— Ты блинчики с чем будешь? С медом или с вареньем? Есть малиновое, клубничное и абрикосовое. Выбирай.
— Мальвина, не поверишь, но вообще без разницы, — буркнул муж себе под нос, не отрывая взгляд от экрана телефона.
— Ничего себе! — присвистнула женщина. — Живу с тобой семнадцать лет и первый раз такое слышу. Всегда придирчивый к еде Максим Николаевич утверждает, что ему все равно! У тебя температуры случайно нет?
— Прошу, прекрати. Мне сейчас не до твоих колкостей. Когда вернется настроение, обещаю выслушать твой сарказм!
— А что случилось? — Мальвина бросила на супруга взволнованный взгляд. Она поняла, что действительно возникла какая-то проблема.
Мужчина ничего не ответил и в очередной раз набрал чей-то номер телефона. Ответа снова не было.
— Мама не отвечает, — сухо промолвил Максим Николаевич. — Звонил четырнадцать раз! Кажется, возникла неприятность.
Мальвина громко рассмеялась.
— Со Степанидой Александровной никогда ничего не случится. Она обладает невидимым защитным барьером от сатаны.
— Перестань. Хватит уже! На протяжении шести лет одно и тоже. Тебе не надоело петь одну и ту же песню? Сколько можно носить эту злобу внутри? Не думай, что тебе это как-то поможет. Ты делаешь плохо не только маме, но и себе!
— Лучше обоим утонуть, чем оставить прошлое в покое! — фыркнула Мальвина. — И не вешай нос. Поверь, с ней все в порядке. Точно сидит с соседками на лавочке и собирает сплетни.
— Она в воскресенье утром никогда такого не делала. Что-то случилось…
— Не накручивай! — поддерживала Максима Николаевича жена. — Заканчивается лето, последние теплые деньки. Женщина вышла на улицу, а телефон забыла. Разве не может быть?
— Сомневаюсь. Я поеду и проверю.
— Сядь и позавтракай! Прекрати паниковать. Раскудахтался, как старуха. Ничего с твоей любимой мамочкой не случится. А тебя с такими нервами точно на лечение стоит отправить.
Вдруг раздался звонок домашнего телефона. Мужчина резко поднялся с места и побежал, чтобы успеть поднять трубку. Мальвина, помахав головой, продолжила жарить блинчики.
Где-то через пять минут на кухню вернулся Максим Николаевич. Его лицо было белое, как полотно. От неожиданности жена открыла рот и не смогла произнести ни слова.
— У мамы случился сердечный приступ. Сейчас она в больнице. Кризис миновал, но состояние тяжелое. Врачи не дают никаких гарантий. Говорят, что сделали все возможное. Теперь нужно только ждать.
— А кто звонил? — выдавила из себя вопрос Мальвина.
— Соседка. Хорошо, что она вовремя пришла к маме. Забыла платок накануне вечером.
На несколько секунд на кухне повисло молчание.
— Я поеду в больницу, — мужчина бросился к входной двери. — Как будут новости, я обязательно позвоню.
Мальвина, замерев на месте, молча смотрела вслед уходящему мужу.
***
Немного отойдя от шока, Мальвина схватила телефон и позвонила лучшей подруге:
— Оксана, ты дома? Можешь ко мне забежать прямо сейчас? Мне нужно с кем-то поговорить! Иначе я взорвусь от эмоций.
— Да, спускаюсь. Мой как раз уехал на рыбалку, дома нету. Поэтому я свободна, как птица. Сейчас примчусь!
Женщины жили в одном подъезде, уже через десять минут соседка была у Мальвины.
— Я так к тебе спешила, что даже волосы не привела в порядок. Ты прости.
— Да Бог с ними. Ты лучше присядь, а то от моих новостей вряд ли устоишь. У свекрови случился сердечный приступ. Степанида Александровна в больнице.
— Ты серьезно? Как это произошло? — удивилась Оксана. — Вроде здоровая старушка и тут такое…
— Я не знаю.
— Мальвина, — внимательно посмотрев на подругу, спросила соседка. — Помнишь свое обещание? Я не настаиваю, но…
— Помню. Поэтому и позвала тебя! — помахала головой в знак согласия женщина. — Я расскажу тебе то, чем не делилась ни с кем. Но пообещай, что это останется между нами. Хорошо?
— Еще спрашиваешь, как будто сомневаешься! Мы дружим двадцать лет!
