— Викуль, ты скоро? — крикнул муж из ванной, когда мы собирались в гости. А я не Вика, а Катя.
Я замерла перед зеркалом, держа в руках помаду. Красная, яркая — такую носила Вика. Я предпочитала нюдовые оттенки, но сегодня почему-то выбрала именно эту. Может, потому что Максим всегда говорил, что красная помада делает женщину роковой?
— Катюш, ты меня слышишь? — голос мужа стал громче.
— Да, почти готова, — ответила я, но внутри что-то сжалось.
Викуль. Он назвал меня Викуль. Так он обращался к своей первой жене, к Виктории. Той самой Вике, которая ушла от него три года назад, оставив только запах её духов и несколько фотографий, которые Максим до сих пор не выбросил.
Я знала об этом. Знала, когда выходила за него замуж полтора года назад. Знала, что она была его первой и настоящей любовью. Знала, что он до сих пор произносит её имя во сне. Но я думала, что со временем это пройдёт. Я думала, что смогу стать для него не заменой, а новым началом.
— Макс, — позвала я, — можешь подойти?
Он появился в дверях спальни, поправляя галстук. Высокий, темноволосый, с этими серыми глазами, в которые я влюбилась с первого взгляда. Красивый мужчина. И чужой, как оказалось.
— Что случилось, дорогая?
— Ты только что назвал меня Викуль.
Максим остановился. Лицо его дёрнулось, как от удара.
— Нет, я… я сказал «Катюль». Ты ослышалась.
— Максим, я хорошо слышу. Ты сказал «Викуль».
Он отвёл взгляд. Подошёл к окну, засунул руки в карманы брюк. Так он всегда делал, когда не знал, что сказать.
— Возможно, я оговорился. Прости.
— Оговорился, — повторила я. — В третий раз за месяц.
Он обернулся.
— Ты считаешь?
— Да, Максим, я считаю. Потому что каждый раз, когда ты называешь меня её именем, у меня внутри что-то умирает.
Мы стояли и смотрели друг на друга. За окном шумел дождь, который начался утром и не собирался заканчиваться. Серый октябрьский день, как моё настроение в последние месяцы.
— Катя, — сказал он тихо, — я не специально.
— Я знаю. В том-то и дело.
— Что ты имеешь в виду?
Я села на край кровати. Руки тряслись, поэтому я сжала их в замок.
— Максим, скажи честно. Когда ты смотришь на меня, кого ты видишь?
— Тебя.
— Правда?
Он молчал.
— Когда ты целуешь меня, о ком ты думаешь? Когда обнимаешь по ночам, чьё тело ты чувствуешь?
— Катя, не надо.
— Надо. Потому что я больше не могу жить в тени твоих воспоминаний.
Максим сел рядом, попытался взять мою руку, но я отдёрнула её.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Нет. Ты любишь её. А меня терпишь, потому что я рядом, потому что я не ухожу, потому что я пытаюсь быть хорошей женой.
— Это не так.
— Тогда объясни мне, почему в нашем доме до сих пор лежат её книги? Почему в ванной стоит её шампунь, которым никто не пользуется? Почему ты до сих пор не переставил фотографии, где вы вместе?
Максим встал, начал ходить по комнате.
— Она была частью моей жизни семь лет. Нельзя просто взять и стереть всё.
— Я не прошу тебя стирать. Я прошу тебя отпустить.
— Я отпустил.
— Максим, ты назвал меня её именем. Как это можно назвать «отпустил»?
Он остановился, облокотился о подоконник.
— Знаешь, что самое странное? — продолжила я. — Я даже не злюсь на тебя. И на неё не злюсь. Я злюсь на себя. За то, что согласилась на эту роль.
— Какую роль?
— Дублёрши. Запасной актрисы, которая выходит на сцену, когда главная героиня заболела.
— Катя, ты не дублёрша.
— Тогда почему я чувствую себя именно так?
Максим повернулся ко мне. В его глазах была боль, но не та боль, которую я хотела увидеть. Не боль от мысли о том, что может потерять меня. Боль от того, что его прошлое догоняет настоящее.
— Я не знаю, что сказать, — признался он.
— А что ты чувствуешь? Когда просыпаешься утром и видишь меня рядом, что ты чувствуешь?
Он молчал долго. Очень долго.
— Благодарность, — сказал наконец.
— Благодарность?
— За то, что ты есть. За то, что ты рядом. За то, что ты принимаешь меня таким, какой я есть.
— А любовь?
— Я думал, что это и есть любовь.
Я засмеялась. Горько, зло.
— Максим, благодарность — это не любовь. Благодарность можно испытывать к кому угодно.
— Не говори так.
— А как мне говорить? Как мне жить, зная, что мой муж благодарен мне за то, что я терплю его равнодушие?
