Тамара Ивановна нарезала салат к ужину, когда муж положил перед ней папку с документами. Обычный вечер пятницы — огурцы, помидоры, сметана. На плите доваривалась картошка, пахло укропом из открытого пакета.
— Подпиши вот здесь и здесь, — Виталий ткнул пальцем в несколько мест.
— Что это? — она вытерла руки о фартук.
— Да ерунда, для банка. Рефинансирование кредита оформляю. Выгоднее будет.
— А почему моя подпись нужна?
— Ты же созаёмщик. Забыла? Когда машину брали, вместе оформляли.
Тамара взяла документы, начала читать. Виталий нетерпеливо постукивал пальцами по столу.
— Там, не читай ты! Время уже восьмой час, нотариус до девяти работает. Давай быстрее!
— Подожди, я прочитаю.
— Господи, Тамара! Двадцать шесть лет вместе живём, неужели не доверяешь?
Доверяла. Всегда доверяла. Но последние полгода что-то изменилось. Виталий стал нервным, скрытным. Телефон всегда с собой носит, даже в душ берёт. По вечерам «задерживается на работе», хотя его начальник Семёныч как-то проговорился, что у них сокращённый день по пятницам уже год как.
— Доверяю. Но прочитаю, — упрямо сказала она.
Села за стол, включила настольную лампу. Шрифт мелкий, но читаемый. Договор купли-продажи… Стоп. Какой купли-продажи?
Читала внимательно, водя пальцем по строчкам. Их трёхкомнатная квартира в центре продаётся за пятнадцать миллионов. Покупатель — некая Карина Эдуардовна Мельникова, тридцать два года.
Сердце ухнуло вниз. Тамара перелистнула страницу. Дальше — договор купли-продажи однокомнатной квартиры в Бирюлёво за четыре миллиона. Покупатели — она и Виталий.
— Что это значит? — она подняла глаза на мужа.
Виталий покраснел, потом побледнел.
— А… это… Я хотел сюрприз сделать. Продаём большую квартиру, покупаем маленькую. Разница — одиннадцать миллионов. На них дачу купим, машину новую. Зачем нам втроём такая большая? Сын в Америке, не приезжает.
— И кто такая Карина Мельникова?
— Риелтор. Она всё оформляет.
Тамара достала телефон, набрала в поисковике имя. Карина Мельникова, фитнес-тренер, страница в соцсетях. Фотографии — молодая, красивая, в спортивном топе и лосинах. И вот — фото из ресторана. За соседним столиком, боком, но узнаваемо — Виталий.
— Фитнес-тренер стала риелтором? — спросила Тамара спокойно.
— Что? А, да, она совмещает.
— Виталий, не ври. Я не дура. Ты хочешь продать нашу квартиру, купить мне конуру в Бирюлёво, а остальные деньги — ей?
— Тамара, ты всё не так поняла!
— Я всё правильно поняла. Ты с ней встречаешься?
Виталий сдулся, сел на стул.
— Да. Полгода уже. Тамара, пойми, мне пятьдесят пять. Последний шанс пожить для себя.
— А я? Двадцать шесть лет вместе — это не в счёт?
— Ты получишь квартиру. Нормальную однушку. Пенсия у тебя будет, проживёшь.
— Как щедро. А одиннадцать миллионов — молодой красотке?
— Не будь циничной. Я имею право на счастье!
Тамара медленно встала, подошла к плите, выключила газ. Картошка разварилась, превратилась в пюре. Аккуратно слила воду, поставила кастрюлю на стол.
— Ужинать будешь?
— Тамара, ты подпишешь документы?
— Подумаю. Дай мне время до понедельника.
— Но нотариус…
— До понедельника, Виталий. Это не та бумажка, которую подписывают не глядя.
Он ушёл спать злой. Тамара осталась на кухне. Достала ноутбук — старенький, сын подарил лет пять назад. Искала информацию о Карине Мельниковой.
Нашла многое. Фитнес-тренер в элитном клубе. Была замужем дважды. Оба раза мужья значительно старше. Первый — бизнесмен, развелись через два года, она получила квартиру. Второй — врач, развелись через год, отсудила машину и дачу.
Схема понятна. Охотница за состоятельными мужчинами.
Утром Тамара встала раньше обычного. Приготовила завтрак — омлет, кофе, тосты. Виталий удивился:
— Ты чего так рано?
— К подруге поеду. Марина в больнице, навестить надо.
— А документы?
— В понедельник, Виталь. Не торопи.
Поехала не к подруге. К юристу. Нашла по отзывам в интернете — Олег Петрович, специалист по семейному праву.
— Понимаете, Тамара Ивановна, — объяснял юрист. — Квартира куплена в браке, это совместное имущество. Продать без вашего согласия он не может. Но если вы подпишете…
— Не подпишу. А что он может сделать?
