– Валентина Петровна, что это? – Марина держала в руках мятую записку, найденную на холодильнике. – Где мои йогурты для Вари?
– Так они же просроченные были, деточка, – Валентина Петровна не поднимала глаз от чая. – Нельзя ребенку такое давать.
– Какие просроченные? Я их вчера покупала! Срок до пятнадцатого числа!
– Ну да, а сегодня уже двенадцатое. Три дня до окончания срока – это уже риск.
Марина почувствовала, как внутри все сжимается от раздражения. Дорогие органические йогурты, которые так любила Варя, лежали теперь в мусорном ведре. А свекровь невозмутимо пила чай из той самой чашки, которую Марина считала своей любимой.
– Где Игорь? – спросила она, пытаясь сохранить спокойствие.
– Уехал рано. Сказал, что будет задерживаться, какое-то срочное задание.
Конечно, задерживаться. Игорь в последнее время вообще старался появляться дома как можно позже. И Марина прекрасно понимала почему.
Полгода назад, когда Валентина Петровна впервые переступила порог их квартиры с двумя чемоданами и объявила, что теперь будет жить с ними, Марина пыталась отнестись к этому с пониманием. Женщина только что похоронила мужа, продала свою однушку, и ей действительно было некуда идти. Но то, что задумывалось как временное решение, постепенно превращалось в кошмар.
– Мам, а почему бабушка выбросила мои йогурты? – Варя появилась на кухне в школьной форме, волосы растрепаны после сна.
– Бабушка заботится о твоем здоровье, солнышко, – быстро ответила Валентина Петровна. – А мама покупает тебе всякую химию.
Марина стиснула зубы. Вот так всегда. Любое её решение подвергалось сомнению, любая покупка критиковалась, любой метод воспитания ставился под вопрос.
– Варя, завтракай быстрее, а то опоздаешь, – сказала она дочери, доставая из холодильника обычную кашу.
– А можно я лучше у бабушки поем? Она обещала сделать мне блинчики.
– Нет, каша полезнее.
– Но бабушка сказала…
– Бабушка много чего говорит, – резко оборвала Марина. – Ешь кашу.
Валентина Петровна одарила невестку укоризненным взглядом:
– Не надо так с ребенком разговаривать. Варечка, иди к бабушке, я тебе сейчас блинчиков нажарю. А ты, Марина, лучше поспи еще, видно, что не выспалась.
Марина чувствовала, как кровь приливает к лицу. Каждое утро одно и то же. Каждое решение оспаривается, каждое слово подвергается критике. А Игорь… Игорь просто исчезает.
– Я на работу, – сухо сказала она, хватая сумку.
– А Варю кто в школу поведет? – спросила свекровь с вызовом в голосе.
– Как обычно, я отведу по дороге.
– Но ведь тебе в другую сторону ехать. Давай я лучше отведу, мне все равно к Нине Ивановне нужно зайти.
Марина хотела возразить, но Варя уже радостно закивала:
– Да, бабушка, пойдем вместе! А ты мне по дороге расскажешь про того котенка, которого Нина Ивановна подобрала.
И вот опять. Решение принято без неё, планы изменены, а она, получается, лишняя.
На работе Марина не могла сосредоточиться. Клиенты звонили, требовали отчеты, а в голове крутились вчерашние слова свекрови: «Ты слишком строго с ребенком обращаешься. Дети должны чувствовать любовь, а не дисциплину.»
Легко говорить о любви, когда не нужно думать об уроках, кружках, режиме дня и тысяче других вещей, которые делают родители. Валентина Петровна была бабушкой в самом приятном смысле этого слова – дарила подарки, рассказывала сказки, баловала внучку. А вся черная работа оставалась на Марине.
В обед позвонил Игорь:
– Привет. Как дела?
– Нормально. А у тебя?
– Да все хорошо. Слушай, я сегодня тоже задержусь. У нас тут проблема с оборудованием, нужно срочно разбираться.
– Игорь, нам нужно поговорить.
– О чем?
– О твоей матери.
