– Ты серьёзно решил устроить из нашего дома гостиницу на Новый год? – с гневом спросила я мужа, замерев на пороге кухни с сумками из магазина в руках.
Олег поднял глаза от телефона, и по его растерянному взгляду я поняла – да, всё именно так. В груди что-то сжалось, а руки, держащие пакеты с продуктами, вдруг стали невероятно тяжёлыми. После десятичасовой смены в поликлинике я мечтала только об одном – горячей ванне и чашке чая. Но телефонный звонок подруги Марины по дороге домой перечеркнул все планы на спокойный вечер.
– Наташ, ну что ты завелась сразу? – Олег отложил телефон и попытался улыбнуться. – Я просто подумал, будет здорово собраться большой компанией. Все же друзья, сто лет не виделись…
– Друзья? – я начала раскладывать продукты по полкам, с излишним грохотом захлопывая дверцы шкафчиков. – И сколько этих «друзей» ты успел назвать?
– Ну… – он замялся, – Сергей с Мариной и детьми, Витька с новой женой, мои с работы – Павловы, ну и…
Я перестала слушать, механически расставляя банки по полкам. В голове проносились картины прошлогоднего праздника, когда мы вдвоём сидели у камина, пили глинтвейн и строили планы на будущее. Тихо, уютно, по-домашнему. А теперь что? Превратить дом в проходной двор?
– И когда ты собирался мне сказать? – мой голос звучал тихо, но в нём звенела сталь. – Или я должна была узнать об этом от Марины, которая звонит уточнить, что можно принести к столу?
Олег поднялся со стула, скрипнув ножками по кафелю, и попытался притянуть меня к себе. Я дёрнула плечом, уходя от прикосновения. Двадцать лет вместе… Неужели он до сих пор не понял, что дом для меня – это тихая гавань, место, где можно укрыться от всей этой бесконечной суеты? А теперь он собирается превратить его в проходной двор, даже не спросив моего мнения.
– Наташенька, ну это же праздник! – он говорил мягко, убеждающе. – Все будут довольны, весело встретим год, дети побегают…
– Дети побегают? – я наконец повернулась к нему. – А кто будет убирать после этого «веселья»? Кто будет готовить на толпу народа? Кто будет стелить постели всем этим «друзьям»? Ты хоть подумал об этом?
В его глазах мелькнуло что-то похожее на осознание, но он тут же отмахнулся: – Да ладно тебе, всё организуем, не в первый раз…
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Не в первый раз? Когда это мы последний раз устраивали такой балаган? Лет пять назад? И чем это закончилось? Неделей уборки и испорченным ковром в гостиной?
– Знаешь что, – я аккуратно положила последнюю пачку макарон на полку, – раз уж ты всё решил, то и организовывать будешь сам. Всё. Сам. От и до.
С этими словами я вышла из кухни, оставив его в растерянности переваривать услышанное. В ванной, наконец оставшись одна, я прислонилась к прохладному кафелю и закрыла глаза. Новый год через две недели, а я уже чувствую, как праздничное настроение испаряется, словно утренний туман.
Следующие несколько дней я наблюдала за суетой мужа с деланным безразличием. Олег метался между телефоном и компьютером, составляя какие-то списки, то и дело что-то подсчитывая на калькуляторе. Временами он бросал на меня странные взгляды, будто ожидая, что я не выдержу и включусь в подготовку, но я стояла на своём.
– Наташ, – позвал он меня вечером, когда я устроилась с книгой в кресле. – А где у нас скатерть праздничная? Ну та, с серебряной вышивкой?
Я перевернула страницу, даже не поднимая глаз: – Не знаю, милый. Ты же у нас теперь главный организатор праздника.
Он вздохнул, и я услышала, как открываются и закрываются дверцы шкафов в коридоре. Грохот стремянки, шорох коробок… Где-то на антресолях раздался звук падающих вещей, за которым последовало приглушённое «Чёрт!».
Телефон Олега звонил, кажется, каждые полчаса. То Марина интересовалась, можно ли привезти свой фирменный салат («У Кости аллергия на майонез, я делаю со сметаной»), то Павловы уточняли насчёт ночёвки («Диван в гостиной раскладывается?»), то Витька с новой женой добавляли в список гостей её родителей («Они всего на пару часов, просто поздравить!»).
За ужином, который я приготовила только для нас двоих – никаких излишеств, обычный семейный ужин – Олег выглядел непривычно задумчивым.
– Может, всё-таки поможешь? – спросил он, размешивая остывающий борщ. – Ты же лучше знаешь, где что лежит…
Я отломила кусочек хлеба и, тщательно промокнув им соус с тарелки, ответила: – А что такое? Уже сложности? Ты же говорил «не в первый раз, всё организуем»…
Он поморщился, узнавая свои слова.
– Просто… – Олег замялся, – Маринка спрашивает про сервировку, какие бокалы будут, скатерть какого цвета. А Павловы… они вегетарианцы теперь, представляешь? А жена Витьки интересуется, есть ли у нас блендер для смузи, она не может без своего утреннего смузи…
Я спрятала улыбку, отпивая чай: – М-м-м, как интересно. И что ты им ответил?
