Анна тщательно выстраивала тома на стеллаже. Компактная двухкомнатная квартира на восьмом этаже понемногу обретала домашний шарм. За четыре недели упорного труда она отполировала все окна, отскоблила плиту от застарелого налёта, разобрала ветхие комоды и обновила истрёпанные обои в зале на свежие — бежевые, с изящным орнаментом.
Со дня бракосочетания прошло два месяца. Медовый уикенд, проведённый в загородном доме у родителей Дмитрия, подарил новобрачным несколько дней безмятежного счастья. А потом наступила подлинная совместная жизнь — в квартире, которую Ольга Васильевна, мать Дмитрия, «милостиво предоставила» молодой паре.
— Ты молодец, — сказал Дмитрий, обнимая Анну за пояс и оглядывая преобразованную комнату. — Совсем иной облик получился.
— По душе? — Анна прильнула к мужу. — У меня столько идей для этого зала!
— Только не переусердствуй, — Дмитрий слегка поморщился. — Помни, это мамина квартира.
— Я в курсе, — кивнула Анна. — Но ведь Ольга Васильевна сама велела — устраивайтесь, как душе угодно.
— Вот и устраиваемся, — Дмитрий ласково чмокнул жену. — Только без фанатизма в переделках.
Анна познакомилась с Дмитрием на службе. Она была стажёром в бухгалтерии солидной компании, а он — инженером по оборудованию, среднего роста, с открытым лицом и сосредоточенными глазами, всегда готовый выручить с любой технической заминкой. Их роман развивался неспешно: сначала разговоры за чаем в перерывах, потом совместные трапезы в бистро напротив, прогулки по скверу. Дмитрий не баловал Анну шикарными презентами и не водил в фешенебельные заведения, но зато всегда внимал, запоминал мелочи, подбирал верные слова для поддержки.
Когда Дмитрий предложил ей стать его женой, Анна согласилась без колебаний. Родные с обеих сторон одобрили союз молодых. Торжество было тихим — только родные и приятели. Правда, Анну немного напрягало, что Ольга Васильевна то и дело вмешивалась в организацию: подбирала зал, утверждала меню, даже подсказывала, какое платье надеть. Дмитрий лишь пожимал плечами:
— Мама такая по натуре. Обожает всё держать в руках. Не обращай внимания.
После церемонии молодые намеревались снять жильё. Но тут Ольга Васильевна выдвинула неожиданное предложение:
— Зачем вам выкидывать средства на чужую квартиру? У меня есть пустующая — живите на здоровье.
Квартира действительно простаивала — Ольга Васильевна давно переехала в более вместительное жильё в соседнем квартале. Эту «двушку» она ранее сдавала, но последние постояльцы съехали, а новых, по её словам, она подыскивать не собиралась.
— Живите без хлопот, сдавать не стану, я только за ваше счастье, — с улыбкой заверила Ольга Васильевна.
Анна была растрогана такой щедростью. На семейном совете, где обсуждались эти планы, она искренне благодарила свекровь:
— Большущее вам спасибо, Ольга Васильевна! Мы так признательны.
— Да ладно, дорогая, — нежно потрепала её по ладони свекровь. — Мой сын — твой супруг, значит, мы одна семья.
Квартира нуждалась в лёгком обновлении. Анна с воодушевлением взялась за работу. Дмитрий помогал по мере сил, хотя чаще его вклад сводился к ободряющим репликам.
— Знаешь, я не спец по таким вещам, — признавался он, когда Анна просила придержать стремянку или пособить с наклейкой обоев. — У тебя это лучше получается, ты же хранительница очага.
Анна не обижалась. Муж возмещал отсутствие ремонтных талантов вниманием, мягкостью и способностью урегулировать споры с сослуживцами или жильцами.
На благоустройство ушли почти все сбережения Анны. Она приобрела свежие гардины, комплекты белья, утварь, пару мебельных единиц. Уютный светильник в зал, новый блендер для кухни, элегантный чайник — множество мелочей, рождающих тепло.
Свекровь иногда заглядывала к молодым, расхваливала чистоту, приносила домашние булочки. Но спустя пару месяцев Анна уловила перемены. Ольга Васильевна стала реже звонить, а в её тоне появилась сухая формальность.
— Аня, ты обдумала мой совет по гардинам? — спросила однажды свекровь, цепляясь к новым занавескам в зале.
— Какой совет? — удивилась Анна.
— Я говорила, что эти лучше снять. Мои были изысканнее.
— Но ваши совсем полиняли, Ольга Васильевна. И рисунок такой… старомодный.
