Дверь квартиры распахнулась с таким грохотом, что задрожали стекла в серванте.
— Собирай вещи и выметайся отсюда! — голос свекрови дрожал от ярости. — Чтобы через час тебя здесь не было!
Лариса стояла посреди прихожей, не веря своим ушам. В руках у Галины Петровны был документ — тот самый, который перевернул их жизнь за считанные минуты.
Всё началось три года назад, когда Лариса вышла замуж за Андрея. Парень был добрый, работящий, но с одной особенностью — маменькин сынок до мозга костей. Галина Петровна растила его одна после развода и привыкла контролировать каждый шаг сына.
Свадьба была скромной. Денег на съёмную квартиру у молодых не хватало, и Галина Петровна великодушно предложила пожить у неё. Трёхкомнатная квартира в центре города казалась просторной для троих.
— Будем жить дружно, как одна семья, — говорила тогда свекровь, обнимая невестку.
Первые месяцы прошли относительно спокойно. Лариса старалась угодить, вставала в шесть утра готовить завтрак, убирала всю квартиру, стирала и гладила. Работала она удалённо графическим дизайнером, что позволяло совмещать заработок с домашними делами.
Но постепенно требования свекрови росли. Галина Петровна придиралась к каждой мелочи — то борщ недосолен, то полы недостаточно блестят, то рубашки неправильно поглажены.
— Андрюша привык к определённому уровню комфорта, — назидательно говорила она. — А ты, невестка, должна обеспечить ему этот комфорт.
Андрей молчал. На все попытки жены поговорить отмахивался:
— Мама желает нам добра. Потерпи немного, она привыкнет.
Но Галина Петровна не привыкала. Наоборот, с каждым днём становилась всё более требовательной. Когда Лариса забеременела, ситуация ухудшилась.
— Теперь ты вообще ничего не можешь! — возмущалась свекровь. — Тошнит её, видите ли! Я троих детей родила и ни дня не лежала!
Лариса терпела. Ради мужа, ради будущего ребёнка, ради семьи. Родилась дочка Машенька — копия папы, с его карими глазами и упрямым подбородком.
Галина Петровна на время смягчилась. Внучку обожала, но при этом постоянно указывала невестке, как правильно кормить, пеленать, укладывать спать.
— Ты всё делаешь не так! — кричала она. — Загубишь ребёнка своей неумелостью!
Лариса плакала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы никто не слышал. Андрей отстранился совсем. После работы задерживался с друзьями, в выходные уезжал на рыбалку.
— Разберитесь сами, женщины, — отмахивался он.
Так прошло два года. Машенька подросла, начала ходить, говорить. Бабушка души в ней не чаяла, но невестку продолжала третировать.
Однажды утром Лариса проснулась от громкого разговора на кухне. Галина Петровна говорила по телефону с подругой:
— Представляешь, Люда, эта пустоцветка даже яичницу нормально пожарить не может! Сидит целыми днями за компьютером, делает вид, что работает. А толку? Копейки зарабатывает!
Лариса сжала кулаки. Её заработок был не таким уж маленьким — тридцать тысяч в месяц для провинциального города неплохие деньги. Но свекровь считала, что невестка должна зарабатывать больше мужа или вообще не работать, а только обслуживать семью.
В тот день Лариса решила поговорить с Андреем серьёзно. Дождалась вечера, когда Машенька уснула, а свекровь ушла к подруге на день рождения.
— Андрей, так больше продолжаться не может, — начала она. — Твоя мама унижает меня каждый день. Я устала.
— Опять ты со своими претензиями, — поморщился муж. — Мама старается для нас, а ты неблагодарная.
— Для нас? Она издевается надо мной!
— Не преувеличивай. Просто мама привыкла всё делать по-своему. Это её квартира, в конце концов.
— Но мы же семья! Ты должен защищать жену и дочь!
Андрей встал из-за стола:
— Хватит истерик. Не нравится — никто не держит.
Эти слова больно резанули. Лариса поняла, что муж никогда не встанет на её сторону. Но уйти было некуда — родители жили в другом городе в однокомнатной квартире, друзей близких не было.
Следующие полгода прошли в напряжённом молчании. Лариса выполняла домашние обязанности автоматически, с мужем почти не разговаривала, только о необходимом. Всю любовь отдавала дочке.
