— Где совесть ваша? — орала дочь на мать, — вы совсем обо мне не думаете? Почему я с двумя детьми должна выживать в буквальном смысле этого слова, а сестричка моя младшенькая — жить на широкую ногу?! Выгоняйте ее из той квартиры, я туда перееду! Все, больше ничего слышать не хочу!
С недавнего времени Агата родителей считала предателями. Ну что за несправедливость? Почему она, замужняя женщина и мать двоих детей, остро нуждающаяся в финансовой поддержке, должна каждый день бегать к родителям и скандалами выбивать из них эту самую помощь. Несправедливость собственного положения Агата осознала сразу, как только узнала: родители купили ее младшей сестре отдельную квартиру.
— Мама, как это называется? Как вы можете так поступать? — Агату колотило от возмущения, — ты же прекрасно знаешь, как тяжело с двумя детьми!
Зоя Анатольевна держалась достойно. В конфликт со старшей дочерью она вступать не собиралась. Ответила спокойно:
— Конечно, знаю, дорогая. Сама ведь вас двоих на ноги поставила.
— Не сравнивай! — взвилась Агата, — тебе было намного легче, тебе помогал папа. Он всегда был рядом! А мой Вадик вечно мотается по командировкам, поэтому все пеленки-распашонки, все эти кашки-малашки, сопли детские и сыпь — все на мне, мама! Я сейчас, как никогда, нуждаюсь в помощи, ты об этом прекрасно знаешь и так поступаешь!
— Агата, дорогая, но ведь мы не заставляли тебя рожать одного за другим, — осторожно сказала Зоя Анатольевна, — Агат, мы же с тобой еще до появления Славика об этом беседовали! У вас тогда уже была сложная финансовая ситуация, ты об этом прекрасно знала. Мы шесть лет с отцом ждали, прежде чем на второго ребенка решиться. Могли бы и подождать, пока Сашенька подрастет, а не сразу ей братика подкидывать!
— Ты на что намекаешь? — вызверилась Агата, — нужно было от Славика избавиться?! Думай, пожалуйста, что говоришь, мама! Я как только узнала, что он у меня будет, уже полюбила его!
— А предохраняться вас не учили, дорогая?
— Слушай, мама, хватит уже язвить. Мы как-нибудь сами разберемся, предохраняться нам или нет!
Агата прибежала в родительский дом, сразу, как только узнала о подарке, который родители сделали ее младшей сестре Ирочке. Она почему-то думала, что мама и папа сразу пойдут ей навстречу, предложат какой-то выход, сделают все, чтобы она не обижалась. Но родители и ухом не повели — только огрызались в ответ на все ее претензии.
— Вот вы сами подумайте! Ирке зачем квартира? Она даже не замужем, что ей делать-то одной в отдельной квартире? Если и делать такие подарки, то, наверное, стоило бы подумать в первую очередь о старшей дочери, которая подарила вам уже двоих внуков! Вы себе даже не представляете, как мне обидно!
— Агата, — пыталась успокоить разбушевавшуюся дочку мать, — у тебя есть муж, он вполне в состоянии обеспечить и тебя и ваших детей. Я вообще не пойму суть твоих претензий. Почему ты пытаешься нас усовестить?
— Вообще-то, это его прямая обязанность, дочка, — впервые за весь вечер подал голос Федор Алексеевич, отец Агаты и Иры.
— Вообще-то, папочка, ей квартира ни к чему, могла бы и с вами пожить, — съязвила Агата, — а у нас с Вадиком ипотека! Мы в долгах, как в шелках!
Скандал набирал обороты. Зоя Анатольевна уже порядком устала от обвинений старшей дочери. Ей очень хотелось тишины и покоя. Федор Алексеевич взорвался:
— Вообще-то вам на свадьбу подарили вполне достойный автомобиль. И хватит стыдить нас с матерью! Своими деньгами мы вправе распоряжаться, как нам угодно.
— Аааа, вот как вы заговорили! Ну, тогда внуков вы больше не увидите ни-ког-да! — по слогам произнесла Агата и выбежала в прихожую.
