Елизавета сжала пульт телевизора так сильно, что пластик жалобно хрустнул. В дверном проеме гостиной появилась свекровь, демонстративно поправляя на плечах кремовую блузку — ту самую, которую Лиза безуспешно пыталась вернуть уже второй месяц.
— О, сериалы днем смотришь? Хорошо быть молодой и беззаботной, — Валентина Сергеевна присела на край дивана, не спрашивая разрешения. — А я вот на работе горбатилась всю жизнь.
Лиза мысленно сосчитала до пяти.
— Валентина Сергеевна, я просила вернуть мою блузку еще в прошлом месяце. Сегодня у меня встреча с клиентом, она мне нужна.
Свекровь окинула невестку оценивающим взглядом.
— Встреча? В блузке, которую я уже носила? Как неприлично. И вообще, какая ты мелочная, Лизонька. Ну поношу немного и верну, не развалится твоя блузка.
Елизавета закрыла глаза. Это был не первый предмет гардероба, «одолженный» навсегда. Сначала шелковый шарф, потом кожаные перчатки, теперь блузка.
— Кстати, солнышко, — голос Валентины Сергеевны стал медовым, — у меня тут неприятность случилась. Стиральная машинка барахлит, мастер сказал, что нужно пять тысяч на запчасти.
Елизавета открыла глаза. Только вчера она отдала свекрови деньги на «срочные лекарства».
— Я сейчас не могу, у меня платеж по ипотеке на носу.
— Боже, как тяжело жить, когда собственный сын и его жена отказывают в помощи, — Валентина Сергеевна прижала руку к сердцу. — Наверное, мне нужно продать мамино кольцо… Единственную память…
В этот момент в квартире хлопнула входная дверь.
— Мои любимые женщины! — Андрей появился в гостиной, держа в руках пакет с продуктами. — Как прошел день?
Валентина Сергеевна моментально преобразилась. По ее щеке скатилась идеально выверенная слеза.
— Андрюшенька, у меня такая беда со стиральной машинкой. А Лизочка говорит, что денег нет.
Андрей нахмурился и посмотрел на жену с упреком.
— Лиз, ну как же так? Ты же знаешь, что мама одна живет. Сколько нужно?
— Пять тысяч, сыночек, на запчасти.
Елизавета сглотнула подступившую горечь.
— Андрей, мы только вчера отдали ей деньги на лекарства. И твоя мать носит блузку, которую отказывается возвращать.
— Да что ты все о тряпках? — Андрей подошел к матери и обнял ее за плечи. — Мама, не переживай, я завтра же переведу деньги.
Валентина Сергеевна просияла и погладила сына по щеке.
— Спасибо, родной. Хоть кто-то понимает, что такое семейный долг.
Вечером, когда свекровь наконец ушла, унеся с собой не только блузку, но и обещание вернуть деньги, Елизавета решилась на разговор.
— Андрей, так больше не может продолжаться. Твоя мама постоянно что-то берет и не возвращает. Просит деньги каждую неделю. При этом я недавно видела ее с новой сумкой, которая стоит как половина моей зарплаты.
Андрей поставил кружку с чаем на стол с громким стуком.
— Лиза, я не понимаю, что с тобой происходит. Ты раньше не была такой… мелочной. Мама всю жизнь для меня жертвовала, одна меня вырастила. Неужели мы не можем помочь ей с какой-то стиральной машинкой?
— Дело не в машинке, а в постоянных просьбах! На прошлой неделе — лекарства, до этого — новый телевизор, потому что у старого «цвета не те». И всегда ты встаешь на ее сторону!
— А ты хочешь, чтобы я выбирал между матерью и женой? — Андрей покачал головой. — Ты не понимаешь, у мамы тяжелая жизнь была. Она заслужила немного радости на старости лет.
— Ей пятьдесят пять, Андрей. Какая старость?
Ответить муж не успел — телефон Елизаветы разразился незнакомой мелодией. Номер был неизвестен.
— Алло?
— Елизавета Игоревна? — спросил официальный мужской голос. — Меня зовут Степан Аркадьевич, я нотариус. Звоню по поводу вашей бабушки, Клавдии Михайловны. К сожалению, ее не стало.
