— Значит, своего жилья у тебя нет? Совсем? — Есения Николаевна поставила вилку на стол с таким звуком, будто забивала гвоздь.
— Нет, — тихо ответила Олеся, — я всегда снимала квартиру.
— Почему ты сразу не сказала, что у тебя своего жилья нет? Приняли нищету в семью на свою голову, — возмущалась свекровь, оглядывая стол, будто искала поддержки у остальных членов семьи.
Дима накрыл ладонью руку жены:
— Мама, перестань. Какая разница? У меня есть квартира, нам хватает.
Воскресный семейный обед, который должен был стать приятным знакомством двух семей после свадьбы, превращался в допрос. Олеся чувствовала, как краснеет от стыда. Она никогда не скрывала, что живет на съемной квартире, просто об этом не заходил разговор. Дима не спрашивал, а она не считала это важным.
— Какая разница? — Есения Николаевна возвела глаза к потолку. — Огромная! Мы думали, у вас будут средства объединить ваши жилплощади и купить что-то приличное. А теперь что? Будете ютиться в твоей холостяцкой квартире?
Геннадий Петрович положил руку на плечо жены:
— Есения, успокойся. Дети сами разберутся.
— Нет уж, дорогой, — отрезала Есения Николаевна. — Мы столько вложили в образование и жилье для наших детей. Кирилл вон как хорошо устроился, — она кивнула в сторону старшего сына и его жены Алины. — А теперь…
Алина, сидевшая рядом с мужем, позволила себе легкую улыбку превосходства. Она происходила из семьи с достатком, и Есения Николаевна всегда ставила её в пример.
Мать Олеси, Анна Сергеевна, прочистила горло:
— Есения Николаевна, моя дочь никогда не гналась за деньгами. Она честный и трудолюбивый человек. Работает в школе, детей учит.
— Учительница, — протянула свекровь таким тоном, словно это была неизлечимая болезнь. — И сколько же получает учительница русского языка? Хватает на масло к хлебу?
— Хватает, — твердо ответил Дима. — И давайте закроем эту тему.
— Нет, дорогой мой, — Есения Николаевна подняла указательный палец. — Не закроем. Я имею право знать, на ком женился мой сын. Оказывается, на девушке без жилья, с минимальной зарплатой, из простой семьи…
Олеся сжала салфетку под столом. Ей хотелось встать и уйти, но она понимала, что этим только ухудшит ситуацию. Отчим Олеси, Игорь, неловко поерзал на стуле:
— Мы, конечно, не такие обеспеченные, как ваша семья, но дочь никогда ни в чем не нуждалась.
— Естественно, — усмехнулась Есения Николаевна. — Теперь-то уж точно не будет нуждаться. У моего сына отличная квартира в хорошем районе.
Дима резко встал:
— Мама, можно тебя на минуту?
Они вышли из гостиной. Остальные сидели в неловком молчании, делая вид, что увлечены едой. Из коридора доносились приглушенные голоса.
— Я думала, они дольше встречались перед свадьбой, — шепнула Алина своему мужу Кириллу, но достаточно громко, чтобы все услышали.
— Семь месяцев — это нормальный срок, — ответила Варвара, младшая сестра Олеси. — Когда люди любят друг друга, они не станут тянуть.
— Милая, в наше время брак — это не только о любви, но и о финансовой стабильности, — снисходительно улыбнулась Алина. — Надо быть практичнее.
Дима и Есения Николаевна вернулись. Лицо свекрови было напряженным, но она больше не поднимала тему жилья. Обед продолжился в натянутой атмосфере. Олеся чувствовала на себе оценивающие взгляды свекрови, которые обжигали сильнее кипятка.
Когда гости разошлись, Олеся и Дима остались одни в своей квартире. Она сидела на краю дивана, все еще переживая случившееся.
— Прости за маму, — Дима сел рядом. — Она всегда была… требовательной.