Молчание. Потом тяжелый вздох:
– Марина, не сейчас, ладно? Я на работе, вокруг люди.
– А когда тогда? Ты каждый день задерживаешься, по выходным у тебя то дача, то рыбалка с Олегом. Когда мы сможем поговорить?
– Вечером поговорим, обещаю.
Но вечером Игорь пришел в девять, уставший и явно не настроенный на серьезные разговоры. Валентина Петровна уже уложила Варю спать, убрала кухню по своему усмотрению и устроилась в гостиной с вязанием.
– Как дела? – спросил он у матери, даже не поздоровавшись с женой.
– Да все хорошо, сынок. Варечку в школу отвела, с Ниной Ивановной чай попили. Она, кстати, передает привет. Говорит, приглашает вас в гости на выходных.
– Обязательно зайдем.
Марина слушала этот разговор и чувствовала себя призраком в собственном доме. Никто не спрашивал её мнения о визитах к соседям, никто не интересовался, как прошел её день.
– Игорь, поужинаешь? – спросила она.
– Не голодный. На работе перекусил.
– Тогда может быть поговорим?
Валентина Петровна подняла глаза от вязания:
– О чем это вы собираетесь говорить? Может, что-то случилось?
– Мам, ничего не случилось, – устало сказал Игорь. – Мы просто… обсудим семейные дела.
– А я что, не семья? – в голосе свекрови появились обиженные нотки. – Или я что-то не то сделала?
Марина поняла, что разговор снова сорвется. Валентина Петровна обладала удивительным талантом превращать любую попытку серьезного разговора в обсуждение её собственных переживаний.
– Мам, все нормально, – Игорь погладил мать по руке. – Марина просто устала на работе. Да, Марина?
Марина посмотрела на мужа. Он просил её промолчать, не создавать конфликт. Как всегда.
– Да, просто устала, – сказала она и пошла в спальню.
Ночью она лежала и слушала, как Игорь тихо дышит рядом. Раньше они всегда обсуждали проблемы, решали их вместе. А теперь между ними словно выросла стена, и имя этой стены было Валентина Петровна.
Утром Марина проснулась от звуков на кухне. Свекровь уже хлопотала у плиты, готовила завтрак. Игорь сидел за столом с газетой, а Варя с аппетитом ела блинчики.
– Доброе утро, – сказала Марина.
– Доброе, – ответил Игорь, не поднимая глаз от газеты.
– Марина, садись завтракать. Я блинчиков нажарила, – Валентина Петровна ставила на стол тарелку.
– Спасибо, я лучше кофе попью.
– Как же так без завтрака? Организм требует питания. Правда, Игорек?
– Мам права, – кивнул Игорь. – Нужно завтракать.
Марина налила себе кофе и молча стояла у окна. Вчера ещё она думала, что хуже быть не может. Оказалось, может. Теперь даже муж начал поддерживать мать против неё.
В этот момент позвонил Олег:
– Игорь, ты дома? Можно заехать? Хочу Варьке подарок привезти.
– Конечно, заезжай.
Олег появился через полчаса с огромной коробкой конструктора. Он был полной противоположностью своего старшего брата – веселый, открытый, никогда не лез за словом в карман.
– Варька, это тебе! Новый замок принцессы!
– Ой, дядя Олег, спасибо! Мам, можно я сейчас собирать буду?
– Собирай, но после школы. А то опоздаешь.
– Да ладно, пусть сегодня дома посидит, – сказал Олег. – Один день не критично.
Марина почувствовала, как внутри снова вскипает раздражение:
– Олег, не вмешивайся, пожалуйста. У неё контрольная сегодня.
– Мариночка, не будь такой строгой, – вмешалась Валентина Петровна. – Ребенок радуется подарку.
– Варя, одевайся. Пойдем.
– Но мама…
– Никаких «но». Школа важнее игрушек.
После того, как Марина увела Варю в школу, Олег остался с братом и матерью. Валентина Петровна тут же начала жаловаться:
– Олежка, что мне делать с вашей Мариной? Она меня на дух не переносит. Я стараюсь помочь, а она… Вчера вообще заявила, что хочет со мной поговорить. Наверное, выгнать меня собирается.
