Марина уже полгода считала дни. Не просто считала — высчитывала их, как школьница перед каникулами. Андрей уезжал в Казахстан надолго: объект серьёзный, нефтяной, а с такими заказами не шутят. Полгода — это вообще-то много. Это когда ты каждый вечер садишься у окна с телефоном и ждёшь звонка.
«Скоро домой, зая, — писал он в последних сообщениях. — Соскучился до безумия».
А она носилась по квартире, как угорелая: шторы перестирала, полы дважды помыла, даже те места, где никто никогда не ходит. Купила его любимую колбасу — ту самую, дорогую, которую берут только по праздникам. Достала из шкафа новое белье.
У вас когда-нибудь бывало такое — когда ждешь человека так сильно, что начинаешь верить: если всё сделать идеально, то и встреча будет идеальной?
Марина верила.
Ключ поворачивался в замке знакомо — два оборота, щелчок. Марина замерла у плиты с половником в руке. Сердце билось так, что, казалось, соседи снизу услышат.
— Андрюш! — крикнула она и бросилась к прихожей.
Но дверь открывалась медленно. Слишком медленно. И в щели показалось не только знакомое лицо с недельной щетиной, но и женские туфли на каблуках.
— Привет, Маринка, — сказал Андрей, входя в квартиру. За ним, чуть виновато переступая порог, шла молодая женщина с большим дорожным чемоданом.
Время остановилось.
Марина стояла в халате, с половником в руке, и не могла понять, что происходит. Женщина — лет двадцати пяти, не больше. Красивая. В хорошем пальто, которое стоит как Маринина зарплата.
— Знакомься, — сказал Андрей, снимая куртку с такой естественностью, будто приводил коллег на ужин. — Это Ольга.
Ольга улыбнулась неуверенно.
— Андрей так много рассказывал.
А теперь самое интересное: Марина вместо того, чтобы устроить скандал, спросила:
— Она на ужин остается?
Андрей засмеялся. Не зло, не нервно — искренне, как смеются над хорошей шуткой.
— Маринка, милая, — он подошёл и обнял её за плечи, — привыкай. Нас теперь трое.
Половник выпал из Маринкиных рук и звонко стукнулся об пол.
— Что?
— Я больше не хочу жить тайной жизнью, — объяснил Андрей, усаживаясь на диван и похлопывая по подушке, приглашая Ольгу. — Полгода в командировке — это серьёзно. Мы с Олей подумали, обсудили. И решили, что честность — лучший выход из ситуации.
Марина смотрела на эту картинку: муж на их диване, незнакомая женщина рядом с ним. В их квартире.
— Я же тебя не бросаю, Маринка, — продолжал Андрей спокойно. — Просто теперь у меня две семьи. Ты сильная, справишься. А Оля, — он взял девушку за руку, — Оля поможет по хозяйству. Да, Оленька?
И это ещё не всё: Ольга кивнула и сказала тихо:
— Я постараюсь не мешать вашему быту, Марина.
Марина стояла с половником, а мир вокруг неё качался, как палуба корабля в шторм. Андрей заваривал чай. В такой момент — чай, как будто ничего не случилось.
— Садитесь, девочки, — сказал он, будто собрал семейный совет. — Оля, располагайся. Марин, ну что ты встала столбом?
А что тут сказать? Представьте, что вы тридцать лет прожили по одним правилам, а потом щелк! — и правила поменялись. Без вашего участия.
— Андрей, — Марина села напротив них и чувствовала, как дрожат руки, — ты, это шутка? Розыгрыш какой-то?
— Маринка, милая, — он потянулся и погладил её по щеке, — какая шутка? Мы же взрослые люди. У меня теперь две любимые женщины. Это же здорово!
Ольга сидела, опустив глаза в чашку. Видно было — и ей неуютно.
— Андрюш, — прошептала Марина, — а как же наша семья?
