— Нет, слушай, ты не понимаешь, — голый Фьюри был слишком резким, — мать больна, ей нужен уход. А кто этим будет заниматься? Ты моя жена, это твоя обязанность!
Галина стояла у окна, глядя на серое небо. 3 месяца. Всего 3 месяца прошло после их свадьбы. А жизнь сделала такой крутой поворот.
— А как же моя работа, — тихо спросила она. — Мы ведь хотели детей…
— Какие сейчас к чёрту дети, мать парализовало. Какие могут быть дети в такой ситуации? А вот работу придётся оставить. Временно, конечно.
«Временно», — Галина горько усмехнулась, она уже понимала, что это «временно» может растянуться на годы.
4 года назад жизнь казалась Галине безоблачной. После института она устроилась на работу и стала подниматься по карьерной лестнице. Встреча с Юрой произошла на дне рождения её подруги.
— Смотри, — шепнула ей Инна, — тот высокий в синем пиджаке. Он на тебя весь вечер посматривает.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Галина, но всё же взглянула в сторону незнакомца.
Через час они уже разговаривали, как будто были знакомы всю жизнь.
— Галь, ты невероятна, — говорил Юра, глядя ей в глаза, — я таких целеустремлённых девушек ещё не встречал, можно я буду тобой восхищаться?
Их роман развивался стремительно, Юра был нежен, заботлив, и когда через полгода он сделал предложение, Галина без колебаний сказала «да».
Свадьба была скромной, но красивой. Сестра Галины Зоя суетилась больше всех.
— Я так рада за тебя. Ты заслуживаешь счастья!
Свекровь Ольга Константиновна оказалась милой женщиной. Немного сдержанной, но доброжелательной.
— Мама тебя обязательно полюбит, — говорил ей Юра.
Светлана, сестра Юры, на свадьбе держалась особняком, и Галина замечала её неодобрительные взгляды.
— Не обращай на неё внимания, — шептал Юра, — Светка всегда была маминой дочкой, можно сказать, ревнует тебя.
Первые месяцы супружеской жизни оказались именно такими, о каких мечтала Галина. Она с Юрой строила планы, говорили о детях, о путешествиях, о карьере.
— Я хочу, чтобы наши дети выросли свободными людьми, — говорила Галина, прижимаясь к мужу.
— Обязательно, хочу двоих — мальчика и девочку.
Всё изменилось в одночасье. Звонок раздался поздно вечером.
— Юра! Маме плохо, — кричала в трубку Светлана. — Скорая уже едет. Срочно приезжай!
Инсульт оказался тяжёлым. Правая сторона тела Ольги Константиновны была парализована. Речь нарушена.
— Врачи говорят, что нужен постоянный уход, — сказал Юра спустя неделю после госпитализации матери. — Я думаю, её нужно забрать к нам.
— К нам? — растерянно спросила Галина. — Но я работаю полный день…
— А что ты предлагаешь? — Юра впервые посмотрел на жену с раздражением. — Бросить её в больнице? Или нанять сиделку за бешеные деньги?
— А как же твоя сестра? — осторожно спросила Галина. — Может, она поможет…
— У Светки своя жизнь, у неё Тимур, скоро свадьба. Не может же она отказаться от личной жизни!
Галина промолчала. От своей личной жизни, выходит, отказаться может она.
— Юр, но это несправедливо. Я тоже хочу работать. И мы ведь договаривались…
— Договаривались? — глаза мужа сузились. — Когда мы женились, ты обещала быть со мной в горе и в радости. Это и есть горе. Мать больна, я не могу её бросить!
— Но почему ухаживать за ней должна именно я, почему не ты или золовка?
— Потому что я зарабатываю деньги! — он повысил голос. — А у Светки личная жизнь только налаживается. Ты же видела, какой у неё жених! Тимур не потерпит, если она будет сутками сидеть с больной матерью.
— А моя личная жизнь? Моя карьера?
— Ты моя жена, — Юра подошёл к ней и взял за плечи. — Пойми, это временно. Мама поправится, и всё наладится. Мы ещё успеем и поработать, и детей завести.