— Она считает меня охотницей за деньгами, — тихо сказала Олеся. — Но я даже не знала, что у тебя есть собственная квартира, когда мы познакомились.
— Я знаю, — он обнял её за плечи. — И мне всё равно, есть у тебя недвижимость или нет. Главное, что мы вместе.
Но в глубине души Олеся понимала, что это только начало. В глазах Есении Николаевны она навсегда останется девушкой, которая пришла в их семью с пустыми руками. И с этим придется как-то жить.
***
Утро понедельника встретило Олесю звонком телефона. На экране высветилось «Свекровь». Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить.
— Доброе утро, Есения Николаевна.
— Олеся, я сегодня приеду посмотреть, как вы обустроились, — без приветствия заявила свекровь. — Буду у вас в четыре.
— Но я сегодня до пяти на работе… — начала Олеся.
— Ничего страшного, у меня есть ключи от квартиры Димы, — отрезала Есения Николаевна. — Я не к тебе иду, а к сыну.
Связь прервалась. Олеся опустила телефон и посмотрела на спящего мужа. У Есении Николаевны есть ключи? Почему Дима об этом не сказал?
Вечером, вернувшись с работы, Олеся обнаружила свекровь, которая инспектировала их кухонные шкафы.
— А, вот и ты, — Есения Николаевна окинула её оценивающим взглядом. — Ты всегда так поздно возвращаешься?
— У меня были дополнительные занятия с отстающими учениками, — объяснила Олеся, снимая пальто.
— Хм, бесплатно, полагаю? — свекровь покачала головой. — Не понимаю, зачем работать за такие деньги. Дима может обеспечить семью, тебе не обязательно тратить время на эту… благотворительность.
— Я люблю свою работу, — твердо ответила Олеся.
— Любовь не платит по счетам, милая, — Есения Николаевна захлопнула дверцу шкафа. — Кстати, у вас совершенно не организована кухня. Я переставила некоторые вещи, теперь будет удобнее.
Олеся осмотрелась. Всё было иначе — посуда, техника, даже продукты в холодильнике стояли по-другому.
— Есения Николаевна, я привыкла к тому, как было раньше…
— Привыкнешь и к новому порядку, — отмахнулась свекровь. — Я тридцать лет веду хозяйство, уж поверь, я знаю, как правильно.
Входная дверь открылась — вернулся Дима. Увидев мать, он удивился:
— Мама? Что ты здесь делаешь?
— Я звонила утром, предупредила Олесю, — она подошла к сыну и поцеловала его в щеку. — Решила помочь молодой хозяйке навести порядок.
Дима бросил вопросительный взгляд на жену. Олеся выдавила улыбку:
— Есения Николаевна переорганизовала кухню.
— О, — он неловко переминался с ноги на ногу. — Спасибо, мам, но мы сами справляемся.
— Ничего, я рада помочь, — Есения Николаевна собрала свою сумку. — Кстати, я пригласила вас в субботу на обед. Будет вся семья. И Дима, — она понизила голос, но Олеся всё равно услышала, — нам нужно поговорить о финансовых вопросах. Отец хочет обсудить с тобой и Кириллом дела фирмы.
Когда за свекровью закрылась дверь, Олеся тяжело опустилась на стул.
— Почему ты не сказал, что у твоей мамы есть ключи от квартиры?
Дима растерянно пожал плечами:
— Я забыл об этом. Она всегда имела ключи, ещё до нашей свадьбы. Я как-то не подумал…
— Дима, — Олеся посмотрела ему в глаза. — Это наша квартира. Наша семья. Я не чувствую себя комфортно, зная, что твоя мама может войти в любой момент.
— Я поговорю с ней, — обещал он. — Попрошу вернуть ключи.
Но Олеся знала, что это будет непросто. За короткое время замужества она уже поняла, что Есения Николаевна привыкла контролировать всё, что касается её сыновей.
В субботу они отправились на семейный обед. В просторной гостиной уже собрались Кирилл с Алиной, Геннадий Петрович и, конечно, Есения Николаевна.
