— Ир, слушай… — Витя отложил вилку и посмотрел на жену. В его голосе была какая-то неуверенность, будто он репетировал эти слова всю дорогу домой. — Тут такое дело вышло.
Ирина подняла глаза от тарелки. За семь лет брака она научилась читать мужа по интонации. И сейчас что-то её насторожило.
— Что за дело?
Витя помедлил, покрутил в руках кусок хлеба.
— Мама будет жить у тебя на даче. Ключи дашь?
Вилка замерла на полпути ко рту. Обычный четверговый ужин вдруг превратился в минное поле. Витя произнёс это так буднично, словно сообщал, что завтра дождь или что молоко кончилось.
— То есть как «будет жить»? — Ирина медленно поставила вилку. — И почему ты говоришь «у тебя на даче», а потом требуешь ключи?
Витя пожал плечами и продолжал жевать макароны, делая вид, что не замечает, как напряглась атмосфера.
— Ну ты же не против? У мамы в доме капремонт начинается — пыль, грохот, жить невозможно. Нужно где-то переждать.
— А почему именно дача? — Ирина чувствовала, как внутри что-то сжимается. — У неё есть своя квартира.
— Да какая квартира, Ир! — Витя наконец поднял глаза, и в них мелькнуло раздражение. — Там же ремонт! Воду отключат, свет будут резать. Человеку надо куда-то деваться.
— И ты даже не подумал со мной посоветоваться? — голос Ирины зазвучал тише, но жёстче. — Просто решил за меня?
— А что тут советоваться-то? — Витя развёл руками. — Маме помощь нужна, дача пустая стоит. Где логика возражать?
Ирина глубоко вдохнула. В груди поднималась волна возмущения, но она старалась держать себя в руках.
— У меня на лето планы. С Юлей хотела ездить, как только потеплеет.
— Так и будете ездить! — Витя даже улыбнулся, но улыбка была какая-то деревянная. — Мама только рада будет. Юльку покормит, поиграет с ней. Всем хорошо.
Тут в кухню влетела Юлька с растрёпанными волосами и плюшевым зайцем под мышкой.
— Пап, ты обещал сказку читать!
— Конечно, солнышко, — Витя тут же переключился на дочь. — Только с мамой дела доделаем.
Когда Юля умчалась обратно в комнату, он повернулся к Ирине с видом человека, который уже всё решил:
— Ну так где ключи? Обещал маме завтра привезти.
— Нет.
— Что — нет?
— То и нет. Не дам ключи. Не согласна я.
Витя аж челюсть сжал — на скулах заходили желваки.
— Ты серьёзно сейчас? Мы про мою мать говорим! Которая с Юлькой сидела, когда тебе на работе задерживаться приходилось!
— Да, серьёзно, — Ирина встала. — Это моя дача. Мне бабушка оставила. И решаю я, кто там будет жить.
— Да что с тобой творится?! — Витя тоже вскочил. — Ты же не можешь старому человеку в помощи отказать!
— Могу, — отрезала Ирина. — И отказываю. Мне нужно подумать. Одной.
Она вышла из кухни, оставив мужа с открытым ртом. За спиной хлопнула дверь — это был первый выстрел войны, которая изменит их жизнь.
Утром в доме висела такая тишина, что казалось, воздух можно ножом резать. Витя собирался на работу, демонстративно не глядя в сторону жены.
— Вечером поговорим, — бросил он на пороге и хлопнул дверью так, что задрожали стёкла.
Ирина осталась наедине со своими мыслями. Она чувствовала себя последней стервой, но внутренний голос твердил: «Правильно делаешь». Дача была не просто домиком за городом — это был кусочек её души, место, где каждая доска помнила бабушку Веру Николаевну.
Всплыли воспоминания: день похорон, нотариус зачитывает завещание монотонным голосом: «Дачный участок с домом завещаю внучке Ирине Павловне Ланской». Мама тогда удивилась — почему не ей? А бабушка ещё при жизни объясняла: «Ириша это место по-настоящему любит, она о нём заботиться будет».
Телефонный звонок вырвал из размышлений. Свекровь. Ну конечно.
— Доброе утро, Марина Павловна.
— Какое уж тут доброе, — голос был обиженный до слёз. — Витя мне всё рассказал. Неужели ты правда не пустишь меня на дачу?