Галина смотрела в глаза мужа и понимала, что он не говорит всей правды. Или не хочет признавать её.
— Я позвоню Зое, — сказала она, отстраняясь, — мне нужно с кем-то поговорить.
— Только не вздумай жаловаться своей сестре! — рявкнул муж.
Когда он хлопнул дверью, Галина опустилась на стул. Перед глазами пронеслись картинки: её рабочий стол, коллеги, проекты, которые она так хотела реализовать. Детская, которую они планировали обустроить в маленькой комнате. Всё рухнуло в один миг.
Телефон в руках ожил. Звонила подруга Катерина.
— Галка, привет! Как ты? Давно не виделись.
— Катя… — Галина не выдержала и разрыдалась. — Кажется, моя жизнь кончена. Я совсем не так представляла своё замужество…
— Что случилось? Срочно приезжай ко мне. Эдик у своих друзей, никто нам не помешает поболтать.
— Не могу, — всхлипнула Галина. — Завтра забираем свёкровь из больницы. У неё инсульт, она парализована. И муж требует, чтобы я бросила работу и сидела с ней.
На другом конце провода наступила тишина.
— Катя, ты здесь? — просила Галина.
— Да, я обдумываю, что сказать, — медленно ответила подруга. — Это очень серьёзно, Галь. Очень. Ты уверена, что хочешь такой жизни?
Галина посмотрела на фотографию, стоящую на комоде. Счастливые она и Юра в день свадьбы. Всего 3 месяца назад.
— Я не знаю, Катя, — тихо сказала она. — Я правда не знаю, но, кажется, у меня нет выбора.
***
Первое утро с Ольгой Константиновной в их квартире началось рано. Галина проснулась от слабого стона из соседней комнаты.
— Юра, проснись, — тихо позвала она мужа. — Кажется, твоей маме нужна помощь.
— М-м-м… — Он перевернулся на другой бок. — Просто сходи, посмотри. Я вчера поздно лёг, документы готовил.
Галина встала, накинула халат и зашла к свекрови в комнату, где пахло лекарствами.
— Ольга Константиновна, вы звали? Вам помочь?
Женщина смотрела на неё тоскливым взглядом. Половина лица была неподвижно застывшая в гримасе боли.
— В-в-во… — с трудом выговорила она, показывая здоровой рукой на прикроватный столик.
— Воды, — догадалась Галина. — Сейчас, сейчас.
Это был первый день из множества других.
Спустя две недели Галина сидела на кухне, бессмысленно глядя в стену. Усталость навалилась тяжёлым одеялом.
— Галь, ты чего не спишь? — Юра вошёл на кухню в домашних штанах и футболке. — Уже почти полночь.
— Стираю простыни, — тихо ответила она, — у мамы… У Ольги Константиновны было осложнение вечером.
— А… — Он неопределённо кивнул. — Слушай, мне завтра рано вставать.
— Юр, — Галина посмотрела на мужа. — Может, мы всё-таки наймём сиделку? Хотя бы на пару часов в день. Я уже две недели дома сижу. Начальство звонило, спрашивали, когда вернусь.
— Мы же договаривались. Это временно. Маме сейчас лучше, чем первые дни. Правда же?
— Ей нужен специальный уход, Юр. Я не медсестра. Я не знаю, как правильно делать все процедуры.
— Ты справляешься, — он подошёл и поцеловал её в лоб. — Давай потерпим немного. Кстати, я завтра задержусь. Эдик пригласил нас с ребятами отметить его день рождения.
— Задержишься? — Галина не поверила своим ушам. — То есть я опять весь день, весь вечер одна с твоей мамой?
— Ну что ты опять начинаешь, — муж раздражённо повысил голос. — Тебе что, трудно побыть с больным человеком? Это же моя мама!
— А ты когда последний раз сам сидел с ней хотя бы час? Когда помогал её переодеть? Или помыть? Да хотя бы покормить?
— Я работаю! Кто-то должен зарабатывать деньги в этом доме. Или ты предлагаешь мне тоже сидеть дома?
Галина отвернулась к стиральной машине, загружая мокрые простыни в сушилку.
— Иди спать, Юра. У тебя завтра работа.
