Декабрьский вечер окутал город мягким снегопадом. Я сидела на кухне, обхватив ладонями чашку с горячим чаем, и смотрела в окно на опускающиеся снежинки. Рабочий день выдался суматошным – конец квартала, отчеты, планирование бюджета на следующий год. Из прихожей донесся звук открывающейся двери.
– Это я, – голос Андрея, моего мужа, звучал устало. – Там метель начинается, еле добрался.
– Ужин в духовке, – отозвалась я. – Я уже поела, не хотелось ждать, извини.
Андрей появился на пороге кухни – высокий, широкоплечий, с заснеженными волосами и покрасневшими от мороза щеками. Мы были женаты уже три года, и каждый раз, глядя на него, я чувствовала теплую волну нежности. Но сегодня к этому чувству примешивалось что-то еще – тревога, которую я никак не могла заглушить.
– Ты какая-то задумчивая, – заметил муж, открывая духовку. – Что-то на работе?
– Да так, – неопределенно ответила я. – Навалилось всего перед праздниками.
Как сказать ему, что я случайно обнаружила странные переводы с нашей общей карты? Я увидела их сегодня утром, когда проверяла балансы перед крупной покупкой. Получила выписку и увидела переводы на карту бывшей жены мужа – на следующий день сменила все пароли. То есть, завтра сменю. Сначала надо разобраться, что происходит.
Андрей был женат до меня, и этот брак продлился почти семь лет. Они с Ларисой расстались за полгода до нашей встречи. По его словам, инициатором развода была она – амбициозная женщина, ставившая карьеру выше семейных отношений. Детей у них не было, имущество они поделили без скандалов, и я была уверена, что с прошлым покончено. До сегодняшнего дня.
– Андрей, – я решилась, пока смелость не покинула меня, – я сегодня проверяла наши счета, хотела посмотреть, хватит ли на новый холодильник…
– И как? Хватает? – он сел за стол с тарелкой запеканки и вилкой.
– Хватает, но я заметила кое-что странное, – я сделала глубокий вдох. – С нашей карты каждый месяц уходит двадцать тысяч на один и тот же счет. Я проверила – он принадлежит Ларисе.
Вилка звякнула о тарелку. Андрей поднял на меня взгляд, в котором читалось удивление и… что-то еще. Досада? Чувство вины?
– А, это, – он отвел глаза и снова занялся ужином. – Я должен был тебе рассказать.
– Так расскажи, – мой голос звучал ровно, хотя внутри все сжалось.
Андрей отодвинул тарелку и провел рукой по волосам – жест, который появлялся у него в моменты волнения.
– Помнишь нашу прошлогоднюю поездку в Крым? – неожиданно спросил он.
Я кивнула, не понимая, как это связано с переводами бывшей жене.
– Тогда мне позвонила Лариса, – продолжил Андрей. – Первый раз за два года после развода. У нее обнаружили проблемы со здоровьем. Серьезные. Страховка покрывала только часть лечения, и ей требовались деньги.
– И ты решил помочь, – закончила я за него, чувствуя, как отпускает тревожный спазм в груди. – Но почему не сказал мне?
Андрей потер переносицу.
– Сначала думал, что это будет разовая помощь. Потом оказалось, что лечение затянется надолго. А потом… не знаю, Настя, как-то не находил подходящего момента. Боялся, что ты неправильно поймешь.
– А как я должна была понять, обнаружив тайные переводы бывшей жене? – я почувствовала, как во мне поднимается обида. – Мы же договаривались быть честными друг с другом!
– Прости, – Андрей потянулся к моей руке. – Я действительно виноват. Но это просто помощь человеку, который когда-то был мне близок. Ничего больше.
Я отодвинула руку. Мне нужно было время, чтобы осмыслить услышанное. Двадцать тысяч каждый месяц – немалая сумма для нашего бюджета. Деньги, которые могли пойти на ремонт, на путешествие, на тысячу других вещей. И все это время он скрывал от меня эти траты, зная, что я во всем себе отказываю, чтобы накопить на новую машину.
– Насколько серьезна ее болезнь? – спросила я, глядя в окно.
