—Макарушка, родненький! Ты чего же натворил-то! Боженьки мои! Чего ж это делается! – Елена металась по двору, посреди которого стоял муж с топором и решительной уверенностью в глазах.
—А неча было…! Отродясь этакого страху не терпел! И не намерен больше терпеть! – Мужчина бросил топор на большой пень, а затем вошел в дом.
Елена еще несколько минут с ужасом стояла на крыльце, глядя на то, что страх может сделать с человеком, а затем вошла следом.
Макар был мужиком взрослым, серьезным и основательным. И жену себе он искал такую же. Ради этого пришлось ему даже в соседнее село поехать – в родной деревне все казались знакомыми, несерьезными, пустосмешками.
Семья с Еленой сложилась ладная – супруги зажили душа в душу. Единственное, что не нравилось Макару – жена частенько наведывалась в соседнюю деревню, проведать мать. Ну а так просто не побежишь, поэтому брала женщина с собой всегда гостинец. То пирогов, то бутылочку с домашней наливочкой. Макар старался смотреть на это спокойно. Он-то сам осиротел рано. И рад бы к родителям сбегать, да некуда.
Елена, перед тем как к отцу с матерью в гости уйти, наводила в доме и на подворье порядок. Мужу готовила на два дня, чтоб не сидел голодным. В общем, хотя и был он против таких ее отлучек, но виду не подавал. К тому же, Елена никогда дел начатых не бросала и хозяйство с домом оставляла в идеальном состоянии.
Главной гордостью Елены были куры. За ними она ухаживала с особым трепетом. Были тут и русские наседки, и привезенные из города – с мохнатыми лапками, да огромным хохолком во всю голову. Каждый раз, отправляясь по весне в город, Макар покупал новых цыплят, чтоб порадовать жену. Ему бы и обычных несушек за глаза хватило, но жена любила всякую экзотику и искренне радовалась новеньким жителям.
Прожили Макар с Еленой душа в душу несколько лет. Постепенно муж привык, что жена время от времени отлучалась в родную деревню. Да и походы ее стали случаться все реже. Младшие сестры росли, начинали помогать матери по хозяйству, а Лена потихоньку привыкала жить своим домом.
Вот в один из таких выходных случилась с Макаром история, которую и он на всю жизнь запомнил, и жена усвоила – уходя из дома, внимательнее быть с недоделанными делами.
Однажды, когда шла самая пора заготовки ягод, решила жена сделать наливку черноплодную. Ягодка попалась крупная, красивая. И наливка из нее вышла на славу. Разлила женщина ее по бутылкам, а ягодки отставила, чтоб потом выбросить. Да забегалась и не заметила, как они сами куда-то пропали. Решила, что выбросила, да забыла о том.
Дел у нее в этот день немало было. Надо успеть все переделать, да еще и приготовиться в гости к родителям отправиться. В этот раз Елена у мужа на несколько дней отпросилась. Приболела мать, надо было помочь, за ее хозяйством присмотреть, да сестрам наставления дать.
Утром, перед работой, видя, что жена вся в делах и заботах, решил Макар помощь ей оказать. Дал животинке корма, да и отправился на работу, надеясь, вернувшись вечером, еще застать жену дома. Обычно она уезжала на лошади к ночи и через пару дней возвращалась.
После обеда, управив все дела, вышла Лена кормить многочисленных жителей широкого подворья.
Как вышла, так и осела на ближайший пенек. По всему двору там и сям лежали ее драгоценные курочки. Хохлатые, пестрые, с мохнатыми лапками и густыми хохолками на головке. Все лежали там, где настигла их погибель, причина которой, на первый взгляд, не была видна. Ветер покачивал нежные перышки, а сами птицы навсегда замерли в неестественных позах. Если б напал зверь какой – шумно было бы, и Елена переполох заметила. Да и следов после хищника куда больше – перья, пух и остатки недоеденных кур.
На подворье Лены не были и намека на присутствие хищника. Словно какое-то страшное заклятие сошло на птичник, отчего все обитатели заснули вечным сном. Лене показалось, что у нее земля из-под ног уходит и солнце не светит больше.
С трудом оправившись от потрясения, решила Елена, что мужу, если он до ее отъезда успеет вернуться, ничего говорить не стоит. Мало ли, раньше никогда ни за что не ругал, а сейчас возьмет и закатит ей скандал. Ведь он за них деньги в свое время выложил и немалые. А она не уберегла!