На третьей неделе позвонила золовка Галина.
— Как мама? — её голос звучал обеспокоенно, но как-то отстранённо.
— Стабильно, — коротко ответила Галина. — Врачи приходили, сказали, что восстановление идёт медленно, но есть и положительная динамика.
— Хорошо, хорошо, — в трубке послышался шум, словно Светлана что-то перебирала. — Слушай, я хотела спросить… Ты не могла бы перебрать мамины документы? Там страховка, пенсионная… Я сейчас так занята с подготовкой к свадьбе, просто с ног валюсь.
Галина сдержалась от резкого ответа:
— Свет, у меня тут своих забот хватает. Может, ты приедешь и поможешь? Хотя бы пару раз в неделю, чтобы я могла выйти в город.
— Ой, Галь, но какое «приехать», — в голосе золовки звучали невинные нотки. — У меня через месяц свадьба. Платье, кольца, рестораны… Ты же понимаешь. А потом медовый месяц… Тимур такой молодец, всё организовал.
— Свет, — Галина старалась говорить спокойно, — я понимаю про свадьбу. Но твоя мама серьёзно больна. Неужели ты не можешь выделить хотя бы пару часов в неделю?
— Галинка! Но ты же всё равно дома сидишь, — голос Светланы стал сладким. — Тебе ведь не так сложно. А мне нужно всего столько успеть. Брат сказал, что ты прекрасно справляешься.
— Юра сказал? А он откуда это знает? Он дома практически не бывает.
— Ой, извини, мне звонят по другой линии, наверное, это насчёт цветов. Целую, пока!
Галина медленно опустила телефон. В соседней комнате послышались стоны, свекровь проснулась.
***
Тише, тише, Ольга Константиновна, — Галина аккуратно поддерживала свекровь-подругу, помогая сесть на край кровати. — Сейчас мы с вами немного разомнёмся, как врач показывал.
Женщина тяжело дышала, её правая рука безжизненно висела. Глаза наполнились слезами.
— Не плачьте, — мягко сказала невестка, — врач говорит, что у вас хороший шанс на восстановление, нужно только заниматься каждый день.
— Т-тя… т-тяж-жело т-ебе, — с трудом выговорила Ольга Константиновна.
Галина удивлённо подняла глаза. Это был первый раз, когда свекровь выразила что-то похожее на сочувствие.
— Ничего, справимся.
Вечером, когда Галина закончила готовить ужин, зазвонил телефон — это была Зоя.
— Галька! Ты куда пропала? Тебя на работе потеряли.
— Я дома, сестрёнка, устала, — ответила Галина. — С Юриной мамой.
— До сих пор? Ты же говорила, это на пару недель, пока он не найдёт сиделку.
— Юра считает, что сиделка — это слишком большие расходы, — Галина прижала телефон плечом и помешала суп. — Говорит, я и так справляюсь.
— А ты справляешься?
Какое-то время Галина молчала.
— Нет, не справляюсь. Я не высыпаюсь, Зоя. Встаю по пять раз за ночь. Свекровь постоянно что-то просит, и это нормально — ей нужна помощь. Но я одна. Совсем одна.
— А муж? Он что, совсем не помогает?
— Говорит, что работает, — автоматически ответила Галина. — Приходит поздно, уходит рано. А по выходным у него встречи, дела…
— А его сестра? Светка как же?
— У неё свадьба через месяц, — горько усмехнулась Галина. — Не до больной матери.
— Галь, — голос сестры стал серьёзным. — Ты понимаешь, что тебя просто используют?
— Зой, не начинай. Что мне делать? Бросить больного человека?
— Нет, ну почему этот больной человек должен разрушать твою жизнь, — возразила сестра. — Где же тут справедливость?
В этот момент в дверь позвонили.
— Извини, мне нужно идти. Кажется, это пришёл врач.
Однако в гости пришла подруга Катерина с пакетами.
— Привет, затворница. Раз ты не выходишь в мир, мир пришёл к тебе. Я принесла еду, вино и суши — можешь рыдать и жаловаться, сколько хочешь.