– Довольно серьезна, – тихо ответил Андрей. – У нее аутоиммунное заболевание. Нужны постоянные лекарства, процедуры. Она не может работать в полную силу.
– И сколько это еще продлится? Месяц? Год? Всю жизнь?
Андрей пожал плечами.
– Я не знаю. Врачи говорят о длительной терапии.
Я встала, чувствуя потребность двигаться. Прошлась по кухне, остановилась у окна. Снег усиливался, превращая обычный городской пейзаж в сказочную картину.
– Настя, пойми, я не мог ей отказать, – Андрей говорил тихо, почти умоляюще. – Мы прожили вместе семь лет. Да, наш брак распался, но это не значит, что мне все равно, что с ней будет.
Я повернулась к нему.
– Я не против помочь человеку в беде, Андрей. Даже если этот человек – твоя бывшая жена. Я против лжи. Против того, что ты принимал решения за нас обоих, не посоветовавшись со мной. Мы семья, помнишь?
Андрей опустил голову.
– Я знаю. Ты права. Мне нет оправдания.
– А что еще ты от меня скрываешь? – этот вопрос мучил меня весь день. – Вы общаетесь? Встречаетесь?
– Нет! – Андрей вскинул голову. – То есть, иногда переписываемся. Она отчитывается о лечении, присылает чеки из клиники. Но мы не встречаемся. Клянусь, Настя.
Я кивнула, хотя внутри все еще клубились сомнения. Мне хотелось верить ему, но доверие – хрупкая вещь. Один раз разбитое, оно с трудом склеивается обратно.
– Мне нужно время, чтобы все обдумать, – сказала я. – И завтра мы поговорим о том, как быть дальше.
– Конечно, – Андрей поднялся. – Я все пойму, если ты захочешь прекратить эту помощь. Мы найдем другое решение.
Я слабо улыбнулась и вышла из кухни. В ту ночь я долго не могла заснуть, прислушиваясь к ровному дыханию мужа. В голове крутились вопросы без ответов. Почему он не сказал мне сразу? Что еще он скрывает? И как теперь быть?
Утром я проснулась с твердым решением. Первым делом сменила пароли от всех наших общих банковских приложений. Не для того, чтобы контролировать Андрея или мстить ему, а чтобы выиграть время. Мне нужно было разобраться в ситуации, прежде чем делать следующий шаг.
Андрей уже ушел на работу – пятница была его ранним днем. На кухонном столе я обнаружила записку: «Прости меня. Люблю тебя. Вечером поговорим. А.»
Я сделала себе кофе и открыла ноутбук. Первым делом решила узнать больше об аутоиммунных заболеваниях – что это такое, как лечится, сколько стоит терапия. Информации было много, и вскоре я погрузилась в чтение медицинских статей.
Действительно, лечение таких болезней могло быть очень дорогим и длительным. Препараты, поддерживающие иммунитет, стоили десятки тысяч рублей, не говоря уже о специальных процедурах. Постепенно моя обида уступала место пониманию – возможно, Андрей действительно просто помогал человеку в беде.
Но сомнение все еще грызло меня. Я открыла социальные сети и ввела в поиск имя Ларисы. Раньше я никогда этого не делала – мне казалось, что прошлое Андрея должно остаться в прошлом. Но сейчас ситуация изменилась.
Профиль Ларисы оказался открытым. Я увидела фотографию красивой женщины с каштановыми волосами и выразительными глазами. Она выглядела ухоженной и стильной, но при внимательном взгляде можно было заметить следы усталости на лице. Последние посты действительно были о здоровье, о борьбе с болезнью. Никаких намеков на личную жизнь, никаких упоминаний Андрея.
Я закрыла страницу, чувствуя себя немного неловко. Как будто подглядывала в замочную скважину. Но теперь, по крайней мере, я знала, что Андрей говорил правду о болезни.
Внезапно телефон зазвонил, вырывая меня из раздумий. На экране высветилось имя Марины – моей лучшей подруги.
– Привет, как ты? – ее бодрый голос немного поднял мне настроение.
– Нормально, – ответила я, не вдаваясь в подробности.
– Настя, я тебя знаю, – Марина сразу почувствовала неладное. – Что случилось?