На кухне, где велись дебаты, присутствовал и еще один человек — дядя Эдик, брат отца. Откровенно говоря, Агата его и за человека никогда не считала. Всегда молчаливый, с недельной щетиной, рано поседевший и чуть сгорбленный, он выглядел старше своих лет. Часто приходил к ним домой, садился на кухне и молчал. У Эдика был свой ключ от квартиры, но никому не казалось это странным. Дядя Эдик, как призрак, то появлялся, то исчезал. К нему привыкли и не особо обращали внимания на его визиты.
***
Мама и Ире, и Агате в детстве рассказывала его историю. Агата помнила, что что-то такое там было по поводу безвременно ушедшей жены и временного помутнения на фоне сильного горя. Вроде, его даже в психушку ненадолго помещали. Да, точно, он открыл окно в квартире и вышел. Хорошо, что этаж был всего третий.
Дядя Эдик переломал почти все конечности, потом некоторые из них срослись неправильно, так что обратный путь в авиацию был закрыт навсегда. Дядя Эдик был летчиком-испытателем. Выхлопотали ему товарищи хорошую пенсию и благополучно забыли о нем. Тем более, он после ухода жены к общению совсем не стремился. Вот только у брата ежедневно бывал.
И сейчас он сидел и наблюдал за словесными баталиями родственников. Когда Агата выбежала из кухни, он пошел за ней. Взял за руку и попытался разжать кулак девушки. Агата, вся на нервах, отреагировала мгновенно.
— Тебе-то что надо? Что ты лезешь ко мне? Да убери руки!
— Возьми, — и он почти насильно вложил в ее руку несколько купюр.
Агата глянула — три пятитысячных.
— Ну, спасибо, конечно, дядюшка, за доброту твою нечеловеческую, — зло ухмыльнулась Агата, — только вряд ли эти 15 тысяч нас спасут! Лучше поговори со своим братом. Хотя, о чем я? Ты ж у нас немой вроде как, — и она громко, истерически расхохоталась.
***
Вернувшийся к вечеру из командировки Вадим нашел супругу рыдающей в постели. Мужчина, естественно, забеспокоился — его Агата очень редко позволяла себе проявлять эмоции. Вадим всполошился:
— Агата, что случилось?
— Что случилось? А я тебе расскажу! Мать с отцом с какого-то перепуга Ирке квартиру подарили!
— Агат, и ты только из-за этого слезы льешь? Господи, я уже испугался! А оказывается, ничего страшного и не произошло. Ну купили и купили, нам-то какое дело? Успокойся, Агат. У нас уже есть собственное жилье, а у Ирки его нет.
— Да что ты говоришь?! Ты вот по своим командировкам мотаешься и вообще не в курсе, как я тут чуть не вешаюсь с твоими детьми! У Шурки опять аллергия открылась, вся в пятнах вон сидит, а Славка поносит сегодня весь день!
— У врача была?
— Да о каком враче ты речь ведешь?! Я весь день на родителей потратила! Пыталась донести до них, что они глупо поступают!
— То есть, ты хочешь сказать, что вместо того, чтобы заниматься детьми, ругалась из-за несуществующих проблем с родителями?
— Ничего себе — несуществующие проблемы! Эта квартира должна была стать моей!
— У нас и так есть квартира, а на все, чего не хватает сегодня, я заработаю завтра. Тебя работать никто не заставляет. Я — мужик, я — добытчик. Я свои обязательства выполняю, но и от тебя ответки, так сказать, жду. Агат, выполняй и ты свои прямые обязанности — смотри за детьми!
Агата вытерла слезы, села на кровати и уставилась на мужа. Немного помолчав, вздохнула и уже нормальным тоном сказала:
— Не понимаю я отца с матерью… Внуки ведь! Другие бабушки и дедушки ради внуков готовы в лепешку разбиться! А эти…
— Вот именно, что внуки. Им — внуки, а нам — дети, Агата. О них в первую очередь мы, как родители, должны заботиться. А они, как родители, опять же, позаботились об Ирине.
— Да, но у нее нет детей! Значит, в приоритете должна быть я!
— В тебе сейчас говорит эгоизм. Причем — нездоровый! Агат, прекращай давай. Никто никому не должен.