Галина Петровна чувствовала себя победительницей. Теперь она даже не скрывала презрения к невестке:
— Посмотри на себя — растрёпанная, опустившаяся. Неудивительно, что Андрюша на тебя внимания не обращает.
Лариса молчала. Копила деньги втайне, откладывала каждую свободную копейку. Мечтала накопить на первый взнос за ипотеку и съехать с дочкой.
И вот однажды утром случилось то, с чего началась эта история. Лариса вернулась с Машенькой с прогулки и застала дома свекровь с каким-то мужчиной в строгом костюме.
— А, явилась, — процедила Галина Петровна. — Знакомься, это нотариус Игорь Владимирович. Будем оформлять дарственную.
— Какую дарственную? — не поняла Лариса.
— Квартиру я переписываю на Андрея. Пора уже, а то мало ли что. Возраст не молодой.
Лариса пожала плечами. Это было логично — сын единственный наследник. Но что-то в лице свекрови её насторожило — слишком уж довольная улыбка играла на губах.
Нотариус разложил документы:
— Всё готово к подписанию. Госпошлина оплачена. Нужна только ваша подпись, Галина Петровна.
— А невестка пусть тоже присутствует, — сказала свекровь. — Чтобы потом претензий не было.
Лариса села за стол, машинально читая документ. И вдруг замерла. В договоре дарения был пункт, выделенный жирным шрифтом: «После оформления права собственности на Андрея Сергеевича, последний обязуется в течение месяца выписать из квартиры Ларису Игоревну».
— Что это значит? — Лариса подняла глаза на свекровь.
— А то и значит. Квартира будет принадлежать моему сыну. А ты тут посторонний человек. Нечего тебе в нашей квартире делать.
— Но… но как же Маша? Это же ваша внучка!
— Внучка останется с отцом и бабушкой. А ты катись на все четыре стороны.
Лариса повернулась к нотариусу:
— Это же незаконно! Нельзя выписать мать несовершеннолетнего ребёнка!
Нотариус развёл руками:
— Если квартира принадлежит вашему супругу единолично, он как собственник имеет право решать, кто будет в ней проживать. Касательно ребёнка — вопрос решается через суд. Обычно суд оставляет ребёнка с тем родителем, кто может обеспечить лучшие условия проживания.
— Вот именно, — подхватила Галина Петровна. — У Андрея будет трёхкомнатная квартира, стабильная работа, помощь матери. А у тебя что? Съёмный угол в лучшем случае?
Дверь открылась, вошёл Андрей. По его виду Лариса поняла — он знал. Знал и молчал.
— Ты знал? — прошептала она.
Андрей не встретился с ней взглядом:
— Мама права. Нам нужно расстаться. Маша останется с нами, не волнуйся. Мы обеспечим ей всё необходимое.
— Андрей, это же наша дочь! Наша семья!
— Какая семья? — вмешалась свекровь. — Три года прожила на всём готовом, спасибо не сказала. Хватит паразитировать!
Лариса встала, ноги дрожали:
— Я обращусь в суд. Вы не имеете права забрать у меня ребёнка!
— Обращайся, — усмехнулась Галина Петровна. — У меня знакомая в опеке работает. Она подтвердит, что ты неблагонадёжная мать. Целыми днями за компьютером сидишь, ребёнком не занимаешься. Это я за Машенькой ухаживаю!
— Это ложь!
— А кто тебе поверит? У нас свидетели есть — соседи подтвердят, что я с внучкой гуляю, в поликлинику вожу. А ты дома сидишь.
Нотариус неловко кашлянул:
— Может, вам стоит обсудить это в семейном кругу? Я могу прийти в другой раз.
— Не нужно, — отрезала Галина Петровна. — Подписываем сейчас.
Она размашисто расписалась в документах. Нотариус собрал бумаги, попрощался и ушёл.
— Вот и всё, — торжествующе сказала свекровь. — Даю тебе час на сборы. И чтобы духу твоего здесь не было!
Лариса бросилась в комнату, где спала Машенька. Девочка мирно посапывала в кроватке, раскинув ручки. Слёзы душили Ларису, но она старалась не шуметь.
Быстро собрала свои вещи в сумку — немного одежды, документы, ноутбук. Взяла любимую игрушку дочки — плюшевого зайца, которого сама сшила.
Галина Петровна стояла в дверях:
— Игрушку оставь. Это имущество моей внучки.
— Я сама её сшила!
— В моём доме, из моих материалов. Оставь, кому говорю!
