Ольга раздражённо провела пальцем по экрану, завершая вызов. Сердце колотилось, а в голове всё ещё звенели мамины слова. Она знала этот тон – тихий, но полный скрытой угрозы.
— Значит, по-хорошему не хочешь…
Эта фраза звучала не просто как упрёк, а как предостережение. Но Ольга отступать не собиралась. Она не раз шла на компромиссы, мирилась с чужими желаниями в ущерб своим. Но не сейчас. Не в этот раз.
Она устало опустилась на диван, сжав в руках телефон. Вспомнилась сцена, что разыгралась всего несколько минут назад: настойчивый мамин голос, увещевания, попытки надавить на совесть.
— Дочка, ну ведь у тебя одной квартира, а у сестры семья, дети! Им тяжело…
— Мам, это не моя обязанность — решать их проблемы. Пусть зарабатывают, берут ипотеку, ищут выход. Я не обязана отдавать своё!
— Разве ты не хочешь помочь родным? Они же семья!
— А я тебе кто? Чужая? Почему ты их ставишь выше меня?
В трубке повисло молчание, и вот тогда Ольга услышала этот еле слышный шёпот. От него по коже пробежали мурашки.
Она знала свою мать. Тот, кто не соглашался сразу, сталкивался с настойчивыми попытками давления: через жалобы родственникам, через слёзы, через обиды, через навязанное чувство вины. Это был лишь первый раунд.
***
Ольга стояла у окна своей квартиры, наблюдая за суетой вечернего города. Высокие дома, мерцающие огни, гул автомобилей – все это когда-то казалось ей недостижимой мечтой. Она наконец-то чувствовала себя хозяйкой своей жизни, но, похоже, не все были с этим согласны.
Оля была старшей в семье. Когда семь лет назад она оформила ипотеку, жизнь изменилась: она сдавала свою квартиру и жила в коммуналке, экономила на всем, не позволяла себе дорогих покупок. Дом в пригороде, оставшийся от бабушки, помог с первоначальным взносом, но долг был большой. Ольга не жалела, что пошла этим путем. Теперь у нее было свое жилье, без долгов и обязательств. Оказалось, что и семья не оставила это без внимания.
***
Наконец Ольга переехала в свою квартиру и решила отметить новоселье в кругу близких. Но вскоре поняла, что ошиблась.
Первой влетела младшая сестра Ольги Юля, волоча за собой троих детей. Следом за ней вошла мама, уже уставшая, с опустошённым взглядом. Зять явился позже, молча кивнул Оле, уселся на диван и уткнулся в телефон.
Юля была полной противоположностью Ольги и жила одним днем. Она с детства привыкла, что заботы и проблемы решают за нее. Родители не отказывали ей ни в чем, а когда после школы она поступила в университет, деньги от продажи второго бабушкиного дома отложили ей на будущее жилье. Но будущее у Юли сложилось иначе.
Через год учебу она бросила – встретила «любовь всей своей жизни», выскочила замуж и почти сразу забеременела. Свадьбу сыграли шикарную, деньги со счета ушли стремительно. О жилье никто не думал, пока не родился первый ребенок. Тогда молодая семья решила, что арендовать квартиру – слишком дорого, и перебралась к маме.
Со временем семейство росло – сначала второй ребенок, потом третий. Муж Юли работал нерегулярно, часто уходил в запои, но сестра по-прежнему твердила, что у нее самая крепкая семья.
Дети Юли тут же бросились бегать по квартире, залезая на диван и опрокидывая декоративные подушки. Один из них с радостным визгом схватил стеклянную вазу, едва не уронив её.
— Так, так, аккуратнее! — Ольга попыталась остановить их, но Юля лишь махнула рукой.
— Ну что ты, здоровые дети не должны сидеть на месте! Пусть побегают, у тебя места много, — проговорила она, расстёгивая куртку.
Мама молча кивала, потирая уставшие руки. Ольга сжала челюсти. Она не хотела ссор, но её дом – её правила.
Пока накрывали на стол, Юля внимательно осматривалась.
— Слушай, Оль, а как это ты на такую квартиру-то заработала? — голос её был сладковатым, но в глазах читалось подозрение.
— Работаю, как и все, — сухо ответила Ольга, наливая чай.
— Да ладно! Честно такие деньги не заработать, — хмыкнула сестра. — Может, у тебя богатый поклонник?
Оля почувствовала, как в груди закипает раздражение. Она работала в две смены, бралась за подработки, годами отказывала себе в удовольствиях, а тут…
— Откуда знаешь? Ты же даже не пробовала честно поработать, — не выдержала она.