– Что решим все вопросы, – он провёл рукой по волосам, и я заметила, как нервно подрагивают его пальцы. – Слушай, может, правда… ну, посоветуешь хотя бы?
– Нет-нет, – я встала из-за стола, собирая посуду. – Ты же хотел порадовать всех друзей. Вот и радуй. А я просто посмотрю, как это у тебя получится.
Засыпая вечером, я слышала, как он всё ещё ходит по дому, что-то бормоча под нос и записывая в телефон. На кухонном столе громоздилась стопка каких-то списков – продукты, посуда, постельное бельё… Что ж, пусть прочувствует на собственной шкуре, во что выливаются такие спонтанные решения. Засыпая, я подумала, что, возможно, этот урок пойдёт ему на пользу больше, чем все мои слова.
За неделю до Нового года наш дом превратился в какой-то сумасшедший муравейник. Олег носился по магазинам, то и дело советуясь по телефону с Мариной – она внезапно взяла на себя роль консультанта по праздничному меню. Я же методично следовала своему плану невмешательства, и это, похоже, действовало мужу на нервы больше, чем если бы я скандалила.
Вечером в пятницу я застала его сидящим за кухонным столом перед горой чеков. Он что-то считал на калькуляторе, то и дело хмурясь и проводя рукой по взъерошенным волосам.
– Что-то случилось? – невинно поинтересовалась я, наливая себе чай.
Олег поднял на меня усталый взгляд: – Да нет… так… – он помолчал. – Просто Павловы сообщили, что у них теперь не только вегетарианство, но и непереносимость глютена. А жена Витьки настаивает на каких-то особых закусках – что-то про модную азиатскую кухню…
Я присела напротив, грея руки о чашку: – И что в этом сложного? Ты же хотел, чтобы все были довольны.
– Да, но… – он разложил чеки веером. – Ты представляешь, сколько всё это стоит? Одни эти специальные продукты чего стоят! А ещё Маринка говорит, что нужны новые бокалы – шампанское якобы в старых будет выдыхаться слишком быстро…
Я подавила усмешку. Марина всегда была помешана на правильной сервировке, но сейчас, похоже, превзошла саму себя.
– А ещё… – Олег замялся, – Сергей спросил, не будет ли им слишком тесно в гостевой комнате с детьми. Намекает, что можно было бы им нашу спальню уступить, а самим в гостиной…
– Что?! – я чуть не поперхнулась чаем. – В нашей спальне?
– Ну да, там же просторнее… – он осёкся, заметив выражение моего лица. – Я, конечно, сказал, что это невозможно.
Я молча отхлебнула чай. В голове крутилась мысль о том, что это уже не просто праздник – это какое-то нашествие с претензиями на захват территории.
– Знаешь, – вдруг тихо сказал Олег, – я тут подумал… может, мы действительно… немного погорячились с этой идеей?
Я промолчала, давая ему возможность продолжить.
– Просто… – он начал складывать чеки в стопку, – когда я предложил всем собраться, я думал, будет просто – придут друзья, посидим, выпьем шампанского… А теперь такое ощущение, будто я организую какой-то приём для особо капризных персон.
– Неужели? – я старалась говорить ровно, хотя внутри всё ликовало. – И когда же ты это понял?
Он тяжело вздохнул: – Наверное… когда Витькина жена прислала список требований к новогоднему столу. Три страницы, Наташ! Три! С указанием калорийности и способов приготовления!
Я встала, чтобы поставить чашку в мойку, и как бы между прочим заметила: – А помнишь, как мы встречали прошлый Новый год? Вдвоём, с глинтвейном у камина…
Олег потёр виски: – Помню… Было так спокойно…
В этот момент его телефон разразился очередной трелью. На экране высветилось имя Марины.
– Не берёшь? – спросила я, заметив, что он медлит с ответом.
– Знаешь… – он решительно нажал «отклонить», – пожалуй, хватит на сегодня советов по организации идеального праздника.
Я улыбнулась про себя. Кажется, лёд тронулся.
За три дня до Нового года я задержалась в поликлинике – конец года, отчёты, очереди из простуженных пациентов. Вернувшись домой в сумерках, я услышала голос Олега, доносившийся из кухни. Он говорил по телефону, и что-то в его тоне заставило меня замереть в коридоре.
– Нет, Марин, послушай… Да, я понимаю, что вы уже настроились… Да, я знаю про детей и подарки… – он говорил непривычно твёрдо. – Но я должен это сказать. Мы отменяем большой праздник.
Пауза. Я прислонилась к стене, боясь пошевелиться.
– Да, я всё обдумал, – в его голосе звучала решимость. – Нет, дело не в деньгах… То есть не только в них. Понимаешь… – он помолчал, подбирая слова. – Я совершил ошибку. Большую ошибку.
Снова пауза. Я слышала возбуждённый голос Марины в трубке, но слов было не разобрать.