– Мам, не драматизируй, – сказал Игорь.
– А что тут драматизировать? Я вижу, как она на меня смотрит. Как будто я здесь лишняя.
Олег переглянулся с братом:
– А может, и правда стоит подумать о том, чтобы тебе отдельно жить? У тебя же деньги от квартиры есть.
Валентина Петровна побледнела:
– Какие деньги?
– Ну как какие? От продажи твоей однушки. Ты же говорила, что продала её за два с половиной миллиона.
– Я… я их потратила.
– Куда потратила? – удивился Игорь.
– На вас потратила! На семью! Игорек, ты же помнишь, я вам на ипотеку помогла.
– Мам, ты дала нам только двести тысяч. А остальные деньги где?
Валентина Петровна заплакала:
– Остальные… меня обманули. Нина Ивановна посоветовала вложить в один фонд. Обещали большие проценты. А оказалось… оказалось, что это мошенники.
Игорь и Олег переглянулись. Эта история звучала знакомо – в последние годы таких «фондов» развелось множество.
– Сколько потеряла? – тихо спросил Игорь.
– Почти миллион, – всхлипнула мать. – У меня теперь чуть больше миллиона осталось. На квартиру не хватит. А где мне жить, сыночки? Я же старая, больная. Кто мне поможет?
Олег покачал головой:
– Мам, миллиона хватит на однушку в спальном районе. И ещё останется.
– Но я же привыкла здесь! Варечка меня любит, я ей помогаю. Зачем мне одной мучиться?
– Потому что Марина права, – неожиданно сказал Олег. – Вы живете в её доме, но ведете себя так, как будто это ваш дом. А Игорь молчит и делает вид, что проблемы нет.
– Олег, не лезь, – резко сказал Игорь.
– А кто-то должен сказать правду! Марина хорошая женщина, и она имеет право быть хозяйкой в собственном доме. А ты, брат, ведешь себя как трус.
Игорь встал из-за стола:
– Хватит! Не твое дело!
– Мое. Потому что я вижу, как разрушается ваша семья. И если ты не примешь решение, его за тебя примет Марина.
Олег ушел, оставив неприятный осадок. Валентина Петровна плакала и причитала, а Игорь сидел мрачный и думал о том, что брат, как всегда, был прав.
Когда вечером Марина вернулась с работы, дома была странная атмосфера. Варя делала уроки в своей комнате, Валентина Петровна молча готовила ужин, а Игорь сидел на диване и смотрел в потолок.
– Что случилось? – спросила Марина.
– Ничего особенного. Олег приходил.
– И что?
Игорь помолчал, а потом сказал:
– Марина, а ты действительно хочешь, чтобы мама отсюда съехала?
Марина почувствовала, что это тот самый момент, когда нужно сказать правду:
– Да, хочу.
– Но ей некуда идти.
– Игорь, не ври ни мне, ни себе. У твоей мамы есть деньги от продажи квартиры. Олег мне сегодня звонил и все рассказал.
Игорь удивленно посмотрел на жену:
– Он тебе звонил?
– Да. И рассказал про этот фонд, про потерянный миллион и про то, что у неё все ещё остается больше миллиона. На нормальную однушку в спальном районе хватит.
– Марина, она моя мать.
– А я твоя жена. И это наш дом, который мы покупали вместе. В который я тоже вкладывала деньги и силы. И я не обязана терпеть, когда в моем доме мне указывают, как воспитывать дочь и что покупать.
Игорь молчал. Марина видела, что он понимает её правоту, но принять решение ему тяжело.
– Я не требую выгнать её на улицу завтра же, – продолжила она. – Но нам нужно найти решение. Либо она снимает квартиру поблизости, либо… либо я с Варей сниму. Потому что так дальше жить нельзя.
В этот момент из кухни вышла Валентина Петровна. По её лицу было видно, что она слышала разговор.
– Значит, все-таки выгоняете, – сказала она с горечью. – Я так и знала.