Я вздохнула. Может, стоит поговорить с кем-то, кто посмотрит на ситуацию со стороны?
– Андрей помогает своей бывшей жене. Финансово. И скрывал это от меня, – слова давались с трудом.
– Ого! – выдохнула Марина. – И сколько это продолжается?
– Почти год, – я покачала головой, хотя подруга не могла этого видеть. – У нее какое-то аутоиммунное заболевание, серьезное. Она не может работать в полную силу, а лечение дорогое.
– И ты узнала…
– Случайно. Проверяла баланс карты и увидела регулярные переводы. Получила выписку и увидела переводы на карту бывшей жены мужа – на следующий день сменила все пароли.
– Слушай, – голос Марины стал серьезным, – а что, если это просто отговорка? Может, он…
– Нет, – я перебила ее. – Я проверила. Она действительно больна. И они правда не встречаются. По крайней мере, ничто на это не указывает.
– Тогда в чем проблема? – удивилась подруга. – Он помогает человеку в беде. Это благородно, разве нет?
– Проблема в том, что он мне не сказал. Целый год скрывал. Каждый месяц с нашего общего бюджета уходило двадцать тысяч, а я даже не знала куда.
– Да, это нехорошо, – согласилась Марина. – Но, может быть, он боялся твоей реакции? Согласись, не каждая жена спокойно отнесется к тому, что муж помогает бывшей.
Я задумалась. Возможно, в словах подруги была доля правды. Как бы я отреагировала, расскажи мне Андрей об этом сразу? Разве я не начала бы ревновать, подозревать, сомневаться? Особенно с учетом того, что мы тогда только начинали строить семью, притираться друг к другу.
– Может быть, ты и права, – неохотно признала я. – Но что мне теперь делать?
– Поговорить с ним, – без колебаний ответила Марина. – Честно и открыто. Объяснить, что тебя задела не сама помощь, а то, что он скрывал это. И вместе решить, как быть дальше.
После разговора с Мариной мне стало немного легче. Я решила, что вечером действительно поговорю с Андреем спокойно, без обвинений. Мы вместе найдем выход.
День тянулся медленно. Я пыталась работать, но мысли постоянно возвращались к предстоящему разговору. В четыре часа не выдержала и отпросилась домой. По дороге заехала в супермаркет – решила приготовить что-нибудь особенное на ужин. Не для того, чтобы задобрить Андрея, а чтобы создать спокойную атмосферу для важного разговора.
Дома я занялась готовкой. Достала из морозилки стейки, почистила картошку для пюре, нарезала овощи для салата. Работа руками всегда помогала мне успокоиться и собраться с мыслями.
Звонок в дверь раздался около шести. Я вытерла руки и пошла открывать, удивляясь, почему Андрей не использовал свои ключи.
На пороге стояла женщина. Каштановые волосы, выразительные глаза – я сразу узнала ее по фотографиям. Лариса.
– Добрый вечер, – она выглядела немного смущенной. – Вы, должно быть, Анастасия? Я Лариса. Нам нужно поговорить.
Я замерла, не зная, что сказать. Последний человек, которого я ожидала увидеть на пороге своего дома.
– Проходите, – наконец произнесла я, отступая в сторону.
Лариса вошла в прихожую, аккуратно сняла сапоги и пальто. Она двигалась с видимым трудом, и я заметила, что ее руки слегка дрожали.
– Андрей позвонил мне сегодня, – начала она, когда мы оказались на кухне. – Сказал, что вы узнали о его помощи. И о том, что вы расстроены.
– Не столько помощью, сколько тем, что он скрывал это, – уточнила я, предлагая ей сесть.
Лариса кивнула.
– Я так и думала. И именно поэтому пришла. Видите ли, Анастасия, это я просила его ничего вам не говорить.
Я удивленно посмотрела на нее.
– Но почему?
– Из гордости, наверное, – Лариса слабо улыбнулась. – Мне было стыдно. Мы с Андреем расстались не лучшим образом. Я… поставила карьеру выше отношений, о чем потом жалела. А когда заболела и оказалась на мели, он был единственным, кто мог помочь. У меня нет близких родственников, родители давно умерли.
Я молчала, давая ей возможность продолжить.
