Полина помнила момент, когда впервые заметила это странное различие. Тогда девочке было всего восемь лет. День рождения Риты, младшей сестренки, превратился в настоящий праздник: большой торт с пятью свечками, воздушные шары повсюду, куча гостей и огромная коробка с новеньким игрушечным домиком для кукол, о котором мечтали обе сестры.
— Смотри, Полечка, что нашей принцессе подарили! — мама прижимала к себе раскрасневшуюся от радости Риту, пока та визжала от восторга, разглядывая миниатюрную мебель.
Полина тогда промолчала. Ей незадолго до этого исполнилось восемь, но ее день рождения прошел намного скромнее: маленький тортик, несколько шариков и новая куртка — потому что старая уже стала мала. «Ты же понимаешь, Поля, сейчас с деньгами туго», — объяснила тогда мама, гладя дочь по голове. И Полина поверила, кивнула — конечно, понимает, она же старшая.
Годы шли, и маленькие несправедливости складывались в общую картину, которую Полина долго отказывалась принимать. В двенадцать лет, когда сестры мечтали о велосипедах, новенький розовый велик появился только у Риты. Полина получила старый бабушкин, перекрашенный отцом в зеленый цвет.
— Радуйся, что хоть такой есть, — буркнул отец, заметив разочарование в глазах старшей дочери. — Не все сразу. Может, потом и тебе новый купим.
Потом так и не наступило.
В четырнадцать Полина впервые серьезно поссорилась с мамой.
— Почему у Риты новый телефон, а я хожу с твоим старым? Я же отличница, а у нее тройки!
— Полина, не начинай, — мама устало потерла виски. — Рите тяжелее дается учеба, ей нужно больше поддержки и внимания. Ты умная, самостоятельная, тебе и без новомодных гаджетов хорошо. А вот сестре стимул нужен.
— Но это несправедливо!
— Жизнь вообще несправедлива, — отрезала мама. — Ты взрослая девочка, должна понимать.
Взрослая. Должна понимать. Эти слова стали для Полины своеобразной мантрой, которую родители повторяли всякий раз, когда нужно было объяснить, почему Рите — все, а ей — только необходимый минимум.
К выпускному классу Полина почти смирилась со своим положением. Рита щеголяла в дорогой одежде известных брендов, хвасталась последней моделью смартфона и планшетом, а старшая сестра донашивала вещи, купленные на распродажах, и пользовалась телефоном, который родители приобрели ей три года назад.
— Да ладно тебе, сестренка, — Рита иногда снисходительно похлопывала Полину по плечу. — Когда я стану знаменитой моделью, куплю тебе все, что захочешь!
Полина только кривила губы в подобии улыбки. Рита действительно была красивой: высокая, стройная, с большими голубыми глазами и густыми русыми волосами. Мать водила ее на кастинги, оплачивала фотосессии и занятия в модельной школе. А старшая сестра — невысокая, с обычной внешностью и строгими чертами лица — была обречена на роль серой мышки.
— Ты у нас умница, — говорила мама. — Тебе учеба нужна, а не внешность. У каждого свои таланты.
И Полина училась. Окончила школу с золотой медалью, поступила в престижный университет на бюджет, получала повышенную стипендию. Родители хвалили, но как-то вскользь, между делом. Зато каждый успех Риты — будь то победа в местном конкурсе красоты или первая оплачиваемая фотосессия — превращался в семейное торжество.
На двадцатилетие Полины родители подарили ей электронную книгу.
— Практичная вещь, — сказал отец, похлопывая дочь по плечу. — Знаю, как ты любишь читать.
Полина была благодарна. Подарок действительно полезный, и явно не самый дешевый. Но когда через три месяца Рита отмечала свое восемнадцатилетие, родители преподнесли ей ключи от подержанной, но все же собственной машины.
— Это же надо! — восхищались родственники. — Такой подарок! Повезло девочке!
— Ну а как же, — гордо отвечала мама. — Нашей красавице нужно ездить на кастинги, на съемки. Это инвестиция в будущее!
В тот вечер Полина впервые ощутила не просто обиду, а настоящую горечь. Инвестиция. Вот в чем дело. В нее родители не инвестировали. Зачем? Обычная внешность, обычные способности. А вот Рита — потенциальная звезда.
После университета Полина нашла работу в маркетинговом агентстве, сняла комнату в квартире с соседками и стала жить самостоятельно. Родители не возражали. Наоборот, мама казалась довольной.
— Вот видишь, — говорила она подругам. — Я же всегда знала, что Полина справится. Такая самостоятельная, сама пробивает себе дорогу! А вот с Ритой хлопот больше, творческая натура, такие нуждаются в поддержке.