Галина почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
— Катя, я…
— Даже не спорь. Показывай, где у тебя тут кухня, и рассказывай, как ты здесь выживаешь.
Поздно вечером, когда Катерина ушла и Ольга Константиновна наконец заснула, Галина сидела в ванной и смотрела на своё отражение в зеркале. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, потускневшие волосы…
— Я превращаюсь в тень, — прошептала она своему отражению.
В глубине квартиры хлопнула входная дверь. Вернулся муж. Галина вздохнула и, собравшись с силами, вышла из ванной.
— Ужин в холодильнике, — сказала она, проходя мимо мужа в спальню.
— Эй, ты чего такая хмурая? — Юра поймал её за руку. От него пахло пивом и сигаретами. — Как мама?
— Спит, — коротко ответила Галина. — Ей пришлось три раза перестилать сегодня. И кормить с ложечки почти час.
— Ну вот видишь, справляешься же, — он улыбнулся и притянул её к себе. — Я знал, что могу на тебя положиться.
Галина отстранилась.
— Так больше не может продолжаться. Мне нужна помощь. Сиделка, медсестра, кто угодно. Хотя бы на полдня.
— Опять ты за своё, — он нахмурился. — Я же говорил, это временно.
— Сколько ещё продлится это «временно»? Неделю? Месяц? Год?
— Не драматизируй. Мама идёт на поправку. Скоро всё наладится.
— Сегодня приходил врач, — тихо сказала Галина. — Восстановление займёт не меньше года. И полного возвращения функций не будет никогда.
Юра молчал, глядя в пол.
— Ты это специально сказала, да? Хочешь заставить меня чувствовать себя виноватым? Думаешь, мне легко видеть маму такой?
— А ты её видишь? — горько спросила жена. — Ты проводишь с ней хоть какое-то время?
— Я работаю, чёрт возьми! — он повысил голос. — Зарабатываю деньги. Кто-то же должен это делать!
Из комнаты свекрови послышался испуганный стон.
— Ты её разбудил. Иди поешь, а я пойду успокою.
Войдя в комнату, она увидела тревожные глаза Ольги Константиновны.
— Всё хорошо, — Галина села на край кровати. — Это просто Юра вернулся домой.
— Вы… сс-со-ритесь, — с трудом выговорила свекровь.
— Нет-нет, что вы, — попыталась улыбнуться Галина. — Всё в порядке. Давайте я поправлю вам подушку.
Когда свекровь снова заснула, Галина тихо вышла из комнаты. На кухне Юра молча ел разогретый ужин.
— Я хочу вернуться на работу, — сказала Галина, стоя в дверях. — Хотя бы на полставки.
— И кто будет с мамой? — спросил он, глядя на неё.
— Найдём сиделку. Или попросим Светлану хотя бы иногда помогать. Или ты сам возьмёшь пару часов выходных на неделю.
Юра отложил вилку и поднял на неё тяжёлый взгляд.
— Ты знала, на что шла, когда становилась моей женой.
На следующий день квартира погрузилась в тишину после очередного ухода Юры. Галина сидела на кухне, машинально помешивая остывший чай. Звонок в дверь заставил её вздрогнуть.
— Галь, это я. Открывай, — раздался знакомый голос сестры.
Зоя влетела в квартиру с пакетами продуктов и обняла Галину одной рукой.
— Принесла твои любимые эклеры. И не спорь! Ты выглядишь так, будто неделю не ела.
— Спасибо, Зой. Но аппетита совсем нет, — Галина попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно.
— А где твой? Опять на работе? — она начала раскладывать продукты.
— Да… Работает допоздна. Какой-то проект.
— Галь, ты в это сама-то хоть веришь? — сестра присела напротив. — Третий месяц один и тот же проект. Он хоть звонит?
— Звонит… Иногда.
— Иногда. Инна рассказывала, что видела его в кафе на Ленинском. С какой-то дамочкой.
Галина вздрогнула.
— Возможно, это коллега.
— Ага, коллега. Который постоянно к нему наклонялась и держала за руку. Ты же не слепая, сестрёнка.
Раздался звонок в дверь. Галина пошла открывать. На пороге стояла соседка Раиса Степановна.