— А мы и есть семья! — рассмеялся он. — Просто теперь нас стало больше.
И это ещё не всё: он достал из кармана ключи и протянул их Ольге.
— Держи, Оленька. Твои ключи от дома.
Вы думаете, Марина сразу начала скандалить? Кричать, бить посуду? А вот и нет. Она пыталась понять. Три дня она ходила по квартире как в тумане и думала: может, это её вина? Может, она что-то упустила, не досмотрела?
Ольга пристраивалась осторожно. Сначала спала на диване в гостиной. Помогала готовить, мыла посуду после себя. Даже спрашивала:
— Марина, можно я белье постираю? Или лучше в другое время?
— Стирай, — отвечала Марина, и голос у неё был чужой.
А Андрей… Господи, как он себя вёл! Как будто открыл великую американскую истину. Целовал то Марину, то Ольгу. За столом рассказывал анекдоты. Планировал отпуск.
— Оля хочет на море, а ты, Маринка, всегда говорила, что в горы. Поедем в Сочи — и море, и горы рядом! Всем хорошо!
А теперь самое интересное: Марина поймала себя на том, что привыкает. Странно, да? Но человек ко всему привыкает. Даже к абсурду.
Соседи узнали быстро. А как не узнать, если Ольга каждый день выносила мусор и здоровалась с бабушками у подъезда?
— Марина, — остановила её тётя Люба с третьего этажа, — а это что за девушка такая молодая? Родственница?
— Да, — соврала Марина. — Племянница. Временно у нас.
— Временно, — хмыкнула тётя Люба, — а чемодан-то большой привезла.
Дочь Настя приехала через неделю. Студентка, умная, с характером. Едва переступила порог — и сразу:
— Мам, а это кто? — кивнула на Ольгу.
— Знакомься, доча, — встрял Андрей, — это Оля. Она теперь с нами живёт.
Настя посмотрела на отца, потом на мать, потом снова на отца.
— Пап, а ты головой не ударялся в командировке?
— Настюш, не груби! — рявкнул Андрей. — Мы взрослые люди, сами разберёмся в своих отношениях.
— Мы — это кто? — Настя села напротив родителей. — Потому что мама выглядит так, будто её грузовик переехал.
А сын Максим пытался понять отца. Двадцать три года, только начал работать, романтик. Говорил Марине:
— Мам, может, папа прав? Может, любовь и правда не должна ограничиваться рамками? Я читал про коммуны в Америке.
— Максимка, — сказала Марина тихо, — а ты готов, чтобы твоя будущая жена привела домой ещё одного мужчину? Для разнообразия?
Максим замолчал.
Казалось бы, что может быть хуже! Но Андрей решил, что семейные обеды — это именно то, чего не хватало для полного счастья.
Первый семейный ужин Андрей решил сделать особенным. Купил вина, заказал торт. Даже цветы принёс — две букета: Марине и Ольге.
—Я хочу поднять тост за нашу большую семью! — объявил он торжественно.
Поднял бокал. Ольга поднимала свой неуверенно. Настя сидела с каменным лицом. Максим крутил салфетку в руках.
А Марина встала. Медленно, очень медленно.
— У меня одна семья, — сказала она тихо, но так, что каждое слово звенело в воздухе. — И в ней нет места предателям.
Она взяла букет, который муж принёс Ольге, и выбросила его в мусорное ведро.
— Собирай вещи, — сказала она девушке. — Через час чтобы тебя здесь не было.
— Маринка! — взорвался Андрей. — Ты что творишь?!
— То, что давно должна была сделать, — ответила Марина. — А ты определяйся. Либо семья, либо… это.
Ольга заплакала и побежала собирать чемодан.
А Андрей засмеялся. Нет, серьёзно — засмеялся!
— Ну, значит, выбираю это, — сказал он. — Прощай, Марин. Было хорошо, но всё кончается.
Он тоже пошёл паковать вещи.