Юля нахмурилась, но тут же отмахнулась:
— А мне когда? У меня трое детей, ими заниматься надо. Образования нет, да и муж… эх. Ты-то вон свободная, тебе проще.
Праздник постепенно превращался в хаос. Один из детей перевернул тарелку с салатом, второй вылил компот на скатерть, а третий разрисовал обои в комнате цветными карандашами. Юля даже не заметила – увлечённо листала ленту в телефоне.
Ольга смотрела на весь этот хаос и в груди поднималась волна негодования.
Когда гости наконец ушли, в квартире воцарилась тишина. Повсюду были пятна, крошки, оборванные салфетки. Обои безнадежно испорчены.
Ольга сделала вывод: эти двери для некоторых людей теперь закрыты навсегда.
***
Тут всего один день, а мама Ольги жила с семейством Юли под одной крышей всё время. И это не могло не отразиться на её здоровье. В её глазах стояла усталость, лицо осунулось, а плечи будто опустились под тяжестью невидимого груза.
— Мам… ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Ольга, всматриваясь в её лицо.
Мама сдавленно всхлипнула и начала говорить быстро, будто боялась, что её не дослушают:
— Давление скачет, шум такой дома, что ни прилечь, ни отдохнуть… Юля с мужем, наконец, работают, а мне приходится готовить, убирать, стирать. Дети везде. Голова
— Давай ты поживёшь у меня, пока хоть немного не отдохнёшь? — предложила Оля, грея матери чай.
Та отрицательно покачала головой.
— Не оставлю свою квартиру.
Тогда Ольга достала запасной ключ и вложила в мамины ладони:
— Тогда приходи сюда после работы. Полежишь, отдохнёшь, в холодильнике всегда что-то найдётся перекусить.
Мама не стала отказываться. Так началась новая рутина – мать возвращалась домой только ночевать, а вечера проводила у Оли за телевизором, прихватывая с собой вкусности, которые находила в холодильнике.
Вечером, уютно устроившись на диване, мама неожиданно произнесла:
— Хорошо бы нам вдвоём жить… Знаешь, Оль, переселить бы Юлю сюда, а ты бы в мою квартиру переехала.
Ольга чуть не поперхнулась чаем.
— Переселить? Как это?
Мама улыбнулась, будто предлагала что-то обыденное:
— Ну, с вещами, с детьми и с мужем. Тут места больше, а тебе что одной столько пространства?
— Мам, это мой дом, на который я пахала семь лет. Я не собираюсь его кому-то отдавать.
— Они ипотеку не потянут, трое детей, расходы… — мама говорила мягко, но в её голосе звучало давление.
— Когда рожали одного за другим, они этого не знали? — сдерживаясь, спросила Оля.
— Злая ты стала…Не зря у тебя до сих пор мужа нет, — с упрёком сказала мать. — В общем, собирай вещи, завтра же поменяешься с Юлей.
Ольга встала, подошла к окну, глубоко вдохнула.
— Нет, мама. Если бы ты переехала сюда, я бы согласилась. Но Юля? Нет. Это мой дом. Я его заработала для себя, а не для неё.
— Пока молодая, ещё напашешь. Начальник у тебя вроде молодой, — хмыкнула мать, но в глазах её мелькнул холодный блеск.
Щёки Ольги вспыхнули.
— Иди домой, мама, — устало сказала она. — Пока мы не поругались окончательно.
— А ты подумай хорошенько. Завтра жду тебя с вещами, — твёрдо сказала мать.
***
Когда Ольга поднялась к себе на этаж, ключ в её руке дрогнул. Сердце пропустило удар, а потом бешено заколотилось. У двери её квартиры стояли коробки и пакеты — её вещи. Грузчики заносили внутрь мебель, детские игрушки, одежду.
На лестничной площадке, сложив руки на груди, стояла мать. Её лицо было холодным, а голос ровным, будто ничего необычного не происходило.
— Мама… Что здесь происходит? — Ольга не узнала свой голос.
— А что тут непонятного? — пожала плечами мать. — Ты переезжаешь в мою квартиру, Юля — сюда. Всё справедливо.
— Ты не имеешь права! Это моя квартира! — голос Ольги задрожал, но не от страха, а от ярости.
— Не будь упрямой, Оль. Ты что, хочешь на улицу? Я тебя к себе не пущу, а съемное жильё дорогое, сама знаешь, — тихо, но угрожающе сказала мать.
У Ольги пересохло во рту. Мгновение она не могла поверить, что её собственная мать способна на такое. Она глубоко вздохнула, развернулась и быстро спустилась на один лестничный пролёт ниже. Телефон в её руке был горячим, когда она набрала номер полиции.