– Валентина Петровна, никто вас не выгоняет, – устало сказала Марина. – Но нам нужно найти компромисс. Вы можете снять однушку где-то рядом, мы будем помогать вам, Варя будет приходить в гости…
– А кто будет готовить ей завтраки? Кто будет встречать её из школы? Кто будет читать сказки на ночь?
– Я буду. Я её мать.
– Ты работаешь с утра до вечера! У тебя времени нет на ребенка!
– А у меня будет время, если мне не придется тратить энергию на постоянные конфликты.
Валентина Петровна заплакала:
– Игорек, ты же не позволишь им меня выгнать? Я же тебя вырастила, всю жизнь посвятила детям…
Игорь встал и обнял мать:
– Мама, никто тебя не выгоняет. Мы найдем решение.
Марина поняла, что разговор снова превращается в жалость к свекрови. Она взяла сумку и пошла к выходу.
– Куда ты? – спросил Игорь.
– Прогуляюсь. Подумаю.
На улице был прохладный весенний вечер. Марина шла по знакомым дворам и думала о том, что её семья разваливается. Не из-за измен или больших проблем, а из-за неумения договариваться и ставить границы.
Она достала телефон и позвонила Олегу:
– Спасибо, что рассказал правду.
– Не за что. Как дела?
– Плохо. Игорь боится принять решение.
– Дай ему время. Он хороший человек, просто не умеет с мамой разговаривать.
– Олег, а что если я действительно сниму квартиру? С Варей?
– Не делай этого. Пока не исчерпаешь все возможности. Игорь тебя любит, просто он в сложной ситуации.
– А я что, не в сложной?
– Ты сильнее его. И мудрее, в некотором смысле. Дай ему ещё немного времени.
Марина вернулась домой через час. Варя уже спала, Валентина Петровна заперлась в гостиной, а Игорь сидел на кухне с чашкой чая.
– Поговорим? – спросила Марина.
– Да.
Они сели друг напротив друга. Игорь выглядел усталым и растерянным.
– Марина, я понимаю, что тебе тяжело.
– Правда понимаешь?
– Да. И я понимаю, что мама… что она иногда переходит границы.
– Иногда?
– Хорошо, часто. Но она же не специально. Она просто привыкла все контролировать.
– Игорь, дело не в том, специально или нет. Дело в том, что я не могу жить в постоянном напряжении. Каждое утро я просыпаюсь и думаю: что сегодня будет не так? Что она покритикует, что выбросит, в чем обвинит?
– А что ты предлагаешь?
– Я уже говорила. Пусть снимает квартиру. Рядом, в соседнем доме хоть. Но отдельно.
– У неё остался миллион с небольшим. Если она будет снимать, денег хватит года на три. А потом что?
– А потом будем решать. Возможно, за три года мы закроем ипотеку и сможем подыскать ей что-то подходящее. Или она найдет способ увеличить доходы. Не знаю, Игорь. Но я не могу планировать свою жизнь, исходя из того, что будет через три года.
Игорь молчал, переваривая сказанное.
– А если она откажется?
– Тогда съеду я. Сниму однушку, перевезу Варю к себе. Ты сможешь видеться с дочерью по выходным.
– Марина, не говори так.
– Я не угрожаю, Игорь. Я просто говорю, как есть. Я больше не могу. И не буду.
На следующий день Игорь весь день ходил мрачный и задумчивый. Вечером он долго разговаривал по телефону с Олегом, а потом попросил мать поговорить с ним наедине.
– Мама, нам нужно что-то решать.
– А что решать, сынок? Марина решила за всех.
– Мама, Марина права. Ей тяжело, и я её понимаю.
Валентина Петровна посмотрела на сына так, как будто он предал её:
– Значит, ты на её стороне?
– Я не на чьей-то стороне. Я пытаюсь найти решение, которое устроит всех.
– Меня оно не устраивает.
– А какое решение устроило бы тебя?
– Чтобы все было как есть. Чтобы мы жили дружной семьей.
– Мама, но мы не живем дружной семьей. Мы живем в постоянном конфликте.
