Иной раз родственники бывают хуже врагов — я убедилась в этом на личном опыте. Так бы Рома и тянул из нас деньги до скончания времён, если бы не одна ситуация, которая заставила меня взять всё в свои руки и поставить жёсткий ультиматум.
Рома — это родной брат моего мужа, Кирилла. Бестолковый, недалёкий и ленивый парень, который не имел оконченного высшего образования — из университета его выгнали ещё на втором курсе, — и постоянной работы. Перебивался он случайными заработками и постоянно влезал в неприятности из-за своей погони за лёгкими деньгами. Он всегда хотел разбогатеть, не приложив к этому никаких усилий. Чтобы пальцами щёлкнул — и вот они, денежки. Но так не бывает. И сколько он уже всего потерял в своей погоне за наживой… А сколько мы потеряли, потакая ему!
У нас с Кириллом есть дочка, Карина. Ей десять лет — такой возраст, когда ребёнок активно растёт, и на него приходится тратить много денег. К тому же, поженившись, мы с Кириллом взяли квартиру и всё ещё ежемесячно за неё платили. Жили мы небогато — всё уходило на квартиру, на счета, на продукты, на ребёнка. Поэтому лишних денег у нас отродясь не водилось — что Рому, конечно, не останавливало.
— Подкинь мне деньжат, — начинал он канючить, позвонив моему мужу или вовсе притащившись к нам домой. — Мне есть нечего.
— Работать не пробовал? — бросала я, если Рома в этот момент находился у нас на пороге. — Взрослый мужик, а клянчит деньги у семьи с ребёнком.
Рома на меня особого внимания не обращал. Считал, видимо, что глава в семье — его брат, а если женщина рот разевает, то чего её слушать? Меня такое отношение бесило. Иногда доходило до того, что он даже прямое обращение к себе игнорировал. Приходилось несколько раз звать его по имени, чтобы он очнулся и услышал меня.
Я бы терпела нытика-Рому, если бы не одно «но». Кирилл давал ему деньги. Каждый чёртов раз, когда Рома начинал выпрашивать помощь, Кирилл твёрдо говорил «нет», а потом поддавался на слёзные уговоры и, не посоветовавшись со мной, отстёгивал солидные суммы.
— Это же мой брат, — говорил Кирилл, пожимая плечами. — Как я могу его бросить?
— Ты понимаешь, что из-за этого теперь мы меньше поедим, а наш ребёнок останется без новой обуви? — спрашивала я. — Идя на поводу у своего тупоголового братца, ты обираешь меня и нашу дочь.
— Не утрируй, — отмахивался Кирилл. — Никого я не обираю.
— Да? А ты на чеки посмотри. Сколько мы в месяц тратим на семью — и сравни с той суммой, что у нас, по твоей милости, осталась. И это мы не шикуем, только самое необходимое покупаем.
Кирилл соглашался, сокрушённо кивал головой, а потом всё начиналось по новой. Я не могла понять, как ему может быть жалко взрослого мужика, который способен сам себе заработать денег, но при этом не жалко дочь, которая вынуждена ходить в поношенной, малой ей одежде. Карине порой приходилось по два месяца носить коротенькие кофточки, потому что она росла, а пойти и купить что-то мы не могли. Но если одежду ещё можно пережить, то обувь — нет. Нельзя экономить на обуви для ребёнка, потом проблем не оберёшься.
Однажды Рома пришёл в гости и поделился радостной новостью:
— Я машину купил!
— И где же ты взял на неё деньги? — скептически спросила я.
Рома по обыкновению мне не ответил. Только когда Кирилл продублировал вопрос, он пояснил:
— Работу хорошую нашёл. Теперь заживу!
— А вернуть нам всё, что мы тебе давали, не хочешь? — спросила я. — Раз уж работа у тебя теперь хорошая.
Но Рома снова притворился, будто меня не существует, а Кирилл переспрашивать не стал. Стыдно ему было просить брата вернуть долги. А то, что мне иногда дочь одной гречкой кормить приходится, — за это ему не стыдно.
И ведь мы не нищенствовали. Да, денег было маловато, но мы могли себе позволить содержать ребёнка. Однако наших средств хватало впритык, поэтому стоило Кириллу изъять из нашего бюджета хоть какую-то сумму, как все расчёты мгновенно сыпались.
Но теперь я выдохнула. Пусть Рома и не собирался отдавать нам деньги, хотя бы не будет их с нас тянуть, как бешеный пылесос. Пусть работает, устраивает свою жизнь, и мы, наконец, сможем жить нормально. Кирилл тоже воспрял духом и даже стал откладывать деньги на подарок для Карины.
Ей скоро исполнялось одиннадцать, и она попросила у нас самокат. Вроде как у детишек это сейчас модно. У всех её подруг есть, а у неё одной нет. Узнав о деньгах, откладываемых на подарок, я обрадовалась. Наконец-то Кирилл стал думать не о своём непутёвом брате, а о своей собственной дочери.