— Марина Павловна, я…
— Нет, ты послушай меня, — перебила свекровь. — Я никогда в вашу жизнь не лезла, с Юлькой помогала всегда. И вот как отплачиваете!
Ирина прикусила язык. «Не лезла»? А постоянные советы как дочку воспитывать? А вечные сравнения: «Вот я Витю растила, так у меня…» А критика по каждому поводу?
— Марина Павловна, я понимаю ваше положение, но у меня свои планы на лето.
— Какие планы важнее помощи близкому человеку? — в голосе уже прорезались слёзы. — Я думала, мы семья. Ошибалась, видно.
Гудки. Ирина отвезла Юлю в садик и поехала на работу, но мысли были совсем не о делах.
— Что случилось? — спросила Светка, коллега. — Ты сегодня как неживая.
Ирина поколебалась, но решила поделиться:
— Витька хочет свою мамашу на мою дачу пристроить. На всё лето. Без спроса, представляешь?
— И что, согласилась?
— Да ни за что! Это же моя дача!
— Правильно, — кивнула Светка. — Я через это прошла. Сначала свекровь на даче поселилась, потом в квартире, а потом муж к мамочке ушёл. Держись, подруга. Уступишь сейчас — дальше хуже будет.
Вечером дома Ирину ждал сюрприз — в гостиной сидели свекровь и Наташка, Витина сестра. По их физиономиям сразу стало ясно — приехали воевать.
— А вот и невестушка наша, — произнесла Марина Павловна таким тоном, что мороз по коже прошёл.
Юлька с радостным воплем бросилась к бабушке:
— Бабуля! Ты пришла!
— Пришла, золотко моё, — свекровь обняла внучку. — Пришла узнать, почему мама не пускает бабушку на дачу.
У Ирины аж лицо загорелось.
— Марина Павловна! При ребёнке не надо!
— А что такого? — вклинилась Наташка. — Пусть Юлька знает, что мама бабушку на улицу выгоняет.
— Никого я не выгоняю, — Ирина старалась говорить спокойно. — У вашей мамы есть квартира.
— В которой жить нельзя из-за ремонта! — воскликнула Наташка. — Неужели не понятно?
Ирина взглянула на дочку, которая растерянно переводила взгляд с одной на другую.
— Юля, иди в комнату, поиграй. Взрослым поговорить надо.
Когда девочка вышла, Ирина развернулась к незваным гостям:
— Во-первых, приходить в мой дом и устраивать допрос при ребёнке — это свинство. Во-вторых, кто будет жить на моей даче, решаю я.
— Эгоистка ты, — покачала головой Наташка. — Всегда такой была.
— А на твоей даче мама пожить не может? — парировала Ирина.
— У меня дачи нет, сама знаешь!
— Тогда пусть у тебя в квартире живёт, а ты к свекрови своей переезжай на время ремонта.
Повисла тишина. Наташка покраснела, а свекровь поджала губы.
— Вижу, разговора не получится, — Марина Павловна поднялась. — Пойдём, Наташа. Не будем мешать невестке наслаждаться властью.
После их ухода Ирина почувствовала себя как выжатый лимон. Понимала — это только начало. Война объявлена.
Витя вернулся поздно и мрачный как туча.
— Довольна? — спросил он, даже не глядя на жену. — Мама весь вечер проплакала.
— Я не хотела её обижать, — тихо ответила Ирина. — Но не понимаю, почему должна отдавать дачу, даже не обсудив это.
— Потому что так принято — родителям помогать! — Витя повысил голос, но тут же оглянулся на детскую и продолжил тише: — Что с тобой стало? Раньше такой жестокой не была.
— Жестокой? — У Ирины внутри всё закипело. — Защищать своё имущество — это жестокость?
— Дача — это просто стены! А мы о живом человеке говорим!
— У которого есть крыша над головой, — заметила Ирина. — И который почему-то не может у Наташки пожить. А та вообще-то одна в двушке живёт.
Витя махнул рукой:
— У Наташки своя жизнь.
— А у меня, значит, жизни нет?
— Господи, Ира, — Витя устало вздохнул. — Ты же понимаешь, что я имею в виду. У Наташки… свои обстоятельства.
— Какие? То, что она сестра твоя, а я всего лишь жена?
