Лиля вышла из банка, крепко прижимая к груди папку с документами. Внутри лежало одобрение ипотечного кредита и первый взнос – результат трех лет упорного труда. Работая дизайнером в крупной компании, она не только получала достойную зарплату, но и бралась за дополнительные проекты по вечерам. Каждая копейка шла в копилку мечты о собственном жилье.
— Мам, я сделала это! — дрожащим от волнения голосом сообщила она в телефон. — Банк одобрил ипотеку!
— Доченька, как же я рада! — мама на том конце провода не скрывала слез. — Ты всегда была такой целеустремленной. Вся в отца.
Через месяц Лиля уже стояла на пороге своей однокомнатной квартиры. Седьмой этаж, окна выходят в тихий двор с детской площадкой. Пусть не центр города, зато свое, честно заработанное.
— Женя, ты только посмотри какой вид! — восторженно показывала она своему парню просторную лоджию. — Здесь можно сделать уютную зону отдыха.
Евгений, программист с добрыми глазами и мягкой улыбкой, с интересом осматривал квартиру. Он любил Лилю именно такой – энергичной, знающей чего хочет от жизни. Пока другие девушки мечтали о дорогих подарках от богатых ухажеров, его Лиля упорно работала и добивалась всего сама.
— Я уже примерно представляю планировку, — Лиля раскладывала на кухонном подоконнике эскизы. — Светлые стены, минимум мебели, много естественного света. Никаких тяжелых штор и массивных шкафов.
Когда они с Евгением решили пожениться, вопрос с жильем даже не обсуждался. Конечно, они будут жить в Лилиной квартире. К тому моменту она уже сделала базовый ремонт и обставила всё просто, но стильной мебелью.
— Сынок, может, первое время поживете у нас? — предложила как-то Наталья Сергеевна за семейным ужином. — Места много, я бы вам готовила…
— Спасибо, мам, но у нас есть где жить, — мягко отказался Евгений.
— Ну да, конечно, — Наталья Сергеевна натялула улыбку. — У вас же есть квартира.
Лиля сразу уловила неприязненные нотки в голосе будущей свекрови. Наталья Сергеевна, женщина старой закалки, привыкла к определенному укладу – молодые должны жить с родителями, невестка должна во всем слушаться свекровь. А тут какая-то выскочка, которая сама купила квартиру и собирается жить отдельно.
После свадьбы молодые активно обустраивали свое гнездышко. Лиля, вдохновленная скандинавским стилем, выбрала для стен теплый белый цвет. Легкие полупрозрачные шторы создавали воздушную атмосферу, а компактная функциональная мебель не загромождала пространство.
— Надо бы вам ковер на стену повесить, — заявила Наталья Сергеевна, впервые придя в гости после свадьбы. — И шторы нормальные купить, плотные. А то как в больнице у вас.
— У нас все продумано, Наталья Сергеевна, — спокойно ответила Лиля. — Каждая деталь на своем месте.
— Ну-ну, — свекровь скептически оглядела светлую гостиную. — Молодая ты еще, неопытная. Вот у меня знакомая…
Евгений старательно делал вид, что не замечает нарастающего напряжения между женой и матерью. Он надеялся, что со временем они притрутся друг к другу, найдут общий язык. Но его нейтральная позиция только усугубляла ситуацию.
— Женя, может, скажешь что-нибудь? — спрашивала Лиля после очередного визита свекрови. — Почему ты всегда молчишь?
— Милая, вы обе умные женщины, — уклончиво отвечал муж. — Я уверен, вы сами разберетесь.
Наталья Сергеевна не упускала случая намекнуть на «неправильность» невестки. То фотографии своей «уютной» квартиры показывала, то советы давала, как правильно вести хозяйство. Особенно ее задевало, что квартира была куплена Лилей самостоятельно – без помощи родителей и будущего мужа.
— Вот в наше время такого не было, — говорила она подругам по телефону, демонстративно громко, чтобы слышала невестка. — Чтобы девушка сама квартиру покупала.
А Лиля молча гордилась своим достижением. Квартира была ее крепостью, местом, где каждый предмет выбран с любовью и расставлен по собственному вкусу. И никакие намеки свекрови не могли омрачить эту радость.
Но покой был недолгим. Однажды утром, когда Евгений уже ушел на работу, в дверь позвонили. На пороге стояла Наталья Сергеевна с огромными пакетами.
