Надежда оглядела свою квартиру – небольшую, но уютную однушку, в которой каждый уголок был обустроен с любовью. Четыре года назад она взяла ипотеку, и теперь, наконец, выплатила последний взнос. На душе было легко – своя квартира, любимый человек рядом, скоро свадьба…
— Володя, ты представляешь, я сегодня последний платеж внесла! — Надежда радостно обняла жениха, едва тот переступил порог.
— Поздравляю, малыш! — Владимир чмокнул невесту в нос. — Кстати, мама очень хочет с тобой познакомиться. Может, сходим к ней в выходные?
Надежда замерла. Этот момент должен был когда-то наступить, но она всё равно оказалась не готова.
— А может, пригласим её к нам? — предложила девушка. — Я приготовлю что-нибудь вкусненькое…
— Нет-нет, мама обидится! Она старой закалки – считает, что невеста должна первой прийти знакомиться.
В субботу Надежда нервно одергивала новое платье, стоя перед дверью квартиры будущей свекрови.
— Так вот ты какая! — Анна Ивановна окинула девушку оценивающим взглядом. — Проходите.
В маленькой кухне пахло выпечкой. Анна Ивановна суетилась у плиты, то и дело бросая на Надежду короткие взгляды.
— Володенька говорил, ты бухгалтером работаешь? — свекровь поставила на стол чашки с чаем.
— Да, в строительной компании.
— И квартиру свою купила? На какие же деньги, позволь спросить? — Анна Ивановна прищурилась.
— Мама! — Владимир поперхнулся чаем.
— А что такого? Я же должна знать, кто мой сын женится! — Анна Ивановна всплеснула руками. — Сейчас столько проходимок…
— Я взяла ипотеку, — спокойно ответила Надежда. — И вот недавно выплатила её полностью.
— Молодец какая! — в голосе свекрови прозвучала неприкрытая ирония. — А Володеньку ты к себе жить позовешь?
— Мы это еще не обсуждали…
— Как не обсуждали?! — Анна Ивановна повысила голос. — Володя, ты что молчишь? Ты же мужчина! Должен сам решать, где будете жить!
— Мам, мы сами разберемся, — Владимир положил руку на плечо матери.
После свадьбы молодые действительно поселились в Надиной квартире – так было логичнее с финансовой точки зрения. Но Анна Ивановна не оставляла попыток вмешаться в их жизнь.
— Надюша, у тебя на кухне такой беспорядок, — говорила она, заявившись без предупреждения. — Дай-ка я всё расставлю по-человечески! А то Володенька у меня привык к порядку.
Или:
— Что это за холодильник у вас старый? Надо новый купить, побольше. Вдруг я часто буду приходить, продукты приносить…
Надежда стискивала зубы, но молчала. Владимир только отмахивался:
— Не обращай внимания, она всегда такая. Заботится просто.
Но однажды утром раздался звонок в дверь.
— Надюша, солнышко! — Анна Ивановна стояла на пороге с огромными сумками. — Я тут решила к вам на недельку переехать. Володя в курсе.
— Что? — Надежда растерянно заморгала.
— У меня ремонт начинается, — как ни в чем не бывало продолжала свекровь, проходя в квартиру. — А у вас тут места много, вдвоем живете…
— Анна Ивановна, но мы же не обсуждали…
— А что тут обсуждать? — свекровь уже раскладывала вещи в прихожей. — Я же мать Володи! Не на улице же мне жить?
Вечером Надежда попыталась поговорить с мужем.
— Володя, почему ты не предупредил меня?
— А что такого? — муж пожал плечами. — Это же ненадолго. У нее правда ремонт.
— Дело не в этом! Это мой дом, и я хотела бы…
— Опять начинаешь? — Владимир резко развернулся. — «Твой дом, твой дом»! Мы же семья теперь! И мама – часть нашей семьи.
Неделя растянулась на две. Анна Ивановна полностью захватила кухню, расставила всю посуду по-своему и завела привычку громко смотреть телевизор до поздней ночи.
— Надюша, — сказала она однажды за завтраком, — я тут подумала… Зачем мне после ремонта возвращаться в свою квартиру? Перееду к вам, а свою сдавать буду. Хоть какая-то прибавка к пенсии.
Надежда поперхнулась чаем. В маленькой кухне стало совсем тесно.
— Анна Ивановна, но у нас же однушка… Тут и вдвоем тесновато.
— Ничего-ничего, — свекровь махнула рукой. — В зале вы с Володей, а я на кухне уже привыкла, раскладушка как родная.