— А, Галочка! Я принесла свою стряпню. Решила с тобой поделиться, — она протянула тарелку с шаньгами. — А где Юрий? Опять отсутствует?
— Спасибо, Раиса Степановна. Он на работе… Задерживается.
— Каждый вечер, — соседка покачала головой. — Третий месяц как на работе живёт. Какая же это работа до ночи?
В коридоре появилась Зоя.
— Здравствуйте. Проходите к нам чай пить.
— О, Зоинька, и ты здесь, — соседка прошла на кухню. — Хорошо, что ты навещаешь сестру. Совсем одна сидит.
Когда все устроились за столом, соседка продолжила:
— Не хочу лезть не в своё дело. Но как бывший педагог скажу, мужчины просто так семью не оставляют. Они сначала проверяют почву где-то ещё.
— Раиса Степановна! — Галина чуть не подавилась чаем.
— Да что такого, — соседка невозмутимо взяла шаньгу и откусила. — Вот мой Михаил тоже пытался когда-то. На четвёртом году брака. Прямо как у тебя. Классика жанра.
— И что вы сделали? — неожиданно спросила Зоя.
— Я? — Раиса Степановна хитро улыбнулась. — Собрала чемодан и поставила у двери. Сказала: «Или здесь живёшь полноценно, или иди к ней насовсем». Через день вернулся с цветами и на коленях прощения просил.
Посидев полчаса, гости убежали, и Галина опять осталась одна.
Иногда больная свекровь Ольга Константиновна могла говорить вполне ясно, вот и сегодня она, облокотившись на подушку, обратилась к невестке:
— Я прямо спрошу: у тебя с Юрой всё хорошо?
— Всё… Нормально, — не уверенно ответила Галина.
— Не обманывай старую женщину, — свекровь покачала головой. — Я сына знаю. Когда он начинает бегать и прятать глаза, значит, натворил что-то.
— Ольга Константиновна, я не хочу вас расстраивать…
— Уже расстроила, — свекровь взяла Галину за руку. — Прости меня. Это я его таким вырастила. После смерти мужа всё ему позволяла. Все капризы выполняла. Светлана, сестра его, всегда говорила, что балую.
— Вы не виноваты…
— Виновата, — твёрдо сказала свекровь. — И перед тобой стыдно. Ты хорошая девушка, Галя. Не заслуживаешь такого отношения.
Звякнул телефон, сообщая о том, что пора принимать лекарства. Галина достала таблетки и молча протянула их свекрови. А через минуту она вышла из комнаты.
***
Спустя несколько дней Ольга Константиновна опять начала заикаться, ей было тяжело говорить:
— Га-ля… Га-ля…
Галя поспешила в комнату. Свекровь сидела в постели, пытаясь что-то сказать:
— Ю-ра… г-де?
— На работе, Ольга Константиновна, — мягко ответила Галина.
Свекровь медленно покачала головой и с трудом произнесла:
— Н-е- ве-рю… — Она взяла руку Галины. — Ты… хо-ро-ша-я… он пло-хой… про-сти…
Галина сжала руку свекрови:
— Что вы, не надо так говорить.
— Зна-ю… всё… — слёзы покатились по лицу Ольги Константиновны, — моя… ви-на…
— Вы не виноваты, это Юра должен отвечать за свои поступки.
Галина подала свекрови воды.
Спустя несколько дней Галина приводила в порядок вещи своего мужа. В одном из карманов пиджака она нашла чек из ресторана и женскую заколку с инициалами «А.М.». Пальцы предательски задрожали, когда открыла телефон, забытый на тумбочке.
Переписка с некой Аллой М. не оставляла сомнений: вот уже 5 месяцев её муж вёл двойную жизнь.
— Что с тобой? Ты бледная, — Ольга Константиновна с трудом вошла в комнату, опираясь на ходунки.
— Юра… Он, — голос Галины дрогнул, — изменяет мне.
Свекровь опустилась в кресло:
— Я д-давно п-поняла, — она собралась с силами. — М-мой сын… в-всегда был эго-ис-том.
— Но почему? Чем я заслужила?