– Послушай, – перебил её Олег. – Я вчера случайно услышал, как Наташа разговаривала с Леной по телефону. Знаешь, что она сказала? Что чувствует себя чужой в собственном доме. Что даже в праздник не может расслабиться, потому что её мнением никто не поинтересовался…
Я прикрыла глаза. Тот разговор с подругой был особенно эмоциональным – накопившаяся усталость и обида наконец прорвались.
– Нет, ты не понимаешь, – голос Олега стал жёстче. – Я двадцать лет живу с человеком, который превращает любой дом в уютное гнёздышко. Который встречает меня с работы пирогами по пятницам, который знает, какой чай я люблю, когда простужаюсь… А я что? Я даже не спросил её мнения, просто поставил перед фактом. Решил, что знаю лучше, что всем нужно…
Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы.
– Да, я всем позвоню сам, – продолжал он. – Нет, не передумаю… Марин, хватит давить! – он повысил голос. – Если хотите, приходите с Сергеем вечером тридцать первого, часов в девять, без ночёвки. Просто поздравить друг друга, поднять бокал шампанского… Как раньше, помнишь? Когда мы не устраивали из праздника показательные выступления…
Я тихонько сняла сапоги и шубу, давая ему возможность закончить разговор. Когда я вошла на кухню, он сидел, обхватив голову руками.
– Тяжёлый разговор? – спросила я, ставя чайник.
Олег поднял голову: – Ты давно пришла?
– Только что, – соврала я, доставая чашки. – Замёрзла как собака, на улице метель разыгралась…
Он встал и вдруг крепко обнял меня сзади, уткнувшись носом в макушку: – Прости меня… Я был таким идиотом.
– М-м-м? – я сделала вид, что не понимаю.
– За всё это… За праздник этот дурацкий, за то, что не спросил, чего ты хочешь… – он развернул меня к себе. – Я всё отменил. Точнее, почти всё. Марина с Сергеем забегут на часок, поздравить. Ты не против?
Я улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло: – Не против. Если это действительно на часок.
– Только на часок, – подтвердил он. – А потом будем пить глинтвейн у камина. Как в прошлом году. Как ты любишь.
Он помолчал и добавил тише: – Знаешь, я тут понял одну вещь… Дом – это не стены и не праздничный стол. Дом – это когда тебя понимают без слов. Когда важно не то, сколько людей за столом, а то, что рядом правильный человек…
Тридцать первого декабря снег валил крупными хлопьями, укутывая мир в белое безмолвие. Я колдовала на кухне – на этот раз с удовольствием, без напряжения и спешки. Духовка источала аромат корицы и ванили – любимое песочное печенье Олега как раз подходило к концу. В кастрюльке томился глинтвейн, наполняя дом запахами апельсинов и гвоздики.
Олег украшал гостиную, то и дело советуясь со мной: – Наташ, а может, свечи на камин поставим? Те, в серебряных подсвечниках?
– Поставь, – улыбнулась я, вынимая противень с печеньем. – И плед красный достань, который с оленями.
Он остановился в дверях кухни, глядя, как я раскладываю печенье по тарелке: – Знаешь, я тут подумал… Может, заведём традицию? Каждый год thirty-first декабря – только мы вдвоём, глинтвейн, камин…
– А как же друзья? – лукаво спросила я, пробуя печенье. – Общение, веселье?
– Друзья… – он подошёл, обнял меня за плечи. – Для друзей у нас есть второе января. Когда все отоспятся, отдохнут… Устроим спокойные посиделки, без этой праздничной гонки. Как думаешь?
Я прижалась к нему: – Думаю, это отличная идея.
Марина с Сергеем действительно заглянули ровно в девять – с тортом, шампанским и извинениями за «всю эту суету с подготовкой». Просидели у нас чуть больше часа, посмеялись над недавней историей, вспомнили молодость… И уехали, оставив нас наедине с волшебством новогодней ночи.
Без пяти двенадцать мы сидели у камина. Огонь отбрасывал причудливые тени на стены, в бокалах искрился глинтвейн, а на коленях уютно устроился плед с оленями.
– Наташ, – тихо позвал Олег.
– М-м-м?
– Спасибо тебе.
– За что? – я повернулась к нему.
– За урок. За то, что не устроила скандал, а просто дала мне понять… – он помолчал. – Знаешь, я ведь правда думал, что делаю как лучше. Хотел праздника, веселья… А чуть не разрушил самое важное.
Я взяла его за руку: – Главное, что ты это понял.
За окном грянули первые залпы салютов. Город взорвался разноцветными огнями, знаменуя приход Нового года. Мы чокнулись бокалами, и Олег вдруг сказал: – Знаешь, о чём я сейчас загадаю?
– О чём?
– Чтобы никогда больше не забывать, что настоящий праздник – это когда мы вместе. Всё остальное – просто мишура.
Я улыбнулась, глядя на огонь. В этот момент я была абсолютно счастлива. Ведь что может быть лучше, чем встречать Новый год дома, рядом с человеком, который наконец-то понял, что иногда меньше – значит больше? Особенно когда речь идёт о празднике, который хочется провести в тишине и уюте, наслаждаясь каждой минутой и каждым мгновением вдвоём.