— Но как же… — Надежда растерянно оглядела кухню, да кухня просторная.
— Володя, скажи ей! — Анна Ивановна повернулась к сыну.
Владимир поперхнулся:
— Давайте потом обсудим…
— Что тут обсуждать? — свекровь стукнула ладонью по столу. — В доме должна быть сильная мужская рука! А то развели тут непонятно что – жена командует, муж в своем доме как гость.
Надежда молча встала из-за стола. Весь день на работе она не могла сосредоточиться. А вернувшись домой, замерла на пороге – диван был придвинут к стене, а посреди комнаты стояла раскладушка.
— И в зале оказалось место, красиво получилось, правда? — Анна Ивановна выглянула из кухни. — Теперь всем места хватит. А на стенку я свои фотографии повесила, чтоб уютнее было.
— Вы не имели права! — Надежда сжала кулаки. — Это моя квартира!
— Наша, деточка, наша, — свекровь погрозила пальцем. — Раз мой сын здесь живёт, значит, это семейное гнездышко.
— Мам, что случилось? — в прихожей появился Владимир.
— Твоя жена, Володенька, совсем обнаглела, — глаза Анны Ивановны заблестели. — Я для неё стараюсь, а она…
— Надя, хватит устраивать сцены, — Владимир поморщился.
— Кстати, — Анна Ивановна промокнула глаза платочком, — я тут с юристом говорила. Квартиру можно оформить на троих – чтоб по справедливости.
Надежда побледнела. В висках застучало.
— Мама дело говорит, — кивнул Владимир. — Мы же семья, должны друг другу доверять.
— Доверять? — Надежда горько усмехнулась. — А ты мне доверяешь? Я четыре года платила ипотеку, каждый месяц откладывала…
— Вот именно! — перебила Анна Ивановна. — Только о себе думаешь! А муж как бесправный квартирант живет. У меня, между прочим, своя двушка есть, могу и продать. Деньги вам отдам, только перепишите часть квартиры.
— Надя, давай спокойно обсудим, — Владимир шагнул к жене.
— Нечего обсуждать! Я не собираюсь делить свою квартиру!
— Какая же ты жадная, — свекровь покачала головой. — Мать родную прогоняешь.
— Вас никто не прогоняет. Но жить здесь постоянно невозможно – слишком тесно.
— Это мы еще посмотрим, — прошипела Анна Ивановна. — Володя, неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Владимир растерянно молчал.
Ночью Надежда не могла уснуть. Рядом посапывал Владимир, а из кухни доносился храп свекрови. «Как же так вышло?» – думала Надежда. – «Я копила на эту квартиру, выплачивала кредит, обустраивала каждый уголок. А теперь какие-то чужие люди хотят отобрать её у меня?»
Утром Анна Ивановна как ни в чем не бывало гремела на кухне посудой.
— Надюша, я тут подумала – твой маленький холодильник надо продать. Я свой перевезу, побольше.
— Анна Ивановна, — Надежда глубоко вдохнула. — Это моя квартира…
— Началось! — свекровь закатила глаза. — Володя! Иди сюда!
— Что опять? — послышались шаги мужа.
— Твоя жена меня выживает! Говорит, что это только её квартира, а мы тут никто! А я ведь могу свою двушку продать, вам денег дать…
— Я такого не говорила! — воскликнула Надежда.
— Нет, ты хуже сказала! — свекровь схватилась за сердце. — Я старая, больная женщина… А она…
— Надя, имей совесть, — нахмурился Владимир. — Как ты можешь так с мамой?
— Я? — у Надежды перехватило дыхание. — Это вы вдвоем пытаетесь отобрать мою квартиру! Но я не позволю!
— Ну все, с меня хватит, — Анна Ивановна решительно направилась к двери. — Я к юристу. Он мне объяснит, как защитить права моего сына!
Надежда вдруг почувствовала необычайную ясность в мыслях. Все страхи и сомнения исчезли, будто туман рассеялся после долгого ненастья. Она расправила плечи и подняла подбородок.
— Защищайте, — спокойно сказала Надежда, доставая из ящика стола папку с документами. — Только учтите – эта квартира куплена до брака, все документы у меня на руках. Вот договор купли-продажи, вот выписка с банковского счета о погашении ипотеки. И никакой суд не заставит меня делить то, что мне принадлежит по закону.
Анна Ивановна резко обернулась, ее лицо пошло красными пятнами:
— Думаешь, самая умная? А моего сына ты на улицу выгонишь? Он же тебе всю молодость отдал!