Елизавета ошеломленно опустилась на стул. Бабушка… Они не виделись почти год, но регулярно созванивались. Горло сдавило от нахлынувшей скорби.
— Дело в том, что ваша бабушка оставила завещание, — продолжил нотариус. — Согласно документу, вы являетесь единственной наследницей ее имущества, включая квартиру в центре города.
— Квартиру? — переспросила Елизавета, все еще не до конца понимая смысл слов.
— Да, двухкомнатную квартиру на улице Ленина. Вам нужно будет приехать в мой офис, чтобы оформить необходимые документы.
Когда разговор закончился, Андрей вопросительно посмотрел на жену.
— Что случилось?
— Бабушка, — тихо сказала Елизавета. Перед глазами всплыло доброе лицо Клавдии Михайловны, ее морщинистые руки, всегда пахнущие выпечкой. — Она оставила мне квартиру в наследство.
— В наследство? — Андрей заметно оживился. — Ту двушку в центре? Да это же настоящее богатство! На такие деньги мы могли бы…
Елизавета подняла руку, останавливая его.
— Пожалуйста, не сейчас. Я только что узнала, что моей бабушки больше нет.
Андрей сник и виновато обнял жену.
— Прости. Конечно, ты права.
Но уже на следующий день, за ужином, он как бы между прочим заметил:
— Мама сказала, что если мы продадим бабушкину квартиру, то сможем наконец купить дачу, о которой она так мечтает.
Елизавета замерла с вилкой в руке.
— Ты рассказал матери про наследство?
— Ну да, а что такого? — Андрей пожал плечами. — Она же семья.
— Андрей, я даже документы еще не оформила!
— Ну и что? Оформишь, продадим — и заживем по-новому. Мама говорит, что с такими деньгами мы сможем и машину новую взять, и на море слетать.
Елизавета отложила вилку. По спине пробежал неприятный холодок.
— Твоя мама уже распланировала, как потратить мое наследство?
— Да брось, Лиз. Ты же не собиралась жить в той квартире? А так всем будет хорошо.
Елизавета встала из-за стола и молча начала собирать посуду. Что-то в ее душе надломилось. Квартира бабушки, ее последний подарок внучке, уже была поделена между Валентиной Сергеевной и Андреем. Ее мнения, ее чувства — никому не интересны.
— Мама предложила прийти к нам завтра на ужин, обсудить все детали, — как ни в чем не бывало продолжил Андрей. — Готовит свои фирменные манты.
Елизавета смотрела на мужа и не узнавала человека, за которого вышла замуж пять лет назад. В его глазах горел азартный блеск, а на губах играла довольная улыбка. Внутри поселилось нехорошее предчувствие.
Прошло восемь месяцев с момента получения наследства. Елизавета наконец завершила все формальности и продала бабушкину квартиру. Вчера деньги поступили на счет, а сегодня свекровь появилась на пороге с готовым планом трат.
— Сначала дачный участок, я уже присмотрела, тридцать соток, с домиком, — Валентина Сергеевна водила наманикюренным пальцем по списку. — Потом ремонт на кухне, я нашла отличного дизайнера. И конечно, мои зубы — доктор Соколов творит чудеса, но берет недешево.
— А вы не хотите узнать, что я планирую делать с этими деньгами?
Валентина Сергеевна оторвалась от списка и посмотрела на невестку так, будто только что заметила ее присутствие.
— Что тут планировать? Квартиру вы уже продали. И в семье должен быть один бюджет, правильно?
В этот момент в кухню вошел Андрей, на ходу вытирая мокрые после душа волосы.
— О чем беседуете?
— Твоя мама составила список покупок на мои деньги, — Елизавета кивнула на бумагу. — Дача, ремонт, стоматология…
— Отличные идеи! — Андрей просиял и подсел к матери. — А что насчет машины? Я вчера видел объявление о продаже почти новой BMW.
Елизавета громко хлопнула ладонью по столу, привлекая внимание.
— Это мои деньги от продажи бабушкиной квартиры, а не семейный бюджет.
Повисла тяжелая пауза. Валентина Сергеевна медленно побагровела.
