– Что за гадость ты опять приготовила? – съязвила свекровь. – Это же есть невозможно!
– Невозможно – не ешьте! – парировала Карина. – Вас никто не заставляет! Как и таскаться к нам с Колей в гости без приглашения, кстати, тоже.
– Будь повежливее, пожалуйста! – вспылила свекровь.
– Себе ваш совет и адресуйте.
Под «гадостью» Тамара Викторовна, свекровь Карины, подразумевала легкий салат из овощей с сыром, заправленный лимонный соком. Да уж конечно, не жареная картошечка с румяными отбивными, как любит Тамара Викторовна. Но дело-то даже не в этом, а в том, что свекровь слукавила – салат вовсе не показался ей таким уж несъедобным. Ей просто хотелось побольнее уколоть Карину.
Сказать, что она недолюбливала невестку, было бы большим приуменьшением. Тамара Викторовна на дух не переносила Карину. В невестке ее раздражало буквально все: внешность, характер, способы ведения хозяйства, даже формат взаимоотношений с ее сыном. «Какое еще нафиг у них равноправие в семье?! Мужик в доме хозяином должен быть, а жена беспрекословно слушаться!».
– И что значит «я к вам в гости таскаюсь»?! Не забывай, что ты тут, можно сказать, из милости живешь, это Колина квартира! Тоже мне, нашлась тут хозяйка!
Квартира, где жили Карина с мужем, действительно была собственностью только Николая – досталась ему по наследству от бабушки, хорошая просторная двушка. Но и утверждать, что Карина здесь никто и из милости живет, было тоже чересчур. Вообще-то с законным мужем живет, который к тому же точку зрения матери насчет «птичьих прав» Карины совсем не разделяет.
Неприязнь, которую Тамара Викторовна испытывала к его любимой жене, ужасно расстраивала Колю. Это еще хорошо, что у него благодаря бабушке имелось отдельное жилье, где они с Кариной и поселились после свадьбы. Жить на одной территории с Тамарой Викторовной было бы вообще невыносимо.
А ведь именно на это его мать поначалу и рассчитывала – что жить молодые будут у нее. Она готова была терпеть ненавистную невестку рядом лишь для того, чтобы как можно быстрее рассорить ее с Колей. На своей территории Тамаре это было бы намного легче сделать. Но сын решил по-своему. Сколько она с ним ни ругалась, уговаривая, что бабушкину квартиру лучше сдавать, Коле даже в голову не приходило поддаться на уговоры матери и поселиться с Кариной у нее.
– Милый, я понятия не имею, за что твоя мама меня не любит, но жить с ней нам просто нельзя, – грустно сказала Карина.
– Конечно, нельзя. Жить будем у меня. А на мамины придирки не обращай внимания, ты же знаешь, это у нее от одиночества хронического… Для нее любая невестка была бы хитрой лисой, которая у нее сына отняла.
И это правда – уж Коля свою мать хорошо знал. Что бы там ни говорила Тамара Викторовна про то, что ей просто хотелось бы для сына более подходящую жену, чем «фифа» Карина, на самом деле любая избранница Коли стала бы для Тамары объектом ненависти.
Слишком уж свыклась она со своими представлениями о том, что Коля – ее единственный «свет в окошке». После того, как муж изменил и ушел от нее к другой, когда Коле было всего пять лет, Тамара Викторовна обозлилась на мужчин и больше ни с кем построить отношения не смогла.
– Сынок, ну зачем ты женился на этой расфуфыренной белоручке? Какая из нее вообще жена.
– Мама, не прекратишь оскорблять Карину – я перестану с тобой общаться и номер твой заблокирую.
– Что ты такое говоришь?!
– Не вынуждай меня делать выбор.
Тамара Викторовна, конечно, не успокоилась. И стала приходить к невестке без приглашения лишь затем, чтобы помотать ей нервы. Свекровь знала, что Карина недавно перешла на неполный рабочий день и к половине второго она уже дома, тогда как до Колиного прихода с работы остается еще четыре часа. Вот в этот промежуток она и заявлялась.
Пугая Карину тем, что та якобы не имеет права не пускать ее в квартиру сына, Тамара с важным видом переступала порог, после чего использовала весь арсенал претензий.
– Выглядишь так, будто любовника ждешь!
А Карина всего-то была эффектной, яркой от природы девушкой, которой легкого макияжа достаточно, чтобы выглядеть как фотомодель. Ну и одевалась всегда стильно и со вкусом, даже дома.