Витя не ответил и ушёл в ванную. Остаток вечера молчали, а ночевать он лёг на диване.
В субботу Ирина решила съездить на дачу с Юлей — посмотреть, как там после зимы. Витя отказался ехать, сказал, работы много.
Юлька всю дорогу была какая-то грустная.
— Что случилось, солнышко?
— Мам, а почему ты бабушку на дачу не пускаешь? — вдруг спросила дочка. — Бабушка сказала, что ей жить негде будет.
Ирина крепче сжала руль. Ну конечно, не удержалась свекровь.
— У бабушки есть квартира, милая.
— Но папа сказал, там ремонт будет и бабушке плохо.
— Не все ремонты страшные, — попыталась улыбнуться Ирина. — Иногда просто немного шумно днём.
Юлька нахмурилась:
— А почему бабушка с нами жить не может? Я бы с ней играла.
— Понимаешь, солнце, иногда взрослым нужно своё место. Дача маленькая, всем тесно будет.
— А бабушка сказала, что ты её не любишь, — выпалила Юля.
Ирина резко затормозила на обочине.
— Что бабушка сказала?
— Что ты её не любишь и поэтому не пускаешь, — повторила Юля, теребя ремешок. — Это правда, мам?
Ирина медленно выдохнула:
— Нет, милая. Я уважаю бабушку, она же папина мама. Просто у взрослых иногда бывают разногласия. Это не значит, что кто-то кого-то не любит.
Остаток дороги ехали молча. Подъезжая к посёлку, Ирина увидела знакомую машину у ворот.
— Это папина машина! — обрадовалась Юля. — Папа здесь!
У Ирины плохое предчувствие возникло. Припарковалась и быстро пошла к участку, ведя дочку за руку.
То, что она увидела, превзошло худшие ожидания. У калитки стояли Витя, свекровь и какой-то мужик с инструментами. Явно собирались войти на участок.
— Что тут происходит? — остановилась Ирина.
— А вот и хозяйка пожаловала, — Марина Павловна окинула её холодным взглядом. — А мы думали без тебя обойтись.
— Без меня? На моей даче?
— Ир, не устраивай сцен, — поморщился Витя. — Это Сергей, поможет комнату для мамы обустроить.
— Какую комнату? — У Ирины земля из-под ног ушла. — Я же ясно сказала — нет!
— Бабушка! — Юля, не чувствуя напряжения, бросилась к свекрови.
— Привет, золотко, — та расплылась в улыбке. — Бабушка теперь всё лето рядом будет жить!
Ирина в ужасе смотрела на эту картину. Витя воспользовался моментом и кивнул мужику:
— Сергей, начинайте. Вот ключи.
— Стой! — Ирина бросилась к ним. — Откуда ключи? Я не давала!
— У меня запасной комплект всегда был, — спокойно ответил Витя. — Не думал же я, что ты единственная с ключами останешься.
Это был удар под дых. Все эти годы Ирина думала, что только у неё доступ к даче.
— Убирайтесь отсюда все! — она почти кричала, слёзы подступали к глазам. — Это моя собственность! Буду защищать свои права!
— Мам, почему ты кричишь? — испуганно спросила Юля, прижимаясь к бабушке.
Этот жест, это детское предательство стало последней каплей. Ирина схватила дочь за руку:
— Мы уезжаем. Немедленно. А вы, — повернулась к мужу, — если хоть что-то измените без моего разрешения, подам заявление о незаконном проникновении.
— Не посмеешь, — побледнел Витя.
— Попробуй меня, — твёрдо сказала Ирина и, развернувшись, повела плачущую Юлю к машине.
Дома их ждали родители — Павел Николаевич и Анна Сергеевна. По лицам было видно — в курсе всей истории.
— Что творишь, дочка? — спросил отец, когда Юля ушла в комнату. — Марина Павловна звонила, говорит, помочь не хочешь.
Ирина устало опустилась в кресло:
— Пап, она хочет всё лето на моей даче прожить. Без спроса, без обсуждения. Витька просто факт поставил.
— Ну и что? — пожал плечами отец. — Тебе жалко что ли? Не каждый день там бываешь.
— Дело не в этом! — возмутилась Ирина. — Дело в том, что меня даже не спросили!
— Старших уважать надо, — назидательно произнёс отец. — Марина Павловна немало для вас сделала.
