Оля стояла у окна, рассеянно наблюдая, как октябрьский ветер гоняет жёлтые листья по двору. Сборы в дорогу всегда вызывали у неё лёгкое беспокойство, словно она что-то забыла или не предусмотрела.
— Ты точно взяла тёплый свитер? — Андрей подошёл сзади, обнял её за плечи. — В прогнозе обещают похолодание.
— Да, всё взяла, — Оля улыбнулась, прижимаясь к мужу. — Это же всего на три дня. Справишься без меня?
— Постараюсь пережить как-нибудь, — он шутливо вздохнул. — Только не задерживайся дольше, ладно?
Оля развернулась в его объятиях:
— Соскучиться не успеешь. Вернусь — и сразу займусь этим жутким бардаком в кладовке, который ты называешь «временным хранением инструментов».
— Эй, не трогай мою берлогу! — Андрей рассмеялся и поцеловал её в лоб. — Давай, беги уже, а то на поезд опоздаешь.
Телефон зазвонил, когда Оля уже спускалась по лестнице. На экране высветилось фото сестры.
— Оль, прости, но приехать не получится, — голос Марины звучал виновато. — У Димки температура под сорок, врач сказал, что похоже на ангину. Я сама не своя.
— Господи, как же так? — Оля остановилась на ступеньках. — Может, мне всё-таки приехать? Помочь чем-нибудь?
— Нет-нет, не нужно! — сестра закашлялась. — Только заразишься ещё. Мы справимся, правда. Просто отложим на пару недель, хорошо?
Оля медленно поднялась обратно на свой этаж. Сумка оттягивала плечо, а в голове крутилась неожиданная мысль. А что, если… Она достала телефон, проверила время — начало шестого. Андрей обычно возвращается в семь. Если поторопиться, можно успеть приготовить что-нибудь вкусное.
Супермаркет встретил её ярким светом и прохладой. Оля бродила между полками, собирая ингредиенты для ужина. Любимый чизкейк мужа уже лежал в корзине, рядом устроилась бутылка красного напитка.
— Карту покупателя предъявляете? — кассирша посмотрела на неё с дежурной улыбкой.
— Да, конечно, — Оля протянула пластиковый прямоугольник, представляя, как удивится Андрей. Может, даже растеряется сначала — он всегда забавно хмурился, когда что-то шло не по плану.
Знакомый подъезд встретил её тишиной. Оля достала ключи, стараясь не греметь пакетами. В голове уже складывался план: быстро переодеться, включить духовку, достать красивые бокалы…
Щёлкнул замок. Оля толкнула дверь и замерла на пороге. В квартире горел свет. С кухни доносились голоса и смех. Женский смех.
Сердце сжалось, а потом забилось где-то в горле. Оля осторожно поставила пакеты на пол и сделала несколько шагов вперёд. На вешалке висело незнакомое бежевое пальто.
Оля на цыпочках прошла по коридору, стараясь ступать бесшумно.
Каждый шаг давался с трудом, словно ноги налились свинцом. Из кухни доносился запах её фирменного жаркого — того самого, которое она готовила только по особым случаям.
— Потрясающе вкусно, — раздался женский голос. — Ты где научился так готовить?
— У жены подсмотрел рецепт, — ответил Андрей, и Оля почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
Она заставила себя сделать ещё несколько шагов. В дверном проёме кухни открылась картина, от которой земля ушла из-под ног: за их семейным столом сидела молодая женщина. Красивая, ухоженная, в домашнем халате Оли — том самом, с синими цветами, который муж подарил на прошлый день рождения.
Незнакомка первой заметила её присутствие. В больших карих глазах мелькнул испуг, сменившийся растерянностью.
— Ой… — только и смогла произнести она, поднимаясь со стула.
Звук шагов из спальни заставил Олю обернуться. Андрей, застёгивая рубашку, замер на пороге. Его лицо побледнело.
— Оля? Ты же уехала…
Тишина обрушилась на кухню, как грохот камнепада. Оля механически разжала пальцы, и пакет с покупками рухнул на пол. Коробка с чизкейком раскрылась, превращая любимый десерт мужа в бесформенное пятно на кафеле.
— Это… это не то, что ты думаешь, — начал Андрей, делая шаг вперёд.
— А что я должна думать? — голос Оли звучал непривычно спокойно, почти равнодушно. — Что моя домашняя одежда случайно оказалась на другой женщине? Что мой муж случайно готовит ей ужин в нашей квартире?
Незнакомка нервно теребила пояс халата:
— Послушайте, я правда не знала… То есть, я думала…
— Что ты думала? — Оля повернулась к ней. — Что раз жена в отъезде, можно примерить её жизнь? Как новое платье в магазине?
— Диана, не надо, — Андрей поднял руку, словно пытаясь защитить любовницу. — Это моя вина. Только моя.
«Диана», — эхом отозвалось в голове Оли. Теперь у измены появилось имя. Красивое, звучное. Подходящее этой ухоженной женщине с идеальным маникюром.
— Давно? — один вопрос, но сколько всего в нём было: боли, недоумения, желания понять, когда же всё пошло не так.
Андрей молчал, опустив голову. Это молчание было красноречивее любых слов. Оля почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но усилием воли сдержала их.
— Три месяца, — тихо произнесла Диана, когда молчание стало невыносимым.
— Мы познакомились на корпоративе.
— Замолчи! — резко оборвал её Андрей, но было поздно.
Оля прислонилась к дверному косяку. Три месяца. Значит, когда они праздновали их пятую годовщину свадьбы, когда Андрей дарил ей серёжки и говорил о любви, он уже…
— Знаешь, что самое смешное? — Оля почувствовала, как истерический смех поднимается изнутри. — Я ведь купила твой любимый чизкейк. Хотела сделать сюрприз.
