Надя старалась не попадаться на глаза бывшей подруге Ольге Ситниковой.
Маршрут свой, от дома до магазина строила так, чтобы на Ситникову не наткнуться. И даже в огород выходила, чуть пригнувшись, чтобы соседка-Ситникова ее не увидела.
Подруга — (Подлюга)
***
А причина ссоры двух давних подруг-соседок — Авдей. Мужчина со следами былой красоты. Посиживал он на тахте, пил чай из большой кружки и посмеивался, глядя в телевизор. И почесывал свое вывалившееся на колени пузо.
Жил-жил с женой Ольгой чин-чинарем, да вдруг ушел к соседке.
Такой себе значит супруг. Неверный.
— Ахаха, Надюх, иди сюда, присядь, фильм посмотрим с тобой. Умора! — закричал он, когда скрипнула дверь и вошла в дом Надежда с ведром в руках.
— Умора говоришь, — послышался от двери всхлип. — Умора! Был бы ты сейчас в огороде, упал бы со смеху!
— А? Что? — крикнул Авдей, — не слышно, говори громче!
— Ы-ы-ы-ы, — разревелась вдруг женщина, Авдей изменился в лице, вскочил с тахты и подбежал к ней.
— Да что случилось, Надюх?!
…Надежда стояла, вся зареванная. Опухший картошкой нос, всклокоченные волосы. С волос этих — ботва и комки земли сыплются. Надя вытерла рукой слезы и поглядела на мужчину:
— Твоя там. Орет и бесится, — выдала она, качая головой. — Ситникова! Увидела меня, когда я грядки полола и давай орать, да на всю деревню. Неужто не слышал ты? Она вот, землей в меня, покидалася…
— Надюха…
Авдей растерялся очень. Выключил орущий телевизор, налил в умывальник воды.
— Иди Надюх, мойся. А хочешь, так баню истоплю.
— Не нужно.
…Женщина долго брякала умывальником, всхлипывая. А когда вышла в кухню, Авдей уже суп в кастрюле для нее разогрел, и налил чай в чашку.
— Ну хочешь, Надюх, сам в огороде управляться буду, — предложил он. — И не будешь ходить туда, а на меня она кричать не посмеет. Знает ведь, что со мной разговор короткий, могу и вилами запустить.
— А может нам переехать отсюдова, а, Авдюш? — попросила Надя. — Я вот не представляю, как теперь нам всем дальше бок о бок жить. А у меня ведь дети.
Авдей отпил из чашки чай и поглядел в окно. Там, за занавесками и стеклом, виднеется соседский дом. Его дом, Авдея. Он сам его тут построил много лет назад.
А в доме этом живет Ольга, жена его, от которой он недавно ушел. Ушел к соседке Наде.
— Ты что Надюх. Было б куда переезжать, уехали бы с тобой давно. Но ить некуда. Да и чего ты, прямо испереживалась так, это все временно. Ну побесится Олька, там успокоится. Может даже замуж выскочит. Она ж того, красивая пока еще.
Надежда незаметно подтерла платочком нос тоже и нахохлилась.
— Вот говоришь, красивая. Чего ж ушел ко мне, некрасивой такой?
Хохотнул в усы Ситников:
— Ох, милая, да ты ревнуешь? Скажу так: наелся я за всю жисть этой красотой с капризами. Все, хватит с меня. К тебе под бок нырнул, тепло, уютно, никто нервы не треплет. Никуда от тебя не уйду, Надежда.
***
Как ни пряталась от соседки Надежда, как ни сторонилась, та все таки выловила ее у школы, куда Надя сына в летний пришкольный лагерь привела.
— И не стыдно тебе, полюбовница? — встала у ворот школы Ольга и громким голосом начала скандал.
— Ой, уйди ты, не при детях ведь, отношения выяснять, — испугалась Надежда.
— А мне скрывать нечего! — уперев руки в боки закричала Ольга. — Не я же чужих мужей уводила. Чем ты лучше меня, скажи, а, бессовестная?