— Подать на развод. При разделе имущества вы получите половину. Это семь с половиной миллионов с продажи квартиры.
— А если я не соглашусь продавать?
— Тогда суд может обязать. Но это долгий процесс. Минимум полгода, а то и год.
— Понятно. А если он… ну, попытается подделать мою подпись?
— Это уголовное преступление. Мошенничество в особо крупном размере. До десяти лет.
Тамара поблагодарила, вышла задумчивая. По дороге домой заехала в банк — проверить счета. Их общий счёт почти пустой, осталось тысяч двадцать. А ведь там было больше трёхсот — откладывали на отпуск.
Куда делись деньги, понятно. На Карину потратил. На рестораны, подарки.
Дома Виталия не было. На столе записка: «Уехал к Лёхе на дачу. Вернусь завтра».
К Лёхе. Конечно. Лёха — удобная отмазка уже полгода.
Тамара села за компьютер. Зашла на страницу Карины в соцсетях. Та выложила новое фото — селфи в спортзале. Подпись: «Скоро большие перемены в жизни! Интрига!»
Комментарии подружек:
«Опять замуж?»
«Карин, ты охотница!»
«Повезло кому-то!»
Ответ Карины: «Девочки, на этот раз всё серьёзно. Мужчина состоятельный, квартира в центре. Скоро справлю новоселье!»
Квартира в центре. Их квартира.
Тамара сделала скриншоты. Потом позвонила сыну в Америку — благо, там утро было.
— Мам, привет! Как дела?
— Алёша, у меня тут проблема. Папа хочет квартиру продать.
— Зачем?
Рассказала всё. Сын слушал молча, потом выругался по-английски.
— Мам, ни в коем случае ничего не подписывай! Я сейчас билеты куплю, прилечу.
— Не надо, Алёш. Я сама справлюсь.
— Мам, ты слишком мягкая. Отец тебя продавит.
— Не продавит. У меня есть план.
План созрел окончательно к вечеру. Простой, но эффективный.
В воскресенье Виталий вернулся довольный, пахнущий чужими духами.
— Ну что, подумала?
— Подумала. Виталий, давай поговорим честно. Ты хочешь развестись?
— Я… не знаю. Может быть.
— Из-за Карины?
— Откуда ты знаешь про Карину?
— Я много чего знаю. Знаю, что она фитнес-тренер. Что ей тридцать два. Что у неё уже было два мужа, которых она обчистила.
— Это сплетни!
— Это факты. Проверяемые. Виталий, она тебя использует.
— Не смеши! Она меня любит!
— Она любит твои деньги. Точнее, наши деньги. Квартиру за пятнадцать миллионов.
— Ты просто ревнуешь!
— Нет. Мне жаль тебя. Но решать тебе. Вот что я предлагаю: развод, раздел имущества пополам. Честно, по закону. Семь с половиной миллионов тебе, семь с половиной мне.
— Но… мне нужна вся сумма!
— Для Карины? Пусть подождёт. Если любит — подождёт.
Виталий заметался по кухне.
— Она не поймёт! Она думает, я состоятельный!
— А ты и есть состоятельный. Семь с половиной миллионов — неплохое состояние.
— Тамара, подпиши документы! Я тебе потом компенсирую!
— Нет.
— Я… я могу неприятности тебе устроить!
— Например?
— Скажу, что ты недееспособная. Что памятью страдаешь. У меня есть знакомый психиатр.
Тамара достала телефон, включила диктофон.
— Повтори, пожалуйста. Ты сейчас мне угрожаешь?
Виталий осёкся, увидев телефон.
— Ты… ты записываешь?
— Да. На всякий случай. Знаешь, что бывает за заведомо ложное психиатрическое освидетельствование? И за угрозы?
Утром в понедельник Тамара пошла в полицию. Написала заявление о попытке мошенничества. Приложила документы, скриншоты со страницы Карины, объяснила ситуацию.
— Понимаете, — сказал следователь. — Пока преступления нет. Вы же не подписали документы.
— Но он может подделать подпись.
— Может. Но пока не подделал. Мы возьмём заявление, проведём проверку. Это его остановит.
Вечером Виталий был бледный.
— Тамара, ты что наделала? Мне следователь звонил!
— Перестраховалась. Вдруг ты решишь мою подпись подделать.
— Я бы никогда…
— Никогда не говори никогда. Виталий, я подаю на развод. Завтра. И ещё — я записала все наши разговоры. Где ты признаёшься в связи с Кариной, где угрожаешь мне психиатром. Это называется шантаж, между прочим.
Виталий сдулся, как проколотый шарик.
— Что ты хочешь?
— Справедливости. Раздел имущества пополам. И алименты.
— Какие алименты? Сыну двадцать пять!