— А вот и младшенький с супругой, — пропела свекровь, но её улыбка не коснулась глаз. — Проходите, садитесь.
За обедом разговор крутился вокруг бизнеса, недвижимости и планов на будущее. Кирилл рассказывал о своем повышении, Алина — о планах на отпуск в дорогом курорте.
— А вы какие планы строите? — спросила Есения Николаевна, обращаясь к Диме, но глядя на Олесю.
— Пока обживаемся, — ответил Дима. — Возможно, в следующем году начнем копить на квартиру побольше.
— На какие деньги? — поинтересовалась свекровь. — Твоей зарплаты хватит только на текущие расходы. Или ты рассчитываешь на помощь родителей… Олеси?
Она произнесла это таким тоном, будто сомневалась, что родители невестки могут чем-то помочь.
— Мы справимся сами, — твердо сказал Дима.
— Наивно, — покачала головой Есения Николаевна. — Впрочем, Геннадий Петрович всегда говорит, что нужно давать детям возможность самим набить шишки.
После обеда мужчины удалились в кабинет обсуждать дела, а женщины остались в гостиной.
— Олеся, — обратилась к ней Алина, — а твои родители не планируют помогать вам с жильем?
— Нет, — спокойно ответила Олеся. — У них самих небольшой дом в пригороде. Им сейчас нужен ремонт.
— Ремонт? — заинтересовалась Есения Николаевна. — Какой ремонт?
— Крыша протекает, стены нужно укрепить… — начала Олеся, но осеклась, поняв, что сказала лишнее.
— И кто будет оплачивать этот ремонт? — в голосе свекрови звучала сталь. — Надеюсь, не мой сын?
Олеся молчала. Они с Димой действительно обсуждали возможность помочь её родителям с ремонтом, но решение ещё не было принято.
— Так я и думала, — Есения Николаевна поджала губы. — Сначала вышла замуж без гроша за душой, теперь тянет деньги на ремонт родителям. Классическая схема.
— Есения Николаевна, — Олеся пыталась говорить спокойно, — я никогда не просила у Димы денег для себя или своей семьи.
— Ещё не просила, — поправила её свекровь. — Но, видимо, скоро начнешь.
Алина с интересом наблюдала за перепалкой, явно наслаждаясь затруднительным положением Олеси.
В этот момент в гостиную вернулись мужчины. Дима сразу почувствовал напряжение:
— Что происходит?
— Ничего особенного, сынок, — улыбнулась Есения Николаевна. — Женские разговоры.
***
Неделя проходила за неделей, и вмешательство свекрови в их жизнь становилось всё более явным. Она появлялась без предупреждения, критиковала домашние дела Олеси, давала непрошеные советы по всем вопросам.
— Это невыносимо, — сказала Олеся мужу после очередного визита Есении Николаевны. — Она относится ко мне как к прислуге, а не как к жене её сына.
— Она просто беспокоится, — вздохнул Дима. — У неё такой характер.
— Дима, дело не в характере. Она считает меня охотницей за деньгами, — Олеся сдерживала слезы. — Каждый раз напоминает, что я пришла в вашу семью без приданого.
— Я поговорю с ней, — снова обещал он, но Олеся уже не верила.
Ситуация осложнилась, когда Варвара, младшая сестра Олеси, приехала в город поступать в аспирантуру. Ей негде было жить, и Олеся предложила ей остаться у них на первое время.
— Только на пару недель, пока она не найдет комнату в общежитии, — объяснила она Диме.
Он согласился, но когда об этом узнала Есения Николаевна, разразился скандал.
— То есть, теперь вы приютили ещё одну нахлебницу? — она стояла посреди их гостиной, уперев руки в бока. — Мало того, что сама живешь за счет моего сына, так ещё и сестру притащила!
— Есения Николаевна, — начала Олеся, но свекровь не дала ей закончить.