— Н-не ты, — Ольга Константиновна покачала головой, — это он т-такой. Его отец тоже бегал. И я м-м-олчала, как ты.
В этот момент в дверь позвонили. Галина открыла дверь и замерла.
— Галина? Я Алла, — женщина улыбнулась. — Нам нужно поговорить.
— О чём?
— Можно войти? Это не разговор для подъезда.
В гостиной нежданная гостья расположилась в кресле:
— Я знаю, что вы нашли наши сообщения в телефоне. Юра уже всё рассказал.
— Что вам нужно? — Галина догадалась, что это любовница её мужа.
— Просто хотела прояснить ситуацию, — Алла посмотрела на Ольгу Константиновну. — Мы планируем жить вместе.
— А как же его мама? — поинтересовалась Галина и кивнула на свекровь.
— О, мы подумали об этом. Есть хороший пансионат для пожилых, — она говорила так, будто речь шла о продаже мебели.
Ольга Константиновна вдруг заговорила чётче, чем обычно:
— В м-моей квартире… р-распоряжаюсь я, — она с трудом встала. — Вон о-отсюда!
— Юра говорил, что вы не в себе после инсульта, — Алла снисходительно улыбнулась. — Не волнуйтесь, в пансионате за вами будут хорошо ухаживать.
Галина резко подняла руку и указала на дверь:
— Уходите! Немедленно!
— Как грубо, — Алла встала. — Юра предупреждал, что вы истеричка. Ладно, я ухожу, но знайте — он выбрал меня. Он любит меня, а не свою сиделку.
Когда дверь захлопнулась, Галина рухнула на диван.
— П-прости, — Ольга Константиновна гладила её по руке. — М-мой сын… Он н-недостоин тебя.
Прошло несколько месяцев. Галина думала, что свекровь вот-вот поправится. Но однажды утром увидела, что она не дышит.
В день похорон шёл мелкий дождь. Галина стояла у могилы, сжимая в руке чёрный зонт. Три года она ухаживала за свекровью после тяжёлого инсульта: кормила с ложечки, переворачивала, мыла, читала книги вслух. Юра всё это время почти не появлялся дома, ссылаясь на загруженность в работе.
— Спасибо, что пришли, — тихо сказала Галина подруге, когда все начали расходиться.
— Ты как? Держись, — Инна крепко обняла её.
— Пусто как-то. За эти годы свекровь стала мне родной.
Вечером, вернувшись домой, Галина застала мужа, который собирал свои вещи в чемодан.
— Что ты делаешь? — спросила она, остановившись в дверях спальни.
— Собираюсь.
— Хотел поговорить с тобой, — он даже не поднял глаз. — Я подаю на развод.
— Что, сегодня? В день похорон твоей матери?
— А какая разница. Мамы уже всё равно нет, — он пожал плечами, складывая рубашки в чемодан.
— Юра, ты с ума сошёл. Мы даже поминки не провели.
— Поминки завтра, я буду. А потом уеду. Нам нужно расстаться.
— После всего, что было? После трёх лет, когда я ухаживала за твоей матерью?
— Именно поэтому, — он наконец посмотрел на неё. — Между нами ничего не осталось. Ты была сиделкой, а не женой.
Он закрыл чемодан, взял за ручку и, не сказав больше ни слова, покинул квартиру.
Через несколько дней, когда Галина вернулась с работы, её встретил муж с какой-то женщиной.
— Это риэлтор, — сухо представил он. — Я продаю квартиру.
— Что? Но это наш дом!
— Квартира записана на меня, — отрезал Юра. — У тебя две недели, чтобы съехать.
Когда они остались одни, Галина разрыдалась.
— Как ты можешь так поступать? Я три года ухаживала за твоей мамой, я отказалась от работы, от друзей, от карьеры, от всего!
— Ты сделала свой выбор, — холодно ответил он, — а теперь я делаю свой.
— Ты… Ты просто использовал меня как бесплатную сиделку, — голос Галины дрожал.
— Не драматизируй. Мама тебя любила, ты ей помогала. Все в выигрыше.
— А я? Что получила я?
— Свободу, — и Юра усмехнулся. — Разве не об этом мечтает каждая женщина?