— Какую молодость, Анна Ивановна? Мы женаты всего полгода, — Надежда прошла в комнату и решительно открыла шкаф. — А ваш сын взрослый человек, сам решит, где ему жить. Вот ваши вещи – забирайте. И езжайте в свою двушку оба! Надоели!!!
— Володя! — Анна Ивановна прижала ладонь к груди. — У меня сейчас сердце остановится! Ты слышишь, что твоя жена себе позволяет?
— Немедленно прекрати! — Владимир схватил Надежду за локоть, с грохотом опрокинув стул. — Ты что творишь? Совсем с ума сошла?
— Нет, я наконец-то в здравом уме, — Надежда стряхнула руку мужа. — Это моя квартира. Я купила ее сама, своим трудом. Четыре года каждый месяц отдавала почти всю зарплату за ипотеку. Недоедала, отказывала себе во всем. И я больше не позволю вам здесь командовать.
Анна Ивановна, громко всхлипывая, начала собирать вещи:
— Володенька, бери все необходимое. Поживешь пока у меня. А эта… эта особа пусть подавится своей квартирой!
— Надя, одумайся, — Владимир метался между женой и матерью. — Я люблю тебя.
— Любишь? — Надежда горько усмехнулась. — А где была твоя любовь, когда твоя мать пыталась отобрать у меня квартиру? Когда унижала меня каждый день? Когда командовала в моем доме?
За окном начался дождь, капли барабанили по карнизу, словно отсчитывая последние минуты их совместной жизни. Через час в квартире стало пугающе тихо. Надежда сидела на диване, машинально поглаживая старый плед. Тот самый, который когда-то купила в свою первую зарплату. На душе было пусто, но эта пустота не угнетала – наоборот, появилось удивительное чувство легкости и свободы.
Неделю от Владимира не было никаких вестей. А потом он позвонил:
— Надя, давай поговорим? Я очень скучаю.
— О чем говорить, Володя?
— Мама готова извиниться. Я тоже был неправ. Она больше не будет вмешиваться в нашу жизнь.
— Не будет? — Надежда усмехнулась. — А когда она снова решит, что ей негде жить? Или что ей нужна доля в моей квартире? Что тогда?
— Ну зачем ты так… Это же мама.
— Вот именно. Мама важнее жены, важнее нашей семьи. За эту неделю я многое поняла – ты никогда не встанешь на мою сторону.
— Ты же знаешь – это моя мать!
— А я твоя жена. Точнее, была.
Владимир приехал через три дня. Притащил огромный букет роз и коробку любимых Надиных конфет. Она даже в квартиру его не пустила – разговаривали на лестничной клетке.
— Я все осознал, — Владимир переминался с ноги на ногу, как нашкодивший школьник. — Давай начнем сначала? У нас же все было хорошо.
— Нет, Володя, — Надежда прислонилась к дверному косяку. — Уже ничего не будет.
— Из-за квартиры, да? — В голосе Владимира прорезалась обида. — Все из-за нее? Из-за денег?
— Нет. Из-за тебя. Из-за того, что ты не смог защитить наши отношения. Даже от собственной матери.
Развод прошел на удивление гладко. Анна Ивановна, вопреки ожиданиям, не устраивала скандалов и не писала жалобы во все инстанции. Видимо, юрист доходчиво объяснил ей бесперспективность претензий на квартиру, купленную до брака.
Надежда сделала ремонт, который давно откладывала. Переклеила обои в любимый оттенок зеленого, купила новый удобный диван. Теперь каждый уголок квартиры дышал спокойствием и уютом. На работе тоже все складывалось удачно – начальство оценило ее профессионализм и повысило до начальника отдела.
Теперь по вечерам, сидя с чашкой чая у окна и наблюдая, как зажигаются огни в соседних домах, Надежда часто думала о том, как странно складывается жизнь. Она так боялась остаться одна, что готова была терпеть неуважение, манипуляции и постоянное давление. А оказалось, что одиночество – совсем не самое страшное. Гораздо страшнее – потерять себя, свое достоинство, пытаясь угодить другим.
Маленькая однушка стала для Надежды не просто жильем, а символом свободы и независимости. Каждый уголок, каждая вещь напоминали: иногда нужно уметь сказать «нет», отстоять свои границы, чтобы не потерять самое главное – самоуважение. И пусть сейчас она была одна, зато точно знала – настоящее счастье не в том, чтобы любой ценой быть с кем-то, а в том, чтобы оставаться верной себе.