Надя повернулась к сыну, и подтолкнула его к зданию школы:
— Иди Петюнь. Беги то есть и закрой руками уши. Мне надо с тетей поговорить.
***
…Ольга с Надей всегда подружками были, дружили еще со школы.
Да что там говорить, делились кофточками красивыми, заколками.
Когда заневестились, вместе на танцы в клуб стали ходить. Оля — та красивей, к ней все внимание парней приковано, но и Надьке неплохо от этого. Быть подружкой первой красавицы на селе, хорошо же? Часть внимания обязательно перепадала и ей тоже.
Кружили Олю в танце все самые видные парни, Наденька подпирала спиной стенку, вздыхала томно.
Зато в чем Надька превзошла подружку несомненно, так это учебой. Училась Надя хорошо, хоть и с ленцой, про таких говорят «все схватывала на лету».
Экзамены Оля провалила, сей факт родители ее попытались скрыть. Договорились в школе на пересдачу, но что толку?
Без аттестата ведь не поступить, много мороки, вот и осталась девушка помогать родителям-фермерам.
А Надя поступила на бухгалтера-экономиста и уехала учиться в город.
***
Вот тогда то Авдей и присмотрел себе Ольгу.
Та девушкой была красивой, видной, из обеспеченной семьи. Потому и выбрал он ее себе в жены, не раздумывая долго.
…После свадьбы молодых было решено строить новый дом. Так совпало, что расположился он рядом с домом Нади. Когда дом достроен был, как-раз Надежда вернулась жить в деревню, с дипломом в руках и… С округлившимся животом.
Беременная.
От беременности расцвела цветком, стала более женственной. Да только вот, ребеночка родила без мужа.
Мать Нади погоревала недолго, но жизнь ведь такая штука, грустить некогда, смотреть хочется вперед с оптимизмом. Родился мальчонка без отца? А ничего страшного, не мы первые, вырастим.
***
…Всем Надя оказалась хороша: и матерью оказалась любящей, и работницей в сельсовете хорошей, и хозяйкой в доме отменной. Да только в личной жизни совсем не везло: когда сын Кирюшка подрос, да покинула Надю мать, надумала Надежда уезжать жить в город.
Квартирку себе там сняла.
Распирали женщину самые радужные планы: вот она устроится в городе на хорошую должность, отдаст сына в школу и превратится в горожанку. Ходить будет по торговым центрам, с махонькой сумочкой на плече. На каблуках конечно же. А не топтать навоз.
В туфлях модных на каблуках она пойдет по театрам и по всяким культурным мероприятиям конечно-же. Подруг себе заведет достойных.
***
Меж тем Авдей с Ольгой управлялись с домом: накупили красивой мебели, чтоб лежать в комфорте.
Во дворе понастроили всякого конечно тоже: тут тебе и беседка для чаепития и отдыха, и банный комплекс.
Построили сарай, и скотный дворик под навесом (У Авдея руки оказались золотые, да и тесть помог), завели кур, гусей, уток.
Зажиточные родители богачки Оли пригнали в их двор двух коров и лошадь. Таким образом Олечке даже и работать не пришлось: гуляй себе по двору, корми уточек, коров дои.
Молочная продукция на рынке шла очень даже хорошо, покупали и молоко, и сыр, и творог. А на сливки свежие и сметану, была даже очередь.
Оля приторговывала молочком и улыбалась томно: уже завелись сами собой постоянные покупатели из их села. И из соседнего тоже.
Эти постоянные покупатели уже просили яйца им продать, домашние.
Домашние же вкуснее.
Дела пошли так хорошо, что Ситниковы наняли помощника в дом: глухонемого Гришку. То паренек тридцати лет. Один живет, без роду, без племени, перебивается на жизнь пенсией, потому и бегает к ним помогать. За деньги. Ох и работящий он: первоначально попросили его только скотный двор содержать в чистоте (убирать навоз, поить скот, с покосами помогать).
Но тот так вжился в роль, что стал и коров доить вместо Оли.