***
На следующий день Галина позвонила сестре.
— Зоя! Он выгоняет меня из квартиры!
— Что? После всего, что ты сделала для его матери? — возмутилась сестра.
— Я была просто… бесплатной сиделкой.
Вечером к Галине приехали Инна и Катерина.
— А этот подонок, — возмущалась Катерина. — Ты же потратила три года своей жизни на его мать!
— Я чувствую себя такой дурой, — всхлипывала Галина. — Как я не видела, что он просто использует меня?
— Ты любила его, — мягко сказала Инна. — Любовь часто ослепляет.
— Переезжай ко мне, — предложила Катерина, — у меня есть свободная комната.
— Я позвоню Эдуарду, — добавила Инна, — он адвокат, поможет отсудить твою долю.
И подруги, перебивая друг друга, стали обсуждать план действий.
Через неделю после разговора с сестрой Галина сидела в кабинете адвоката. Эдуард, друг Инны, внимательно выслушал историю и что-то записал в блокнот.
— Итак, вы три года ухаживали за его матерью, фактически выполняя работу сиделки, — уточнил он.
— Да, я бросила работу по настоянию мужа. Он говорил, что нанимать сиделку слишком дорого, и я справлюсь не хуже.
— А квартира, из которой вас выгоняют?
— Это квартира Ольги Константиновны… Или была её, — Галина вздохнула. — Теперь понимаю, что Юра, наверное, переоформил её на себя.
— Когда именно это произошло? Во время вашего брака?
— Думаю, да. Он мне ничего не говорил…
— Это хорошо, — Эдуард кивнул. — Квартира, приобретённая в браке, считается совместно нажитым имуществом. Вам нужно собрать доказательства вашей работы сиделкой: фотографии, свидетельства соседей, медицинские документы — всё, что угодно.
Через месяц Галина принесла Эдуарду целую папку.
— Это фотографии, где я ухаживала за свекровью, — она перебирала документы. — Вот рецепты на лекарства, которые я покупала. Письменные показания соседки Раисы Степановны, которая часто заходила к нам в гости. А это дневник ухода, который я вела по рекомендации врача.
— Отлично, — кивнул Эдуард. — И я выяснил, что квартира действительно была переоформлена на вашего мужа два года назад, во время вашего брака. У нас есть все шансы отсудить половину стоимости.
***
Спустя какое-то время в зале суда было тихо, когда судья зачитывал решение.
— Суд постановил признать квартиру, расположенную по адресу… совместно нажитым имуществом и разделить стоимость в равных долях между истцом и ответчиком…
Юра резко встал.
— Это несправедливо. Это квартира моей матери!
— Которую вы переоформили на себя по договору купли-продажи, — холодно заметил судья. — Решение суда обжалованию подлежит в установленном порядке.
В коридоре золовка накинулась на Галину:
— Ты довольна? Украла мамину квартиру!
— Я не крала, — спокойно ответила Галина. — Спроси своего братца, почему это он переписал квартиру матери только на себя, забыв про твою долю.
— Юрка! — Светлана резко повернулась к брату. — Как ты посмел это сделать?
Юра отмахнулся:
— Не сейчас, Свет.
Рядом с ним стояла его любовница, та самая женщина — причина развода.
— Ты обещал, что с квартирой не будет проблем, — шипела она. — А теперь половину суммы придётся отдать этой…
— Успокойся, Алла, — огрызнулся Юрий. — Я всё решу.
Вечером он позвонил бывшей жене:
— Слушай, давай договоримся по-хорошему. Откажись от денег, и я не буду подавать апелляцию.
— Нет, Юра, — твёрдо ответила Галина. — Три года я работала сиделкой без выходных и отпусков. Это мои деньги.
— Ты же делала это из любви к маме!
— Я это делала потому, что ты настоял, и потому, что ты с сестрой отказались это делать. А теперь я узнаю, что пока я меняла твоей матери памперсы, ты переоформил её квартиру на себя и спал с любовницей!
— Не смей так говорить о маме! — взорвался он.
