– Да кто ты такая, чтобы меня выгонять?! – рявкнул Леонид, делая шаг к ней. – Это вообще не твоя квартира, а Васькина!
Майя почувствовала, как внутри поднимается волна злости:
– Это наша с мужем квартира. И я ещё раз прошу вас уйти, иначе я вызову полицию.
– Вась, я соскучилась… Когда теперь ждать-то? – Майя прижала телефон к уху плечом, убирая со стола остатки ужина.
– Извини, родная, – голос мужа звучал виновато. – Ещё на месяц точно задержат, а то и полтора. На третьем участке опять проблемы, начальство рвёт и мечет. А я единственный, кто может эту немецкую систему настроить.
Майя тяжело вздохнула. В другой ситуации она бы поддержала мужа – такая работа, что поделаешь. Но сейчас…
– Вась, а нельзя как-то побыстрее? Я… – казалось, она хочет сказать что-то важное, но в итоге обошлась привычной присказкой: – Я соскучилась.
– Зато премию обещали хорошую. Считай, за год вперёд заработаю. А ты что такая грустная? Случилось что?
Майя замерла с тарелкой в руках. Рассказать про то, как его мать снова приходила с «советами»? Про то, как отец многозначительно напоминал о том, что в своё время именно они добавили недостающую сумму на покупку квартиры? Нет, не по телефону.
– Всё нормально, Вась. Просто устала одна. Вечерами особенно тоскливо.
– Слушай, может, Лерку в гости позовёшь? У неё сейчас тоже сложный период, поддержите друг друга. Мама звонила мне, рассказывала… Переживает за неё очень.
Майя горько усмехнулась. И тут снова Лидия Дмитриевна. Даже в разговоре с мужем без неё никак не обходилось. Даже через Василия свекровь давила на Майю. Когда же это уже закончится? «Его семья решила, что может распоряжаться нашей квартирой и нашими жизнями. И что теперь делать?» – обеспокоенно думала Майя.
– Не знаю, Вась… Может, ей лучше с подругами встретиться?
– Да какие подруги, эти клуши только и могут, что кудахтать, что ей надо с мужем мириться! Ладно, милая, меня бригадир зовёт. Люблю тебя!
Майя ещё долго смотрела на погасший экран телефона. Почему-то было тревожно. И не зря.
Через неделю Майя попыталась вспомнить, как именно Валерия оказалась в их квартире. Кажется, Лидия Дмитриевна позвонила поздно вечером, сказала что-то про «совсем плохо» и «только на пару дней». Майя даже не успела ответить – свекровь просто поставила её перед фактом.
Валерия появилась на пороге следующим утром с одним небольшим чемоданом. Заплаканная, с опухшим лицом, она выглядела такой несчастной, что у Майи не повернулся язык возразить. «В самом деле, – подумала она тогда, – не выгонять же родную сестру мужа. Тем более ненадолго».
Лидия Дмитриевна, привезшая дочь, долго хлопотала на кухне, заваривая травяной чай и приговаривая: «Ты, Майя, за ней присмотри, она сейчас сама не своя. А мы с отцом тут рядом, если что – звони». Майя только кивала, не зная, как объяснить, что вообще-то она целый день на работе и «присматривать» возможности нет.
Первые дни Валерия действительно была тихой. Лежала в отведённой ей комнате, изредка выходила на кухню, почти не ела. Майя, возвращаясь с работы, старалась её подбодрить – готовила ужин на двоих, предлагала посмотреть фильм. Но та почти не реагировала на Майю.
Вместо «пары дней» прошла неделя. Валерия словно очнулась от оцепенения и начала обживаться. В ванной появились её косметика и халат, в холодильнике – любимые йогурты, которые регулярно привозила Лидия Дмитриевна. На робкий вопрос Майи о поисках квартиры Валерия рассеянно ответила: «Я пока отпуск за свой счёт взяла, надо в себя прийти. Вот выйду на работу, тогда и буду искать». Она говорила это таким отсутствующим тоном, будто речь шла о каком-то далёком будущем, которое её саму мало касалось.
А потом муж Валерии начал названивать её по вечерам. Длинные, эмоциональные разговоры с Леонидом неизменно заканчивались скандалом. И если поначалу Валерия уходила разговаривать в свою комнату, то постепенно стала расхаживать по всей квартире, не замечая, что уже поздно и Майе завтра рано вставать.