— А меня уважать не надо? — Ирина посмотрела на мать. — Мам, ты тоже так считаешь?
— Ну… — Анна Сергеевна помялась. — Может, компромисс какой найти? На пару месяцев всего…
— Не верю, — покачала головой Ирина. — Даже вы против меня.
— Мы не против, — вздохнул отец. — Просто считаем, что слишком принципиальничаешь.
После их ухода Ирина сидела в тишине. Казалось, весь мир ополчился против неё. Она полезла в папку с документами за свидетельством на дачу — и обнаружила, что его нет. Паника. Неужели Витя зашёл так далеко?
Вечером вернулся муж — усталый, но решительный.
— Поговорить надо, — сел напротив.
— Да, надо, — согласилась Ирина. — Начнём с того, где моё свидетельство на дачу?
Витя на секунду растерялся, но быстро взял себя в руки:
— Не знаю, о чём ты. Никаких документов не брал.
— Не ври, Витя, — Ирина смотрела ему в глаза. — Пропало из папки, и только ты мог взять.
— Может, сама куда положила и забыла? — он выдержал взгляд. — Ты в последнее время рассеянная какая-то.
Ирина поняла — разговор в тупик заходит.
— Ладно, вернёмся к главному. Не разрешаю твоей маме на даче жить. Точка.
— А я компромисс предлагаю, — Витя неожиданно сменил тон. — Мама только в будни там будет, а на выходные уезжать, чтобы мы семьёй время проводили.
— Нет, — твёрдо сказала Ирина. — Никаких компромиссов. Моя дача, бабушка мне оставила, я решаю.
— Эгоистка ты, — покачал головой Витя. — Разочарован в тебе, Ир. Не думал, что такой жестокой окажешься.
— А я не думала, что ты таким манипулятором станешь, — парировала Ирина. — Кстати, зачем твоей маме дача? Никакого ремонта в доме нет, я проверяла.
Витя замер:
— Что значит «проверяла»?
— То и значит. В управляшку звонила. Никакого капремонта не планируется. Мать твоя соврала.
Витя нервно рассмеялся:
— Ты что, следишь за моей матерью? Это паранойя, Ир!
— Нет, это здравый смысл. И я знаю правду — твоя мамаша хочет квартиру туристам сдать на лето, а сама на моей даче халявить.
Витя молчал, и это молчание красноречивее слов было.
— Боже мой, — Ирина прижала руку ко рту. — Правда? И ты знал?
— Ир, послушай, — Витя сменил тон на примирительный. — Маме деньги нужны, пенсия копеечная. Хороший способ подзаработать.
— За мой счёт?
— Да какой счёт? Дача пустая стоит!
— Не важно! Дача моя, и если кто-то от сдачи жилья выгоду получает, то это должна быть я, а не твоя мать!
Витя вскочил, лицо исказилось от злости:
— Я тебя не узнаю! Это всё Светка твоя! С тех пор как она развелась, ты совсем другая стала!
— Свету сюда не мешай, — Ирина тоже встала. — Проблема не в ней, а в том, что вы с матерью считаете — можете моим имуществом распоряжаться.
— Нашим имуществом! — поправил Витя. — Мы же семья!
— Дача не совместно нажитое, — отчеканила Ирина. — Это моё наследство, и при разводе останется мне.
Слово «развод» повисло, как грозовая туча. Витя побледнел:
— Ты разводом угрожаешь из-за дачи?
— Нет, — покачала головой Ирина. — Просто юридический факт констатирую. И настаиваю на своём — твоя мать жить на даче не будет.
Витя молча развернулся и вышел. Через минуту хлопнула входная дверь. Ирина осталась одна со странной смесью решимости и страха.
Утром зазвонил звонок. На пороге стояла Лена, лучшая подруга со школы.
— Привет, — выглядела смущённой. — Можно войти?
В гостиной Лена долго молчала, вертя чашку в руках.
— Лен, что случилось?
— Витя вчера приходил, — наконец произнесла подруга. — Про дачу рассказывал.
Ирина напряглась:
— И что сказала?
— Я… — Лена замялась. — Понимаешь, Ир, мне кажется, ты слишком категорично.
— Что? — Ирина ушам не поверила. — Ты тоже против меня?
