи, — заступилась Елена. — Правда, солнышко? Расскажи про мишку.
— Не хочу, — буркнул мальчик, продолжая играть.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Нина Васильевна. — Никакого уважения к старшим! Это от неправильного воспитания!
Елена почувствовала, как внутри все сжимается от обиды. Кирилл был обычным ребенком — иногда послушным, иногда капризным. Но не невоспитанным!
— И игрушки у него неправильные, — продолжала свекровь. — Одни машинки. Где развивающие игры? Конструкторы? Книги?
— У нас есть книги, — возразила Елена. — И конструктор есть.
— Где же они?
Елена растерялась. После вчерашней уборки она не знала, куда подевались многие вещи.
— Людмила Степановна, покажите, куда вы детские игрушки убрали?
— А, это добро? — беззаботно отмахнулась Людмила Степановна. — Да мы его в кладовку отнесли. Одни пылесборники. Лучше купить что-то путное.
Елена побежала в кладовку. Там в углу стояли коробки с любимыми игрушками Кирилла. Конструктор, которым он обожал играть. Книжки, которые они читали перед сном. Пазлы, которые он почти научился собирать сам.
— Вы выбросили его игрушки? — не поверила Елена.
— Не выбросили, а убрали, — поправила Нина Васильевна. — Там одна рваная ерунда была. Мальчику нужны качественные развивающие игрушки.
— Но это его любимые вещи!
— Он привыкнет к новым, — равнодушно ответила свекровь.
Елена вытащила коробки обратно в детскую. Кирилл радостно бросился к своим игрушкам.
— Мама, а где мой мишка? — спросил он, роясь в коробке.
Елена похолодела. Старенький плюшевый медведь, с которым Кирилл спал с рождения…
— Людмила Степановна, вы не видели плюшевого медведя?
— А, этого облезлого? — женщина брезгливо поморщилась. — Да мы его выбросили. Антисанитария же! В его возрасте спать с игрушками нездорово.
Кирилл замер, не веря услышанному.
— Мишку выбросили? — шепотом спросил он.
Елена почувствовала, как внутри поднимается ярость. Она повернулась к женщинам.
— Выйдите, — тихо сказала она.
— Что? — не поняла Нина Васильевна.
— Выйдите из моего дома. Немедленно.
— Деточка, что ты говоришь…
— Выйдите! — крикнула Елена. — Всех сейчас же вон!
Женщины переглянулись, явно не ожидая такой реакции.
— Лена, ты неадекватно себя ведешь, — попыталась вразумить ее Нина Васильевна. — Мы же добра желаем!
— Какого добра? — Елена уже не сдерживалась. — Вы перевернули мой дом, выбросили детские игрушки, заставили меня переодеться в чужую одежду! Какое это добро?
— Но мы же хотели как лучше…
— Лучше для кого? Для меня? Для Кирилла? Посмотрите на ребенка!
Кирилл действительно сидел на полу с полными слез глазами, прижимая к себе остатки своих игрушек.
— Вы разрушили его мир! — продолжала Елена. — И мой тоже! У нас была нормальная жизнь!
— Лена, успокойся, — строго сказала Нина Васильевна. — Ты истеришь. Подумай о соседях.
— А вы подумайте о том, что делаете с чужой семьей!
Елена подошла к двери и распахнула ее.
— Уходите. И больше не приходите без приглашения.
Нина Васильевна выпрямилась, оскорбленная.
— Хорошо. Но учти — Андрей об этом узнает.
— Узнает, — кивнула Елена. — Обязательно узнает.
Когда женщины ушли, Елена заперла дверь на все замки и опустилась на пол рядом с сыном.
— Мама, мы найдем мишку? — всхлипнул Кирилл.
— Найдем, солнышко. Обязательно найдем.
Они спустились во двор и нашли медведя в мусорном контейнере. Грязного, но целого. Кирилл прижал его к себе и больше не отпускал.
Вечером Елена ждала Андрея как никогда. Ей нужно было рассказать ему все. Объяснить, что произошло. Надеялась, что на этот раз он ее поймет.
Андрей вернулся в половине девятого, мрачнее тучи.
— Мне мама звонила, — сказал он с порога. — Рассказала, что ты их выгнала. Ты с ума сошла?
— Андрей, дай мне объяснить…
— Что объяснять? Моя мать целый день старалась, помогала нам, а ты устроила скандал! Да еще при чужих людях!
— Они выбросили мишку Кирилла!
— И что? Купим нового!