«Лер, может тебе к психологу сходить?» – осторожно предложила как-то Майя, когда застала золовку рыдающей на кухне в третьем часу ночи. Валерия только всхлипнула и включила чайник, словно не слыша вопроса. А наутро Лидия Дмитриевна отчитала невестку по телефону: «Ты что, намекаешь, что моя дочь – ненормальная? Она просто ранимая, не то что некоторые! И что за расспросы про поиск квартиры? Пусть живёт сколько хочет. В конце концов, она – наша дочь, а без нас вы бы квартиру никогда не купили!»
Майя всё чаще ловила себя на том, что не торопится возвращаться домой после работы. Могла часами сидеть в кафе с ноутбуком или заезжать к родителям. Тамара Александровна хмурилась, глядя на осунувшееся лицо дочери.
– Может, поживёшь пока у нас? – спрашивала она. – Что ты там мучаешься?
– Мам, вообще-то это и моя квартира. Почему я должна сбегать из него? Больше всего раздражает эта вечная присказка: «Это мы помогли вам купить квартиру».
– А, – Тамара Александровна качала головой, – вот оно что. Помогали они! А теперь решили, что имеют право на вашу жизнь?
Майя молчала.
Измотанная бессонными ночами и постоянным напряжением, Майя наконец решилась поговорить с мужем серьёзно.
– Вася, я больше не могу, – голос предательски дрожал. – Она живёт у нас уже третью неделю, и конца этому не видно.
– Милая, ну потерпи немножко, – зашуршало в трубке. – Ей же некуда идти.
– Почему некуда? У ваших родителей трёхкомнатная квартира! Они могли бы ей точно также выделить комнату.
– Ну ты же знаешь маму… – Василий замялся. – С ней тяжело, а Лере сейчас нужен покой. Ты-то ей нервы трепать не будешь.
Майя прикрыла глаза. Нет, конечно, она трепать нервы Валерии не будет. А как же её собственные нервы? А то, что она не высыпается, что устаёт всё больше? Вчера Валерия опять кричала в телефон до часу ночи, а потом полночи рыдала на кухне. Майя опять почти не спала.
– Вась, я не справляюсь. Мне кажется, ей нужна помощь специалиста, а не просто диван в чужой квартире.
– Ты преувеличиваешь, – голос мужа стал жёстче. – Лерапросто переживает развод. Многие через это проходят.
– Но не все при этом живут у невестки и мешают ей спать!
– Знаешь что… – Василий помолчал. – Давай вернусь – тогда и обсудим. А пока просто потерпи, ладно? Ты же сильная у меня.
Майя смотрела на погасший экран телефона и чувствовала, как внутри растёт глухое раздражение. Сильная? Да, она сильная. Но сейчас ей хотелось только одного – выспаться.
В тот вечер Майя особенно долго сидела на работе – домой совершенно не хотелось. Было уже около десяти, когда она поднималась по лестнице. Вместо обычных рыданий и криков в телефонную трубку, из приоткрытой двери доносились два голоса – Валерия явно была не одна.
– Хватит от меня прятаться у родственников! – мужской голос звучал агрессивно. – Думаешь, можешь вечно здесь сидеть?
Майя замерла на площадке. Леонид. Она узнала его голос, хотя видела его всего пару раз до развода.
– Лёня, не надо, – голос Валерии звучал непривычно жалобно. – Давай не здесь…
– А где? Ты от меня уже какую неделю бегаешь!
Майя глубоко вздохнула и шагнула к приоткрытой двери. В конце концов, это её дом.
Картина, открывшаяся ей, заставила похолодеть: Леонид, крепко держа Валерию за локоть, нависал над ней, почти прижав к стене. От него пахло алкоголем.
– Что здесь происходит? – Майя постаралась, чтобы голос звучал твёрдо. – Валерия, почему ты его впустила?
– А, явилась! – Леонид развернулся к ней. – Ты-то мне и нужна. Думаешь, можешь её у себя прятать? Она моя жена вообще-то!
– Бывшая жена, вы разводитесь, – Майя положила сумку на тумбочку, стараясь двигаться спокойно. – И я вас прошу уйти. Сейчас же.
– Да кто ты такая, чтобы меня выгонять?! – рявкнул Леонид, делая шаг к ней. – Это вообще не твоя квартира, а Васькина!
Майя почувствовала, как внутри поднимается волна злости:
– Это наша с мужем квартира. И я ещё раз прошу вас уйти, иначе я вызову полицию.
– Лёнечка, пожалуйста, – Валерия дёрнула его за рукав. – Давай завтра поговорим…
– Заткнись! – он резко развернулся к бывшей жене. – Сейчас ты со мной разговаривать не хочешь? Наверное, на хахаля своего силы берёшь!
– Каким хахалем? – растерянно пробормотала Валерия. – Ты что такое говоришь…
Майя, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, достала телефон:
– Я набираю сто двенадцать.