— Нет, ты послушай меня, девочка. Я всё понимаю — у вас в семье нет денег, образование у вас среднее, перспектив никаких. Но втягивать моего сына в содержание всей твоей родни — это уже слишком!
— Мама! — Дима наконец-то повысил голос. — Перестань! Это наша квартира, и мы решаем, кто в ней будет жить!
— Твоя квартира, — поправила его Есения Николаевна. — Которую тебе купили мы с отцом. И да, ты можешь решать, кто в ней будет жить, но я имею право высказать свое мнение!
— Высказать мнение — да, но не оскорблять мою жену и её семью, — Дима стоял перед матерью, не отводя взгляда. — И, кстати, я давно хотел поговорить: верни, пожалуйста, ключи от нашей квартиры.
Есения Николаевна побледнела:
— Что?
— Ключи, мама. Нам неудобно, что ты можешь прийти в любой момент без предупреждения.
— Вот оно что, — свекровь медленно достала из сумочки связку ключей и отцепила один. — Это она тебя настроила против матери? — она кивнула в сторону Олеси. — Вбила клин между нами?
— Никто никого не настраивал, — устало ответил Дима. — Мы просто хотим жить своей жизнью.
Есения Николаевна положила ключ на столик у входа:
— Хорошо. Живите как знаете. Только потом не приходите за помощью.
После её ухода Дима долго сидел молча, глядя в одну точку.
— Мне жаль, что так получилось, — тихо сказала Олеся.
— Это не твоя вина, — он взял её за руку. — Мама всегда была властной, но раньше я этого не замечал. Наверное, потому что всегда делал так, как она хотела.
Их разговор прервал звонок телефона. Звонила Анна Сергеевна, мать Олеси.
— Доченька, у нас проблемы с домом, — её голос дрожал. — Вчера во время дождя часть крыши обвалилась. Нам срочно нужен ремонт, иначе дом станет непригодным для жилья.
— Мам, не волнуйся, — Олеся посмотрела на мужа. — Мы что-нибудь придумаем.
После разговора она всё объяснила Диме. Родителям требовалась существенная сумма на ремонт.
— Я могу помочь, — сказал он. — У меня есть сбережения.
— Но твоя мама…
— Моя мама не будет указывать, как мне распоряжаться своими деньгами, — твердо сказал Дима. — Это мое решение.
Вскоре о помощи родителям Олеси узнала вся семья. Кирилл позвонил брату и предостерег:
— Ты уверен, что это разумно? Вкладывать деньги в чужой дом?
— Это дом родителей моей жены, — ответил Дима. — Они в беде, и я могу помочь.
— Мама в ярости, — сообщил Кирилл. — Говорит, что Олеся манипулирует тобой и вытягивает деньги.
Дима устал от этих разговоров, но продолжал стоять на своем. Он лично занялся организацией ремонта для родителей Олеси, нашел бригаду и строительные материалы.
Однажды вечером, вернувшись домой, Дима застал у двери квартиры соседа Николая Петровича.
— Дима, давно хотел с тобой поговорить, — начал тот. — Не хотел влезать в ваши дела, но… Твоя жена встречается с каким-то мужчиной.
— Что? — Дима замер с ключом в руке.
— Я несколько раз видел, как она выходит из подъезда с мужчиной средних лет. Они садятся в машину и уезжают. Возвращается она обычно через пару часов, одна.
Дима поблагодарил соседа и вошел в квартиру. Олеси не было дома, она задерживалась на работе. Или не на работе? В голове крутились слова соседа. Мужчина средних лет… Кто это может быть?
Он набрал номер жены, но телефон был недоступен. Странно, обычно она всегда на связи. Часы показывали почти восемь вечера — слишком поздно для школьных занятий.
Когда в половине девятого щелкнул замок, Дима встретил Олесю в коридоре.
— Где ты была? — его голос звучал напряженно.
— Задержалась на работе, потом заезжала к Варваре, — ответила она, снимая пальто. — А что?