Лене пришло в голову несколько идей относительно того, что могло случиться с птицей.
На этих кур все соседки заглядывались и откровенно Лене завидовали. Причем зависть их простиралась куда дальше кур. Некоторые степенные замужние бабы начинали вспоминать молодость и свои отношения с Макаром. Одна вспоминала, что с ним еще в школе шашни крутила, другая уж после школы была уверена, что он ее замуж позовет. Пока ждали от него сватов, повыходили замуж за других. А он взял, да в другом селе счастье свое нашел. Да мало того, жил с женой на зависть всем. Уж не собрались ли бабоньки таким хитрым способом отомстить Лене? Да вроде и не за что! Она ж с ними и не ссорилась даже!
Лена решила, что кто-то из соседок решился на лихое дело – потравили ее курочек. Ведь знали, как она на них радовалась. Как радовался Макар, неся с автобусной остановки коробку с пищащими комочками, спеша порадовать жену.
—Нет уж! Не увидите вы, как я плакать по своим курочкам буду! И не увидите, как Макарушка меня ругать за них станет! – Решила Лена, вставая с пенька, на который присела.
Собрав все павшее куриное семейство в мешки, Лена решила хотя бы перья с самых красивых кур собрать. Не получилось на несушек порадоваться, так хотя бы перина мужу знатная выйдет! А из самых красивых перышек можно цветов наделать. Видела она недавно такие, новая соседка показывала.
Рассуждая таким образом, отнесла Лена мешок в сени, поставила перед собой кадушку для перышек и принялась за работу. Лена и не заметила, как за всякими мыслями превратила половину кур в голенькие тушки.
Делала она все быстро и ловко. Сказывалась привычка шустро по дому управляться, да и муж, не ровен час, с работы вернется, и увидит все это «великолепие». Лена решила о беде рассказать Макару за ужином, когда сама как следует успокоится. А уже если не успеет, то от родителей вернется пораньше, а пока курочек припрячет. Погода холодная, за пару дней ничего с ним не станется.
—Ох, ну как же жалко-то вас, мои хорошие! Уж такие вы у меня старательные были! Весь день себе пропитание добывали. Утро еще на дворе, а вы уж вон какие зобы набили! Вам бы жить, да меня радовать! И кому же в голову пришла такая пакость? За что же мне такое? И ведь точно на моем подворье травили. Соседские-то куры вон все целы! Бродят по улице, как ни в чем не бывало! Нет уж, надо мне выяснять, кто на такую подлость решиться смог.
До самого вечера она щипала павших кур. Привычное дело шло ловко и быстро, несмотря на то, что в сенях уже заметно потемнело. Рассматривать курочек не хотелось, да и жаль было, аж слезы глаза застилали.
—Вот ведь какие вы у меня ухоженные были. Какой у вас пух мягонький, да тепленький. Полдня прошло, а все тушки, как живые – теплые и мягкие! – Елена держала в руках последнюю тушку, любимого петушка Петрушки, и не могла поверить, что больше не разбудит он их утром своим заливистым голосочком.
Уже собираясь бросить Петрушку в кучу к остальным ощипанным тушкам, Лена вдруг ощутила, что петух в ее руках будто зашевелился. Не веря собственным ощущениям, мало ли – столько кур ощипать, уже ерунда всякая мерещиться начала, Лена вышла на светлое крыльцо и стала внимательно рассматривать голое тело, которое вдруг начало подергивать лапой. Петрушка поднял голову и посмотрел на хозяйку затуманенным взглядом, словно не понимая еще, что вообще вокруг происходит. От неожиданности Лена даже уронила петуха, который приземлился на землю, словно тяжелый куль с мукой. С трудом поднявшись, шаткой походкой пошел петушок искать свой хохлатый гарем, подзывая курочек.
Видимо, яд был некачественный, или курочки поели его больше, раз удалось одному Петрушке выжить. Лена смотрела на мучения подопечного и думала, что проще несчастного отправить в суп. Краем глаза покосилась она на большой пенек у курятника, в котором торчал топор. Этот пень уже несколько лет служил плахой для курочек и петушков. Покосилась Лена, да поняла – не поднимется у нее рука обезглавить своих любимиц. Пусть уж сами отмучаются.
—Ладно, пусть пока поживет. А там с Макарушкой решим, что с ним делать.