— Добрый день. Меня незаконно выселяют из моей квартиры. Люди, которые не имеют на неё никакого права, заселяются туда без моего согласия.
Оператор уточнил адрес и пообещал, что наряд прибудет в ближайшее время.
Ольга поднялась обратно. Теперь она смотрела на мать без страха, только с холодным, ледяным спокойствием.
— Всё? — фыркнула Юля, появляясь в дверях. — Бегаешь туда-сюда. Прими уже это. Кому твоя двушка одной нужна? У нас дети!
— Дети – это ваша ответственность. А моя ответственность – мой дом, который я заработала сама, — отчеканила Ольга.
Через десять минут подъехали полицейские. Старший из них осмотрел квартиру и спросил:
— Кто собственник?
— Я, — твёрдо сказала Ольга.
— Документы?
Ольга взглянула на свои вещи, грубо сваленные в кучу. В этот момент она поймала торжествующий взгляд матери. «Ищи, ищи… Не найдёшь» — говорил её взгляд.
Но Оля лишь усмехнулась.
— Сейчас всё будет. А ты, мама, зря радуешься. Дома оставались только копии. Оригиналы у меня в надёжном месте, их привезут через минуту.
В этот момент в дверях показалась высокая стройная женщина в деловом костюме. Светлана, секретарь её шефа. В руках она держала тонкую папку.
— Ольга Андреевна, как вы и просили, — спокойно сказала она.
Полицейские изучили документы.
— Всё ясно. Граждане, вам придётся покинуть эту квартиру, — объявил старший патрульный.
Полицейские не только вывели наглецов, но и помогли вынести их вещи на лестничную площадку.
Когда они ушли, Ольга позвонила знакомому слесарю. Тот приехал через двадцать минут и привёз новый замок. Когда он устанавливал его, Оля смотрела на мать.
— Ты понимаешь, что ты сейчас сделала? — тихо спросила она.
Мама ничего не ответила. Лишь отвернулась и пошла прочь.
Ольга закрыла за матерью дверь. Теперь всё изменится. Но, возможно, оно и к лучшему.
***
С матерью и сестрой Ольга больше не общалась. Новости о них доходили до неё через дальних родственников, и даже эти краткие сведения больше не вызывали у неё ни боли, ни гнева – только безразличие. Она уговаривала себя, что так спокойнее, что так лучше. Но иногда, в тишине позднего вечера, всплывали воспоминания.
Звонок раздался неожиданно. На экране высветилось имя двоюродной тётки, с которой Ольга не говорила годами. Сердце сжалось. Такие звонки никогда не сулили ничего хорошего.
— Оля… мамы больше нет. — Голос был тихим, но в нём не было сожаления. Только сухая констатация.
Ольга прислонилась спиной к стене. На мгновение её словно оглушило. Она глубоко вдохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Когда? — спросила она.
— Сегодня утром. Сердце. Ты… Ты ведь всем займешься? — тётка говорила с осторожностью, словно заранее готовясь к отказу.
— Конечно. Кто же ещё? — Ольга закрыла глаза. Кто же ещё? Юля? Та, у которой никогда ни на что не было денег, кроме как на собственные нужды?
В тот день моросил мелкий осенний дождь. Воздух был пропитан сыростью, пахло мокрой землёй и увядшими цветами. Люди подходили к Ольге, жали руку, говорили что-то стандартное: «Соболезнуем», «Царствие небесное», «Мама была хорошим человеком».
Ольга кивала, но ничего не слышала. В её голове всё ещё звучал мамин голос — упрёки, требования, холодные слова, которыми та манипулировала ею, словно марионеткой.
И вдруг перед ней оказалась Юля.
— А ведь это из-за тебя, — прошипела сестра. — Поменялась бы ты квартирами, жила бы она до сих пор.
Ольга взглянула на сестру. Её губы дрожали, но не от горя – от злости.
— Ты действительно так думаешь? — тихо спросила Оля.
— Думаю? Я уверена! Она же из-за стресса ушла! Жила бы в хороших условиях, не пришлось бы нервничать! — Юля почти выкрикивала слова, не заботясь о том, что их могут услышать другие.
Ольга смотрела на неё с холодным спокойствием. Где-то внутри что-то щёлкнуло. Юля ждала оправданий, слёз, попытки защититься. Но Ольга не собиралась давать ей этот шанс.
Она отвернулась и пошла прочь.
***
Дома было темно и пусто. Ольга сбросила пальто, разулась и медленно опустилась на диван. Ей казалось, что она полностью опустошена.
Но когда она закрыла глаза, из них потекли слёзы. Тихо, беззвучно.
Несмотря ни на что, это была её мама.