***
Совсем Оля от сытной жизни превратилась в матрешку. Раздалась вширь, лицо стало блестеть блином.
Муж, от такого поворота конечно, все чаще стал убегать из дома.
То на рыбалку бежит, то на охоту.
Домой не хочет.
Мерзнуть на речке и комаров собой в лесу кормить же всяко лучше, чем с женой дома перепираться со скуки.
…Скучно Ольге в богатом доме.
Сидит себе у окна. Щелкает, орешками, да пультом от телевизора.
Зато мама Ольги, Анна Дмитриевна, каждый день к доче бегает. Ну той, понятное дело, тоже скучно. У ней такого батрака как у дочери нет, зато сам муж-батрак. На него чуть бровью поведешь, уже бежит как ошпаренный работу по дому делать.
***
— Эх, Олечка, — обсасывая голову копченой рыбины, вздыхает мамо. — А я ж говорила тебе, заведи ребеночка. Тебе уже за тридцать, да еще не поздно.
Погодка выдалась отменная. Мать с дочерью расположились чай пить в беседке. Красиво в беседке, вместо окон — решетки сделанные из веток. Поверх тюль развесили белоснежный. Ветерок треплет энтот тюль, задувает в отверстия меж ветками. Свежо. Чудесно. И чай вкусный.
Ворчит Ольга и дует пухлыми губами на горячий чай в блюдечке.
— Какие дети, мам? Мы для себя еще не пожили. Я вон шубу норковую хочу, чтоб белая. Черная у меня уже есть, надоело.
Мать откладывает рыбу и вытирает газеткой пальчики. На всех пальцах ее — перстни. (Золотые конечно же. Это вам не хухры-мухры.)
— Ты что, дочь, а когда наживетесь то? А зять мой что по этому поводу говорит?
— Ну он просил, лет десять назад, дочку. Теперь не просит. У нас вон Марта родила телочку. Назвали Майей, ну такая ласковая, что ребенок, видела наверное, бегает по двору. Да вон она.
Анна Дмитриевна щурится в ту сторону, куда указала дочка.
— А, эта что-ли? Оспади, видела ее, объедала куст розы… Да ты с ума рехнулась, доча? Любить надо ребенка а не корову. Корову ж мы съедим рано или поздно.
— Мам. Не хочу я ребенка. От него ж толку нет. Одни расходы. А Майя вырастет, будет давай такие же удои, как Марта. Для меня в первую очередь, мама, деньги. А детки подождут.
***
Считает Ольга денежки у окна. Поглядывает на новенькую шубу. Та висит на самом видном месте, над телевизором, хоть и лето.
Не хочется хозяйке таку красоту в шкафу прятать, опять же, вдруг моль съест?
Потому пусть висит, радует глаз Ольге.
— Это хорошо мы сегодня выручили, — бормочет себе под нос Ольга. — Собачку теперь куплю, котора тридцать тыщ стоит.
Отходит Ольга от окна довольная, да останавливается, раскрыв рот:
— Надька?!
…Там за окном да, Надежда идет. В одной руке ее чемодан, второй рукой Кирюшку ведет. А между руками — пузо огромное.
— Ты, Надя, опять на сносях? — высовывается с окна и орёт Ольга. — Ты что, замуж вышла? А муж где? — крутит она головой.
— Да нет никакого мужа, — говорит Надя.
— Ой, Надька…
Бежит из своего дома к подружке-соседке Ольга. В руках тащит пакет, в нем шмат сала, каравай хлеба домашнего. И колбаса, которую мама делала.
— Ой, Надь, — качает головой Ольга.
А сама рада, улыбается.
— Везде хорошо, но дома лучше ведь. Ты сиди давай, беременная, я сама чайник поставлю и растоплю печь. Ну давай, рассказывай…
Сидит Надя на табуреточке, голову свесив. Вздыхает:
— Да что рассказывать? Влюбилась и поверила, а он сбежал просто.