– Из-за неё!
– Нет, мама. Из-за того, что никто не хочет идти на компромиссы. Ты хочешь, чтобы все было по-твоему. Марина хочет, чтобы все было по-её. А я… я просто хочу, чтобы все были счастливы.
– И что ты предлагаешь?
– Ты снимаешь квартиру где-то рядом. Мы помогаем тебе с ремонтом, с покупками. Ты приходишь к нам ужинать три раза в неделю. Варя ночует у тебя по выходным. Ты остаешься полноправной бабушкой, но у каждого есть своё личное пространство.
Валентина Петровна плакала:
– А если мне плохо станет? Если что-то случится?
– Мы рядом. Мы поможем. Но, мама, тебе всего шестьдесят два года. Ты здоровая, активная женщина. Ты можешь жить самостоятельно.
Два дня Валентина Петровна обдумывала предложение сына. Марина не давила, но было видно, что она готова к любому развитию событий. Игорь нервничал и старался держаться нейтрально.
В конце концов Валентина Петровна согласилась:
– Хорошо. Но я буду снимать только в этом районе. И только однушку, не меньше.
– Договорились, – сказал Игорь.
Следующие две недели ушли на поиски квартиры. Нашли неплохую однушку в десяти минутах ходьбы, свежий ремонт, мебель. Валентина Петровна придиралась ко всему – то потолки низкие, то кухня маленькая, то соседи шумные.
– Мама, – в конце концов сказал Олег, который помогал с поисками, – ты ищешь квартиру или повод отказаться от переезда?
– Я хочу жить в нормальных условиях.
– Эта квартира лучше половины московского жилья. И ты это прекрасно понимаешь.
В итоге Валентина Петровна согласилась на эту квартиру. Переезд назначили на выходные.
Последняя неделя совместной жизни прошла в странной атмосфере. Все были вежливы друг с другом, но чувствовалось напряжение. Варя не понимала, почему бабушка переезжает, и расстраивалась.
– Мама, а бабушка больше не будет со мной завтракать? – спрашивала она.
– Будет, солнышко. Просто теперь у неё будет свой дом, а у нас свой. Но мы будем часто видеться.
– А кто мне будет блинчики делать?
– Я научусь, – пообещала Марина.
В день переезда приехал Олег с друзьями. Вещей у Валентины Петровны оказалось на удивление много – за полгода она успела основательно обжиться.
– Мама, может, часть вещей оставишь? – предложил Игорь, глядя на гору коробок.
– Нет, сынок. Если уж переезжаю, то со всем своим.
Марина помогала упаковывать, стараясь быть полезной. Она не хотела, чтобы свекровь чувствовала себя изгнанной, но и облегчение скрыть не могла.
К вечеру все вещи были перевезены. Валентина Петровна сидела в своей новой квартире среди коробок и выглядела потерянной.
– Мам, все будет хорошо, – сказал Игорь, обнимая её.
– Конечно будет, – добавил Олег. – Ты увидишь, как классно жить самостоятельно. Никто не лезет с советами, сама решаешь, что смотреть по телевизору.
– А завтра вечером приходи к нам ужинать, – предложила Марина. – Я приготовлю твою любимую солянку.
Валентина Петровна удивленно посмотрела на невестку:
– Правда приготовишь?
– Конечно. И рецепт у тебя спрошу, чтобы как надо получилось.
Когда они вернулись домой, квартира показалась странно просторной и тихой. Варя грустила по бабушке, но Игорь пообещал, что завтра они пойдут к ней в гости и помогут разбирать коробки.
Вечером, когда Варя заснула, Марина и Игорь сидели на кухне и пили чай.
– Как думаешь, получится? – спросил Игорь.
– Не знаю. Но мы попробуем.
– Ты не злишься на маму?
– Игорь, я никогда не злилась на твою маму. Я злилась на ситуацию. И на то, что ты не хотел её решать.
– Я просто не знал, как.
– Теперь знаешь.
Игорь кивнул:
– Да. Теперь знаю.