– Что за ужасный дизайн вы в гостиной сделали?
В стиле лофт, «ужасный», ага.
– Готовить не умеешь!
По меркам Тамары Викторовны не умеет, конечно. Предпочитает, так же, кстати, как и Коля, овощи и морепродукты, а выпечку и жирные блюда не любит.
После третьего такого визита Карина не выдержала и пожаловалась мужу.
– Коля, пожалуйста, поговори с ней.
Он поговорил, но это не помогло. Приходить Тамара Викторовна перестала, и Коля теперь был кем-то вроде посредника между матерью и Кариной, для которой общение со свекровью стало совсем невыносимым. Но иногда приходилось через мужа передавать свекрови какую-нибудь небольшую просьбу. Тамара же, в свою очередь, просила сына передать Карине разве что очередную подколку.
Но однажды все-таки разразился скандал. Сделав вид, что забыла о просьбе сына больше не приходит к ним, Тамара Викторовна однажды снова явилась и чуть не с порога стала донимать Карину. А Коля как раз тогда тоже был дома. И так получилось, что даже не смог толком защитить жену. В какой-то момент от истеричных возгласов Тамары Викторовны его словно парализовало, и вместо того, чтобы отстоять жену перед разошедшейся матерью, он просто наблюдал за происходящим, как в тумане.
– Ну хватит! Пожалуй, вы правы, Тамара Викторовна – мне и правда пора убираться из этого дома, как вы требуете! Вон даже Коля, кажись, с вами согласился!
Быстро покидав свои вещи в чемодан, Карина покинула этот дом, громко хлопнув дверью. Лишь через пять минут после ее ухода Коля словно очнулся и растерянно воскликнул:
– Ну вот что ты наделала? Как я теперь ее возвращать буду? Она же меня теперь видеть не захочет!
– Да зачем тебе ее возвращать, сынок? – радовалась Тамара Викторовна. – Пусть идет куда подальше.
– Затем, – разгневался Коля, – что я ее люблю, а куда подальше сейчас пойдешь ты! Вон!
– Что?.. И ты смеешь так разговаривать с матерью?!
– Да! Еще раз повторяю – вон!
– Что же делать, девочки? – сокрушалась Тамара Викторовна в разговорах с подругами. – Колька меня теперь и знать не желает.
– Что делать? А кто ж тебе теперь доктор? – пожала плечами одна из ее подруг. – Ты уже сама все сделала. Для того, чтобы сын от тебя отвернулся.
– И я, честно говоря, его понимаю, – добавила другая.
– А что мне еще оставалось… Я ж для него как лучше хотела.
– А ты не пробовала оставить их с Каринкой в покое? А, ну да… не пробовала. Раньше надо было! Теперь пожинай плоды, что тут еще сказать.
Плоды были не из вкусных, конечно. Жутко рассердившийся на мать Коля ни на один ее звонок после ухода Карины не ответил, а потом и вовсе заблокировал ее номер. И делал все возможное для того, чтобы вернуть любимую жену.
А Карина уже буквально боялась вернуться к нему. Она бы и рада была, и давно уже простила его за тогдашнюю минутную слабость, но вернуться к Коле для нее означало и возвращение к регулярным скандалам Тамары Викторовны.
– Милый, я готова помириться, но только при условии, что твоя мама больше ко мне на километр не подойдет.
А Тамара Викторовна, надеясь, что сын ее простит, решила сама к нему приехать. «Ну не может же он не впустить меня, два месяца как-никак с нашей ссоры прошло, наверняка уже остыл». И, затарившись разнообразными домашними вкусностями собственного приготовления, поехала к Коле.
Привезла ему гороховый суп на говяжьей косточке, грибной салат, жаркое по-домашнему, даже вишневый компот прихватила. Тамара Викторовна надеялась, что от такого гастрономического праздника сын точно не откажется, а там, глядишь, растает и ее простит.
Правда, она при этом ухитрилась забыть, что с некоторых пор Коля предпочитает менее нажористые блюда – у него уже и так год как гастрит выявили, так еще и на нервной почве теперь обострения случаются. Так что мать он хоть и впустил, но на привезенные яства взирал с равнодушием.
И вообще сидел чернее тучи, разговор не поддерживал. Тамара Викторовна не унималась и решила заодно приготовить из имеющихся у Коли продуктов пирог с яблоками, отбивные куриные котлеты и борщ. Только зря продукты запорола, считай… Коля вообще-то куриное филе собирался с овощами потушить… да и из остальных продуктов совсем другие блюда приготовить. Но Тамариной возни на кухне он даже не слышал – ушел к себе в комнату и включил музыку.
