Вот я стою на кухне. А Андрей сидит за столом и смотрит на меня такими глазами. Знаете? Когда человек уже всё решил. И теперь просто ждёт, когда ты согласишься.
— Лен, ну что ты молчишь? — он постучал пальцами по столу. — Деньги от твоих родителей — это же наши общие деньги. Семейные…
Мама вчера позвонила. Сказала: «Леночка, мы с папой решили — продаём дачу. Тебе половину дадим, и Серёжке половину». Триста тысяч. Для них — целое состояние. Для меня — тоже.
— Андрей, это не наши деньги.
— Как не наши?! — он встал так резко, что стул скрипнул. — Мы семья или нет? Или ты опять будешь всё держать отдельно?
Отдельно… Помню, как мы познакомились? В кафе. Он рассказывал про свои планы. Про бизнес. Глаза горели. Я влюбилась в эти планы. В эти глаза.
— Слушай, у меня есть идея, — продолжал он. — Открываем небольшое кафе. Вложим эти триста, я найду ещё сто… И через год мы уже…
— Андрей.
— Что «Андрей»? Ты не веришь в меня?
Не верю… Господи, как это сказать? Не верю уже третий год. С тех пор как его первая «гениальная идея» лопнула. Помнишь интернет-магазин велосипедов? Мои пятьдесят тысяч растворились махом.
— Это другое дело — сказал он, словно прочитав мои мысли. — Тогда я был неопытный. А сейчас я понимаю рынок.
Рынок… Какой рынок? У тебя даже работы нормальной нет уже полгода. «Ищу себя», говоришь. А я вкалываю в этой конторе, таскаю справки для чужих людей. И каждый вечер прихожу домой, а ты лежишь на диване с телефоном.
— Лена, ты меня слышишь вообще?
Слышу. Слышу каждое слово. И знаешь? Мне вдруг стало спокойно. Так бывает, когда долго мучаешься с выбором, а потом — раз! — и всё ясно.
— Деньги останутся у меня.
Он замер. Уставился на меня, как на сумасшедшую.
— Что ты сказала?
— Это подарок от моих родителей лично мне. И я распоряжусь ими сама.
— Лена… — голос стал тише, но в нём появилось что-то холодное. — Мы муж и жена. У нас общий бюджет. Ты же помнишь?
Общий бюджет… А где твоя часть этого бюджета, Андрюша? Моя зарплата — это общее. А твоих денег нет уже полгода. Как-то странно получается этот «общий бюджет».
— Я помню много чего.
— И что это значит?
— Это значит, что я устала.
Он сел обратно. Медленно. Как старик. Хотя ему всего тридцать два.
— Устала от чего?
От чего… Да от всего! От твоих планов, которые никогда не работают. От того, что я одна тащу эту семью. От того, что ты считаешь — весь мир тебе что-то должен. В том числе и я.
— От всего — сказала я просто.
В комнате стало очень тихо. Даже соседи сверху перестали топать. А они у нас почти круглосуточно топают.
— Ты что, развестись хочешь? — он спросил это так, будто речь шла о походе в магазин.
Развестись… А знаете, я об этом не думала. Совсем. До этого момента. Мы просто жили. Как живут миллионы семей. Не очень счастливо, но и не очень несчастливо. Как-то так… посередине.
Но сейчас он произнёс это слово. И что-то щёлкнуло внутри.
— Не знаю — сказала я честно. — Не знаю, чего я хочу.
— Но деньги ты мне не дашь.
— Не дам.
Он кивнул. Встал. Пошёл к окну. Постоял там минуту, глядя во двор. Потом обернулся.
— Значит, так. Если ты не можешь доверить мне эти деньги… Если ты думаешь, что я неудачник…
— Андрей, я не говорила…
— Не говорила, но думаешь! — он повысил голос. — Думаешь, что я не способен ничего сделать! Что я никто!
Никто… Господи, да при чём тут это? Ты не никто. Ты просто… как это сказать?.. Ты просто не умеешь зарабатывать деньги. И не хочешь учиться. Всё время ждёшь. Что кто-то тебе поможет. Родители. Я. Судьба.
— Я думаю… Что ты не хочешь работать — сказала я. — Вот, что я думаю.
Его лицо покраснело.
— Я не хочу работать?! Да я каждый день что-то делаю! Ищу варианты! Встречаюсь с людьми!
Встречаешься с людьми… Да, помню эти встречи. Приходишь домой воодушевлённый, рассказываешь про какого-то Васю, который «точно поможет». Через неделю выясняется — Вася оказался такой же мечтатель.
— Хорошо — сказал он вдруг совсем другим тоном. — Деньги не дашь. Понятно. Тогда я ухожу.
— Куда?
— К Максу. Он предлагал пожить у него. Пока я не встану на ноги.
Макс… Его друг детства. Такой же «бизнесмен» без бизнеса. Они, наверное, будут сидеть на кухне, пить пиво и строить планы, как покорить мир.
— Хорошо.
— Хорошо?! — он не ожидал такой реакции. — То есть ты не будешь меня удерживать?
А что удерживать? Человека, который видит во мне только источник денег? Который даже не спросил — а как дела у моих родителей? Почему они продают дачу?
А они продают, потому что папе нужна операция. Но ты об этом не знаешь. Потому что тебе неинтересно.
— Не буду.
Он постоял ещё немного. Потом пошёл в спальню. Стал складывать вещи в сумку. Я осталась на кухне. Допила чай.