Лариса выпустила зайца из рук. Подошла к Андрею:
— Ты пожалеешь об этом. Когда-нибудь твоя мама так же поступит и с тобой.
— Уходи уже, — буркнул он, отворачиваясь.
Лариса вышла из квартиры. На лестничной площадке ноги подкосились, она села прямо на ступеньки и разрыдалась. Соседка тётя Катя выглянула из своей квартиры:
— Лариса? Что случилось, милая?
— Выгнали меня, тётя Катя. Дочку отобрали.
— Как отобрали? Они не имеют права!
— Имеют. Квартира теперь Андрея. А я никто.
Тётя Катя помогла ей подняться:
— Пойдём ко мне, чаю выпьешь. И подумаем, что делать.
За чаем Лариса рассказала всё. Пожилая женщина качала головой:
— Эх, Галина, Галина… Совсем совесть потеряла. Но ты не сдавайся, милая. Борись за дочку!
— Как бороться? У меня даже денег на адвоката нет.
— А у меня есть знакомая юрист, Наталья Владимировна. Она по семейным делам специализируется. Поговорю с ней, может, в рассрочку возьмётся.
На следующий день Лариса встретилась с Натальей Владимировной. Юрист внимательно выслушала, изучила документы.
— Ситуация сложная, но не безнадёжная, — сказала она. — По закону мать имеет приоритетное право на воспитание ребёнка. То, что у вас нет своего жилья — не основание для лишения родительских прав.
— Но свекровь говорит, что у неё связи в опеке…
— Это запугивание. Даже если у неё есть знакомые, они не смогут сфабриковать дело. Нужны веские основания — алкоголизм, наркомания, жестокое обращение. Ничего этого у вас нет.
— Что мне делать?
— Во-первых, снимите жильё, устройтесь на официальную работу или оформите самозанятость. Во-вторых, подадим иск об определении места жительства ребёнка и алиментах. В-третьих, соберём характеристики — с прежней работы, от соседей.
Лариса сняла комнату на окраине города. Оформила самозанятость, нашла новых заказчиков. Тётя Катя и другие соседи написали положительные характеристики, подтверждая, что Лариса хорошая мать.
Первое заседание суда было через месяц. Галина Петровна явилась в сопровождении дорогого адвоката. Выступала эмоционально, обвиняя невестку во всех грехах:
— Она бросила ребёнка! Месяц о дочери не вспоминает! Что это за мать?
— Я не бросала, меня выгнали! — возразила Лариса.
— Никто вас не выгонял, — вмешался Андрей. — Вы сами ушли после ссоры.
Наталья Владимировна представила доказательства — копию договора дарения с пунктом о выселении, показания соседей.
Судья внимательно изучила документы:
— Суд предлагает сторонам заключить мировое соглашение. Определить график общения матери с ребёнком.
— Никаких встреч! — выкрикнула Галина Петровна. — Она дурно влияет на девочку!
Судья строго посмотрела на неё:
— Гражданка, вы не являетесь стороной процесса. Прошу соблюдать порядок.
После нескольких заседаний суд принял решение — Машенька остаётся с отцом временно, до улучшения жилищных условий матери. Но Ларисе предоставлялось право видеться с дочерью три раза в неделю и забирать на выходные.
Галина Петровна была в ярости, но решение суда пришлось исполнять. Первая встреча была тяжёлой. Машенька бросилась к маме:
— Мамочка! Где ты была? Я скучала!
— Я тоже скучала, солнышко. Но теперь мы будем часто видеться.
Свекровь стояла в дверях, сверля невестку взглядом:
— Гуляйте во дворе. И чтобы через два часа вернули ребёнка!
Месяцы шли. Лариса работала не покладая рук, бралась за любые заказы. Постепенно клиентская база росла, доходы увеличивались. Через полгода она смогла снять однокомнатную квартиру.
На очередном заседании суда Наталья Владимировна представила доказательства улучшения материального положения Ларисы — договор аренды, справки о доходах, характеристику с нового места работы.
— Моя доверительница может обеспечить ребёнку достойные условия проживания, — заявила она. — Просим определить место жительства несовершеннолетней с матерью.
Адвокат Андрея возражал, но аргументы были слабыми. Суд удалился на совещание.
— Суд постановил, — объявила судья, — определить место жительства несовершеннолетней Марии Андреевны с матерью. Отцу предоставляется право встреч с ребёнком по выходным. Взыскать с ответчика алименты в размере двадцати пяти процентов от заработка.