Мальвина села на кухонный диванчик рядом с подругой и задумчиво произнесла:
— Когда я познакомилась со Степанидой Александровной, она мне очень понравилась. Это была невероятно приятная, красивая и приветливая женщина. Я восхищалась ее поведением и силой воли. Представь, потерять мужа в двадцать один год и остаться самой с четырехмесячным ребенком на руках. Родители отказались помогать, поэтому со всеми трудностями пришлось справляться в одиночку. Она смогла. И вырастила хорошего, порядочного мужчину.
— Врагу не пожелаешь такую судьбу…
— Согласна! — Мальвина сделала глоток чая и продолжила. — Все в ней было замечательно, кроме одного. Она дико ненавидела деревню и всех, кто с ней связан. И если меня свекровь как-то смогла принять, то с мамой они не нашли общий язык. И это мягко сказано! Если по-честному, то женщины просто ненавидели друг друга.
— И твоя мама тоже? Ты не шутишь?
— Да, она считала сватью высокомерной выскочкой, которая не умела ценить и уважать людей. В общем, они редко пересекались и мы с Максимом не настаивали. Хотя он частенько пытался доказать, что во всех смертных грехах виновата теща. Как всегда! Это, кстати, единственная причина наших скандалов.
— И? Все эти обстоятельства точно не могли повлиять на… формирование ненависти между вами.
Мальвина замолчала. По щекам потекли слезы.
Оксана, заметив, как сильно разволновалась подруга, быстро произнесла:
— Давай в следующий раз. Видимо, еще не время.
— Нет-нет. Я хочу поделиться. Просто ситуация тяжелая, которая до сих пор горит в душе. В общем, когда мы с Максимом поженились, то пошли жить в арендованную квартиру. Однако когда родился Филипп, денег стало катастрофически не хватать. Степанида Александровна предложила переехать к ней. Ты же знаешь, у свекрови большая трехкомнатная квартира, в которой вполне может поместиться хоть две семьи.
— Да, была же у нее пару раз. Еще те хоромы!
— Мы согласились. Признаюсь честно, что не зря. Свекровь мне сильно помогала с ребенком. Можно сказать, что мы мальчика вдвоем растили. Между нами никогда не было скандалов и недомолвок.
Так мы прожили целых одиннадцать лет, пока у мамы не случился гипертонический криз. Я думала, что сойду с ума! Там еще начался ряд осложнений, с которыми необходимо было справляться. Доктор сказал, что маме нужен уход и периодические реабилитационные процедуры.
Я обратилась к Степаниде Александровне за помощью. Попросила, чтобы полгода мама пожила с нами. Еще и зима наступала.
Но свекровь ответила категорическим отказом. Как я не уговаривала женщину, та осталась непреклонна. Помню дословно ее ответ: «Не потерплю деревенщину в доме».
— Боже! — воскликнула Оксана, прикрыв от ужаса рот рукой. — Как ты ей все волосы не повыдергивала? Какая жестокость!
— Я ездила в деревню, ухаживала за мамой. По возможности возила ее на процедуры. Машины не было, поэтому приходилось трястись на холодных автобусах и маршрутках.
— А что говорил Макс? Или он просто молчал и наблюдал?
— Второе, — хмыкнула Мальвина. — Он — отличный муж, заботливый сын, но очень плохой зять.
— Я в шоке… какой кошмар!
— Скитаясь в общественном транспорте, мама подхватила вирусную пневмонию и… дальше ты знаешь. Ее не стало. Не смогли спасти. Слишком слабый организм.
— Так это Степанида Александровна поспособствовала тому, чтобы ты побыстрее потеряла мать?
— Я никогда ей это не прощу! Никогда! Она же приходила где-то год назад просить у меня прощения.
— Что? Она и до такого додумалась! Сколько наглости и подлости в человеке!
— Просила забыть прошлое. Знаешь, как будто она мне просто банку маринованных огурцов когда-то пожалела. Но я не прогнулась. Выставила ее из квартиры и запретила переступать порог моего дома! Бумеранг вернулся!
Оксана, прищурив глаза, посмотрела на подругу:
— Признайся… ты ждала ее болезни?
— Не совсем так. Я просто верила, что однажды придет момент, когда она на собственной шкуре переживет все то, от чего мучилась моя мамочка.
— Мальвина, боюсь тебя разочаровывать, — неуверенно произнесла подруга, — но мне кажется, что Максим не бросит свою мать. Он — единственный сын, выросший без отца. Для него мама — кумир. Ты и без меня это прекрасно знаешь. Или я не права?
— Не могу точно ответить. Я тоже в жизни Максима занимаю не последнее место. Все-таки у нас стабильные отношения, ребенок и почти два десятка прожитых вместе лет. Не знаю, на что супруг надеется, но я точно не собираюсь ухаживать за его больной матерью. Она не заслужила!