— Это вечная классика! — свекровь сжала губы. — Я их нарочно выбирала. Но если ты полагаешь, что моя квартира нуждается в перестройке…
— Ваша? — тихо переспросила Анна, но свекровь уже перескочила на другую тему.
Вечером Дмитрий вернулся с работы угрюмый, неразговорчивый.
— Всё нормально? — спросила Анна, сервируя вечернюю трапезу.
— Да так, — неопределённо отмахнулся он. — Мама звонила.
— Мне тоже, — кивнула Анна. — Заходила сегодня.
— А мне — по поводу квартиры.
— Что-то не так?
Дмитрий помолчал, подбирая фразы, затем откашлялся:
— Мама сказала, что ты теперь обязана ежемесячно перечислять ей плату за проживание — как все постояльцы.
Анна замерла с вилкой в руке:
— Какую плату? Мы же не оговаривали никаких условий.
— Как это не оговаривали? — Дмитрий нахмурился. — Мама сказала, что вы точно об этом беседовали.
— Нет! — Анна положила вилку на стол. — Она сказала: «Живите без хлопот, сдавать не стану». И всё!
— Не придумывай, — покачал головой Дмитрий. — Ты просто неверно истолковала. Мама не могла так выразиться.
— Я отчётливо помню её слова!
— Слушай, — Дмитрий начал раздражаться, — это мамина квартира. Ты же понимаешь? Она вольна распоряжаться ею как угодно. Хочет — сдаёт, хочет — нам отдаёт. Но если она решила брать плату — что здесь такого?
— Дело не в плате, — Анна чувствовала, как стучит сердце. — А в том, что правила сменились без уведомления.
— Никаких смен, — отрезал Дмитрий. — Мама просто считает, что мы взрослые и должны быть самостоятельными.
Четыре недели Анна переживала тот диалог. Платить за проживание — обычно. Но её бесило, что свекровь подала всё так, будто это было условлено изначально. Ещё больнее, что Дмитрий не попытался разобраться, а сразу встал на сторону матери.
В конце месяца Анна перевела на карту свекрови сумму, названную Дмитрием. Она была ниже средней по рынку, но всё равно ощутимо ударяла по семейному бюджету.
Следующие три месяца прошли без потрясений. Анна трудилась, обустраивала жильё, строила замыслы. С Ольгой Васильевной виделась редко — лишь на семейных обедах по воскресеньям. Свекровь вела себя сдержанно, но былой теплоты не было.
Кризис разразился внезапно. Анна вернулась домой раньше обычного — конец периода, бухгалтерия сдала отчёты быстрее. В квартире она застала Дмитрия, громко говорившего по телефону:
— Да, мам. Конечно. Понимаю. Я сам с ней разберусь.
Дмитрий не заметил жену в проёме.
— Что на этот раз? — спросила Анна, когда он завершил.
— А, ты уже дома, — Дмитрий выглядел озадаченным. — Мама звонила.
— Я поняла. Что произошло?
Дмитрий вздохнул:
— Аня, мама говорит, ты просрочила плату за квартиру.
— Сегодня только двадцать пятое, — удивилась Анна. — Мы условились до конца месяца.
— Да, но мама сказала, что ты должна вносить в начале. Как все порядочные постояльцы.
— Какие постояльцы? — Анна начала закипать. — Мы же не заключали договор аренды! И вообще, условились до конца месяца.
— Нет, — Дмитрий покачал головой, — мама говорит, она чётко сказала — до пятого числа.
— Она мне ничего не говорила! Все правила я узнаю от тебя, постфактум!
Дмитрий посмотрел на жену с непривычной суровостью:
— Слушай, я не хочу это мусолить. Мама недовольна, и это проблема. Переведи средства сегодня, и всё.
— У меня сейчас нет таких средств! — возразила Анна. — Зарплата через пять дней.
— А куда средства делись? — нахмурился Дмитрий.
— Мы же кресло новое купили. И посудомойку ремонтировали.
— Аня, ты должна вести бюджет, — Дмитрий покачал головой. — Плата за проживание — это приоритет. А у тебя все прочие расходы на первом месте.
— Какие расходы? Всё в дом! В нашу пару!
— Мама ждёт сегодня, — отрезал Дмитрий. — Не заставляй её волноваться.
— У меня нет средств, — повторила Анна. — Могу перевести через три дня, когда выдадут премию. Или через семь дней, с зарплаты. Как обычно.
Дмитрий ушёл в спальню, хлопнув дверью. Через минуту оттуда донёсся его раздражённый голос — он снова звонил матери.