А когда вернулся на кухню, мягко говоря, обалдел.
– Ты зачем это все устроила?
– Тебя порадовать хотела.
– Очень порадовала, ничего не скажешь. Я это есть тоже не буду.
Тамара Викторовна уже готова была взвыть от отчаяния.
– Ну что мне еще сделать, чтобы ты меня простил?
– Ты не так вопрос ставишь. Вопрос должен быть «Почему я никак не могу отвалить от сына?». Все, – взглянул он на часы, – я пошел, у меня дела.
И стал собираться.
– А с этим всем мне что делать? – растерянная Тамара Викторовна показала на гору блюд, оказавшихся ни к селу, ни к городу.
– Забери себе, подружек пригласи, попируете, – равнодушно пожал плечами Коля и пошел.
– Но Коленька!..
Ответом ей был лишь звук хлопнувшей двери.
Еще через пару недель Карина и Коля наконец помирились. Правда, Коле пришлось выполнить условие жены.
– Пойми, дорогой, в твою квартиру она все равно будет приходить, под дверями будет стоять, пока мы ее не впустим.
– Это точно, с нее станется, я-то знаю.
– Поэтому давай, пожалуйста, съедем оттуда и снимем жилье.
– Согласен.
– И разумеется, не скажем наш новый адрес твоей маме!
– Это само собой.
Уже три месяца прошло с тех пор, как супруги сняли небольшую, но уютную однушку (а свою двушку Коля сдал, тем самым они еще и в плюс вышли), и никогда еще они не чувствовали себя такими счастливыми. Даже во время свадебного путешествия. Жизнь без тирании Тамары Викторовны – это то, что они обещали друг другу сберечь как что-то очень ценное для них обоих.
Естественно, что главным пунктом этого плана был полный обрыв контактов с Тамарой Викторовной – не только ужасной свекровью, но и опростоволосившейся матерью, уронившей весь свой престиж в глазах сына.
Переживая из-за того, что теперь не может прийти к Коле в гости – адреса-то его нового она, слава богу, действительно не знала, Тамара Викторовна все-таки придумала, как ей встретиться и с сыном, и с невесткой одновременно. Карина и Коля ведь учились вместе в институте, а она откуда-то помнила дату дня рождения их лучшего институтского друга, Сергея, и день этот был в следующую пятницу. И точно знала, что Сережа всегда на день рождения приглашает их обоих.
К тому же она знала, где живет Сережа – однажды вместе с Колей заезжала к нему по какому-то делу. Вот и явилась в день рождения Сергея к порогу его квартиры.
– Сереженька, во-первых, поздравляю, а во-вторых, позови, пожалуйста, Кольку с Кариной, мне поговорить с ними надо!
– Хм, спасибо, конечно, – недоверчиво сказал Сергей, – только вот мне известно, что они не хотят вас видеть.
– Ну пожалуйста!
Сергей удалился вглубь квартиры, а через минуту к ней вышли Коля и Карина.
– Мам, ты даже здесь ухитрилась нас достать?
– А как мне еще было вас достать… ну, то есть, выцепить, чтобы поговорить. Хватит дуться, давайте снова будем общаться.
– Дуться? – усмехнулась Карина. – Ну, не льстите себе.
– Нам просто плохо с тобой, мам, – сказал Коля. – А мы хотим жить хорошо, а не плохо, представь себе, вот такое простое человеческое желание.
– Да что я вам такого сделала?! Почему у вас ко мне такое отношение?
– Вы его заслужили, Тамара Викторовна. Сами знаете. Все сделали для того, чтобы заслужить именно такое отношение.
– Да, Карина права, – сын был непреклонен.
Ничего на это возразить Тамара не могла. Ведь когда она картинно причитала, мол, да что я вам сделала, она, конечно, прекрасно знала и помнила, что именно она творила, чтобы разрушить счастье сына. Просто надеялась, что игра в «невинную овечку» сработает, если не на обоих, то хотя бы на сыне.
Но и Коле, и Карине были очевидны эти манипуляции. Со словами «нам пора, нас именинник ждет» они закрыли дверь перед носом Тамары Викторовны. Ничего, кроме как уйти ни с чем, ей не оставалось. Как там сказала одна из ее подруг? «Ты уже сама все сделала».