— Андрей, ты не понимаешь! Это был его любимый медведь! Он спал с ним каждую ночь!
— Ерунда какая-то. Привыкнет к другому.
Елена посмотрела на мужа и вдруг поняла — он действительно не понимает. Для него плюшевый медведь был просто игрушкой. Для него вмешательство матери было заботой. Для него ее протест был капризом.
— Андрей, — тихо сказала она, — твоя мама пытается управлять нашей жизнью. Она не спрашивает нашего мнения, не уважает наши решения. Сегодня она выбросила детские игрушки, завтра захочет решить, в какой садик отдавать Кирилла, а послезавтра — где нам жить.
— Да что ты говоришь! — раздраженно отмахнулся Андрей. — Мама просто хочет нам помочь! А ты все в штыки воспринимаешь!
— Я не в штыки! Я просто хочу, чтобы с нами советовались!
— Ладно, — Андрей устало потер лоб. — Я поговорю с мамой. Попрошу ее быть поделикатнее.
— Спасибо, — с облегчением вздохнула Елена.
Но на следующий день все повторилось снова. Нина Васильевна пришла как ни в чем не бывало, только теперь была подчеркнуто холодна с Еленой.
— Андрей сказал, что тебе не нравится моя помощь, — заявила она. — Хорошо. Я буду помогать только сыну.
И начался новый этап противостояния. Свекровь приносила еду исключительно для Андрея. Покупала одежду только внуку. С Еленой разговаривала сухо и формально.
— Передай Андрею, что я принесла ему любимые пирожки, — говорила она, ставя контейнер на стол.
— Передайте сами, — отвечала Елена. — Он в ванной.
— Я разговариваю с тобой только по необходимости, — холодно произносила Нина Васильевна.
Елена понимала, что ее пытаются поставить на место. Показать, кто в доме главный. И это работало — она чувствовала себя виноватой, неблагодарной, плохой невесткой.
Андрей заметил перемены в поведении матери, но отреагировал не так, как надеялась Елена.
— Видишь, что ты наделала? — упрекнул он жену. — Мама обижена. Теперь она избегает нас.
— Она не избегает, — устало ответила Елена. — Она демонстрирует свою обиду, чтобы я почувствовала себя виноватой.
— Ты слишком все усложняешь. Просто извинись перед ней.
— За что извиняться? За то, что защитила своего ребенка?
— За то, что нагрубила пожилому человеку!
Елена поняла, что проигрывает. Андрей не видел проблемы. Или не хотел видеть.
Ситуация становилась все хуже. Нина Васильевна продолжала приходить каждый день, но теперь делала это демонстративно тогда, когда Елены не было дома. Андрей получал горячий обед, чистые рубашки и материнскую заботу. А Елена возвращалась с прогулки с Кириллом и обнаруживала следы чужого присутствия.
— Бабушка Нина приходила, — рассказывал Кирилл. — Она принесла папе вкусные котлетки. А мне дала конфетку, но сказала не говорить тебе.
Елена сжимала зубы и молчала. Она не хотела втягивать ребенка в конфликт взрослых.
Но терпение не бесконечно. Однажды Елена не выдержала и позвонила своей матери.
— Мама, я больше не могу, — всхлипнула она в трубку.
— Что случилось, доченька?
Елена рассказала всю историю от начала до конца. О ключах, о перестановке мебели, о выброшенных игрушках, о холодной войне.
— И Андрей на ее стороне? — уточнила Лариса Михайловна.
— Он не видит проблемы. Говорит, что мама просто заботится о нас.
— Понятно, — задумчиво протянула мать. — Знаешь что, приезжай к нам на выходные. С Кириллом. Отдохнешь немного.
— А Андрей?
— Пусть останется со своей мамочкой. Раз уж она так переживает за сыночка.
Елена колебалась. С одной стороны, ей действительно нужен был перерыв. С другой — уезжать казалось капитуляцией.
— Подумаю, — сказала она наконец.
В субботу утром, собирая Кирилла на прогулку, Елена обнаружила, что Нина Васильевна снова переставила мебель в детской. Теперь кроватка стояла у окна, а стол был передвинут в угол.
— Зачем вы это сделали? — спросила Елена, когда свекровь вышла из кухни.
— Андрей попросил, — равнодушно ответила та. — Сказал, что так лучше.
Елена пошла искать мужа. Он сидел в гостиной с газетой.
— Ты просил маму переставить мебель в детской?