Когда муж вернулся в зал, его лицо пылало от злости:
— Мама в бешенстве! Она же ясно сказала: каждый месяц ты должна отдавать ей все свои доходы!
Анна посмотрела на Дмитрия с изумлением. Все доходы? Не долю, не фиксированную сумму, а всё, что она заработала? Впервые за их связь она увидела мужа таким — разъярённым, жёстким, не желающим внять.
— Дмитрий, это нереально, — тихо сказала Анна, стараясь не сорваться. — На что мы будем существовать? Оплачивать электричество, за связь, за еду?
— У меня есть доходы! — отрезал Дмитрий. — На всё хватит.
— А если мне нужно что-то для себя? Обувь, средства по уходу, встречи с подругами?
Дмитрий пожал плечами:
— Мама считает, что я должен полностью обеспечивать пару. А твой заработок — это плата за проживание. Так правильно.
Анна замолчала. Спорить с человеком, который видит всё глазами другого, бесполезно. Она встала из-за стола и ушла в зал.
— Ты куда? — крикнул Дмитрий. — Мы не закончили!
— Мне нужно обдумать, — ответила Анна.
До глубокой ночи она не могла уснуть. Стало ясно, что все решения Дмитрия — это решения Ольги Васильевны. И теперь, когда в их конфликте муж выбрал сторону матери, Анна впервые задумалась: что дальше? Что, если ничего не переменится? Если Дмитрий всегда будет на стороне свекрови, а не жены?
Дождавшись, пока Дмитрий крепко заснёт, Анна открыла планшет и начала искать варианты съёма жилья. Цены были высокими, но нашлось несколько подходящих — комнаты в коммуналках, компактные квартиры на периферии. Она записала номера в телефон и закрыла планшет.
Утром, собираясь на службу, Анна старалась не разбудить Дмитрия. Но он уже был в зале, с телефоном в руках.
— Мама прислала реквизиты, — сказал он, не глядя на жену. — Просила передать.
Анна взяла телефон. В сообщении от Ольги Васильевны были данные карты и приписка: «Жду до 5-го числа ежемесячно. Без задержек».
— Хорошо, — Анна вернула телефон. — Запомнила.
На службе она не могла сосредоточиться. Мысли вертелись вокруг утреннего разговора, холодного сообщения свекрови, поведения мужа. Коллега Марина, заметив её состояние, позвала на перекус.
— Ты какая-то рассеянная, — сказала Марина, пока они ждали заказ в закусочной. — Что-то стряслось?
Анна колебалась. Делиться сокровенным было не в её правилах. Но сейчас ей нужен был совет, взгляд извне.
— Понимаешь, — начала она, — когда мы с Дмитрием поженились, его мама предложила нам жить в её пустующей квартире. Сказала: «Живите без хлопот». А теперь, через несколько месяцев, требует средства. Сначала — фиксированную сумму, а теперь — все мои доходы.
— Погоди, — Марина нахмурилась, — вы не оформляли никаких документов? Договор съёма, что-то в этом роде?
— Нет, — покачала головой Анна. — Зачем? Мы же родные.
— А Дмитрий что?
— Он… на стороне матери. Говорит, я должна вносить.
— А ты сама что думаешь?
Анна вздохнула:
— Я не против вносить разумную сумму. Но правила постоянно меняются. И ещё я столько труда вложила в эту квартиру. Там был полный беспорядок, когда мы въехали. Я всё отчистила, обои сменила, гардины купила, утварь…
— А что, если, — Марина задумчиво мешала чай, — снять другое жильё?
— Уйти от мужа? — Анна вздрогнула от этой мысли.
— Не уйти, а снять жильё, — уточнила Марина. — Если с тебя требуют, как с постояльца, будь им. Но по-честному, с документами.
Весь день Анна обдумывала слова подруги. Вечером, вернувшись домой, застала Дмитрия за ноутбуком.
— Ты перевела маме средства? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Сегодня только премию получила, — ответила Анна. — Зарплата через шесть дней.
— И что? — Дмитрий повернулся. — Ты же зарабатываешь, в чём загвоздка?
— В том, что у меня есть другие траты, — спокойно сказала Анна. — И если я постоялец, хочу договор, квитанцию, акт передачи. Как положено.
Дмитрий посмотрел на неё, будто увидел впервые:
— Что ты мелешь? Какой договор?
— Обычный, — пожала плечами Анна. — Раз я вношу — значит, снимаю жильё официально. С бумагами.
— Это мамина квартира! — Дмитрий вскочил. — У неё все бумаги!