— А ничего страшного, милая подруженька. У тебя я есть. Я помогу, — улыбается Ольга. — Мне все равно дома делать нечего. Как я рада что ты вернулась!
***
Бегала конечно теперь к Надьке скучающая женщина каждый день. Чуть солнце встало, та уже несется к воротам соседки. Да все хвастается, и хвалится, глядя на то как, возится с пеленками и младенцем Надежда.
— А я мужу и говорю: не хочу пока детей. Авдею то. А он молчит. Потому что у нас дома — я главная. Как я захочу, так и будет, все по моему. Вот я на тебя посмотрела сейчас и не хочу детей. Ить как тяжело с ними.
***
Росли детки у Надежды. Доходы росли у Ольги. Пришло время и не стало родителей у Ситниковой Ольги, занялась женщина наследством.
— Придется еще одного помощника заводить, — бормотала она мужу, когда спать ложилась. — Или даже помощницу. А чего далеко ходить, давай Надьку в дом возьмём. Что ты на это скажешь Авдюш?
Авдей лежал молча на своей стороне кровати и жался к стеночке.
— Авдей, слышишь? Я тебе говорю!
Авдей же озадачил вдруг жену:
— А может, Оль, продадим это хозяйство? Ну, которое наследство то? А? Кроме этих коров уже ж ничего не видим в жизни больше.
Ольга нахмурилась:
— А чего тебе не хватает в жизни? Ешь ты досыта, каждый день продукты свежие на столе… Да о такой жизни как у нас только мечтать можно!
— Совсем ты Олька, головой тронулась с этими доходами, — посмурнел муж. — Когда в последний раз были в городе с тобой?.. Вечно то огород, то покосы, то коровы… В театре когда-нибудь ты была? А в кино, с мороженым в руках и попкорном? А на трамвае или метро каталась хоть? Чтобы в потоке людей, а не коров?.. А по кафе и ресторанам мы ходили хоть? Ни разу же!
— Да что ты такое несешь, Авдеюшка, — удивилась женщина. — Зачем тебе «рэсторан»? Я дома же вкуснее тебе приготовлю. Ну что там есть такого, чего мы не ели, м? Говяжий стейк? Бифштекс? Ростбиф? Мясо по-французски? Так я сама приготовлю.
— Да не в мясе дело! — вскрикнул нервно мужчина. — Да ну тебя! А знаешь что? Я ухожу. Не хочу я скотным двором твоих родителей заниматься, от своего тошнит! С меня хватит!
***
Ольга только хмыкнула ему вслед:
— Куда ты денешься! Есть захочется — прибежишь обратно! Коровы ему мои надоели! Да они лучше чем ты! Хоть доход приносят!
…Но совсем не ожидала Ольга, что ее Авдей… Поселится у соседки Надьки!
Это известие огорошило Ольгу Михайловну.
***
Позади школьного двора, у качелей, Ольга посмотрела на разлучницу очень мрачно:
— Будем биться за Авдея. Кто победит, тому он и останется. Хотя ты недостойна. Ты ж любовница! Ты туалетная бумага, вот ты кто.
Надя посмотрела на подругу с нескрываемым ужасом:
— Да ты с ума сошла, давай поговорим, Оля!
…И хорошо что нарушил их беседу бегущий со всех ног Авдей.
— Бабоньки, остановитесь! Да что ж ты неугомонная такая, Олька?!
Авдей подбежал ближе и встал отдышаться:
— Фух, бежал со всех ног, как сын сказал…
— Сын? — удивилась Ольга. — Ты уже его сыном называешь? Прицепа своей любовницы?
Авдей очень рассердился. Выкрикнул:
— Никакой он не прицеп! Он мой сын! Младший сын, у меня их двое, Кирилл и Петька.
— А, уже усыновил чужих, — усмехнулась Ольга. — Я поняла, к чему ты. Это назло мне значит, да милый? Я не хочу тебе рожать и поэтому ты чужих усыновил.
— Да не чужие они мне, мои, слышишь? И Надя мне не любовница. Жена она, настоящая, не то что ты.