Всё случилось за какие-то секунды. Леонид рванулся к ней, пытаясь выхватить телефон. Майя отшатнулась, но он с силой толкнул её. Она не удержалась на ногах и, падая, ударилась головой о край тумбочки.
В глазах потемнело. Сквозь звон в ушах она слышала испуганный крик Валерии и грохот захлопнувшейся двери. Кое-как приподнявшись, Майя поднесла руку к затылку – на пальцах осталась кровь.
– Господи, Майя, прости, – Валерия опустилась рядом с ней на колени. – Я не думала… Он никогда раньше…
– Телефон, – прошептала Майя. – Дай мне телефон.
Валерия послушно подала упавший смартфон. Стекло покрылось трещинами, но сенсор, на удивление, пока работал. Она нажала кнопку вызова.
– Здравствуйте, – голос звучал глухо и странно. – Пришёл муж моей золовки… Да, в мою квартиру, она разводится, живёт пока у нас… Нет, она сама открыла… Да, напал… Нужна полиция и, кажется, скорая…
Следующие полчаса слились для неё в какой-то мутный калейдоскоп. Приехала полиция, следом – медики. Кто-то светил фонариком в глаза, кто-то задавал вопросы, что-то записывал. На лестничной клетке толпились любопытные соседи.
А потом появилась Лидия Дмитриевна. Она влетела в квартиру, крича что-то про «родную кровиночку» и «довели девочку». Увидев полицейских, осеклась, но тут же снова начала:
– Что за цирк вы тут устроили? Майя, как тебе не стыдно! Вызвать полицию из-за семейной ссоры!
Майя, держа у затылка пакет со льдом, медленно повернулась к свекрови:
– Это не семейная ссора. Это нападение.
Василий примчался домой через два дня. Ворвался в квартиру, даже не сняв куртку, увидел бледное лицо жены, повязку на голове – и осел на банкетку в прихожей.
– Господи, девочка моя, – он взял её за руку. – Я даже представить себе не мог! Ты прости меня, что я не слушал тебя, не понимал…
Майя устало опустилась на диван. Только сейчас она поверила, что всё и правда закончилось.
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. Сотрясения нет, только ушиб и небольшой порез, – Майя высвободила руку. – Лера… – Майя замолчала.
– Что Лера?
– Она вернулась к Леониду. И знаешь, что говорит твоя мама? Что я во всём виновата. Что не нужно было полицию вызывать, что я всё преувеличила, и теперь у Леонида будут проблемы. От меня, мол, многого не требовалось: приютить золовку. Снова тыкала этими чёртовыми деньгами. Господи, зачем мы их вообще взяли? А Лера… Лера считает, что я её предала.
Василий вскочил, заметался по прихожей:
– Да они с ума сошли! Какое «предала»?! Он же тебя убить мог!.. – Он резко остановился. – Погоди. Ты заявление написала?
– Конечно, – Майя кивнула головой. – И участковый был, и следователь. Леонида задержали в тот же вечер, он недалеко ушёл. Знаешь, что сказал? Что я сама виновата – нечего было между ними с Лерой становиться.
– Совсем ошалел! – Василий с силой пнул банкетку. – И что, Лерка и правда вернулась к нему? Это же глупость!
– Сдаётся мне, это вытаскивать её оттуда глупость.
В субботу они с Василием поехали к его родителям. Без звонка – просто приехали и всё.
Лидия Дмитриевна открыла дверь, просияла, увидев сына, но тут же нахмурилась при виде невестки:
– А, и ты приехала… Лерочка на тебя очень обижена… Забрала бы ты заявление. Ну что в семье не бывает. В конце концов, вы нам обязаны…
– Мама, – перебил её Василий, доставая из кармана конверт. – Здесь деньги. Всё, что вы дали нам на квартиру. С процентами.
Лидия Дмитриевна побледнела:
– Вы нас за людей не считаете? Мы же помочь хотели!
– Вы помогли, – спокойно сказал Василий. – Спасибо. Но теперь мы возвращаем долг. Чтобы никто ничего не был никому должен.
В прихожей повисла тяжёлая тишина. Майя видела, как дрожат губы свекрови. Вячеслав Богданович, появившийся в дверях гостиной, молча наблюдал за происходящим.
– Вы ещё пожалеете, – процедила наконец Лидия Дмитриевна.
– Нет, мама, – Василий положил конверт на тумбочку. – Это ты пожалеешь. Когда поймёшь, что из-за своей привычки командовать теряешь сына. И дай бог, чтобы дочь не потеряла, – он показал рукой на забинтованную голову Майи, – в следующий раз это может быть Лера. И она может не так удачно упасть.