— Вот именно, — кивнула Анна. — У неё. А я должна просто отдавать средства без гарантий? Это несправедливо.
— Мама будет в ярости! Как ты смеешь требовать документы?! — Дмитрий перешёл на крик. — Я думал, вы сойдетесь, а ты!
— А я что? — спросила Анна. — Зарабатываю, вношу, убираю, готовлю. Вложила все средства в обновление. Чем я ещё провинилась?
— Ведёшь себя, как посторонняя! — выкрикнул Дмитрий. — Документы ей подавай!
— Знаешь, — Анна горько улыбнулась, — ты прав. Я и правда посторонняя для вас с мамой. И если так, я лучше уйду.
— Что значит уйду? — растерялся Дмитрий.
— Съеду, — пояснила Анна. — Если я вношу за проживание — буду вносить там, где меня не считают горничной. Где есть договор, ясные правила, и никто не смотрит на меня как на источник.
Анна развернулась и ушла в спальню. Дмитрий остался в зале, бормоча что-то себе под нос.
На следующий день Анна взяла отгул и обзвонила все варианты жилья из списка. К вечеру нашла подходящую квартиру — небольшую, но опрятную, с приветливой хозяйкой и чёткой арендной платой.
— Я перееду через двенадцать дней, — сказала Анна Дмитрию за вечерней трапезой. — Нашла жильё.
— Ты серьёзно? — Дмитрий выглядел ошарашенным.
— Абсолютно.
— А как же мы? Наша пара?
— Пара — это уважение, Дмитрий. Доверие. А у нас что? Я для тебя пустое место. Для твоей мамы — источник и горничная.
— Ну, съезди к родным на пару дней, остынь, — предложил Дмитрий. — И возвращайся. Всё уладится.
— Ничего не уладится, — покачала головой Анна. — Ты всегда будешь выбирать маму. А я всегда буду посторонней. Это финал.
В течение двенадцати дней Анна собирала вещи. Личного оказалось немного — одежда, тома, планшет, любимая кружка. Остальное — гардины, бельё, утварь — осталось в квартире. Пусть это будет её вкладом в ту аренду, которую она так и не внесла.
Последний вечер перед переездом был тяжёлым. Дмитрий то злился, обвиняя Анну в измене, то умолял остаться.
— Я поговорю с мамой, — повторял он. — Мы скорректируем правила.
— Дело не в правилах, — ответила Анна. — А в том, что я увидела тебя настоящего. И это не тот человек, с которым я хочу быть.
Утром за Анной заехала Марина на машине. Дмитрий не вышел из спальни попрощаться.
Новая квартира оказалась меньше, чем помнилось с просмотра. Тесная, с потёртыми обоями и скрипящими полами. Но здесь был договор съёма с чёткими правами и обязанностями. Здесь была хозяйка, не скрывавшая намерений и не менявшая правила на ходу.
Анна подписала бумаги, получила ключи, внесла первый платёж и осталась одна в новом доме. Впервые за месяцы она ощутила лёгкость, словно сбросила тяжкий груз.
Через неделю позвонила Ольга Васильевна.
— Аня, это скандал! — начала свекровь без приветствия. — Как ты могла так поступить с моим сыном?
— А как вы поступили со мной? — спокойно ответила Анна. — Обещали одно, делали другое. Меняли правила. Потребовали все мои доходы.
— Не выдумывай! Я просто хотела, чтобы вы с Дмитрием были самостоятельными! — возмутилась Ольга Васильевна.
— Самостоятельными? — Анна усмехнулась. — Это когда я отдаю вам все средства, а Дмитрий спрашивает у вас разрешения на каждый шаг?
Ольга Васильевна вздохнула:
— Давай договоримся. Возвращайся. Будешь вносить фиксированную сумму, как раньше.
— Нет, спасибо, — ответила Анна. — У меня уже есть жильё. С договором и без неожиданностей.
— А как же Дмитрий? — в голосе свекрови послышались жалобные нотки. — Он же тебя любит!
— Странная любовь, когда муж ставит маму выше жены, — заметила Анна. — Передайте ему: я подаю на развод. И больше не звоните.
Анна положила трубку и огляделась. Маленькая квартира выглядела пустовато — не хватало мебели, уюта, тепла. Но здесь было нечто важнее — чувство собственного достоинства и право быть собой.
А «родным» осталась пустая комната. Без любви, без доверия и без той, кто не желала быть ни постояльцем, ни горничной — но в чьих глазах было больше чести, чем во всей их квартире.