***
Когда соседка ушла, Мальвина заварила себе еще одну кружку крепкого чая, достала из комода старый, потрепанный альбом и открыла первую страницу. На ней был запечатлен большой портрет мамы. Девушка провела пальцем по фотографии и тихо расплакалась.
Прошло целых шесть лет с того трагического дня, но все раны остались такими же кровоточащими. Женщина не призналась подруге, но все годы она винила не только свекровь, но и себя. Не проявила характер. Не настояла. Не уберегла.
А ведь мама тоже растила Мальвину одна, не имея поддержки от родственников и близких. Любимый сбежал, узнав, что девушка беременна. Родители выгнали из дома, облив дочку гнусной бранью. Рядом была только бабушка, которая помогала, чем могла.
***
Погрузившись в воспоминания, жена не заметила, как домой вернулся Максим.
— Чем занимаешься? Ты меня слышишь? — спросил муж, махая перед лицом жены рукой. — Или у тебя проблемы со слухом начались?
Мальвина подняла глаза и бросила на мужчину злобный взгляд:
— Слава Богу, вижу, что все отлично. Судя по твоему настроению, беда миновала. Даже шутить удается!
— Ты права. Все обошлось. Был сбой сердечного ритма с высоким давлением, но теперь состояние стабилизировалось.
— Очень рада! — жена захлопнула альбом. — Я же говорила, что со Степанидой Александровной ничего не случится. Можешь быть уверен, что твоя мать будет жить вечно!
— Опять двадцать пять! Сколько можно, Мальвина? Пора прекращать! Тем более ближайшие три месяца вам придется пожить вместе.
— Не поняла! — удивилась женщина. — Это как и где такое возможно?
— В ближайшее время маме запрещено выполнять большой пул домашней работы. Кроме того, доктор рекомендует по три-четыре часа в день отдыхать. Чтобы полностью восстановиться, нужен правильный и своевременный уход. Ей никто не может помочь, кроме нас. Ты потерпи чуток. А лучше всего, прекращай дуться. Мама пришла, попросила прощения, извинилась за прошлое. Зачем нести боль и обиду через года? До конца жизни обижаться будешь?
— Ты в своем уме? — после непродолжительной паузы произнесла Мальвина. — Серьезно говоришь?
— Больше сдерживать эмоции Мальвина не смогла.
— Значит болезнь моей мамы была просто игрой, в которую мы проиграли. Это хочешь сказать?
— Я хочу сказать… то, что было, то прошло. Ничего нельзя вернуть или изменить. Если хочешь признание, то я бы тогда поступил по-другому. Пустил тещу в дом. Кроме того, твоя свекровь тоже миллион раз это повторяла. Просто ты никогда не слышишь, потому что настаиваешь только на личной правде. Других мнений не существует. Но пойми наконец … Никто не желал плохого твоей маме!
— Главное, не то, что ты хочешь, а то, что ты делаешь! Поэтому ничего не хочу понимать. Свекрови в моем доме не будет. Или развод! Я не буду терпеть эту женщину! — заявила жена.
— Мальвина, не пори горячку. Я итак сегодня пережил стресс. Хватит!
— Я не шучу, Максим. Мы не сможем общаться со Степанидой Александровной, как раньше. Даже если твоя мать сядет передо мной на колени, я ее не прощу!
— Дорогая, ты забыла одну важную вещь. На принципы умеет идти каждый. И я в том числе. Но если ты заметила, я пытаюсь мирно решить вопрос. Согласовать проживание моей мамы в моей же квартире! Пойми абсурдность ситуации!
— Вот как ты заговорил? Отлично! — разъяренно крикнула женщина. — Если пошли подобные укоры, то мне здесь больше делать нечего!
— Мальвина, думай, что творишь. Если уйдешь, то навсегда. У меня не бывает путей обратно.
— А они мне не нужны. Знаешь, сейчас понимаю, что слишком затянула с разводом. Лет так на шесть. От вашей семейки нужно было бежать в тот день, когда вы не пустили мою больную мать на порог. Потому что она… деревенщина. Что ж, Бог вам — судья, городские аристократы!
В этот же день женщина собрала чемоданы и уехала жить в деревенский домик, который ей достался от мамы.
Максим и Мальвина развелись.
Мужчина вернулся в родительский дом и ухаживал за больной мамой, а новоиспеченная сельчанка через два года вышла замуж за бывшего одноклассника, который тоже вернулся в деревню после неудачного брака.