И знаете что? Мне стало легко. Впервые за много месяцев — легко.
Через полчаса он вышел с сумкой.
— Ну всё — сказал он. — Я пошёл.
— Иди.
— И что, ты даже не скажешь — «не уходи»?
— Не скажу.
Он стоял в дверях и смотрел на меня. А я смотрела на него. И думала: когда он стал таким чужим? В какой момент?
— Ладно — сказал он наконец. — Увидишь — без меня тебе будет плохо.
Может быть. Может, и будет плохо. Но это будет моё «плохо». А не наше общее болото, в котором мы тонули последние годы.
Дверь хлопнула.
Я села на его место за столом. Посмотрела в окно — во двор, куда он смотрел перед уходом. Ничего особенного. Обычный двор. Машины, деревья, детская площадка.
А потом взяла телефон и набрала мамин номер.
— Мам, это я… Как папа? Когда операция?.. Слушай, а давай я к вам завтра приеду? На выходные… Да нет, одна. Андрей занят.
И не соврала ведь. Он действительно занят. Строит новую жизнь.
А я тоже строю. Только свою.
Прошло две недели
Андрей звонил каждый день первые три дня. Потом через день. Потом перестал.
А я… я привыкала к тишине. К тому, что никто не спрашивает — где деньги на продукты? Где деньги на бензин? Где деньги на его очередную «гениальную идею»?
Родители приехали в субботу. Мама принесла пирог. Папа молчал — у него после операции голос стал тихий. Но глаза добрые. Как всегда.
— Леночка, а где Андрей? — спросила мама, накрывая на стол.
— Мы разошлись.
Мама остановилась с тарелкой в руках.
— Как это?
— Обычно. Он ушёл.
— Из-за денег?
Умная моя мама. Сразу поняла.
— Из-за денег.
Папа кашлянул тихонько.
— Значит, правильно мы решили — сказал он. — Деньги показывают человека.
Показывают… Да уж. Показали.
А в понедельник позвонил Макс.
— Лена, привет. Это Макс.
— Привет.
— Слушай… Андрей у меня совсем обнаглел. Жрёт, спит, денег не даёт. Когда ты его заберёшь обратно?
Заберу… Как собачку что ли.
— Никогда.
— Как никогда?!
— А вот так. Никогда.
— Но он же твой муж!
— Был.
Макс помолчал.
— Лен, ну ты же понимаешь… Я тоже не резиновый. У меня девушка есть, планы…
— Макс, это не мои проблемы.
— Но куда ему деваться?
А знаете что? Мне стало всё равно. Совсем. Куда ему деваться, что он будет делать, как жить… Всё равно.
— Не знаю — сказала я и положила трубку.
Через час Андрей прислал сообщение:
«Лена, давай встретимся. Поговорим».
Я не ответила.
Ещё через час:
«Я понимаю, что был неправ. Можно же всё исправить».
Исправить… Что именно? То, что ты три года жил за мой счёт? То, что даже о моих родителях не спросил? То, что считал меня своей собственностью?
Не ответила и на это.
Вечером он пришёл сам. Стоял под окнами, звонил в домофон. Я смотрела на него сверху. Он выглядел… потерянным. Как ребёнок, который заблудился в магазине.
Но я не пустила его.
А знаете, что самое странное? Мне его совсем не жалко. Наверное, должно быть жалко — всё-таки три года вместе прожили. А нет. Ничего.
Просто пустота.
На следующий день он снова пришёл. Теперь с цветами. Дешёвыми из ларька. Стоял час. Потом ушёл, оставив букет на скамейке.
Цветы к утру завяли.
А ещё через день мне позвонила его мать.
— Леночка, что случилось? Андрей говорит, вы поссорились…
Поссорились… Как мило.
— Мы разошлись, Нина Петровна.
— Как разошлись?! Из-за чего?
— Из-за денег.
— Но ведь деньги — это не главное в семье!
Не главное… А вы попробуйте три года быть единственным источником этих «не главных» денег. А потом ещё выслушать, что вы эгоистка, если не хотите отдать последние сбережения на очередную авантюру.
— Для вашего сына главное — сказала я.
— Леночка, ну дай ему шанс! Он же изменился!
Изменился… За две недели. Конечно.
— Нет, Нина Петровна. Не дам.
Она ещё что-то говорила про семейные ценности, про то, что «молодые всегда ссорятся». Я слушала вполуха.
А потом положила трубку и подумала: а ведь мне и так хорошо. Впервые за много лет — хорошо.
Тихо, спокойно, никто ничего не требует.
Деньги от родителей я положила на депозит. Пусть лежат. А пока работаю, живу, думаю — что дальше?
Может, квартиру поменяю. На меньшую, но в центре. Может, на курсы какие-нибудь пойду учиться. Или вообще уеду в другой город.
Можно же так — взять и уехать? Когда никто тебя не держит. Никто не говорит:
«А как же я? А как же наши планы?»
Каких планов? У нас не было планов. У нас была привычка.
И вот привычка закончилась.
А Андрей… Андрей найдёт кого-нибудь ещё. Обязательно найдёт. Таких мужчин всегда кто-то содержит. Сначала мамы, потом жёны, потом новые жёны.
Круговорот иждивенцев в природе.
Только теперь без меня.
Я больше не участвую в этом круговороте.
И знаете? Мне это нравится. А мужа я себе ещё встречу. Я в это верю…