— На содержание супруги. Я двадцать шесть лет не работала, дом вела, тебя обхаживала. По закону положено.
— Но… Карина…
— А что Карина? Расскажи ей правду. Что ты не миллионер. Что у тебя есть бывшая жена, которой половина. Если любит — примет.
Развод прошёл быстро. Виталий не сопротивлялся — боялся огласки, боялся уголовного дела. Квартиру продали, поделили деньги.
Тамара купила двухкомнатную квартиру в хорошем районе. Не центр, но метро рядом, парк, магазины. На остальные деньги — ремонт, новая мебель, и ещё осталось на чёрный день.
Виталий купил однушку. Карина, узнав, что он не так богат, как казалось, исчезла. Удалила его из друзей, заблокировала телефон.
Через три месяца он позвонил Тамаре.
— Можно встретиться?
Встретились в кафе. Виталий постарел, осунулся.
— Тамара, прости меня. Я дурак.
— Знаю.
— Карина меня бросила. Как только узнала про раздел имущества.
— Предсказуемо.
— Можно мне вернуться?
— Нет, Виталий. Нельзя.
— Но мы столько лет вместе!
— Были. И ты готов был меня в психушку упечь ради молодой красотки. Забыл?
— Я не серьёзно…
— Серьёзно, Виталий. Очень серьёзно. Знаешь, я тебе благодарна.
— За что?
— За урок. Я поняла — нельзя слепо доверять. Даже близким. Особенно близким.
— Тамара, дай мне шанс!
— Нет. Живи своей жизнью. А я буду жить своей.
Сейчас прошёл год. Тамара работает — устроилась администратором в медицинский центр. Зарплата небольшая, но хватает. Главное — она среди людей, востребована.
По вечерам ходит на курсы — учит английский. Всегда мечтала, но Виталий смеялся: зачем тебе в твоём возрасте?
В группе познакомилась с Михаилом — вдовец, преподаватель истории. Интеллигентный, спокойный, надёжный.
— Тамара Ивановна, можно вас на кофе пригласить? — спросил после занятия.
— Можно, — улыбнулась она.
Сидели в кофейне, говорили о книгах, о путешествиях, о жизни.
— Знаете, — сказал Михаил. — Я восхищаюсь вами.
— За что?
— За силу. Не каждая женщина смогла бы так. Развестись в пятьдесят четыре, начать новую жизнь.
— А что оставалось? Позволить себя обмануть?
— Многие позволяют. Из страха одиночества.
— Одиночество не так страшно, как жизнь с предателем.
Алёша прилетал на Новый год. Привёз подарки, познакомил с девушкой — американкой русского происхождения.
— Мам, ты молодец! Квартира супер, ты прекрасно выглядишь!
— Стараюсь, сынок.
— А отец?
— Не знаю. Не общаемся.
— И правильно. Он тебя не заслуживает.
Виталий иногда звонит. Жалуется на одиночество, на здоровье, на жизнь. Тамара слушает вежливо, сочувствует, но помогать не спешит.
Его проблемы. Он выбрал этот путь.
А у неё — своя жизнь. Работа, учёба, новые знакомства. И Михаил, который носит её портфель после занятий и читает стихи Бродского.
— Не жалеете? — спросил он однажды.
— О чём?
— О прошлой жизни. Всё-таки двадцать шесть лет.
— Не жалею. Знаете, есть такая фраза: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Я выбрала конец. И начало.
— Мудро.
— Нет. Просто инстинкт самосохранения. Если бы я подписала те документы, осталась бы на улице. В лучшем случае — в Бирюлёво, в худшем — вообще ни с чем.
— Но вы не подписали.
— Не подписала. Прочитала каждую букву. И это спасло меня.
Весной они с Михаилом поехали в Прагу. Первый раз Тамара была за границей. Ходили по старому городу, пили кофе в маленьких кафе, слушали уличных музыкантов.
— Счастливы? — спросил Михаил.
— Да. А вы?
— Тоже. Знаете, я думал — жизнь кончена. После смерти жены думал — всё, доживание пошло. А встретил вас — и понял: жизнь только начинается.
— В нашем возрасте?
— А возраст тут при чём? Душа не стареет. И чувства не стареют.
Тамара взяла его под руку. Шли по Карлову мосту, загадывали желания.
Какое желание? Простое — чтобы больше никто не пытался её обмануть. Чтобы рядом были честные люди. Чтобы сын был счастлив.
И чтобы Михаил оставался рядом. Добрый, порядочный, настоящий.
А Виталий… Виталий получил то, что заслужил. Одиночество, однушку и память о том, как променял верную жену на молодую охотницу.
Справедливо? Абсолютно.
Жестоко? Нисколько.
Просто каждый получает то, что выбирает.
А Тамара выбрала достоинство. И выиграла.
Читая каждую букву. Особенно мелкий шрифт.