— Правда? — он пристально смотрел ей в глаза. — Николай Петрович видел, как ты уезжала с каким-то мужчиной. И не один раз.
Олеся замерла:
— Что? Какой еще мужчина?
— Не знаю, ты мне скажи, — Дима скрестил руки на груди. — Средних лет, забирает тебя на машине…
— Дима, — она медленно подошла к нему. — Это Игорь, мой отчим. Он помогает организовать ремонт родительского дома. Мы ездили выбирать материалы, общались со строителями.
— Почему ты мне не сказала?
— Потому что не хотела нагружать тебя еще больше, — объяснила Олеся. — Ты и так дал деньги, договорился с бригадой. Я решила, что с остальным мы справимся сами.
Дима хотел ей поверить, но слова матери о том, что Олеся манипулирует им, не давали покоя.
— Можешь позвонить Игорю и спросить, если не веришь, — добавила она, видя его сомнения.
Он покачал головой:
— Не нужно. Но в будущем, пожалуйста, говори мне обо всех таких встречах.
На следующий день Диме позвонила мать.
— Сынок, ты должен проверить свою жену, — без предисловий начала она. — Мне сказали, что её видели с другим мужчиной.
— Кто сказал? — напрягся Дима.
— Николай Петрович позвонил нам с отцом. Он беспокоится за тебя.
Дима сжал зубы. Значит, сосед не только ему сообщил о своих «наблюдениях», но и родителям.
— Мама, это отчим Олеси, — объяснил он. — Они вместе занимаются ремонтом дома.
— Ты уверен? — в голосе Есении Николаевны слышалось сомнение. — Проверь её телефон, сумочку. Возможно, найдешь что-то интересное.
— Я не буду шпионить за своей женой, — отрезал Дима. — И тебя прошу: прекрати вмешиваться в нашу жизнь.
Но слова матери запали ему в душу. Что, если Олеся действительно что-то скрывает? Что, если все эти встречи с отчимом — лишь прикрытие? А вдруг… ребенок, которого они ждут, не от него?
Эта мысль ударила как молния. Дима не мог сосредоточиться на работе, постоянно прокручивая в голове все странности в поведении жены за последнее время.
Вечером он вернулся домой раньше обычного и застал Олесю за сбором сумки.
— Куда собираешься? — спросил он от двери.
Она вздрогнула:
— К родителям. Хочу проверить, как идет ремонт.
— Одна?
— С Варварой, — Олеся посмотрела на него с недоумением. — Дима, что происходит? Ты странно себя ведешь.
Он сел на край кровати:
— Я не знаю, что думать, Олеся. Мама звонила, сказала…
— Что сказала твоя мама? — её голос стал жестче.
— Она считает, что я должен проверить… проверить, не изменяешь ли ты мне.
Олеся медленно опустила вещи, которые держала в руках:
— И ты ей веришь? После всего, что она наговорила обо мне и моей семье, ты всё ещё доверяешь её словам больше, чем моим?
— Я не знаю, — честно признался Дима. — Просто в последнее время ты какая-то отстраненная, часто пропадаешь…
— Я не пропадаю, — теперь в её голосе звучала обида. — Я работаю, помогаю родителям и пытаюсь наладить отношения с твоей семьей, которая с первого дня относится ко мне как к аферистке!
— Олеся…
— Нет, Дима, — она подняла руку, останавливая его. — Если ты мне не доверяешь, нам не о чем говорить. Я еду к родителям. Одна. И вернусь, когда ты решишь, кому ты больше веришь — своей жене или своей маме.
Она собрала вещи и вышла, оставив Диму одного в пустой квартире.
***
Три дня Олеся не отвечала на звонки и сообщения. Дима ходил как в тумане, не понимая, как всё зашло так далеко. Он позвонил Варваре, чтобы узнать, всё ли в порядке с женой.
— Физически — да, — сухо ответила свояченица. — Морально — нет. Как ты мог поверить, что она тебе изменяет?