Тем не менее денег всё равно почему-то не хватало. На самокат не требовались золотые горы, поэтому для меня было странным видеть, как наши финансы утекают сквозь пальцы. Я оплачивала коммуналку, платила взносы за квартиру, а зарплаты мужа хватало только на еду. Он в ответ на мои расспросы лишь пожимал плечами.
А потом я узнала, что он втихую продолжал давать брату деньги. Уже не такими крупными суммами, как раньше, а по мелочи: на ужин, на бензин, на техосмотр. Получалось, что мы кормили Рому и обслуживали его новую машину, а куда он девал свои заработанные деньги, оставалось загадкой.
Узнав про всё это, я закатила Кириллу грандиозный скандал. К сожалению, Карина всё это слышала — она расплакалась и попросила нас не ссориться. Мне было очень жаль, что я расстроила дочку, но и выносить всё это уже не могла. Сколько эти подачки за счёт жены и ребёнка будут продолжаться?
Одним скандалом дело не ограничилось. Кирилл, как всегда, кивал, делал вид, что всё понял, а сам продолжал давать брату деньги. Окольными путями я вызнала, что свою зарплату — к слову, вполне неплохую, — Рома тратит на гулянки. Ходит по клубам, клеит девушек, покупает им коктейли.
Узнав всё это, я была в ужасе. Пока я сижу и рассматриваю сандалии дочери, пытаясь их как-то заклеить, Рома живёт за наш счёт.
— Ты стала какая-то напряжённая, — заметил однажды Кирилл, когда я швырнула несчастную порванную кроссовку.
Обувь на Карине буквально сгорала. Одежду она носила аккуратно, но вот с обувью была какая-то беда. Она была очень активной: много гуляла, бегала, лазала. Но может проблема была ещё и в том, что мы не могли купить ей что-то дорогое и качественное. Наверное, и смысла не было — ножка ведь растёт. Но всё равно вся эта ситуация с обувью меня достала.
— Да что ты, — огрызнулась я. — Мы едва концы с концами сводим, а ты продолжаешь из нас все соки тянуть в угоду своему братцу. Совсем у тебя крыша едет.
— Я обещал маме заботиться о нём, — ответил Кирилл. — Ты должна понять.
— Я должна заботиться о себе и своей дочери, — отрезала я. — А на твои обещания мне плевать.
Матери Кирилла и Ромы уже давно нет с нами. Она знала, что младший сын у неё вырос безответственным и непутёвым, поэтому взяла с Кирилла обещание: заботиться о брате, если с ней что-нибудь случится. Отца у них не было, так что Кирилл с детства брал на себя эту функцию главы семьи. Продолжал и теперь, будто не замечая, что Рома вырос и сам может о себе позаботиться.
Не знаю, почему я так долго всё это терпела. Наверное, просто привыкла. Мужа-то я любила, и он был хорошим заботливым отцом. Но — сама виновата, каюсь. Стоило давно поставить Рому на место и вытряхнуть из мужа всю дурь.
А заставило меня это сделать вот что.
Однажды Кирилл вернулся после работы домой в весьма дурном расположении духа. Карины со мной не было — она гостила у соседки. Воспользовавшись свободным временем, я занялась стиркой. За сортировкой вещей Кирилл меня и застал.
— Дочери на день рождения подарок покупать не будем, деньги потратим на моего брата — Заявил муж
Я швырнула в него свитером Карины и, распрямившись, упёрла руки в бока.
— Какая легенда на этот раз? — ледяным тоном спросила я.
— У него машина сломалась, — ответил Кирилл, снимая с головы свитер. — Точнее, как сломалась… он столкнулся на дороге с другой машиной, там выйдет очень дорогой ремонт, вот он и попросил помочь.
— Может, просто новую машину ему купим? — спросила я. — Заодно квартиру подарим. И путёвку на Мальдивы можно, а то он, бедненький, никогда там не был.
Кирилл скривился.
— Не начинай. Ему правда нужны деньги.
— Пусть на маршрутке ездит.
— Он не может! Ты же знаешь, его в общественном транспорте укачивает, он для этого себе и купил машину.
— Так пусть на свои деньги чинит. Он хорошо зарабатывает.
По хмурому лицу мужа я поняла: уже не зарабатывает. Мрачно рассмеявшись, я забрала у него свитер и закинула в стиральную машинку.
— Что, уже не зарабатывает? — озвучила я свои мысли.
— Его уволили месяца два назад. За опоздания и прогулы.
— Ну так, а мы тут при чём? Ты в очередной раз готов обворовать дочь в угоду этому конченному человеку?
— Вовсе он не конченный! — взвился Кирилл. — Просто не ладится у него жизнь. Не было у него примера перед глазами — как мужчина должен добиваться успеха и деньги зарабатывать.
— Так у тебя тоже не было, — заметила я. — Никаких денег твой брат не получит. Хочешь — обижайся, хочешь — расходись со мной, но это точка. Хоть копейку ему дашь — я заберу Карину и уеду жить к маме.