Первые недели нового режима жизни проходили с переменным успехом. Валентина Петровна действительно приходила ужинать три раза в неделю, Варя ночевала у неё по субботам. Но свекровь по-прежнему пыталась давать советы по воспитанию внучки и ведению хозяйства.
– Марина, а почему ты Варе мультики разрешаешь больше часа смотреть? – спросила она во время одного из ужинов.
– Потому что сегодня выходной, – спокойно ответила Марина.
– А вот раньше мы с Игорьком по выходным книжки читали, а не в телевизор пялились.
– Мама, времена изменились, – заступился Игорь. – И потом, Варя книжки тоже читает.
– Ну да, читает. Эти современные книжки с картинками. А где классика? Где Пушкин, Лермонтов?
Марина чувствовала, как начинает закипать, но сдержалась:
– Валентина Петровна, Варе шесть лет. Пушкина она будет изучать в школе.
– А приучать к хорошей литературе нужно с детства!
– Мы приучаем. По-своему.
Игорь видел, что жена напрягается, и быстро перевел разговор на другую тему. После ужина, когда Валентина Петровна ушла, он извинился:
– Марина, прости её. Она привыкла…
– Игорь, не надо её оправдывать. Просто в следующий раз сразу останавливай, когда она начинает учить меня жизни.
Постепенно все привыкали к новому порядку. Валентина Петровна обнаружила, что жить одной тоже неплохо – можно смотреть любимые сериалы, готовить то, что хочется, приглашать в гости Нину Ивановну. А Марина наконец-то почувствовала себя хозяйкой в собственном доме.
Варя поначалу скучала по ежедневному общению с бабушкой, но быстро адаптировалась. Особенно ей нравилось, что теперь можно приходить к бабушке в гости с ночевкой, как к подружке.
– Мам, а можно я сегодня к бабушке пойду? Она обещала научить меня вязать, – попросила она как-то в четверг.
– Сегодня не её день, – ответила Марина. – Лучше в субботу останешься у неё на ночь.
– Но я хочу сегодня!
– Варя, у бабушки тоже есть свои планы. Нельзя приходить без предупреждения.
– А раньше можно было!
– Раньше мы все жили в одной квартире. А теперь у каждого свой дом.
Варя надулась, но позвонила бабушке и договорилась на субботу.
Через месяц после переезда произошел первый серьезный конфликт. Валентина Петровна забрала Варю из школы, не предупредив Марину, и повела её к врачу.
– Что это было? – спросила Марина вечером у свекрови.
– У неё кашель был. Я решила показать педиатру.
– Валентина Петровна, вы не имели права! Я её мать, и решения о здоровье принимаю я!
– А что плохого я сделала? Ребенок кашлял!
– Это был остаточный кашель после простуды! Я знаю состояние своей дочери!
– Знаешь, да не очень! А то бы заметила, что у неё температура поднимается!
Марина измерила температуру Варе – 36,6. Никакой температуры не было.
– Игорь, поговори с мамой, – попросила она мужа. – Пусть она не решает за меня, когда и к какому врачу вести ребенка.
Игорь поговорил с матерью, объяснил, что такие решения нужно согласовывать с родителями. Валентина Петровна обиделась, но согласилась.
Еще через месяц случилась похожая история с покупкой Варе новой курточки:
– Бабушка, смотри, какую мне куртку купила! – радостно показывала Варя обновку.
Марина посмотрела на ярко-розовую куртку с блестками и поняла, что это совсем не то, что она выбрала бы для дочери.
– Красивая, – сказала она дипломатично. – Но у тебя же есть куртка.
– Эта лучше! И бабушка говорит, что я в ней как принцесса!
После того как Варя ушла в свою комнату, Марина позвонила свекрови:
– Валентина Петровна, зачем вы покупаете Варе одежду без моего ведома?
– А что, нельзя внучке подарок сделать?
– Можно. Но одежду лучше покупать вместе с родителями.
– Ой, да ладно тебе! Одна куртка – не одежда.
– Дело не в куртке. Дело в том, что вы опять принимаете решения за меня.