И Рита получала эту поддержку сполна. Когда девушка решила, что хочет переехать в Москву для развития модельной карьеры, родители без колебаний сняли ей однокомнатную квартиру и оплачивали счета, пока младшая дочь «вставала на ноги». Когда оказалось, что в столице конкуренция слишком высока, и Рита не может пробиться в серьезные агентства, мама подключила связи и нашла дочери работу администратором в модном салоне красоты — «для начала».
А Полина по-прежнему оставалась «самостоятельной старшей дочерью», которая «все понимает» и «сама справится».
— Поля, ты не могла бы одолжить немного денег? — звонила иногда мама. — Рите нужно оплатить курсы моделинга, а у нас сейчас туго с финансами.
И Полина одалживала. Откладывала на новую одежду? Не страшно, можно походить в старой. Планировала небольшое путешествие? Ничего, отложит до следующего года. Ведь Рите нужнее.
Но однажды что-то надломилось. Бабушка, мамина мать, всегда относилась к внучкам одинаково. Каждой дарила на день рождения одинаковую сумму денег, каждой привозила одинаковые гостинцы. И еще бабушка, как выяснилось, тайком откладывала деньги — специально для Полины.
— Ты у нас трудяга, милая, — говорила бабушка, обнимая старшую внучку. — Я тебе на квартиру коплю. Сама знаешь, родители у тебя Риточку больше балуют. Но ничего, справедливость должна быть.
Полина была тронута. Впервые кто-то из старших не только заметил несправедливость, но и попытался ее исправить.
Шли годы. Полина построила свою жизнь — не роскошную, но стабильную. Работала в крупной компании, постепенно поднимаясь по карьерной лестнице. Сняла небольшую, но уютную квартиру. Встретила Сергея — доброго, понимающего парня, который вскоре стал ее мужем.
На свою свадьбу Полина пригласила родителей и сестру больше из вежливости, не особо надеясь на их приезд. Но семья явилась в полном составе — и с подарком.
— Набор кастрюль? — Полина едва сдержала горькую усмешку, разворачивая упаковку.
— Очень практично! — сияла мама. — И не дешевые, между прочим. Немецкие!
— Главное — внимание, правда, дочка? — отец неловко похлопал Полину по плечу.
— Конечно, — кивнула Полина, загоняя обиду поглубже. В конце концов, она давно уже не ждала от них ничего другого.
Сергей сжал ее руку под столом, безмолвно поддерживая. Он знал историю ее семьи и старался компенсировать всю ту любовь, которой Полина недополучила в детстве.
Прошло еще несколько лет. Полина общалась с родителями редко — по праздникам, иногда по телефону. Рита периодически звонила, чтобы похвастаться очередным достижением или, что случалось чаще, попросить денег взаймы. От семейных встреч Полина старалась уклоняться, находя уважительные причины.
Но на свадьбу Риты пришлось поехать. Сестра выходила замуж за успешного бизнесмена, и родители закатили торжество на двести гостей в одном из самых дорогих ресторанов города.
— Ты только посмотри! — шептала сидящая рядом двоюродная тетка, когда родители преподнесли молодоженам ключи от новой квартиры в центре. — Какой подарок! Везет же твоей сестренке!
Полина молчала, отпивая шампанское мелкими глотками. Внутри снова всколыхнулась детская обида, которую, казалось, она давно переросла. Своему зятю мать и отец подарили квартиру, а ее мужу — даже не часы, не запонки… просто вежливое рукопожатие и дежурные слова о том, как они рады его видеть.
— Тебя что-то гложет? — спросил Сергей, когда они вернулись в гостиницу после свадьбы.
— Нет, — Полина мотнула головой, но сразу же передумала. — Вернее, да. Знаешь, я смотрю на них и понимаю, что ничего не изменилось. Прошло пятнадцать лет, а я все так же… не важна для них.
Сергей обнял жену, не говоря лишних слов. Просто был рядом, давая выплакаться и выговориться.
Известие о тяжелой болезни бабушки пришло два месяца спустя. Ей поставили неутешительный диагноз, и врачи предупредили, что времени осталось немного. Полина, не раздумывая, взяла отгул на работе и поехала в родной город.
— Спасибо, что приехала, детка, — бабушка, Любовь Ивановна, слабо улыбнулась, когда Полина вошла в палату. — Я знала, что можно на тебя рассчитывать.
— Конечно, бабушка, — Полина присела на край кровати и взяла морщинистую руку в свои ладони. — Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво, не буду врать, — Любовь Ивановна усмехнулась. — Но я не боюсь. Пожила достаточно. Вот только одно дело нужно завершить, пока я еще здесь.
Бабушка попросила позвать нотариуса. Когда мужчина с портфелем вошел в палату, Любовь Ивановна попросила Полину остаться, а остальных — выйти.