К утру Агата уже совсем было смирилась с мыслью, что квартиру подарили не ей. Даже родителей простила мысленно. Позвонила Ирка неожиданно. Позвонила и все испортила:
— Сестренка, приглашаю вас с Вадей на новоселье. Племяшей тоже бери с собой, я им там кой-какие подарочки приготовила и торт специально для них заказала. Отказ не принимается!
У Агаты в глазах потемнело. Ей ещё хватает наглости звонить и приглашать на какое-то там новоселье? Она ведь прекрасно знает, как новость о покупке квартиры больно ударила по самолюбию Агаты. Ну не могла мама ей об этом не сказать!
Набрав в грудь побольше воздуха, Агата на три секунды закрыла глаза и нарочито спокойным тоном спросила:
— Ну и как, нравится тебе квартирка? Как вообще ощущение от самостоятельной жизни?
Ира подвоха в словах старшей сестры не почуяла. Она-то думала, что Агата искренне хочет знать, как ей живётся.
— Ощущения самые что ни на есть приятные, — защебетала Ира, — сама себе хозяйка, ни перед кем оправдываться не нужно, делаю всё, что хочу. На самом деле, Агат, я маме с папой очень благодарна. Если бы не они, то я, наверное, ещё много лет бы с ними жила. А так своя квартира, собственный угол. Вы на новоселье обязательно приходите. Если не придёте, я обижусь. Очень вас жду!
— Как у тебя язык поворачивается приглашать нас на новоселье, — опять понесло Агату, — бессовестная ты, Ирка!
— Извини, не поняла…
— Не поняла она…Эта квартиру родители должны были подарить мне!
— Хотели бы подарить тебе — подарили бы тебе. Не ревнуй, сестренка, вспомни, что они оплатили твое обучение, подарили вам роскошную машину на свадьбу и сделали еще очень много полезного для тебя, твоего мужа и детей.
— И это нормально, Ира, это даже не обсуждается. Я продолжаю их род. Ты — пока нет. Это означает, что они должны фактически носить меня на руках. Это у меня двое детей, а не у тебя! — перешла на крик Агата.
— Агат, давай продолжим, когда ты успокоишься, — и Ира положила трубку.
Взвинченная разговором Агата, чувствуя, что нужно кому-то слить накопившийся негатив, позвонила лучшей подружке. Лиля трубку сняла сразу же.
— А я ждала твоего звонка, подруга. Что-то с радаров ты пропала. Сколько мы с тобой уже не разговаривали? Месяца два? Ну, рассказывай, как ты такое предательство пережила?
— Даже и не спрашивай, Лилька. Меня так прокатили, что я уже вторые сутки рыдаю… представляешь, как родители меня обделили? Ирке приобрели квартиру вместо того, чтобы нашу с Вадиком ипотеку выплатить. За квартиру, в которой живут, между прочим, их внуки! Вот на кой черт Ирке отдельная недвижимость? Зачем? Чтобы сорок кошек там развела, одиночка чертова? У нее ж ни ребенка, ни котенка. И мужика приличного нет. И не будет никогда с такой-то рожей!
— Да уж, ситуация. Мне твоя Ирка звонила уже, приглашала на новоселье. Ну что тебе сказать…Порадуйся за нее и живи дальше. Чего ты примоталась к этой квартире? Ну купили и купили.
— В смысле?! Лилька, ты что, с ними заодно? — от таких слов закадычной подруги Агату бросило в жар.
— Слушай, Агат, — спокойно продолжила подруга, — я тебя знаю много лет. Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты не умеешь быть благодарной. Родители тебе помогали? Помогали. И, насколько я знаю, все эти двадцать пять лет они тебя баловали гораздо больше, чем Ирку. Так в чем проблема? Поблагодари их, порадуйся за сестру и живи дальше.
— Да чем баловали? — взорвалась Агата, да кто мне помогал? Ничего хорошего я от них не видела, что дорогого родители мне купили, всю жизнь с тобой дружим, ну-ка перечисли.