— Я запутался, — признался Дима. — Столько всего навалилось… Помоги мне поговорить с ней, пожалуйста.
— Она сама решит, когда будет готова, — отрезала Варвара.
Есения Николаевна тем временем торжествовала.
— Вот видишь, сынок, — говорила она по телефону. — Она сбежала при первой же проверке. Это о многом говорит.
— Мама, прекрати, — устало попросил Дима. — Это я виноват. Я усомнился в ней из-за твоих слов.
— Ты просто открыл глаза на правду, — настаивала Есения Николаевна. — И теперь видишь, что она за человек.
Дима не выдержал:
— Хватит, мама! — Дима повысил голос, чего раньше никогда не позволял себе в разговорах с матерью. — Олеся — моя жена, и я люблю её. Всё, что произошло — результат твоего постоянного вмешательства в нашу жизнь.
В трубке повисла тишина, а затем Есения Николаевна холодно произнесла:
— Я вижу, она хорошо тебя обработала. Что ж, когда прозреешь — не приходи плакаться.
Связь прервалась. Дима бросил телефон на диван и обхватил голову руками. Как всё могло так запутаться?
Он прошел в спальню и сел за компьютер, чтобы отвлечься работой. Открыв ящик стола в поисках флешки, он обнаружил блокнот с кожаной обложкой. Дневник Олеси. Дима никогда не читал его, уважая личное пространство жены, но сейчас ему нужно было понять, что происходит в её голове.
Он открыл последние страницы и начал читать.
«Сегодня Есения Николаевна снова пришла без предупреждения. Переставила все на кухне, заявив, что я не умею организовывать пространство. Я молчала, хотя внутри всё кипело. Не хочу расстраивать Диму конфликтами с его матерью. Он так трепетно к ней относится».
«Вчера на семейном ужине Алина снова хвасталась своей новой машиной, которую им подарили её родители. Есения Николаевна весь вечер делала намеки на то, что некоторые в их семье только берут, но ничего не дают. Это было так унизительно».
«Игорь нашел хорошую бригаду строителей для ремонта родительского дома. Не говорю Диме, что мы встречаемся — он и так сделал так много, оплатив ремонт. Боюсь, Есения Николаевна использует любой повод, чтобы настроить его против меня».
«Иногда я думаю, что совершила ошибку, согласившись на этот брак. Не потому, что не люблю Диму — люблю больше жизни. Но его семья никогда не примет меня. Для них я всегда буду «нищенкой», которая «охотилась за их деньгами». Как объяснить, что мне никогда не были важны деньги и статус?»
Последняя запись была сделана три дня назад, перед их ссорой.
«Кажется, Есения Николаевна добилась своего. Дима начал сомневаться во мне. Сегодня он намекнул, что я могу ему изменять. Это больнее, чем любые оскорбления от его матери. Если человек, которого я люблю, может поверить в такое — что мне остается? Наверное, лучше уехать на время, чтобы он мог всё обдумать».
Дима закрыл дневник, чувствуя, как к горлу подступает ком. Всё это время Олеся молча терпела нападки его матери, пытаясь сохранить мир в их семье. А он, вместо того чтобы защищать жену, позволил сомнениям отравить их отношения.
Он начал собирать вещи. Надо ехать к родителям Олеси, просить прощения, вернуть её домой.
Звонок в дверь застал его в коридоре с сумкой в руках. На пороге стояла Есения Николаевна с ключом в руке.
— Что это значит? — Дима уставился на ключ. — Я же просил тебя вернуть ключи от нашей квартиры.
— Это запасной, — она небрежно сунула ключ в карман. — Я приехала поговорить. Куда ты собрался?
— К Олесе, — твердо ответил он. — И мне не о чем с тобой говорить, мама.
Есения Николаевна вошла в квартиру, игнорируя его слова.
— Я просто хочу уберечь тебя от ошибки, — она прошла в гостиную и заметила раскрытый дневник. — Что это? Её дневник? Дай-ка посмотреть.