И тут произошло неожиданное: Настя встала и обняла мать. Максим тоже подошёл.
— Мам, — сказала дочь, — мы с тобой.
— Конечно, с тобой, — добавил сын.
Марина стояла в обнимку с детьми и думала: странно, она ждала, что сейчас разрыдается. А слёз не было. Была только лёгкость. Как будто с плеч упал тяжёлый мешок, который она тащила не один месяц.
Андрей ушёл в тот же вечер. Захлопнул дверь так, что затряслись стёкла в серванте.
А вы знаете, что бывает, когда человек думает, что достиг дна? Появляется кто-то с отбойным молотком.
Через две недели Андрей вернулся. Не навсегда — так, проведать. В воскресенье утром позвонил в дверь, стоял на пороге с пакетом пирожных, улыбался, как ни в чём не бывало.
— Привет, Маринка, — сказал он мягко. — Можно войти? Поговорить надо.
Марина открыла. Почему? Сама не поняла. Может, потому что соскучилась. Может, потому что надеялась: передумал, просит прощения.
— Проходи, — сказала она.
Он сел за стол, распечатал пирожные. Эклеры — её любимые. Помнил…
— Как дела? Как дети?
— Настя экзамены сдаёт. Максим на работе пропадает.
— А ты? Как ты, Марин?
Марина посмотрела на мужа — загорелый, отдохнувший, довольный жизнью.
— Нормально, — соврала она.
— Вот и хорошо! — обрадовался Андрей. — Значит, можно к делу переходить.
И тут — бац! — он выложил на стол документы.
— Я тут подумал, — начал Андрей, листая бумаги, — мы же цивилизованные люди. Можем же договориться без судов и адвокатов.
— О чём договориться?
— О разводе, конечно. Я всё оформил, осталось только подписать. Квартиру оставляю тебе. По-честному.
Марина смотрела на документы и не могла поверить в наглость. Он пришёл к ней домой с готовыми документами о разводе. Принёс эклеры и решение её судьбы.
— А если я не подпишу? — спросила она тихо.
— Зачем усложнять? — удивился Андрей. — Маринка, ну будь разумной. Мне с Олей хорошо, тебе тоже теперь свободно. Дети взрослые, поймут.
— Понимаю, — сказала Марина. — А теперь неси свои бумажки к нотариусу. Без меня.
А теперь самое интересное: в тот же вечер, как по сговору, приехали оба ребёнка. Настя — с чемоданом после экзаменов, Максим — просто в гости.
— Мам, — Настя бросила сумки в коридоре, — что-то ты бледная. Заболела?
— Нет, доча. Просто отец приезжал.
— И что хотел? — насторожился Максим.
Марина рассказала про документы. Дети слушали молча.
— Ну, мерзавец, — процедил Максим. — Явился как ни в чём не бывало.
— А ты что ему ответила? — спросила Настя.
— Послала.
— Правильно! — фыркнула дочь. — Пусть идёт со своей малолеткой куда хочет.
Но Марина чувствовала: что-то не так. Дети слишком дружно её поддерживали. А у неё самой было странное ощущение, что история не закончена.
Андрей позвонил в пятницу вечером.
— Маринка, я жду подписанные документы до понедельника.
— А если не дождёшься?
— Тогда подам в суд. Раздел имущества. Знаешь, сколько это займёт времени? А денег? Адвокаты нынче дорогие.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю. По-дружески.
Марина положила трубку. Села у окна. За окном — обычная жизнь: собачники гуляют, дети играют в песочнице, старушки сидят на скамейках…
А у неё внутри всё горело.
В понедельник в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей. С Ольгой.
— Можно войти? — спросил он, не дожидаясь ответа.
Они прошли в гостиную. Андрей сел в своё привычное кресло, Ольга — рядом на диван.
— Документы готовы? — деловито спросил Андрей.
— Нет, — ответила Марина.
— Почему?
— Потому что я передумала.