— А? — он отвлекся от чтения. — Да, мама права. У окна светлее, Кирилла лучше будить утром.
— Но мы же договорились, что кровать будет стоять у стены! Кирилл боится спать у окна!
— Привыкнет.
— Андрей, это комната нашего сына! Мы должны решать вместе!
— Мы и решили. Мама предложила, я согласился.
— А мое мнение?
— А что твое мнение? Ребенку будет лучше спать на свету.
Елена почувствовала, как внутри что-то ломается. Она поняла — Андрей даже не воспринимает ее как равного партнера в принятии решений. Для него мнение матери было важнее мнения жены.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Значит, так.
В воскресенье Елена собрала вещи и уехала к родителям. Андрей не пытался ее остановить.
— Съездишь, отдохнешь, — сказал он. — Может, настроение поправится.
У родителей Елена провела неделю. Кирилл был счастлив — дедушка с бабушкой позволяли ему все, что дома было под запретом. Можно было рисовать на обоях в коридоре, есть мороженое перед обедом и ложиться спать с любимым мишкой.
— Видишь, как ребенок расцвел? — заметила Лариса Михайловна. — Здесь он не зажат, не боится сделать что-то не так.
Елена кивнула. Она и сама чувствовала себя спокойнее. Никто не критиковал ее готовку, не переставлял вещи, не давал непрошеных советов.
Андрей звонил каждый вечер, спрашивал, как дела, когда вернутся. Но в его голосе не было особой тоски. Скорее привычная забота.
— Мама очень переживает, — сказал он в четверг. — Говорит, что из-за нее ты уехала.
— И что ты ей ответил?
— Что ты просто устала и решила отдохнуть.
Елена вздохнула. Он так и не понял истинной причины ее отъезда.
В пятницу случилось то, что стало переломным моментом. Андрей позвонил взволнованный.
— Лена, мама в больнице!
— Что случилось?
— Упала дома, сломала руку. Врачи говорят, нужна операция.
— Боже мой! Она как?
— Плохо. Очень напугана. И постоянно просит прощения за то, что мы поссорились.
Елена почувствовала, как внутри все сжимается от вины.
— Я сейчас приеду.
— Не нужно, — устало сказал Андрей. — Она не хочет тебя видеть. Говорит, что все из-за стресса, который ты ей устроила.
Елена замерла.
— Что ты сказал?
— Лена, ну неужели было так сложно просто потерпеть? Мама пожилой человек, ей нужно внимание…
— Андрей, ты меня слышишь? Ты сейчас обвиняешь меня в том, что твоя мама сломала руку?
— Я не обвиняю. Просто… если бы ты не устраивала скандалы, может, ничего бы не случилось.
Елена отключила телефон и разрыдалась. Лариса Михайловна обняла дочь.
— Все понятно, — тихо сказала она. — Теперь ты знаешь, на чьей стороне твой муж.
— Что мне делать, мама?
— Решать самой. Но помни — если ты вернешься и ничего не изменишь, то так будет всегда. Нина Васильевна поймет, что может делать с тобой что угодно.
Елена вернулась домой через три дня. Нина Васильевна уже выписалась из больницы и снова поселилась в их квартире — «на период реабилитации», как объяснил Андрей.
— Она не может пока одна жить, — сказал он. — Рука в гипсе, больно двигаться.
Елена кивнула. Она понимала, что возражать бесполезно.
Следующие две недели превратились в ад. Нина Васильевна лежала на диване в гостиной и командовала всеми. Ей нужно было принести воды, поправить подушку, включить телевизор, выключить свет.
— Елена, дорогая, принеси мне чаю, — просила она слабым голосом.
— Елена, поправь мне покрывало.
— Елена, закрой шторы, солнце в глаза светит.
Каждая просьба звучала как приказ. И Елена выполняла их, потому что отказать больному человеку казалось жестоким.
Но хуже всего было то, что Нина Васильевна снова начала критиковать все вокруг.
— Этот чай слишком крепкий.
— Суп пересоленный.
— Кирилл слишком громко играет, мне голова болит.
Елена терпела, но силы были на исходе.
Переломный момент случился через месяц после возвращения. Елена простудилась — поднялась температура, болело горло. Она лежала в постели, а Кирилл играл в детской.
— Елена! — позвала Нина Васильевна из гостиной. — Где мой обед?
— Нина Васильевна, я больна, — хрипло ответила Елена. — Может, Андрей что-то разогреет, когда придет?