— Начнём с того, что они полностью оплатили твоё обучение в самом престижном университете. Во сколько им обошлись эти пять лет? Предлагали они ведь на свадьбу подарить деньги, но ты отказалась. Сказала, что машина для молодой семьи куда нужнее, чем какие-то семьсот тысяч. Автомобиль запросила не абы какой, не «Жигуль» и даже не «Гольф». Вы с Вадькой на новенькой иномарке с салона катаетесь. Захотелось тебе кроссовер просторный — родители купили, причём потратили куда больше денег, чем изначально планировали. А свадьбу, Агата, на какие средства играли? Родители Вадика всего двести тысяч дали, а всё остальное оплачивали твои. И ты считаешь, что этого мало?
Да на те деньги, что они на тебя истратили, можно было бы две квартиры купить! Давно я хотела тебе сказать о том, что взгляды твои не разделяю. Ты по отношению к нам, подругам, тоже порой ведёшь себя отвратительно. Мы постоянно тебе должны! Должны посидеть с твоими детьми, когда тебе нужно сбегать на маникюр, должны переночевать у вас, когда вы с Вадиком хотите побыть вдвоём и уехать куда-нибудь за город. Ты никогда не учитываешь чужое мнение. Никогда! Тебе важно только твоё.
Агата от возмущения даже дышать перестала. Вот так он ней думает ее подруга? Она считает ее зарвавшейся эгоисткой?
— Ну ты Лилька… — взвизгнула Агата, — не ожидала я от тебя такого! Не хочу с тобой разговаривать. И никогда тебе не позвоню, гадина завистливая!
Агата завершила вызов и швырнула телефон на кровать. Лучше бы не звонила! Еще больше настроение испортила.
***
Агата подумала-подумала и решила еще раз сходить к матери — поговорить по-женски. Она намеревалась сделать все, чтоб та одумалась. С собой взяла детей — Шуру и Славика, нарядила как следует, чтоб мать видела, какие у нее симпатичные и ухоженные внуки растут.
— Может, расчувствуется, да и отберет у Ирки квартиру, — лелеяла надежду Агата, — ну что, сердце у нее каменное, что ли?
Ни отца, ни дяди Эдика дома не было в это время, как и предполагала Агата. Зоя Анатольевна уже была дома — только недавно вернулась с работы. Агата, не откладывая дело в долгий ящик, с порога завела серьезный разговор.
— Мама, это последний мой визит, — сразу предупредила Агата, — больше я перед вами унижаться не буду! Я требую, чтобы ты сию же секунду позвонила Ирке и велела ей возвращаться домой. Зачем ей вообще жить отдельно? Пусть живет с вами! Я даже от наследства готова отказаться! На эту квартиру претендовать не буду. Пусть Ирка живёт с вами. А вы ей в благодарность за это квартиру и оставите. Всё равно, мама, она никогда не выйдет замуж. Она никогда не найдёт себе мужа. Ну ты же прекрасно знаешь, что Ирка на это просто не способна! Я вообще не понимаю, в кого она такая страшненькая уродилась. В общем, мама, давай что-то решать!
— Нечего решать, Агата. Никто у Иры её жильё отнимать не будет. Большое, конечно, тебе спасибо за то, что ты подсуетилась заранее и уже распланировала нашу с отцом старость, но, когда придёт время, мы как-нибудь без тебя разберёмся, что делать с этой квартирой. Агата, тебе самой не надоело? Ну сколько можно? Мы месяц уже нормально не живём, несколько раз в неделю ты к нам приходишь и скандалишь! Отец на таблетках, у него сердце всё время хватает. Ты пожалей нас! Разве мы мало для тебя сделали?
— Да, если уж на то пошло, вы обязаны были меня выучить и отдать замуж, — заорала Агата, — и жильём, кстати, тоже были обязаны обеспечить. Родители нормальные все так делают!
— Да я же ведь не запрещаю Ирке что-то покупать! Покупайте на здоровье, только сначала мне отдайте то, что должны! Дайте эту квартиру мне и начинайте откладывать на жильё для Ирины. Так будет справедливо, мама. Неужели ты сама не понимаешь?
Зоя Анатольевна замолчала. Кажется, женщина о чём-то задумалась.
— Я чувствую, что пришло время рассказать тебе все, как есть. Отведи малышей в комнату, пусть поиграют там. Разговор нам предстоит долгий.
Когда Агата выполнила ее просьбу, мать в лоб задала ей вопрос.