Валентина Петровна обиделась и несколько дней не звонила. Потом позвонил Игорь:
– Марина, может, не стоило из-за куртки скандалить?
– Игорь, дело не в куртке. Дело в границах. Твоя мама по-прежнему считает, что может делать все, что захочет, а потом ставить нас перед фактом.
– Но она же из лучших побуждений…
– Знаю. Но дорога в ад вымощена благими намерениями.
Игорь вздохнул и обещал еще раз поговорить с матерью.
К лету все окончательно притерлись к новой жизни. Валентина Петровна нашла себе новые занятия – записалась в группу здоровья для пенсионеров, подружилась с соседками. У неё появился график: утром зарядка, днем домашние дела или встречи с подругами, вечером любимые сериалы.
Марина тоже изменилась – стала спокойнее, меньше нервничала. Дом наконец-то стал тем местом, где можно расслабиться после работы, а не полем боевых действий.
Игорь признался жене:
– Знаешь, ты была права. Я не думал, что перемены могут быть к лучшему для всех.
– Даже для твоей мамы?
– Особенно для неё. Она сейчас гораздо более активная и самостоятельная. А раньше все время жаловалась на здоровье и плохое настроение.
Однажды в июле Варя заболела ветрянкой. Валентина Петровна тут же примчалась помогать, варила бульоны, сидела с внучкой, пока Марина была на работе. И впервые за долгое время они работали как одна команда, а не конкурировали за право быть главной в доме.
– Спасибо, что помогли, – сказала Марина свекрови, когда Варя выздоровела.
– Да что ты, она же моя внучка! Конечно помогу!
– Я знаю. Просто… спасибо.
Валентина Петровна посмотрела на невестку внимательно:
– Марина, а ты не жалеешь, что так получилось? Что я съехала?
Марина подумала и честно ответила:
– Не жалею. Мне кажется, так лучше для всех. У каждого есть свое пространство, но мы остались семьей.
– А я боялась, что ты меня совсем отдалишь от Варьки.
– Никогда не сделаю этого. Вы её бабушка, и это навсегда.
Осенью отношения окончательно наладились. Валентина Петровна по-прежнему приходила на ужины, но теперь это были действительно семейные встречи, а не ежедневное испытание на прочность. Она научилась спрашивать совета, а не давать его, когда не просят.
– Марина, а как ты думаешь, стоит мне записаться на курсы английского? – спросила она как-то за ужином.
– Конечно стоит! В вашем возрасте изучение языков очень полезно для мозга.
– А не смешно будет? Старуха и английский…
– Валентина Петровна, вы не старуха. И никогда не поздно учиться новому.
Игорь улыбался, слушая этот разговор. Еще год назад такой мирный диалог между женой и матерью казался невозможным.
В декабре, когда отмечали первую годовщину переезда, Варя сказала:
– Мне нравится, что у бабушки есть свой дом. Я могу прийти к ней в гости, а потом вернуться домой. Как к подружке!
– А тебе не грустно, что мы больше не живем все вместе? – спросила Марина.
– Нет. Раньше вы все время ругались. А теперь не ругаетесь.
Из уст младенца, подумала Марина. Дети чувствуют атмосферу лучше взрослых.
Вечером того же дня Игорь обнял жену:
– Прости, что так долго не мог решиться.
– Главное, что решился. И что мы нашли правильное решение.
– Думаешь, правильное?
– Знаю, что правильное. Твоя мама счастлива в своей квартире, мы счастливы в своей, а Варя получает внимание и любовь от всех. Разве не это мы хотели?
Игорь кивнул. Да, это именно то, чего они хотели. Семья, где у каждого есть свое место и свои границы, но которая остается семьей.
Валентина Петровна тоже была довольна. Она поняла, что самостоятельная жизнь имеет свои плюсы. Можно приглашать подруг, не спрашивая разрешения. Можно смотреть свои программы по телевизору. Можно готовить то, что хочется, а не то, что нравится всем.