— Что значит больна? — возмутилась свекровь. — У меня рука сломана, а ты из-за насморка лежишь!
Елена встала и поплелась на кухню готовить обед. Голова кружилась, но Нина Васильевна продолжала давать указания.
— Макароны переварила! Мясо жесткое! В моем возрасте такое есть нельзя!
Елена молча убрала еду и вернулась в постель.
Вечером пришел Андрей. Нина Васильевна сразу начала жаловаться.
— Твоя жена весь день хандрит! Говорит, что болеет! А обед приготовила отвратительный!
Андрей зашел в спальню. Елена лежала с закрытыми глазами, щеки горели от жара.
— Как ты? — спросил он.
— Плохо, — прошептала Елена. — Температура под сорок.
Андрей приложил руку ко лбу жены и побледнел.
— Боже мой, ты горишь! Почему не сказала?
— Говорила. Твоя мама решила, что я притворяюсь.
Андрей вышел в гостиную. Елена слышала, как он тихо, но строго разговаривает с матерью.
— Мама, Лена серьезно больна. Завтра я вызову ей врача.
— Ну подумаешь, простуда, — отмахнулась Нина Васильевна. — В наше время с такой ерундой не ложились.
— Мама, у нее сорок температуры!
— Наверняка специально градусник грела.
Андрей замолчал. Елена поняла — даже он не ожидал такой черствости от матери.
Утром пришел врач. Диагноз оказался серьезным — острый бронхит, близкий к воспалению легких. Нужен был постельный режим и антибиотики.
— Больной необходим полный покой, — сказал доктор Андрею. — Никаких нагрузок, побольше сна и теплого питья.
Когда врач ушел, Нина Васильевна заявила:
— Ерунда все это! Раньше такими болезнями не болели! Нужно больше двигаться, а не лежать!
Андрей посмотрел на мать так, как не смотрел никогда.
— Мама, довольно.
— Что довольно?
— Лена могла попасть в больницу. А ты заставляла ее готовить тебе обед!
— Я же не знала…
— Ты не хотела знать! — повысил голос Андрей. — Тебе было плевать на ее самочувствие!
Нина Васильевна всплакнула.
— Сыночек, как ты можешь так говорить с мамой? Я же тоже больная!
— У тебя сломана рука, мама. У Лены воспаление легких!
— Но я же не виновата…
Андрей вздохнул и вышел из комнаты.
Елена пролежала в постели неделю. Андрей взял отпуск и ухаживал за ней сам. Готовил, покупал лекарства, сидел рядом.
— Прости меня, — сказал он однажды вечером. — Я был слепой идиот.
— За что извиняешься?
— За все. За то, что не слушал тебя. За то, что позволял маме вмешиваться в нашу жизнь. За то, что не защитил тебя.
Елена слабо улыбнулась.
— Главное, что ты это понял.
— Я серьезно, Лен. Когда увидел тебя с температурой, а мама продолжала свои претензии… Я понял, какой эгоисткой она может быть.
— Что ты предлагаешь?
— Мама переедет обратно к себе, как только врач разрешит. А мы поменяем замки и будем жить как нормальная семья.
— А если она обидится?
— Пусть обижается. Я выбираю тебя и Кирилла.
Елена почувствовала, как на душе становится легче. Наконец-то Андрей встал на сторону своей семьи.
Нина Васильевна действительно обиделась. Когда через две недели Андрей объявил ей о решении, она устроила настоящую истерику.
— Как ты можешь так поступать с родной матерью?! — кричала она. — Я столько для тебя сделала! Растила одна, работала на двух работах!
— Мама, я благодарен тебе за все. Но у меня теперь своя семья.
— А я что, не семья?!
— Ты часть нашей большой семьи. Но Лена, Кирилл и я — это отдельная ячейка. Со своими правилами.
— Она тебя настроила против меня! — обвиняюще ткнула пальцем в сторону Елены Нина Васильевна.
— Никто меня не настраивал. Я сам увидел, как ты себя ведешь.
Нина Васильевна переехала к себе, но отношения остались натянутыми. Она звонила каждый день, жалуясь на одиночество и плохое самочувствие. Приходила без предупреждения, но теперь Андрей сам открывал дверь и разговаривал с ней.
— Мама, если хочешь нас видеть — предупреждай заранее, — твердо говорил он.
— Но я же мать!
— Именно поэтому ты должна уважать наши границы.
Постепенно Нина Васильевна поняла, что старые методы не работают. Она стала звонить перед визитами, спрашивать разрешения на подарки Кириллу, не лезть в домашние дела.