Галина Петровна вскочила:
— Это несправедливо! Она украла у нас ребёнка!
— Ещё одно замечание, и я удалю вас из зала, — предупредила судья.
После суда Лариса забрала дочку домой. Машенька радостно бегала по небольшой, но уютной квартире:
— Мама, мы теперь здесь будем жить? Всегда-всегда?
— Да, солнышко, это наш дом.
Андрей приходил по выходным, забирал дочку. Сначала молчаливый и хмурый, но постепенно оттаивал. Однажды задержался, помог починить кран на кухне.
— Лариса, может, попробуем начать сначала? — неожиданно спросил он.
— Что? После всего, что было?
— Я понимаю, был неправ. Мама… она перегибает палку. Мы с ней постоянно ругаемся теперь.
— Неужели? И из-за чего же?
— Она новую невестку нашла. Дочку своей подруги. Говорит, та идеальная хозяйка, не то что ты. Требует, чтобы я развёлся и женился на ней.
Лариса покачала головой:
— Так я и думала. Твоя мама никогда не примет ни одну невестку. Ей нужен не сын счастливый, а раб послушный.
— Не говори так о моей матери!
— Андрей, открой глаза! Она манипулирует тобой всю жизнь. И будет манипулировать дальше, пока ты не научишься говорить «нет».
Андрей ушёл расстроенный. Но через неделю пришёл снова:
— Лариса, ты была права. Мама выставила меня из дома.
— Как выставила? Квартира же твоя!
— Оказывается, в договоре дарения есть пункт мелким шрифтом — право пожизненного проживания дарителя с правом распоряжения. Фактически квартира моя только на бумаге. А распоряжается всем мама.
Лариса не удивилась. Галина Петровна всегда была хитрой и предусмотрительной.
— И что теперь?
— Снимаю комнату. Работаю, плачу алименты. Мама с той девицей меня в квартиру не пускает. Говорит, пока не разведусь и не женюсь, как она велит.
— Сочувствую. Но это твой выбор, твоя жизнь.
Прошёл ещё год. Лариса устроилась арт-директором в рекламное агентство. Зарплата позволила снять двухкомнатную квартиру. Машенька пошла в садик, завела друзей.
Андрей регулярно навещал дочь, помогал финансово сверх алиментов. Отношения с матерью он так и не наладил. Галина Петровна грозилась лишить его наследства, но Андрей махнул рукой — устал от манипуляций.
Однажды Лариса встретила свекровь в магазине. Галина Петровна постарела, осунулась. Рядом с ней стояла молодая женщина с недовольным лицом — та самая новая «невестка».
— Мам, ну сколько можно выбирать? — раздражённо говорила она. — Бери что подешевле и пойдём. Мне ещё в салон красоты надо.
— Подожди, Леночка, я должна внимательно смотреть цены. Пенсия маленькая…
— Вечно ты со своей пенсией! Андрей алименты платит, этого мало?
Галина Петровна увидела Ларису и отвернулась. Но Лариса подошла:
— Здравствуйте, Галина Петровна.
— Чего тебе? — буркнула свекровь.
— Ничего. Просто хотела сказать — Машенька по бабушке скучает. Если захотите увидеться, приходите. Я не против.
— Не нужно мне твоей милости!
Лена дёрнула её за рукав:
— Мам, кто это? А, бывшая? Пойдём отсюда, нечего с нищебродками разговаривать.
Они ушли. Лариса покачала головой — Галина Петровна получила то, что заслужила. Новая «невестка» оказалась ещё хуже, чем она думала.
Через месяц позвонил Андрей:
— Лариса, можно к вам с Машей в воскресенье прийти? И маму привести?
— Что случилось?
— Лена её из дома выгнала. Сказала, либо она съезжает, либо она от меня уходит. Мама теперь у сестры в деревне живёт.
— И ты выбрал Лену?
— Я вообще ничего не выбирал. Лена сама всё решила. Сказала маме собираться и уехала на неделю к подруге. Когда вернулась, мамы уже не было.
— Андрей, это твоя мать! Как ты мог?
— А что я мог сделать? Лена беременна. Грозится аборт сделать, если мама вернётся.
Лариса помолчала. Жалко было Галину Петровну, несмотря на всё.
— Приводи. Маша будет рада бабушку увидеть.