А главное – встречи с семьей сына стали праздником, а не повседневностью. Варя радовалась каждому приходу бабушки, потому что это было событием. Марина больше не воспринимала её как угрозу своему статусу хозяйки дома. А Игорь перестал разрываться между женой и матерью.
Через полтора года после переезда Валентина Петровна встретила в группе здоровья Михаила Сергеевича, вдовца её возраста. Они подружились, начали ходить в театры, на выставки. Жизнь заиграла новыми красками.
– Игорек, а что ты скажешь, если я… ну, если у меня появится друг? – спросила она сына.
– Мам, ты взрослая женщина. Ты имеешь право на личную жизнь.
– А Марина не будет против?
– Почему она должна быть против? Наоборот, она будет рада, что ты счастлива.
И действительно, Марина отнеслась к новому увлечению свекрови с пониманием. Более того, когда Валентина Петровна представила им Михаила Сергеевича, оказалось, что это приятный, интеллигентный человек, с которым интересно поговорить.
Семейные ужины стали еще более разнообразными – теперь к ним присоединялся Михаил Сергеевич, который оказался прекрасным рассказчиком и знатоком истории.
Варя полюбила «дедушку Мишу» и с удовольствием слушала его рассказы о старой Москве.
– Мам, а дедушка Миша будет жить с бабушкой? – спросила она как-то у Марины.
– Не знаю, солнышко. Это их личное дело.
– А мне кажется, будет. Они же друг другу нравятся. Как папа с мамой.
Марина улыбнулась. Ребенок видел то, что взрослые пока не решались обсуждать вслух.
А еще через год Валентина Петровна и Михаил Сергеевич действительно решили жить вместе. Они сняли двушку в том же районе, и теперь семейные ужины проходили у них.
– Вот видишь, – сказал Игорь жене, – мама нашла свое счастье. А если бы мы тогда не настояли на переезде, она бы так и сидела у нас, жаловалась на жизнь и мешала нам строить отношения.
– Не мешала, а просто не умела жить по-другому, – мягко поправила Марина. – А теперь научилась.
Прошло три года с того момента, как Марина впервые сказала мужу: «Почему я должна терпеть твою мать у нас дома?» Тогда казалось, что семья разваливается. А оказалось, что просто нужно было найти правильный баланс между близостью и независимостью.
Теперь Валентина Петровна была любящей бабушкой, но не диктатором в чужом доме. Марина была уважаемой невесткой, но не конкуренткой за влияние на внучку. Игорь был заботливым сыном, но не разменной монетой между женой и матерью.
А Варя росла в атмосфере любви и взаимного уважения, видя, что взрослые умеют решать проблемы без скандалов и обид.
– Знаешь, о чем я думаю? – сказала как-то Марина мужу. – О том, что мы тогда правильно поступили. Не разрушили семью, а наоборот, укрепили её.
– Ты имеешь в виду переезд мамы?
– Я имею в виду то, что мы научились говорить правду. И ставить границы. И искать компромиссы.
Игорь кивнул. Да, это был самый важный урок. Семья – это не обязательно жизнь под одной крышей. Семья – это умение любить и уважать друг друга на расстоянии, которое комфортно для всех.
И теперь, когда Валентина Петровна звонила и говорила: «Можно мы с Михаилом Сергеевичем придем завтра на ужин?», Марина отвечала: «Конечно, приходите! Я приготовлю вашу любимую солянку.»
И это было искренне. Потому что теперь встречи с семьей были праздником, а не испытанием. А дом снова стал тем местом, где хочется находиться, а не местом, откуда хочется сбежать.
***
Летом следующего года Марина случайно встретила в супермаркете свою бывшую коллегу Светлану. Они не виделись три года, и Светлана выглядела ужасно – осунувшаяся, с темными кругами под глазами.
«Марина, как хорошо тебя видеть! Слушай, ты же через это прошла… со свекровью…» – Светлана оглянулась по сторонам и понизила голос. «А что делать, если свекровь не просто вмешивается в жизнь, а… контролирует деньги мужа? Все карты у неё, все решения принимает она. А он… он как зомби какой-то стал…»