— Нет! — Дима попытался остановить мать, но она уже схватила блокнот.
Есения Николаевна бегло просматривала страницы, её лицо становилось всё жестче.
— Какая наглость! — она потрясла дневником. — Она смеет писать обо мне такие вещи? После всего, что мы для тебя сделали?
— Верни дневник, — Дима протянул руку. — Это личное.
— А вот это интересно, — Есения Николаевна не слушала его. — «Встречи с Игорем»… Кто такой Игорь?
— Её отчим. Он помогает с ремонтом.
— Конечно, — скептически хмыкнула Есения Николаевна. — Отчим. Очень удобное объяснение.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Олеся. Она замерла, увидев свекровь с дневником в руках.
— Что происходит? — её голос дрожал.
— Олеся! — Дима бросился к жене. — Ты вернулась.
— Я забыла документы на работу, — объяснила она, не отрывая взгляда от Есении Николаевны. — Что она делает с моим дневником?
— Выясняю правду, — отрезала свекровь. — О твоих «встречах» с неким Игорем.
— Мой дневник? — Олеся перевела взгляд на Диму. — Ты дал ей прочитать мой дневник?
— Нет! — воскликнул он. — Я никогда бы…
— Он тоже его читал, — перебила Есения Николаевна. — Мы оба хотим знать правду.
Олеся молча прошла в спальню и начала собирать вещи.
— Что ты делаешь? — Дима последовал за ней.
— Ухожу, — коротко ответила она. — Окончательно.
— Олеся, пожалуйста, выслушай меня, — он взял её за плечи. — Да, я прочитал твой дневник, и мне стыдно. Но только благодаря этому я понял, каким идиотом был. Прости меня, пожалуйста.
— За что именно? — её глаза блестели от слез. — За то, что усомнился во мне? Или за то, что позволил своей матери унижать меня все это время?
— За всё, — честно ответил Дима. — Я был слаб и позволил маме манипулировать мной. Но я люблю тебя, Олеся. И хочу быть с тобой.
В дверях спальни появилась Есения Николаевна:
— Не слушай его, сынок. Эта девушка настраивает тебя против родной матери. Выбирай — она или семья.
Дима выпрямился и посмотрел матери в глаза:
— Олеся — моя семья. И если ты заставляешь меня выбирать, то я выбираю её.
Есения Николаевна побледнела:
— Что ты такое говоришь?
— То, что должен был сказать давно, — твердо ответил Дима. — Я люблю тебя, мама, но не позволю тебе разрушить мой брак. Если ты не можешь уважать мою жену — нам лучше общаться пореже.
— Неблагодарный! — воскликнула Есения Николаевна. — После всего, что мы для тебя сделали!
— Вы вырастили меня, дали образование, купили квартиру, — согласился Дима. — И я благодарен за это. Но это не даёт тебе права контролировать всю мою жизнь.
Он достал из кармана связку ключей и снял с неё брелок родительского дома:
— Вот, возьми. Я тоже не буду приходить без приглашения.
Есения Николаевна молча взяла ключ, сверля его взглядом.
— И ещё, — добавил Дима, доставая из кармана другой ключ. — Запасной от нашей квартиры. Отдай, пожалуйста.
Свекровь с неохотой вытащила ключ из сумочки и положила на комод:
— Ты пожалеешь об этом.
— Единственное, о чем я жалею, — ответил Дима, — что не сделал этого раньше.
Когда за Есенией Николаевной закрылась дверь, в квартире повисла тишина. Олеся сидела на краю кровати, Дима — рядом с ней, не решаясь взять её за руку.
— Ты правда выбрал меня? — тихо спросила она.
— Да, — просто ответил он. — И буду выбирать каждый день.
— А как же твоя семья?
— Мы — семья, — Дима осторожно коснулся её руки. — А с мамой… Со временем всё наладится. Она должна понять, что я вырос и имею право на свою жизнь.
— Она никогда не примет меня, — покачала головой Олеся.