— Я не равнодушен к тебе.
— Тогда ответь на один вопрос. Если бы Вика вернулась сегодня, прямо сейчас постучалась в нашу дверь, что бы ты сделал?
Максим побледнел.
— Это не честно.
— Это единственный честный вопрос, который я могу задать. Что бы ты сделал?
— Я женат на тебе.
— Это не ответ.
— Катя, она не вернётся.
— Но если бы вернулась?
Он опустил голову.
— Я не знаю.
Вот оно. «Я не знаю». Мужчина, который любит по-настоящему, сказал бы: «Я выбрал тебя». Или: «Для меня нет никого, кроме тебя». Но Максим сказал: «Я не знаю».
— Спасибо за честность, — сказала я, вставая.
— Катя, куда ты?
— Не знаю. Может, прогуляюсь.
— На улице дождь.
— Мне нужен воздух.
Я взяла куртку, сумку. У двери остановилась.
— Максим, а помнишь, как мы познакомились?
Он кивнул.
— В книжном магазине. Ты искал подарок для сестры на день рождения.
— А что ты там делал на самом деле?
Максим замешкался.
— Искал её любимую книгу. Стихи Цветаевой. Хотел купить и поставить дома, чтобы… чтобы было что-то от неё.
Я кивнула.
— Значит, даже наша встреча была не случайностью, а попыткой вернуть её.
— Катя…
— Всё в порядке. Правда. Я просто наконец поняла.
На улице действительно шёл дождь. Холодный, осенний. Я шла по мокрым тротуарам, и мне было всё равно, что промокну. Впервые за много месяцев мне было легко дышать.
Телефон звонил несколько раз. Максим. Я не отвечала.
Зашла в кафе, заказала кофе. Села у окна, смотрела на серый город за стеклом. Размышляла о том, как мы умеем обманывать себя. Я думала, что смогу научить его любить меня. Он думал, что сможет забыть её со мной. Мы оба ошибались.
Любовь нельзя заработать, заслужить или вытерпеть. Она либо есть, либо её нет. А если её нет, то никакие усилия не помогут её создать.
— Девушка, у вас все хорошо? — спросила официантка. — Просто вы так долго сидите.
— Нет, — ответила я. — Я вообще не знаю, когда у меня все действительно было хорошо.
Она посмотрела на меня с сочувствием и принесла ещё один кофе.
— От заведения.
Я улыбнулась ей. Странно, но от незнакомой девушки я почувствовала больше тепла, чем от мужа за последние месяцы.
Домой я вернулась поздно вечером. Максим сидел на кухне, перед ним стояла недопитая чашка чая.
— Ты волновался, — констатировала я.
— Конечно, волновался.
— Почему?
Он поднял на меня глаза.
— Потому что боялся, что ты не вернёшься.
— А если бы не вернулась?
— Я бы искал тебя.
— Зачем?
— Потому что ты моя жена.
— А если бы не нашёл?
Максим встал, подошёл ко мне.
— Катя, о чём ты?
— Я пытаюсь понять, что бы ты чувствовал. Боль? Облегчение? Или просто неудобство от необходимости объяснять всем, что жена ушла?
— Я бы чувствовал боль.
— Какую? Как когда ушла Вика?
Он отвернулся.
— Другую.
— В чём разница?
— Когда ушла Вика, я чувствовал, что потерял часть себя. Если бы ушла ты… я бы чувствовал, что подвёл тебя.
Честно. Болезненно честно.
— Максим, я хочу развестись.
Слова вылетели сами собой. Я сама не ожидала, что скажу это.
Он как будто получил пощёчину.
— Что?
— Я не могу больше жить в ожидании, что ты полюбишь меня. Не могу быть благодарным приложением к твоей травме.
— Катя, мы можем всё исправить.
— Нет, не можем. Потому что проблема не в том, что мы делаем неправильно. Проблема в том, что я люблю тебя, а ты любишь её.
— Я больше не назову тебя её именем.
— Дело не в имени, Максим. Дело в том, что когда ты целуешь меня, ты закрываешь глаза и представляешь её. Когда мы занимаемся любовью, ты думаешь о ней. Когда ты говоришь мне, что любишь меня, ты надеешься, что повторив это достаточно раз, сам в это поверишь.
— Откуда ты знаешь, о чём я думаю?
— Потому что я женщина, которая любит мужчину, который не любит её. Мы чувствуем такие вещи.
Максим сел за стол, закрыл лицо руками.
— Я не хотел, чтобы так получилось.
— Я знаю. И я не виню тебя. Сердце не подчиняется разуму.
— Тогда почему ты хочешь развестись? Мы же можем просто… жить дальше.