— Олечка, давай поговорим, — Андрей шагнул к ней. — Я всё объясню.
— Не подходи! — она выставила руку перед собой. — И не смей называть меня Олечкой. Больше никогда.
Диана начала торопливо собирать свои вещи:
— Я, наверное, пойду. Простите… то есть… я не хотела…
— Халат можешь оставить себе, — Оля посмотрела на неё с холодной усмешкой. — Он тебе идёт. Правда, Андрей?
Муж дёрнулся, как от пощёчины:
— Перестань, пожалуйста. Давай просто спокойно всё обсудим.
— Обсудим что? — Оля почувствовала, как внутри что-то окончательно надломилось. — Как ты готовил ей мои фирменные блюда? Как рассказывал мои секреты? Или может обсудим, как ты планировал жить дальше — на два дома?
Диана, наконец справившись с одеждой, быстро направилась к выходу. В коридоре она споткнулась о разбросанные покупки, но даже не обернулась.
— Я позвоню тебе позже, — бросила она Андрею и выскочила за дверь.
Оля медленно опустилась на стул. Перед глазами плыло, в висках стучало. Пять лет брака превратились в осколки за какие-то десять минут.
— Я могу всё исправить, — Андрей опустился перед ней на колени. — Клянусь, это была ошибка. Минутная слабость.
— Минутная? Длиной в три месяца? — Оля горько усмехнулась. — А я-то думала, почему ты вдруг стал задерживаться на работе. Почему перестал звонить в обед.
— Почему ты молчишь про главное? — Оля внезапно посмотрела мужу прямо в глаза. — Про то, что специально отправлял меня к сестре? Ведь так?
Андрей отшатнулся, и это движение сказало больше любых слов.
— Боже мой… — прошептала Оля. — Так вот почему ты так настаивал на этой поездке. «Съезди, развейся, сестра скучает»… А я ещё удивлялась твоей заботливости.
— Всё не так! — он попытался взять её за руку. — Я правда хотел…
— Чего ты хотел? — Оля резко встала. — Устроить себе романтические выходные в нашей квартире? В нашей постели?
Она направилась в спальню, чувствуя, как каждый шаг отдаётся болью. Их спальня, их общее пространство, их убежище от всего мира… Теперь здесь побывала другая женщина.
На прикроватной тумбочке стояла фотография с их свадьбы. Оля взяла рамку в руки. Счастливые лица, белое платье, кольца… Всё ложь?
— Помнишь, что ты сказал мне в день свадьбы? — она провела пальцем по стеклу. — «Ты единственная. Навсегда».
— Оля, прошу тебя…
— А знаешь, что самое страшное? — она повернулась к мужу. — Я ведь всё замечала. Новый парфюм, задержки на работе, странные звонки… Просто не хотела верить. Убеждала себя, что это паранойя, что я всё придумываю.
Андрей стоял в дверях, опустив плечи:
— Я не хотел причинять тебе боль.
— Серьёзно? — Оля рассмеялась, но смех больше походил на рыдание. — А как ты думал это закончить? «Дорогая, я тут немного поразвлекался, но теперь всё, честно-честно»?
Она подошла к шкафу и резко распахнула дверцы. Начала вытаскивать вещи, бросая их на кровать.
— Что ты делаешь? — встревоженно спросил Андрей.
— Собираю твои вещи. Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе остаться?
— Оля, давай не будем принимать поспешных решений, — Андрей попытался остановить её. — Утро вечера мудренее…
— Нет, — она покачала головой. — Никаких «утро вечера мудренее». Я не хочу просыпаться в этой постели и думать о том, что здесь была она.
Оля методично складывала его вещи в спортивную сумку. Рубашки, брюки, свитера — всё то, что когда-то она так старательно развешивала в шкафу, рассортировав по цветам.
— Куда мне идти? — тихо спросил Андрей.
— К ней, — Оля застегнула молнию на сумке. — Раз уж вы так хорошо спелись. Или к маме. Или в гостиницу. Мне всё равно.
Она протянула ему сумку:
— Ключи оставь на тумбочке.
Андрей взял сумку, но не двинулся с места:
— Я люблю тебя. Правда.
— Знаешь, что хуже всего? — Оля посмотрела на него устало. — Я тебе верю. И от этого ещё больнее.
Он постоял ещё несколько секунд, словно ожидая чего-то. Потом медленно достал из кармана связку ключей, положил на тумбочку и вышел из спальни.
Входная дверь тихо закрылась. Оля опустилась на кровать, всё ещё не веря в реальность происходящего. В голове крутились обрывки мыслей: «Надо перестелить постель… Выбросить его любимую кружку… Позвонить маме… Нет, не сегодня…»
Она просидела так до рассвета, глядя в окно и пытаясь понять, как жить дальше. Утром, когда первые лучи солнца окрасили небо в розовый, Оля заставила себя встать. На кухне всё ещё стояли два бокала с недопитым вином. На столе лежал сложенный вчетверо лист бумаги.
«Прости. Я виноват.»
Оля смяла записку и выбросила в мусорное ведро. Потом методично вымыла бокалы, протёрла стол и открыла окно, впуская свежий воздушный поток. Жизнь не закончилась. Она просто стала другой.
Взяв телефон, Оля набрала номер сестры:
— Марин, привет. Как там Димка?.. Да, я знаю, что рано… Слушай, можно я всё-таки приеду?.. Нет, не сегодня, мне нужно кое-что уладить… Просто… мне нужно побыть не одной.
Повесив трубку, она подошла к окну. Город просыпался, спеша начать новый день. Где-то там, среди этих улиц и домов, была спрятана её новая жизнь. Какой она будет? Оля пока не знала. Но точно знала одно — назад дороги нет.