Войдя обратно в сени, чтоб убрать обратно в мешок ощипанных курочек, Лена в ужасе отпрянула назад. Все куры, как и Петрушка, начали подавать признаки жизни. Бормоча что-то непохожее на привычное квохтанье, курочки пытались выбраться из кучи и встать на ноги. Те же, которым это удавалось, с ужасом начинали истошно орать, увидев своих голых подружек. Похоже, яд имел странное действие, ведь чем больше времени проходило, тем активнее начинали шевелиться курочки.
—Вот ведь напасть! Это ж чем вас таким потравили, что вы спали и не чуяли, как я вас ощипала! Куда ж вас таких девать-то? Вы ж померзните без перьев-то! Да и Макару надо рассказать о том, что с вами случилось.
Елена бросилась по подворью в поисках подходящего места для кур. Пробегая мимо курятника, заметила она в кормушке странные ягоды. Подойдя ближе, Лена поняла, что случилось с ее пернатой семейкой. Пока Лена управлялась на кухне, муж, видимо, решил ей помочь. Да только не разобрал, чем надо пеструшек кормить. Поэтому высыпал в кормушку ягоды, которые остались от наливки. Куры тех ягод наклевались, да и свалились пьяные. Настолько, что и лишение перьев им нипочем оказалось. А как начал их хмель отпускать, так и зашевелились. А может, от холода трезвость быстрее к ним пришла. Не привыкли ведь они без своей красивой одежки ходить.
—И что же мне с вами делать? – Лена глянула за дверь – совсем скоро сумерки. Ехать в темноте в соседнее село через поле и лес не хотелось, но и оставлять своих любимиц в таком состоянии нельзя.
Решение пришло сразу, как только Лена посмотрела на свой дом. Макар строил его сам. Делал все на совесть, на века. И чтоб в доме каждый уголок был полезным, хорошо утеплил крышу, чтоб на чердаке можно было хранить ненужные вещи, не опасаясь сырости и холода. К тому же, когда в доме топилась печь, на чердаке бывало так тепло, что жить там можно. Лена решила, что на время своего отсутствия припрячет курочек на чердак, а мужу скажет, чтоб не открывал курятник.
Она так частенько делала, когда уезжала к родителям. Задавала курам корма побольше и пару дней к ним можно было не подходить.
—Будем надеяться, что вы меня не подведете и пьяные песни орать всю ночь не станете! – Уговаривала она своих ощипанных любимиц, поднимая их на чердак и обустраивая им уголок с водой и кормом. Воды пришлось оставить много. Едва придя в себя, куры бросились к чашке с водицей, моментально опустошив ее.
—Вот! А я всегда говорю – много пить вредно! Надо с устатку, да для аппетита, а не до потери сознания! Вот и Макарушку своего приучила к наливочкам! От них и голова не болит, и поутру жить хочется, а не лежать на весь мир жаловаться!
Устроив курочек на ночевку, собрав гостинцы для родителей, Лена запрягла молодую кобылку Маруську в легкую двуколку и отправилась в соседнее село. Сердце было не на месте. В другое время она б не поехала, но мать просила помочь, а Лена не посмела ослушаться.
Макар в тот день вернулся домой поздно. В кухне на столе нашел он ужин, заботливо укутанный в несколько полотенец, чтоб не остыл.
—Вот что за чудо – жена мне досталась! И свой дом в порядке содержит, и родителям помогает! Золото, а не баба! Надо на следующей неделе с ней поехать, тестя с тещей проведать. Если б не они, не было у меня такой жены!
Поужинав, пригубив пару рюмок Елениной наливочки, улегся Макар спать. Тяжелая работа и плотный ужин довольно быстро заставили веки сомкнуться.
Сколько прошло времени – не известно, а только снится Макару, что идет он по болоту, а вокруг него черти по кочкам скачут. Скачут и разговаривают. Несут что-то непонятное, словно в свое царство его пытаются затащить. Он от них отмахивается, а они снова галдят, не замолкают.
Замахал мужик на них руками, стал пытаться отогнать. Так махал сильно, что во сне с кровати упал. Сел он у постели, не поймет – то ли во сне еще, то ли проснулся. Чертей вокруг нет, да и стены родные ни с чем не спутаешь. Да только бормотание странное, что во сне принял за речи чертей, никуда не делось.
С трудом вернувшись на кровать и укрывшись с головой одеялом, стал Макар слушать. Первые несколько минут в доме была такая тишина, что слышно было, как за окном, где-то на краю деревни, залаяла собака.