— Как думаешь, кто на самом деле купил эту квартиру для Ирины?
— Вы с отцом, конечно. Кто же еще, — ответила, не раздумывая Агата.
— Ошибаешься. Квартиру купил дядя Эдик.
Агата потеряла дар речи. Вот это поворот!
— Как? Дядя Эдик? У него откуда такие деньги, он же на пенсию живет?!
— Пенсия-то у него неплохая, Агата. Накопилось за двадцать с лишним лет достаточно.
— А почему Ирке, а не мне?
— Потому что он ее пожалел.
— Ирку? Чего ее жалеть-то, мам? Она молодая, здоровая девка. Не красивая, конечно, но… Что вообще тут происходит?
— Молодая — это да. Но не здоровая. Детей она никогда иметь не сможет.
— Ты откуда знаешь?
— Ходила с ней к врачу в подростковом возрасте. После осмотра врач попросила меня остаться для разговора. Тогда и выяснилось. Это не лечится.
— Ирка в курсе?
— Нет, я ей ничего не говорила. А вот папе и дяде Эдику сказала. Так что это чисто его инициатива с квартирой.
Агата внимательно смотрела на мать и быстро соображала. Если так, то получается, внуков от Ирки матери с отцом не видать никогда, как своих ушей. Тогда…Тогда все равно квартира должна была достаться ей, как единственной дочери, подарившей родителям наследников. Причем тут Ирка вообще?
— Слушай, мам, а что это он к ней такой жалостью проникся? Кто ему эту мысль втемяшил?
— Никто не втемяшивал. Таким образом он хотел поблагодарить нас с отцом за тебя.
— Чего? — тут Агата совсем перестала что-либо понимать.
— Тебе никогда не казалось странным, дорогая, что вы с Иркой абсолютно не похожи внешне?
Ну, конечно, Агата иногда думала об этом. Даже случайные прохожие замечали, что сестры — полная противоположность. Ирка голубоглазая, светловолосая. Агата, напротив, глазки имела черные, обрамленные темными же ресницами, а волосы у нее были как вороново крыло.
— И какие выводы ты предлагаешь мне сделать, мамочка, из этой информации? — Агата затаила дыхание, ожидая ответа матери.
— Ты — единственная дочь дяди Эдика.
— В смысле, мам?
— В прямом. Когда в этой жуткой катастрофе погибла его любимая Анечка, тебе было полгода. Ирины в это время и на свете не было.
— И? Дальше что?
— Про то, как дядя Эдик пытался свести счеты с жизнью, помнишь? Я тебе рассказывала.
Безутешного дядю Эдика лишили родительских прав — ну каким отцом стал бы человек, который несколько месяцев провел в клинике и вынужденно долгое время принимавший сильнодействующие препараты? Мы с папой его пожалели, забрали осиротевшую малышку к себе, а позже официально ее удочерили.
Агата этого помнить, безусловно, не могла. Названые родители ни словом, ни делом никогда не показывали девочкам, что одна из них неродная. Родной же Агатин отец, когда окреп и смирился с утратой, стал навещать дочку ежедневно. Так и жили, скрывая правду ото всех.
— Я смогла тебя полюбить, как свою. Ты ведь никогда не чувствовала, что я обделяла тебя любовью, правда, Агата?
— Да…правда, мам, — Агата беспомощно смотрела на мать, — или как мне тебя называть теперь?
— Называй как раньше, дорогая. Для меня ты столь же значима, как и твоя сестра.
Вот так. Эдуард видел, как мы любили тебя. Поэтому, когда узнал о проблеме Ирины, сам вызвался купить ей жилье. И еще, Агата, я надеюсь, что сказанное здесь ты никому не передашь.
— Конечно, не скажу… Я не знаю, как реагировать на происходящее… Пойдем мы, мне нужно побыть одной.
Агата медленно шла по улице, держа в руках маленькие ладошки дочки и сына. Она пыталась переосмыслить свою жизнь. То, что рассказала ей мать, многое объясняло. Она ведь маме и папе была не родной, а они и правда столько для нее сделали…Агата остановилась и, выбрав из контактов номер сестры, написала той, что обязательно придет на новоселье. Заодно и прощения попросила. Очень она перед Ирой была виновата.