— Возможно, — согласился Дима. — Но это её проблема, не наша. Мы можем быть счастливы вдвоем.
***
Прошел год. Многое изменилось в жизни Олеси и Димы. Ремонт в доме её родителей был завершен, они смогли обновить крышу и укрепить стены. Дима получил повышение на работе, а Олеся стала заместителем директора в своей школе.
Отношения с семьей мужа постепенно налаживались. Геннадий Петрович, отец Димы, первым пошел на примирение — стал звонить, интересоваться их делами, приглашать в гости. Кирилл с Алиной тоже смягчились, особенно после того, как Дима помог брату с важным проектом.
Только Есения Николаевна оставалась непреклонной. Она принимала сына в гостях, но была холодна и официальна с Олесей. Никаких оскорблений и намеков больше не было, но и теплоты тоже.
В один из воскресных дней они были приглашены на семейный обед. Олеся зашла на кухню помочь с сервировкой и столкнулась там с Есенией Николаевной.
— Может, достать праздничные салфетки? — предложила Олеся, пытаясь наладить контакт.
— Справлюсь сама, — отрезала свекровь. — Не нужно делать вид, будто между нами всё хорошо.
Олеся вздохнула:
— Есения Николаевна, мы с Димой женаты уже больше года. Может, пора оставить прошлое в прошлом?
Свекровь повернулась к ней:
— Послушай, я скажу это только один раз. Я все равно считаю, что ты вышла за моего сына из-за денег. Но он выбрал тебя, и я вынуждена с этим смириться. Однако не жди, что я когда-нибудь буду считать тебя частью нашей семьи.
— Я никогда не гналась за деньгами и вышла за Диму по любви, — спокойно ответила Олеся. — Жаль, что вы этого не понимаете. Но я уважаю вас как его мать и не прошу большего.
Есения Николаевна окинула её оценивающим взглядом:
— По крайней мере, ты научилась держать себя в руках. Это уже что-то.
На этом их разговор закончился. Они не стали друзьями и вряд ли когда-нибудь станут. Но научились сосуществовать ради Димы, который любил их обеих.
Вечером, возвращаясь домой с семейного обеда, Дима спросил:
— О чем вы говорили с мамой на кухне?
— О том, что некоторые вещи нельзя изменить, — улыбнулась Олеся. — И это нормально.
— Она когда-нибудь примет тебя? — вздохнул Дима.
— Вряд ли, — честно ответила Олеся. — Но я научилась с этим жить. У меня есть ты, и этого достаточно.
Дима обнял жену:
— У нас всё будет хорошо. Просто нужно время.
Олеся кивнула, прижимаясь к его плечу. Она знала, что свекровь никогда не изменит своего мнения о ней. Есения Николаевна останется той же властной и контролирующей женщиной, уверенной в своей правоте. Но это больше не имело значения.
Главное — они с Димой выстояли, сохранили свою любовь и научились защищать свои границы. Им не нужно было одобрение Есении Николаевны, чтобы быть счастливыми. Они создали свою семью, свои правила, свою жизнь. И это было важнее любых материальных ценностей и чужих ожиданий.
В конце концов, настоящее богатство измеряется не деньгами или недвижимостью, а способностью любить и быть любимым, несмотря ни на что.
***
Уже прошло три года. Олеся и Дима наслаждаются тёплыми летними вечерами на террасе своего нового дома — да, они всё-таки накопили на просторное жильё вдали от свекрови. Сегодня Олеся получила странное сообщение от Алины: «Нам нужно встретиться. Есения Николаевна что-то задумала». Олеся вздохнула. Казалось, эта история никогда не закончится. А ведь лето должно быть временем отдыха, дачных хлопот и свежих ягод, а не новых семейных дрязг. Но когда через час Алина рассказала ей о планах свекрови, Олеся поняла — спокойного лета не будет: «Твоя свекровь нашла способ отсудить вашу квартиру, и я знаю, как её остановить…»