Андрей нахмурился:
— Что значит — передумала?
— Значит, не буду я подписывать твои бумажки, — сказала Марина спокойно. — Хочешь развода — подавай сам. Через суд.
— Маринка, — голос у Андрея стал металлическим, — не усложняй.
— А почему это я усложняю? — Марина встала. — Это ты привёл в мой дом чужую женщину. Это ты объявил нам всем, что теперь будешь жить по новым правилам. А я ничего усложнять не хочу. Наоборот — упрощаю.
— Как это — упрощаю?
— А так: либо ты муж, либо нет. Либо мы семья, либо нет. Третьего не дано.
Андрей покраснел:
— Марина, я же всё объяснил! У меня теперь другая жизнь!
— Вот и живи ею. Без меня.
Представьте, что происходит, когда человек месяцами копил обиды, а ему предлагают ещё и благодарность за это выказать?
— Ты думаешь, я буду играть в твои игры? — взорвался Андрей. — Думаешь, я буду тебя уговаривать? Да я тебе добро делаю! А ты ни черта не понимаешь.
Ольга дёргала его за рукав:
— Андрей, не надо.
— А что не надо? — он обернулся к ней.
И тут Марина сделала то, чего от неё никто не ждал. Она засмеялась. Нет, не истерично — искренне, от души.
— Не понимаю? — переспросила она сквозь смех. — Андрей, да я тебя слишком хорошо понимаю! Понимаю, что ты эгоист. Понимаю, что ты трус. И понимаю, что ты хочешь переложить на меня вину за развал нашего брака.
— Марина, — начал он.
— Нет, — прервала она. — Теперь говорю я. Тридцать лет я жила с мужчиной, которого любила. А он оказался… никем. Пустым местом.
Андрей побледнел:
— Как ты смеешь.
— Смею! — крикнула Марина, и в её голосе была такая сила, что все замолчали. — В своём доме смею говорить правду! А правда такая: ты жалкий человек, Андрей. Жалкий и мелкий. И эта девочка, — она посмотрела на Ольгу, — бедная, наивная девочка, которая думает, что предатель может быть верным.
Она повернулась к мужу:
— Андрей, убирайся из моего дома. Навсегда.
— Твоего дома? — усмехнулся он. — Квартира оформлена на двоих!
Андрей встал, схватил Ольгу за руку:
— Пойдём, Оль. Здесь больше нечего делать.
Они направились к выходу. У двери Андрей обернулся:
— Пожалеешь, Марина. Ещё пожалеешь о своей гордости.
— А ты, — ответила Марина, — пожалеешь о своей подлости. Но будет поздно.
Дверь захлопнулась.
Вечером зазвонил телефон. Андрей.
— Марин, я подумал. Может, мы поторопились? Может, стоит ещё раз попробовать?
— Что попробовать, Андрей?
— Ну, жить вместе. Все вместе. Я понимаю, тебе нужно время привыкнуть…
— К чему привыкнуть?
— К Оле. К нашей новой жизни.
Марина молчала. Долго молчала.
— Андрей, — сказала она наконец, — а ты понимаешь, что предлагаешь мне стать наложницей в собственном доме?
— Да при чём тут наложница?! — возмутился он. — Ты моя жена!
— Была твоей женой. А жёны не делят мужей с другими женщинами.
— Марина, не будь такой ограниченной!
Андрей помолчал. Потом сказал раздражённо:
— Я думал, ты умнее.
— Я и есть умная, — ответила Марина. — Достаточно умная, чтобы сказать тебе: всё. Конец истории.
И повесила трубку.
Марина сидела у окна и смотрела на вечернюю улицу.
Телефон зазвонил снова. Марина даже трубку брать не стала.
Потом пришла эсэмэска: «Ты пожалеешь».
Марина набрала ответ: «Уже пожалела. О том, что тридцать лет потратила на тебя».
И нажала «отправить».
А потом — заблокировала номер.