— Я не против! — воскликнула Лена. — Просто думаю, можно компромисс найти. Всего на лето.
— А знаешь, что никакого ремонта нет? Что она просто квартиру сдать хочет и на моей даче халявить?
Лена удивлённо подняла брови:
— Этого Витя не говорил.
— Конечно не говорил, — горько усмехнулась Ирина. — Он меня злой ведьмой выставил, которая бедной старушке помочь не хочет.
— Ир, но даже если так… — Лена помедлила. — Разве плохо старому человеку заработать?
— Не за мой счёт, — подалась вперёд Ирина. — Лена, ты не понимаешь. Дело не в деньгах. Дело в уважении. Витя меня не спросил, просто факт поставил. А мать соврала. Это нормально?
Лена отвела взгляд:
— Наверное, права ты. Просто Витя такой расстроенный был…
— А я как выглядела? — покачала головой Ирина. — Интересно, он тебе рассказал, как против меня дочку настроил? Как мать пятилетнему ребёнку сказала, что я её не люблю?
Лена выглядела потрясённой:
— Нет, об этом не упоминал.
После ухода подруги Ирина решилась. Набрала номер знакомого юриста Андрея:
— Консультация нужна. По защите права собственности.
Через три дня, вооружившись юридическими знаниями, Ирина приехала на дачу. С ней был мастер по замкам и видеонаблюдению.
На участке кипела работа — видны следы расчистки, на веранде стояли коробки.
— Начинаем, — решительно сказала Ирина мастеру. — Меняем все замки, ставим камеры.
Через пару часов дом был защищён. Теперь надёжные замки, а на въезде и у двери — камеры с записью и удалённым доступом.
Ирина оставила записку: «Замки изменены. По вопросам к владельцу. Незаконное проникновение фиксируется камерами.»
Только закончила проверку системы, как приехал Витя с матерью.
— Что происходит? — Витя подошёл к двери, ключ не подходит. — Замки сменила?
— Да, — спокойно ответила Ирина, выйдя на крыльцо. — И камеры поставила. Моя собственность, имею право.
— С ума сошла? — Витя был в бешенстве. — Как теперь для мамы готовить?
— Никак, — отрезала Ирина. — Твоя мать здесь жить не будет. Окончательное решение.
Марина Павловна выступила вперёд, лицо перекосилось:
— Не можешь так! Я уже жильцов нашла, предоплату взяла!
— Ваши проблемы, — Ирина оставалась непреклонной. — Вы меня не ставили в известность, врали, ребёнка против меня настраивали. Не обязана ваши финансовые вопросы решать.
— Мы сами разберёмся, — вмешался Витя. — Если упрямиться будешь, подам на развод.
Ирина почувствовала, как сжалось сердце, но внешне осталась спокойной:
— Твоё право. Но дача моей останется. Свидетельство уже восстановила, которое ты спрятал.
Витя побледнел:
— Я не…
— Не отрицай, — перебила Ирина. — Всё равно не поверю. Слишком много вранья было.
Марина Павловна вдруг разрыдалась:
— Семью разрушаешь! — сквозь слёзы говорила. — Витя, неужели позволишь ей так со мной?
— Нет, мам, — Витя обнял мать. — Что-нибудь придумаем.
— Удачи, — сказала Ирина, поворачиваясь уйти. — И кстати, Витя, раз о разводе заговорил — буду настаивать на ограничении общения Юли с твоей матерью. После того как она ребёнка против меня настраивала, не считаю такое общение полезным.
— Не посмеешь! — крикнула Марина Павловна.
— Проверим, — спокойно ответила Ирина, садясь в машину.
Прошла неделя. Витя съехал, временно к матери. Юлю забирал на выходные, но в остальное время общались по минимуму.
Ирина с головой ушла в работу, старалась не думать о происходящем. Но однажды начальник вызвал:
— Ирина Павловна, что с вами? — спросил Андрей Васильевич. — Рассеянны, ошибки в расчётах. Не похоже на вас.
Ирина вздохнула:
— Извините. Личные проблемы.
— Серьёзные?
— Разводимся, похоже, — сама не ожидала, что скажет это вслух.
— Сочувствую, — начальник помолчал. — Отпуск нужен?
— Нет, спасибо, — покачала головой Ирина. — Работа — единственное, что сейчас на плаву держит.