— Я любила твою мать больше, чем ты, — тихо сказала Галина. — Она знала, что я от неё не отвернусь. А вот в тебе она разочаровалась.
Выслушивать очередную ахинею от Юры Галина не стала, она просто отключила телефон.
Спустя 6 месяцев Галина опять была в зале суда.
Холодный весенний дождь барабанил по стёклам здания суда, когда Эдуард закрыл папку с документами.
— Иск удовлетворён полностью. Поздравляю, Галина, — улыбнулся он, пожимая руку клиентке.
— Не могу поверить, — выдохнула Галина. — Они и правду должны заплатить мне за все 3 года?
— По последней рыночной стоимости услуги сиделки в нашем городе с учётом инфляции. Всё по букве закона.
В коридоре их ждали Светлана и Юра с перекошенными лицами.
— Ты… Ты… — Светлана задыхалась от ярости. — Мало тебе половины квартиры? Теперь ещё и деньги требуешь?
— Я требую компенсацию за свой труд, — спокойно ответила Галина. — Если бы вы нашли профессиональную сиделку, пришлось бы платить втрое больше.
— Это был твой долг! — взорвался Юрий. — Ты была её невесткой!
— Долг? — Галина горько усмехнулась. — А твой долг как сына где был? Ты мог бы взять отпуск хотя бы раз за 3 года, чтобы я могла отдохнуть. Или ты, Светлана, могла бы приехать на неделю. Но вы оба были слишком заняты.
— У меня была свадьба… — возмутилась золовка.
— Однако это тебе не помешало слетать на море и на день рождения подруги. Я видела твои фотографии в соцсетях.
Юра схватил Галину за руку.
— Мы будем обжаловать! Ты не получишь ни копейки!
— Юрочка, отпусти её, — раздался женский голос. Алла, одетая в дорогое пальто, нетерпеливо постукивала ногой. — Нам нужно расстаться.
— Что значит «нам надо расстаться»? Ты же говорила, что любишь меня!
— Да, но я не подписывалась на это. Ты обещал, что мы продадим квартиру, купим новую и будем путешествовать. А теперь что? Половину ты отдаёшь своей бывшей жене и ещё выплачиваешь огромную компенсацию как за сиделку.
— Я подам апелляцию!
— Ты проиграл два суда подряд, Юра. Я не намерена ждать, пока ты расхлёбываешь эту кашу.
***
Прошёл не один месяц, и однажды ночью телефон Галины зазвонил.
— Галя… — голос Юры звучал жалобно. — Помоги, пожалуйста.
— Что случилось? — сонно спросила Галина.
— Я сломал ногу. Сложный перелом. Врач сказал, нужен постельный режим как минимум на месяц. Мне некого просить…
Галина не стала расспрашивать, куда делась его драгоценная Алла. На следующий день она приехала к бывшему мужу. Квартира выглядела запущенной, а сам Юра лежал с загипсованной ногой, небритый и осунувшийся.
— Как хорошо, Галя, что ты приехала, — он обрадовался. — Я знал, что ты меня не бросишь…
— Я пришла обсудить условия, — перебила его Галина и достала блокнот. — Уход за лежачим больным составляет 3.500 в день. Если нужны уколы и перевязки — доплата 30%. График с 9 до 18, выходной — суббота, воскресенье.
— Что, — Юра растерянно заморгал. — Какие условия? Какие деньги? Ты же моя жена. Была моей женой…
— Именно была. Теперь я просто человек с опытом работы сиделки. Ты ведь сам научил меня ценить свой труд, помнишь?
— Но у меня нет таких денег. Я всё отдал тебе и твоему адвокату!
Галина спокойно убрала блокнот в сумочку.
— Ну что же, мой совет — позвони сестре. Пусть она поухаживает за тобой бесплатно. Это ведь её долг как сестры.
— Галя, подожди, — Юра закричал. — Хотя бы воды налей!
— За услуги сиделки нужно платить, — ответила Галина, закрывая за собой дверь. — Это бизнес, Юра, ничего личного.
Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула весенний воздух. На душе было легко и спокойно, как не было уже много лет.
«Самый поразительный обман — это забвение своих ошибок.»
(Фридрих Ницше)