— Потому что я не хочу просто жить. Я хочу быть любимой. По-настоящему. Безоглядно. Так, чтобы мужчина смотрел на меня и видел меня, а не призрак прошлого.
— А если такого мужчины не существует?
— Тогда я буду жить одна. Но я не буду больше играть роль женщины, которой довольствуются.
Максим поднял голову.
— Катя, я правда пытался.
— Я знаю. И за это я тебе благодарна.
— Значит, решение окончательное?
Я кивнула.
— Я сниму квартиру. Подам документы на развод через неделю.
— Можешь остаться здесь, пока не найдёшь место.
— Нет. Мне нужно уехать сразу. Иначе я могу передумать.
— А это плохо?
Я посмотрела на него. На этого красивого, несчастного мужчину, который даже не понимал, насколько он несчастен.
— Максим, скажи мне одну вещь. Если бы ты встретил меня первой, до Вики, смог бы полюбить?
Он долго молчал.
— Наверное, да.
— Но я встретилась тебе второй.
— Да.
— И это всё меняет.
— Да.
— Тогда нам не о чем больше говорить.
Я пошла в спальню, достала чемодан. Максим стоял в дверях и смотрел, как я складываю вещи.
— Куда ты поедешь?
— К Лене. Она давно предлагала пожить у неё, если что.
— Она знает?
— О чём?
— О нас. О том, что у нас проблемы.
— Лена моя лучшая подруга. Она видит меня каждый день. Как ты думаешь, она могла не заметить, что я несчастлива?
Максим кивнул.
— А твои родители?
— Расстроятся. Но поймут. Они хотят, чтобы я была счастлива, а не просто замужем.
— А мои?
Я остановилась, подумала.
— Твоя мама никогда меня не приняла. Для неё я всегда была неподходящей заменой Вике. Так что она, скорее всего, обрадуется.
— Катя…
— Это правда, Максим. И мы оба это знаем.
Я закрыла чемодан, взяла сумку.
— Документы о разводе я пришлю через адвоката.
— А если я не соглашусь?
— Тогда через суд. Но зачем? Мы же взрослые люди.
У двери я обернулась.
— Максим, я хочу, чтобы ты знал: эти полтора года не были ошибкой. Я правда пыталась сделать тебя счастливым. И если бы это было возможно, у нас всё бы получилось.
— Катя, я…
— Тебе не нужно ничего говорить. Всё уже сказано.
— Прости меня.
— За что? За то, что ты не смог разлюбить её? Или за то, что не смог полюбить меня?
— За то и другое.
— Максим, сердце не извиняется. Оно просто любит или не любит.
Я вышла на лестницу, закрыла дверь. В последний раз как жена.
На улице дождь кончился. Выглядывали первые звёзды.
Я села в такси, назвала адрес Лены. Водитель, пожилой мужчина с добрыми глазами, посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
— Тяжёлый день?
— Да. Но завтра будет легче.
— Откуда знаете?
— Потому что завтра я буду не чужой женой, а собой.
Он кивнул, словно понял, о чём я.
— Правильно. Лучше быть одной, чем с тем, кто не ценит.
Мы ехали по ночному городу, и я думала о том, что жизнь — странная штука. Мы тратим годы на попытки заставить людей любить нас, вместо того чтобы найти тех, кто полюбит сам. Мы ломаем себя, подстраиваясь под чужие ожидания, вместо того чтобы оставаться собой и ждать того, кому понравится именно наша истинная сущность.
Телефон пискнул. Сообщение от Максима: «Будь счастлива, Катя. Ты этого заслуживаешь».
Я ответила: «И ты тоже. Найди способ отпустить прошлое».
Больше мы не писали.
Лена встретила меня с чаем и пледом, как и обещала когда-то. Не задавала вопросов, просто обняла и сказала:
— Завтра начнём новую жизнь.
— А если я не готова?
— Тогда послезавтра. Или через неделю. Время есть.
Я уснула на её диване, укрывшись пледом. Впервые за месяцы спала спокойно. Без кошмаров, без ощущения, что меня зовут чужим именем.
Утром проснулась от запаха блинов. Лена стояла у плиты и что-то напевала.
— Доброе утро, свободная женщина, — сказала она, увидев меня.
— Доброе утро, — ответила я. — А знаешь что? Мне нравится, как это звучит.
— Что именно?
— Свободная женщина.
Лена улыбнулась.
— Тогда поехали искать тебе квартиру. Своё место, где никто не будет называть тебя чужим именем.
Я кивнула. Да, я готова начать заново. Готова быть Катей, а не Викуль. Готова ждать мужчину, который полюбит именно меня — со всеми моими особенностями, странностями и недостатками.
А пока я буду учиться любить саму себя. Это, оказывается, тоже навык, который нужно развивать.
История закончилась. Началась новая.