Вечером того же дня зазвонил телефон. Свекровь.
— Да, Марина Павловна.
— Ирочка, — голос звучал необычно мягко. — Поговорить нужно. Можно приеду?
Ирина удивилась перемене тона, но согласилась. Через час Марина Павловна была дома.
— Юля спит? — спросила, проходя на кухню.
— Да, рано легла.
Марина Павловна села, нервно теребя ремешок сумки:
— Ирочка, извиниться пришла. Была неправа.
Ирина молча смотрела, не веря ушам.
— Не должна была дачу требовать, — продолжила свекровь. — И Юлю впутывать тем более. Некрасиво получилось.
— Что случилось, Марина Павловна? — всё ещё настороженно спросила Ирина. — Откуда такая перемена?
Свекровь вздохнула:
— Думала долго. С подругой старой поговорила. Сказала — неправильно поступаю, семью сына разрушаю. И права она.
— А квартира? Вы же жильцов нашли, предоплату взяли.
— Деньги вернула, — опустила глаза Марина Павловна. — Решила, без этого дохода обойтись можно.
Ирина медленно кивнула, всё ещё не до конца доверяя внезапной перемене:
— И что теперь?
— Хочу, чтобы вы с Витей помирились, — посмотрела умоляющими глазами. — Он без вас несчастный. И вижу, как Юля страдает.
— Не так всё просто, — покачала головой Ирина. — Дело не только в даче. Витя показал, что меня не уважает, мнение моё игнорирует. Готов был врать, лишь бы своего добиться.
— Он ради меня это делал, — тихо сказала Марина Павловна. — Я на него давила, на чувство долга играла. Виновата я, не он.
Ирина задумалась. Действительно ли так было? Или свекровь просто сына выгораживает?
— Не знаю, Марина Павловна. Подумать нужно.
— Конечно, — поднялась свекровь. — Только не очень долго. Витя гордый, первый шаг может не сделать, даже если очень хочет вернуться.
После её ухода Ирина долго сидела на кухне, размышляя. Простить мужа? Пытаться семью сохранить?
В выходные Витя, как обычно, забрал Юлю. Привёз вечером воскресенья — девочка была необычно тихая.
— Что случилось, солнышко?
— Мам, а вы с папой больше вместе жить не будете? — подняла серьёзные глаза Юля.
— Почему так думаешь?
— Папа бабушке сказал, что, наверное, разведётесь. А потом они поругались.
— Поругались? — удивилась Ирина. — Из-за чего?
— Бабушка сказала, что папа дурр… глупый, — запнулась Юля. — Что всё испортил. А папа сказал, что это бабушка виновата, что цирк с дачей устроила.
Ирина нахмурилась. Значит, между Витей и матерью тоже не всё гладко. Интересно, искренне ли свекровь раскаивалась?
На следующий день, придя с работы, обнаружила на пороге букет и конверт. Записка от Виты: «Прости. Был неправ. Можем поговорить?»
Ирина долго смотрела на записку, потом достала телефон:
— Приходи в среду вечером. Юля у родителей будет, спокойно поговорим.
В среду Витя пришёл точно в срок. Выглядел осунувшимся, под глазами тени.
— Спасибо, что согласилась встретиться.
Сели в гостиной, молчали, не зная, с чего начать.
— Ир, был неправ, — наконец произнёс Витя. — Во всём. Не должен был дачу требовать, ключи дубликаты без твоего ведома делать, Юлю против тебя настраивать.
— Почему делал это?
Витя вздохнул:
— Мама… умеет давить. Всегда умела. Привык уступать, думал, так правильно. Но в этот раз черту перешёл.
— Она приходила, — сказала Ирина. — Извинялась. Говорила, что виновата она, не ты.
— Да, знаю, — кивнул Витя. — Мне тоже сказала. Но правда в том, что виноваты оба. Она — потому что схему со сдачей придумала и мной манипулировала. А я — потому что позволил, не встал на твою сторону, когда должен был.
Ирина молчала, обдумывая слова.
— Не прошу сразу забыть и простить, — продолжил Витя. — Просто дай шанс. Ради Юли, ради того, что между нами было.
— А мать твоя? — спросила Ирина. — Не хочу снова в такую ситуацию попасть.