– Я знаю, как это выглядит со стороны, – Лариса посмотрела мне в глаза. – Бывшая жена вытягивает деньги из бывшего мужа. Но поверьте, если бы был другой выход, я бы не обратилась к нему.
– Я вам верю, – тихо сказала я. – Я сегодня читала об аутоиммунных заболеваниях. Это действительно серьезно и дорого.
Лариса кивнула.
– У меня волчанка. В хорошие дни я могу работать дизайнером на дому. В плохие… едва встаю с постели. Но я не хочу быть обузой для Андрея. И тем более не хочу создавать проблемы в вашей семье.
Она достала из сумочки конверт и положила на стол.
– Здесь все чеки и выписки за последний год. Каждая копейка потрачена на лечение, ничего лишнего. И еще… я нашла программу государственной поддержки. Если все получится, со следующего месяца большую часть лекарств мне будут предоставлять бесплатно.
Я смотрела на эту женщину – уставшую, больную, но не сломленную – и чувствовала, как моя обида тает. Она не была соперницей или угрозой. Просто человек, попавший в беду, которому мой муж не смог отказать в помощи.
– Лариса, – я накрыла ее дрожащую руку своей, – вы не создаете проблем в нашей семье. Проблему создал Андрей, когда решил все скрывать. Но мы это уже обсудили, и я понимаю его мотивы.
В этот момент в замке повернулся ключ, и в квартиру вошел Андрей. Увидев нас на кухне, он замер с выражением полного шока на лице.
– Что происходит? – он переводил взгляд с меня на Ларису и обратно.
– Мы разговариваем, – спокойно ответила я. – Думаю, нам всем есть что обсудить.
Андрей неуверенно прошел на кухню и сел рядом с нами.
– Лариса рассказала мне о своей болезни, – начала я. – И о государственной программе поддержки.
– Да, я как раз собирался тебе об этом сказать, – кивнул Андрей. – Мы с Ларисой обсуждали это вчера.
– Я решила зайти лично, чтобы все прояснить, – добавила Лариса. – И чтобы извиниться перед вами, Анастасия. Я не должна была просить Андрея скрывать нашу договоренность.
– Что сделано, то сделано, – я пожала плечами. – Важно, что теперь мы можем говорить об этом открыто.
Мы проговорили до позднего вечера. Лариса рассказывала о своей болезни, о том, как изменилась ее жизнь за последний год. Андрей – о том, как тяжело ему было скрывать правду, но как он боялся моей реакции. Я – о том, как важно доверие в отношениях и почему мы не должны принимать решения друг за друга.
Когда Лариса собралась уходить, я предложила ей остаться на ужин – стейки как раз дошли до нужной кондиции. Она отказалась, сославшись на усталость, но пообещала заглянуть в другой раз.
После ее ухода мы с Андреем сели за стол. Между нами повисло молчание, но уже не тяжелое, а скорее задумчивое.
– Ты сменила пароли от банковских приложений, – наконец произнес он.
– Да, – я не стала отрицать. – Мне нужно было время, чтобы разобраться в ситуации. Сейчас я верну тебе доступ.
Андрей покачал головой.
– Не нужно. Я заслужил это. И… может, так будет даже лучше? Ты будешь контролировать наши финансы, а я просто буду переводить свою часть на общий счет.
Я улыбнулась.
– Нет, Андрей. Я не хочу контролировать. Я хочу доверять. Мы вместе решим, как быть с финансами и как помочь Ларисе. Как настоящая семья.
Он протянул руку через стол и сжал мои пальцы.
– Я люблю тебя, Настя. И мне очень жаль, что я не был с тобой честен.
– Я тоже тебя люблю, – ответила я. – И я горжусь тем, что ты не бросил человека в беде, даже если этот человек – твоя бывшая жена.
В тот вечер мы решили, что продолжим помогать Ларисе – по крайней мере, до тех пор, пока не заработает программа господдержки. Но теперь это будет наше общее решение, а не тайна, разделяющая нас.
Что касается паролей – я все же сменила их обратно. Потому что доверие нельзя построить на контроле. Только на честности, открытости и готовности вместе преодолевать трудности, какими бы неожиданными они ни были.