Кирилл обалдело смотрел на меня, не веря своим ушам. А я, проговаривая всё это, была очень спокойна и собрана. Давно следовало это сделать. Расходиться с Кириллом я не хотела, но и дальше так продолжаться не могло. Сколько можно экономить на своём ребёнке, чтобы потешить своё эго? Добытчик и глава семьи, тоже мне.
— Ты этого не сделаешь, — сказал Кирилл.
— Сделаю, — ответила я. — Достаточно наша девочка прожила в вечной нужде. Любишь брата больше дочери — твоё право, вперёд.
Тем же вечером я пошла к ближайшему банкомату и сняла со счёта все деньги, отложенные на подарок Карине. Мужу я об этом не сказала. Он о снятии денег узнал через СМС-оповещение, и в ярости на меня накинулся:
— Я должен был перевести завтра эти деньги брату!
— Ну, значит, не переведёшь, — ответила я. — А я завтра иду с дочерью покупать ей обещанный тобой же самокат.
— Значит, так ты со мной поступаешь, да? — обиженно спросил Кирилл. — Деньги для тебя важнее меня?
— Да. — Я пожала плечами. Лицо Кирилла вытянулось. — А что ты ожидал услышать? Про рай в шалаше? Нет, милый. Когда в семье есть ребёнок, про рай в шалаше можно забыть. Тем более что в этом шалаше нет нужды, мы зарабатываем деньги. А ты отдаёшь их чужому человеку. Только не надо мне про обещание маме рассказывать. Твоя мама была хорошим добрым человеком. Если бы она узнала, что ты обираешь её внучку ради этого оболтуса, она бы первая в тебя плюнула.
Мы ещё долго спорили, но мне, в итоге, надоело. Тогда Кирилл демонстративно покидал кое-какие вещи в дорожную сумку, сказал, что поживёт с братом, пока я не обдумаю своё поведение, и исчез.
— А где папа? — спросила Карина, вернувшись от подружек.
— Поехал в гости к брату, — честно ответила я.
— Он же вернётся? — с тревогой спросила она.
— А почему ты спрашиваешь?
Карина насупилась.
— Вы часто ссоритесь. Вот я и подумала, вдруг мы папе больше не нужны, поэтому он решил жить с братом.
Я поманила Карину к себе и крепко её обняла.
— Всё будет хорошо, — сказала я. — Папа тебя очень любит, так что не переживай.
Покупать Карине самокат без Кирилла я не стала — решила выждать пару дней. В конце концов, эти деньги собирал он, и он имеет право поучаствовать в выборе подарка вместе с дочкой. Только сказала Карине, что мы совсем скоро сделаем ей долгожданный подарок, чтобы она поменьше думала о наших с Кириллом ссорах, и воодушевилась ожиданием.
Кирилл, видимо, ждал, что я сама ему позвоню, но я этого делать не стала. Достаточно я прогибалась под его требования. Морально я была готова к любому исходу этого конфликта, пусть и надеялась на лучшее.
В итоге, через три дня Кирилл вернулся — вместе со своей сумкой.
— Прости, любимая, — принялся он с порога извиняться. — Сам не знаю, что на меня нашло. Я был не прав. Примешь меня назад?
— С одним условием, — сказала я. — Ещё раз выкинешь что-то подобное — и я от тебя ухожу. Больше никаких денег Роме. Пусть учится жить самостоятельно, ему уже двадцать шесть лет.
— Обещаю, — ответил Кирилл. — Теперь все деньги — в дом, на моих двух красавиц. — Он оглядел прихожую. — А где самокат?
— Мы не купили, — ответила я. — Тебя ждали. Ты же хочешь походить по магазинам вместе с Кариной?
Кирилл расцвёл и бросился меня обнимать. Из детской выскочила Карина, влезла между нами, и мы вдвоём её затискали.
Наверное, следовало давно выгнать Кирилла пожить с братом. Наверняка за эти три дня Кирилл насмотрелся всякого и воочию убедился в бесконтрольном транжирстве Ромы. Таким людям всегда будет мало, сколько ты им денег ни дай. Не своё ведь, не жалко. Не заработанное долгим и честным трудом.
А Кирилл и вправду с тех пор присмирел. Я много раз заставала его за разговором с братом, когда тот в очередной раз начинал выпрашивать деньги. И всякий раз Кирилл отвечал ему жёстким отказом.
— У меня семья, — говорил он. — Дочь скоро в подростковый возраст войдёт. Жена молодая, которая столько лет всё на себе тащила, оплата квартиры… нет у меня больше на тебя денег.
— Да как так-то, — возмущался Рома. — Раньше были, а теперь нет?
— Всё меняется, — философски отвечал Кирилл. — Лавочка прикрылась. Хочешь — помогу найти работу, но на этом всё.
Мне Рому жалко не было. Разве что его будущую жену — посадит такого трутня себе на шею, дети появятся, и будут они жить в нищете. Но это уже не наши с Кириллом проблемы.