— Доченька, я тут занавески привезла, — бодро заявила свекровь, проходя в квартиру. — И ковер настенный, персидский. У меня такой же висит, очень солидно смотрится.
Лиля замерла в дверном проеме:
— Наталья Сергеевна, мы же обсуждали… У нас другая концепция интерьера.
— Какая еще концепция? — свекровь уже раскладывала на диване тяжелые бордовые шторы. — Вот это — настоящий уют! А не ваши больничные занавески.
— Но мне нравятся легкие шторы. Они пропускают много света…
— Света, света! — перебила Наталья Сергеевна. — А летом как спать будете? Солнце в глаза бьет. Нет, надо плотные вешать. И вообще, молодая ты еще, неопытная. Вот у нас всегда так было…
Лиля украдкой взглянула на часы, считая сколько времени придется провести, выслушивая бесконечные поучения свекрови. Она мысленно досчитала до десяти, пытаясь успокоиться.
— Давайте попробуем найти компромисс, — предложила Лиля после паузы. — Может быть, в спальне повесим одну из ваших картин? А в гостиной оставим все как есть?
— Одну картину? — возмутилась свекровь. — Да тут весь ремонт переделывать надо! Стены голые, мебели мало. Вот у моей подруги Валентины квартира – загляденье! Везде ковры, хрусталь, мебель – дубовая, солидная. А у вас что? Стол какой-то прозрачный, стулья без спинок… Разве это уют?
Следующие полчаса Лиля слушала подробный рассказ о том, как правильно должна выглядеть квартира. По мнению Натальи Сергеевны, нужно было срочно купить огромный сервант «из натурального дерева, не то что ваша шведская фанера», повесить всюду ковры «чтобы тепло было» и сменить всю мебель на «солидную».
— И сколько же будет стоить такой ремонт? — не выдержала Лиля.
— А что, денег жалко? — прищурилась свекровь. — На свой минимализм нашла средства, а на нормальную обстановку пожалеешь? Вот я в твоем возрасте…
Лиля отвернулась к окну, пытаясь скрыть раздражение. Она вспомнила, как три года копила на первый взнос, отказывая себе во всем. Как радовалась каждой купленной вещи, как тщательно продумывала интерьер. И теперь какая-то чужая женщина пытается все это перечеркнуть, навязать свое видение уюта.
Вечером Лиля не выдержала и пожаловалась мужу:
— Женя, поговори с мамой. Она же каждый день приходит со своими советами. Я уже на работу боюсь уходить – вдруг она придет и все переставит.
— Милая, не переживай она поговорит и успокоится, — вздохнул Евгений, не отрываясь от ноутбука. — Мама просто беспокоится о нашем комфорте.
— О нашем? — усмехнулась Лиля. — Или о своем представлении о комфорте? Женя, это наша квартира, мы здесь живем. Почему она считает, что может все решать?
— Ну не обращай внимания, — попытался успокоить жену Евгений. — Ты же знаешь маму, она всегда была…активной.
— Активной? — Лиля повысила голос. — Она не активная, она деспотичная! И ты это прекрасно знаешь, просто боишься ей перечить!
Евгений все же попытался поговорить с матерью, но это только усугубило ситуацию.
— Сынок, ты что, тоже считаешь, что я плохого хочу? — заплакала Наталья Сергеевна. — Я же о вас забочусь! Вы молодые, неопытные, а я хочу, чтобы у вас все было правильно. А она… она тебя против матери настраивает!
С каждым днем атмосфера становилась все более напряженной. Наталья Сергеевна приходила без предупреждения, передвигала вещи, критиковала каждую мелочь. То цвет линолеума у «неё в глазах рябит» , то диван «какой-то несерьезный», то картины на стенах «слишком яркие «.
Однажды Лиля вернулась с работы и обнаружила, что в гостиной появился массивный комод красного дерева.
— Это подарок от нас с отцом, — гордо объявила свекровь по телефону. — Дубовый, настоящий! Антикварный почти. Не то что ваша шведская фанера.
Лиля смотрела на темную громаду комода, нарушившую всю композицию светлой комнаты, и чувствовала, как внутри закипает гнев. Этот комод был как символ вторжения свекрови в их жизнь – большой, тяжелый, несовременный, навязанный против их воли.