В воскресенье они пришли. Галина Петровна выглядела подавленной. Машенька бросилась к ней:
— Бабушка! Как я соскучилась!
Галина Петровна обняла внучку, по щеке скатилась слеза. За чаем она вдруг сказала:
— Прости меня, Лариса.
— За что, Галина Петровна?
— За всё. Я была неправа. Думала, что лучше знаю, как сыну жить. А получилось… сама виновата. Лена теперь в квартире хозяйка. Распоряжается всем. Андрюша слова сказать не может.
— Вы же хотели, чтобы он женился на ней.
— Дура я старая. Думала, она из хорошей семьи, послушная. А она… хуже меня оказалась. Теперь понимаю, что ты чувствовала.
Андрей сидел молча, уткнувшись в чашку. Было видно, что ему стыдно.
— Галина Петровна, — сказала Лариса, — прошлое не вернуть. Но вы всегда можете приходить к Маше. Она любит вас, скучает.
— Спасибо, — прошептала свекровь. — Я… я многое переосмыслила. Может, если б я была добрее, всё сложилось бы иначе.
— Каждый учится на своих ошибках, — философски заметила Лариса.
С тех пор Галина Петровна приходила каждые выходные. Помогала с Машей, готовила, но уже не командовала, а спрашивала совета. Отношения наладились настолько, что Лариса иногда оставляла дочку у бабушки на ночь, когда надо было задержаться на работе.
Андрей развёлся с Леной через два года. Она родила сына, но материнство её не изменило. Требовала всё больше денег, закатывала скандалы. В конце концов нашла богатого любовника и ушла, оставив ребёнка Андрею.
Галина Петровна вернулась в квартиру помогать с внуком. Но это была уже другая женщина — смиренная, понимающая, что счастье семьи важнее её амбиций.
Однажды, забирая Машу от бабушки, Лариса застала там Андрея. Он выглядел уставшим, постаревшим.
— Как ты? — спросила она.
— Выживаю. Работа, дом, ребёнок. Мама помогает, без неё бы не справился.
— Жизнь учит нас ценить то, что имеем.
— Да. Только часто слишком поздно понимаешь.
Они помолчали. Маша играла с маленьким братиком, Галина Петровна готовила ужин на кухне.
— Знаешь, Лариса, — вдруг сказал Андрей, — я часто думаю, что всё могло быть иначе. Если бы я тогда встал на твою сторону, защитил тебя от мамы…
— Не мучай себя. Что было, то прошло.
— Ты счастлива сейчас?
— Да. У меня есть дочь, работа, свой дом. Я независима и свободна. Это дорогого стоит.
— А… личная жизнь?
Лариса улыбнулась:
— Есть один человек. Хороший, надёжный. Машу обожает. Возможно, скоро поженимся.
Андрей кивнул:
— Рад за тебя. Ты заслуживаешь счастья.
Когда они уходили, Галина Петровна вышла их проводить:
— Лариса, я хочу тебе кое-что отдать.
Она протянула небольшую коробочку:
— Это фамильное кольцо. Моей бабушки. Я берегла его для невестки. Должна была отдать тебе на свадьбу, но… гордость не позволила. Возьми теперь. Передашь Машеньке, когда вырастет.
— Галина Петровна, я не могу…
— Можешь. И должна. Ты единственная настоящая невестка в этой семье. Я слишком поздно это поняла.
Лариса взяла коробочку, обняла бывшую свекровь:
— Спасибо. Маше будет дорога память о прабабушке.
Идя домой, держа дочку за руку, Лариса думала о том, как странно устроена жизнь. Через испытания, боль и унижения она пришла к счастью и независимости. А те, кто хотел её сломать, сами оказались сломлены судьбой.
Машенька дёргала её за руку:
— Мам, а почему бабушка плакала?
— Это слёзы радости, солнышко. Бабушка поняла что-то важное.
— А что?
— Что семья — это не власть и контроль. Это любовь, уважение и поддержка. И ещё — что каждый человек имеет право на своё счастье.
— Мам, а мы счастливые?
— Да, доченька. Мы очень счастливые.
И это была правда. Они шли по вечернему городу — свободные, независимые, любящие друг друга. А в кармане у Ларисы лежало старинное кольцо — символ признания и раскаяния, напоминание о том, что даже самые сложные отношения могут измениться, если люди готовы признать свои ошибки и простить.