— Видишь, как можно жить нормально? — говорил Андрей Елене. — Просто нужно было сразу обозначить границы.
Елена кивала, но в душе понимала — самое главное было не в границах, а в том, что муж наконец встал на ее сторону.
Прошел год после той истории с болезнью. Отношения с Ниной Васильевной постепенно наладились. Она научилась быть бабушкой, а не контролером. Приезжала по выходным, играла с Кириллом, помогала с уборкой — но только когда ее просили.
— Знаешь, — сказала она как-то Елене, — я поняла, что была неправа. Просто мне было одиноко после смерти отца Андрея. И я решила, что сын должен заменить мне все.
— Это понятно, — мягко ответила Елена. — Просто нужно было по-другому.
— Да. Теперь я записалась на курсы компьютерной грамотности и в хор при доме культуры. У меня появились свои интересы.
Елена искренне радовалась за свекровь. Женщина действительно изменилась, стала более самостоятельной и менее навязчивой.
А еще через полгода случилось то, что никто не ожидал. Нина Васильевна познакомилась с мужчиной своего возраста — Виктором Семеновичем из хора. Оказалось, что в шестьдесят пять лет можно снова влюбиться.
— Представляешь, — смеялась она, рассказывая Елене, — он пригласил меня в театр! В мои-то годы!
— А почему бы и нет? — улыбнулась Елена. — Вы красивая женщина.
— Спасибо, дорогая. И знаешь что? Я поняла, что была не права, пытаясь жить жизнью сына. У каждого должна быть своя жизнь.
Елена согласно кивнула. Да, у каждого должна быть своя жизнь. И свои границы, которые нужно уважать.
Теперь их семейные обеды проходили в теплой атмосфере. Нина Васильевна рассказывала о своих новых увлечениях, Кирилл — о детском саде, а Андрей с Еленой — о работе и планах.
— Кстати, — сказала Нина Васильевна за одним таким обедом, — Виктор Семенович предложил мне переехать к нему. У него большая квартира, а мне одной в моей неуютно.
Андрей поперхнулся чаем.
— Как переехать?
— Ну, как молодые люди. Сначала просто жить вместе, а там видно будет.
Елена еле сдержала смех, глядя на лицо мужа.
— Мама, ты серьезно?
— Абсолютно. В мои годы нечего ломать комедию. Если люди подходят друг другу — зачем тянуть?
— Но что люди скажут?
— А мне плевать, что люди скажут, — засмеялась Нина Васильевна. — Я прожила жизнь, думая о чужом мнении. Теперь хочу думать о своем счастье.
Елена с уважением посмотрела на свекровь. Женщина действительно изменилась кардинально.
Через месяц Нина Васильевна и Виктор Семенович поженились. Скромно, в загсе, только самые близкие. После регистрации они уехали в медовый месяц в Сочи.
— Никогда бы не подумал, что мама способна так измениться, — удивлялся Андрей.
— Люди меняются, когда находят свое счастье, — мудро заметила Елена.
А еще через год у них родилась дочка — Аня. Нина Васильевна была счастливой бабушкой, но не навязчивой. Она приезжала помогать, когда ее просили, дарила подарки, которые обсуждала с родителями, и никогда не критиковала методы воспитания.
— Удивительно, как все изменилось, — говорила Елена мужу, качая дочку. — Помнишь, какая паника была, когда твоя мама купила квартиру в нашем доме?
— Помню, — кивнул Андрей. — Хорошо, что мы тогда не переехали. Иначе никогда бы не решили проблему.
— Главное, что ты наконец понял — в семье важны границы и взаимное уважение.
— И что мама не может заменить жену, — добавил Андрей.
Елена улыбнулась. Да, они прошли трудный путь, но в итоге все получили то, что нужно. Андрей научился быть мужем и отцом, а не только сыном. Нина Васильевна нашла свое счастье и перестала жить чужой жизнью. А Елена получила мужа, который готов был защищать свою семью.
Иногда, глядя на мирно спящих детей, Елена думала о том, как важно не повторить ошибок предыдущего поколения. Кирилл и Аня вырастут в атмосфере уважения и понимания. И когда придет время создавать свои семьи, они будут знать — любовь и забота не означают контроль и вмешательство.
А Нина Васильевна с Виктором Семеновичем стали примером того, что счастье можно найти в любом возрасте, если перестать жить чужими проблемами и заняться собственной жизнью.