— Что ты такое говоришь? — ее голос задрожал от гнева. — Ты в семье или где? Какие могут быть «твои» деньги?
Андрей растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Лиз, ты чего? Мы же все обсудили. Мама уже и риелтору звонила насчет дачи.
— Мы ничего не обсуждали, — Елизавета скрестила руки на груди. — Вы втроем обсудили: ты, твоя мама и риелтор. Меня никто не спрашивал. А ведь это мои деньги и мое решение.
Валентина Сергеевна резко встала, опрокинув стул.
— Ты! — она ткнула пальцем в сторону Елизаветы. — Неблагодарная девчонка! Мой сын столько для тебя сделал! А ты… жадничаешь? На его мать жалеешь?
— Сделал? — Елизавета горько усмехнулась. — Эта квартира в ипотеке на мое имя, и платежи вношу я. Ты даже не работаешь полный день, Андрей. Твоих денег едва хватает на коммуналку и продукты.
— Да как ты смеешь! — воскликнула Валентина Сергеевна. — Андрюша, неужели ты позволишь ей разговаривать так с нами? С твоей матерью!
Андрей вскочил на ноги, его лицо исказилось от гнева.
— Ты переходишь все границы, Лиза! Как ты можешь быть такой эгоисткой? Семья должна помогать друг другу! А ты все о себе думаешь!
— О себе? Год я молчала, когда твоя мать таскала мои вещи. Два года терпела ее «срочные нужды» в деньгах. Три года слушала, как я «недостаточно хороша для ее сыночка». Так вот, с меня хватит!
— Я всегда говорила, что она не пара тебе, Андрюшенька, — Валентина Сергеевна схватила сына за руку. — От нее одни проблемы. А теперь еще и жадность проявилась. Деньги ей дороже семьи!
— Да пойми ты! — Елизавета перешла почти на крик. — Я не против помогать семье. Но эти деньги — мой шанс закрыть кредит за квартиру. Освободиться от долга, который тянется уже пять лет. А вы сразу — дачи, машины, ремонты!
— Кредит? — фыркнула Валентина Сергеевна. — Какая глупость! Жить нужно сегодняшним днем. Вот моя подруга Света…
— Прекратите! — Елизавета подняла руку. — Хватит указывать, как мне жить. Это мой дом, моя квартира и мои деньги. Если вы не можете это уважать, то лучше уходите.
Валентина Сергеевна ахнула и прижала руку ко рту.
— Ты слышал, Андрюша? Она выгоняет нас! Твою родную мать! Из дома!
Андрей сжал кулаки и шагнул к жене.
— Да что с тобой произошло? Раньше ты была нормальным человеком, а теперь превратилась в непонятно что! Если ты выбираешь деньги, а не семью, то мне здесь делать нечего.
Елизавета глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках.
— Я выбираю уважение. К себе и своим решениям. Если для тебя это неприемлемо, дверь открыта.
— Пойдем, мама, — Андрей взял Валентину Сергеевну под локоть. — Нам здесь не рады.
— Но… — начала было свекровь.
— Уходите, — отрезала Елизавета.
Когда дверь за ними закрылась, Елизавета без сил опустилась на диван. Внутри было пусто и одновременно легко, будто после долгой болезни наступило выздоровление.
Неделю спустя Елизавета загружала чемодан в такси. Навстречу ей спешила соседка, Марина Викторовна.
— Лизонька, уезжаешь? А где же Андрюша?
— Мы расстались, — просто ответила Елизавета.
— Ой, горе-то какое! — всплеснула руками соседка. — И куда теперь?
— На море, — улыбнулась Елизавета. — Потом вернусь, закрою ипотеку и начну новую жизнь.
Марина Викторовна внимательно посмотрела на Елизавету.
— Знаешь, дорогая, ты сегодня выглядишь совсем по-другому. Помолодела что ли.
Елизавета рассмеялась.
— Может быть. Чувствую я себя точно лет на десять моложе.
Сидя в самолете, Елизавета смотрела в иллюминатор на удаляющийся город. Она почти не думала об Андрее и его матери. Вместо этого вспоминала бабушку, ее мудрые слова и неожиданный подарок — не столько квартиру, сколько возможность начать все заново.