К вечеру вернулся Евгений и, увидев комод, только развел руками:
— Ну мама постаралась… Может, передвинем его куда-нибудь?
— Куда? — вспылила Лиля. — Он же половину комнаты занимает! И вообще, почему она считает, что может расставлять мебель в чужой квартире?
Это была последняя капля. Лиля поняла, что больше не может терпеть подобное отношение. Нужно было что-то решать, и решать немедленно.
На следующий день Наталья Сергеевна появилась снова, на этот раз с огромным свертком под мышкой. От свертка пахло нафталином и застоявшейся пылью – запах, напоминающий о старых квартирах с тяжелыми шторами и коврами на стенах.
— Вот, привезла вам ковер, — торжественно объявила она, разворачивая сверток. — Настоящий, шерстяной. У нас такой двадцать лет на стене висел. Еще моя мама его покупала.
Лиля молча наблюдала, как свекровь суетится с ковром, прикладывая его то к одной стене, то к другой. Евгений сидел в кресле, уткнувшись в телефон и делая вид, что его это не касается. Как обычно, он старался остаться в стороне от конфликта.
— Вот сюда повесим, над диваном, — решила Наталья Сергеевна. — А то что это за стена такая пустая? Не по-людски как-то. И шторы эти наконец-то снимем, повесим плотные, бордовые. Те что я до этого принесла. Женя, сынок, принеси-ка молоток и гвозди.
— В моей квартире никто не будет сверлить стены без моего разрешения, — тихо, но твердо произнесла Лиля. Она чувствовала, как каждое слово свекрови бьет по её представлению о красоте и уюте.
— Что-что? — свекровь резко обернулась, не веря своим ушам. — Как ты со мной разговариваешь?
— Я говорю, что не хочу вешать ковер на стену, — Лиля выпрямилась, расправив плечи. — Мне нравятся светлые стены без лишнего декора. И шторы останутся такими, какие есть.
— Ах ты… — Наталья Сергеевна побагровела, её губы задрожали. — Да что ты понимаешь в уюте? Молодая еще указывать! Вот в наше время невестки слушались свекровей, уважали старших…
— В ваше время было ваше время, — перебила Лиля. — А сейчас – моё. И это моя квартира, купленная на мои личные деньги, Наталья Сергеевна! Я сама выберу, как обустроить свой дом.
В комнате повисла оглушительная тишина. Евгений наконец оторвался от телефона и с удивлением посмотрел на жену. Он никогда не видел её такой решительной. В её голосе звучала уверенность человека, который точно знает свои права.
— Женя! — воскликнула Наталья Сергеевна, всплеснув руками. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает? Я же только добра вам хочу! Твоя жена совсем не уважает традиции!
— Мам, — Евгений неожиданно встал с кресла. — Лиля права. Времена изменились, и то, что было правильным двадцать лет назад, сейчас может быть совсем неактуальным.
— Вот значит как, — свекровь возмутилась , её лицо стало жестким. — Против матери пошел? Это она тебя настроила? Совсем забыл, кто тебя вырастил?
— Никто меня не настраивал, — спокойно ответил Евгений. — Просто я наконец понял, что нельзя всю жизнь подстраиваться под чужие взгляды и мнения.
Наталья Сергеевна схватила свой ковер и решительно направилась к выходу:
— Ну что ж, живите как знаете. Только потом не жалуйтесь, что у вас холодно и неуютно! И вообще, я вижу, что здесь мои советы не ценят. Придется смириться, что сын вырос и забыл все хорошее, чему его учили.
Дверь за свекровью захлопнулась с оглушительным стуком. Лиля почувствовала, как напряжение последних месяцев отпускает её. Она подошла к окну и отдернула легкую занавеску. Солнечный свет залил комнату, играя на белых стенах и стеклянных поверхностях мебели.
После этого случая Наталья Сергеевна перестала давать непрошеные советы по обустройству квартиры. Конечно, она не могла удержаться от редких замечаний, но теперь они звучали скорее как ворчание, чем как приказы. А массивный комод они продали через интернет, купив вместо него компактный скандинавский комод, идеально вписавшийся в интерьер.
В их светлой, просторной квартире больше не было места для навязанных правил и чужих представлений об уюте – только для их собственного видения комфорта и красоты.