— Я изменила завещание, — слабым голосом произнесла бабушка, когда они остались втроем. — Дом, дачу и все сбережения оставляю своей внучке Полине Андреевне. Это моя последняя воля.
Полина растерялась.
— Бабушка, но почему? У тебя же есть дочь, есть Рита…
— Я все вижу, девочка моя, — Любовь Ивановна сжала руку внучки. — Всегда видела, как с тобой поступали. Знаю, что моя дочь забрала те деньги, что я тебе копила. Это было нечестно. Пусть хоть сейчас справедливость восторжествует.
Когда бабушка подписала документы и нотариус вышел, мама ворвалась в палату.
— Что происходит? — требовательно спросила она, переводя взгляд с матери на дочь. — Какие-то документы? Что вы тут без меня решаете?
— Я изменила завещание, — спокойно ответила Любовь Ивановна. — Все оставляю Полине.
— Что?! — мать побледнела. — Мама, ты не можешь! Это… это несправедливо! Я твоя дочь! У меня Рита, ей нужна поддержка, у нее трудности в браке, муж может уйти…
— Хватит, — бабушкин голос внезапно окреп. — Всю жизнь ты обделяла старшую дочь. Все Рите, Рите, Рите… А Полина что? Всегда сама по себе. Нет, милая моя, теперь будет по-моему.
Мать выбежала из палаты со слезами. Через десять минут в больницу примчалась и Рита.
— Это ты! — младшая сестра налетела на Полину в коридоре. — Ты все это подстроила! Уговорила бабушку, воспользовалась ее состоянием!
— Я ничего не делала, — спокойно ответила Полина. — Это решение бабушки.
— Верни все, как было! — требовала Рита. — Ты же знаешь, что по справедливости это должно достаться всем нам! Не только тебе!
— По справедливости? — Полина невесело усмехнулась. — Справедливость… Знаешь, что я поняла за эти годы? Что мы с тобой по-разному понимаем это слово.
Следующие недели превратились в настоящий ад. Мать звонила по десять раз в день, то угрожая, то умоляя, то взывая к совести. Рита писала гневные сообщения. Отец, обычно не вмешивающийся в семейные конфликты, тоже пытался давить.
— Полина, ты должна понять, — говорил он. — Мы же семья. Так будет правильно — поделить все поровну.
— Как вы делили поровну всю мою жизнь? — спрашивала Полина. — Как справедливо распределяли любовь и внимание между мной и Ритой?
— Но это же другое…
— Нет, папа. Это то же самое.
Любовь Ивановна умерла через месяц. На похоронах Полина стояла отдельно от родителей и сестры. А когда все закончилось, мать подошла к ней.
— Надеюсь, ты одумалась, — сказала мать, убежденная в своей правоте. — Когда отдашь нам нашу долю?
Полина посмотрела на мать долгим взглядом.
— Я вам больше ничего не должна, — тихо произнесла она. — Прощайте.
Это был последний разговор с семьей. Полина унаследовала бабушкин дом, дачу и сбережения. Продала все это, вложила деньги в собственное дело — маленькое издательство, о котором всегда мечтала.
Иногда, просыпаясь среди ночи, Полина задумывалась: а что, если бы все было иначе? Если бы родители любили обеих дочерей одинаково, не делили внимание и заботу на «больше» и «меньше»? Может, тогда и она сама была бы другой — более открытой, доверчивой, не такой настороженной?
Но затем приходило осознание: прошлого не изменить. Можно только принять его и двигаться дальше, не оглядываясь постоянно назад.
Сергей во всем поддерживал жену, и с ним Полина наконец узнала, что такое настоящая любовь — безоговорочная, не требующая быть «самостоятельной» или «сильной». Просто любовь, без условий.
Издательство понемногу развивалось. Полина нашла свой путь, свое призвание. Время от времени приходили новости о Рите — через общих знакомых, через социальные сети. Сестра развелась, пыталась начать модельную карьеру, снова вышла замуж, родила ребенка… Полина следила за ее жизнью издалека, но не испытывала желания восстановить общение.
— Не жалеешь? — как-то спросил Сергей, увидев, что жена разглядывает старую семейную фотографию.
— О чем?
— О разрыве с семьей.
Полина задумалась.
— Знаешь, — медленно произнесла она, — я поняла одну вещь. Иногда уйти — единственный способ сохранить себя. Нельзя всю жизнь быть чьей-то тенью, нельзя вечно доказывать, что ты достойна любви. Иногда нужно просто отпустить людей, которые не видят твоей ценности, и найти тех, кто видит.
Сергей обнял жену, и Полина закрыла семейный альбом. Ее новая жизнь была здесь и сейчас — без вечной борьбы за внимание, без необходимости всегда быть сильной, без оглядки на чужие ожидания.
Больше не в тени. Наконец-то на своем собственном свету.