Едва Макар успокоился и снова начал засыпать, как где-то над головой раздался тот же самый голос. Будто кто-то бормотал грудным голосом, созывал, настаивал. То ли чудилось, то ли в правду черти в его дом проникли, да желают его душу себе забрать.
—Сгинь! Сгинь, нечистая, чтоб духу твоего здесь не было! – Макара начало трясти так, что застучали зубы.
Словно в ответ на его мольбы где-то над головой раздался крик, похожий на крик петуха, которого кто-то приготовился придушить.
—Батюшки святы! Петухам-то откуда под потолком взяться? Не иначе меня нечистая сила решила испытать. Но не сдамся я им!
Но уходить из дому Макар не решился.
Страшные голоса то замолкали, то звучали сильнее, расползаясь по всему потолку и снова сбиваясь в одну кучу. Макару даже стало казаться, что он различает какие-то голоса в этом невнятном бормотании. Будто и имя свое он услышал и судьбу свою несчастную смог различить. Будто черти не просто издевались над ним, а хотели ввести в уныние, которое было страшным грехом. Как ни силился Макар заснуть или укрыться одеялом с головой, чтобы не слышать стоны и причитания, да только они начинали звучать громче.
А перед рассветом один из чертей, будто не смирившись с тем, что не смог заполучить душу Макара, закричал так, что у мужчины едва душа в пятки не отошла.
—Чур меня, чур! Все, вышло твое время, нечистый! Пора оставить меня. Рассвет уже, а тебе все неймется! — Мужчина не мог понять, почему все еще слышит страшные голоса, хотя за окном уже занималась заря.
—Еще Петрушка наш как нарочно молчит! Обычно орет спозаранку! Говорят, петухи могут нечистую силу разогнать криками! А сегодня, как назло – и я дома один остался, да и Петрушка не поет. Случилось с ним что?
Проворочавшись до самого утра под страшные звуки, Макар встал и тихонько прокрался на улицу. Приятная утренняя прохлада освежила лицо, но не избавила от страхов. Подойдя к курятнику, Макар не услышал ни единого звука. Словно куры крепко спали и не почувствовали прихода нового дня.
Открыв дверь, мужчина обнаружил, что курятник пуст.
—Вот же напасть! А где все пеструшки? Что вообще происходит в моем доме! Уж не та ли нечистая, что меня пугала, увела всех наших кур?
Стыдно сказать, но решил мужчина сбежать из родного дома на работу, а уж вечером, когда жена вернется, решить, как быть дальше. Собрав тихонько тормозок, он отправился на работу с тяжелым сердцем.
—Скорее бы Лена вернулась. Без нее что-то непонятное в доме творится!
***
Вернувшись домой вечером и обнаружив, что жены еще нет, решил Макар, что еще один день трястись от страха он не станет. Залез на чердак (для проверки), где и обнаружил лысых кур, вид которых в первую минуту едва не вызвал сердечный приступ.
—Матерь божья, заступись за меня грешного! Это что еще такое? Что за существа-то такие! – Едва глаза привыкли к темноте, Макар понял, кто всю ночь ему спать не давал.
Первым порывом было схватить топор, да и отмести курам головы начисто, чтоб не пугали больше. А заодно и жену наказать, чтоб вот такие сюрпризы не устраивала.
Схватив несколько кур за ноги, Макар начал бросать их с чердака на землю. Некоторые приземлялись удачно и разбегались по двору. Другие падали тяжело, словно мешки с картошкой, поэтому оставались на месте.
Спустившись с чердака, Макар схватил топор, намереваясь поквитаться с курами за все страхи, что заставили его испытать.
Схватив одну из куриц, мужчина бросил ее на большой пень и занес топор.
—Макарушка! Родной, ты чего такое делаешь-то? – Голос жены за спиной звучал испуганно.
—А неча меня пугать было! Всю ночь думал, что смерть моя пришла! Болтали и бубнили, ироды окаянные! Все! Хватит! Натерпелся!
Пришлось Лене рассказать все и покаяться за свою идею спрятать кур на теплом чердаке. Как ни зол был мужик, а все же решил, что наказывать ни в чем неповинных кур, которые, к тому же, всю ночь похмельем промучились, не стоит. Только с тех пор перестал он жену одну в гости отпускать. Мало ли, кого ей приспичит на чердак отнести, а ты, Макар, не спи и бойся…
Вот такая история произошла с Макаром однажды. И смех и грех