Авдей дернул к себе за руку и обнял Надю.
— Обоих Надька от меня родила. Так получилось.
-?!
Гримаса появилась на лице Ольги.
— Ты?!
-Ну да, мы с Надюшей давно решили быть вместе. Кирюшу, видит Бог, она родила по неопытности. Молодая была, глупая… У нас просто интрижка получилась, когда с тобой, Оль, поссорились у клуба… Но любил то я тебя, Оля. Она все поняла и скрыла ото всех, что Кирилл наш общий ребенок… Но вот Петьку… Петьку я хотел и ждал. Да и… Наденька была не против.
Надя счастливо улыбнулась. И лицо ее счастьем засветилось:
— Я много лет Авдея люблю. И Авдей меня тоже. Прости Оль. Но ведь видно было, что тебе муж не нужен…
Море эмоций, самых разнообразных, отразилось на лице Ольги. Тут и брезгливость, и удивление, и ненависть.
— Да? А почему тянул и не уходил к ней, когда «желанный Петька» родился? И вообще, когда, как вы успели?!
Надя опустила в землю глаза и улыбнулась тепло:
— В городе. Ко мне Авдеюшка приезжал, когда врал тебе, что был на охоте. Мы с ним весело проводили время. Кафе, кино, попкорн, мороженое…
…Авдей понял, что Ольга очень, очень зла. И возможно, взорвется. Поэтому толкнул Надю в спину:
— Беги, Надюх! Беги со всех ног в дом и закройся там изнутри!
Та рванула.
Ольга покраснела как красный шарик и вся надулась. Вытянула вперед свои руки с толстыми пальцами:
— Дай. Дай, я ее пришибу, поганку.
Авдей ухватил ее за спину.
— Угомонись, Олька! Надя ни в чем не виновата, это все ты! Со своей жаждой к деньгам. Сколько раз я просил тебя родить? Что ты мне отвечала, помнишь?
Голос Ольги неузнаваемо изменился. Он стал низким и хриплым.
— Вы меня обманули, предатели. Никогда вам этого не прощу. Лучшая подруга и муж…
— Да не было у тебя мужа! Ты меня обманула, использовала! Я хотел настоящую семью иметь, а стал у тебя работником! Ну нет у нас такого единения с тобой, Оля. Понимаешь, нет его! Семьи нет. Детей тоже. И Наде ты не была подругой. Ты ж все бегала к ней, когда Петюня родился и словами травила душу, кичилась… В тебе только спесь и жадность, Оль. Ничем больше ты не наполнена…
— А почему сразу ты от меня к ней не ушел? К своим детям? Ох и жук, у тебя дети в соседнем доме бегали, а ты сидел за моим столом…
— Да не сидел я у тебя в доме, я ж ы будни работал. А в остальное время — то на рыбалке, то на охоте, лишь бы тебя не видеть… А с детьми и Надюшей мы каждые выходные проводили вместе.
Ольга стала припоминать и поняла, что Авдей прав. Каждые выходные Надя с детьми уезжала в город. Пропадал из дома и сам Авдей.
Ну и повезло с муженьком, усмехнулась Ольга.
Эпилог
Ольга долго приходила в себя. Заперлась в доме и не выходила месяц. А когда вышла, похудевшая и осунувшаяся, то не одна. А с батраком своим под ручку, с Гришкой.
На Гришке дорогие ботинки Авдеевы. И его же, Авдея костюм, свадебный. Англицкий, дорогущий…
Окна в доме Гришка заколотил, скотину поручили родственником, с просьбой распродать.
Полный чемодан денег вынесла из дома Ольга. В чемодане этом — все ее накопления и две шубы.
— Ну что, Григорий, — не глядя на соседский дом, промурлыкала Ольга. — Поедем в город? Нас ждут театры и кино. Попкорн и мороженое.
Каким-то образом Гришка понял ее с полуслова и подхватив чемодан, повел хозяйку к остановке автобусной.