— Серьёзно поговорил с ней, — выпрямился Витя. — Объяснил, что больше не позволю вмешиваться в нашу жизнь. Что если внучку видеть хочет, должна тебя уважать и решения твои. Обещала.
— И веришь обещанию?
— Не знаю, — честно ответил Витя. — Но в себя верю. В то, что больше не поддамся на манипуляции. Что нашу семью защищать буду — от кого угодно, даже от собственной матери.
Ирина долго смотрела на мужа, пытаясь понять, искренен ли:
— Сразу ответ дать не могу, Витя. Подумать нужно.
— Понимаю, — кивнул Витя. — Просто знай — люблю тебя и Юлю больше всего. Сделаю всё, чтобы ошибки исправить.
Прошло два месяца. Витя вернулся домой, но отношения всё ещё были натянутыми. При Юле старались не показывать, но наедине часто молчали.
В один из выходных Ирина решила на дачу одна съездить — подумать нужно было, что дальше делать. Приехав, с удивлением обнаружила — на участке работа идёт. Кто-то цветы высаживает вдоль дорожки.
Вышла из машины и увидела Витю с лопатой и Юлю с маленькой лейкой.
— Что делаете?
— Сюрприз! — радостно воскликнула Юля. — Мы красоту для тебя делаем!
Витя выпрямился, отряхнул руки:
— Помню, говорила, что цветник хочешь разбить, как у бабушки когда-то. Юлька помочь захотела.
Ирина осмотрела участок — везде следы заботы: трава подстрижена, скамейка починена, забор покрашен.
— Всё это сделал?
— За последний месяц, по выходным, — кивнул Витя. — Ты проектом занята была, я подумал… подумал, что могу о даче позаботиться, пока занята. Юля помогала.
— Да, мам! — подхватила девочка. — Я цветочки поливала сама!
Ирина присела перед дочерью:
— Прекрасные они. Спасибо вам.
Юля убежала играть, остались наедине.
— Не обязан был, — сказала Ирина.
— Знаю, — Витя посмотрел в глаза. — Но хотел. Это твоё место, Ир. Твои воспоминания, твоя бабушка. Хотел показать, что уважаю это. Что уважаю тебя.
Ирина почувствовала комок в горле:
— А мать? Не простила, что не пустила её сюда?
— Мама… — покачал головой Витя. — У неё был выбор — либо мои условия принять, либо сына и внучку потерять. Выбрала первое. Теперь знает — между вами уважительная дистанция будет. Больше не позволю границы переходить.
— И не жалеешь о выборе? — тихо спросила Ирина.
— Нет, — твёрдо ответил Витя. — Вы с Юлей — моя семья. Вы на первом месте. Всегда.
Ирина шагнула вперёд и обняла мужа. Впервые за долгие недели почувствовала — лёд между ними тает.
— Знаешь, — сказала, отстраняясь, — думаю, стоит маму на ужин пригласить в следующие выходные.
Витя удивлённо поднял брови:
— Уверена?
— Да, — кивнула Ирина. — Не на дачу — в квартиру. Пусть Юлю видит, пусть знает — не запрещаем общаться. Но пусть также знает — есть границы, которые переходить нельзя.
— Спасибо, — крепче обнял жену Витя. — Обещаю — больше никаких манипуляций, никакого давления. Если не сдержит слово, сам положу конец.
Тем вечером они втроём сидели на веранде, смотрели на закат. Ирина поняла — готова двигаться дальше. Их отношения изменились — стали зрелее, осознаннее. Возможно, этот кризис был нужен, чтобы понять истинную цену семьи и уважения друг к другу.
Марина Павловна так и не поселилась на Ириной даче. Научилась держать дистанцию и границы невестки уважать, хотя временами всё ещё характер показывала. Витя больше не метался между матерью и женой — твёрдо стоял на страже интересов своей семьи.
А Ирина поняла — защищать границы это не эгоизм, а необходимость. Что любовь и уважение рука об руку идти должны. И что иногда через конфликт пройти нужно, чтобы по-настоящему крепкие отношения построить.
Наблюдая, как Юля по лужайке бегает, Ирина улыбнулась. Может, когда-нибудь эта дача для дочери таким же особенным местом станет, каким для неё самой была. Местом, где воспоминания хранятся, где покой найти можно и где границы твои всегда уважают.
