— Да отвянь ты, — зло бросил Игорь брату, — чего пристал? Нет у меня времени отца навещать, своих забот по горло. Пусть помирает себе спокойно, кто ему не дает? И прекрати трезвонить и мне настроение портить. Разжалобить пытаешься? Не выйдет!
У Олега была большая разница с братом и сестрой. Мать с отцом, поженившись, родили сперва Юлю с Игорем, и решили, что хватит. Олег подозревал, что он вообще у родителей получился случайно, но те «сюрприз» решили оставить и с нетерпением его ждали. Когда родился Олег, его старший брат уже заканчивал школу, да и Юля готовилась перейти из средних классов в старшие.
Игорь первым выпорхнул из отчего дома в самостоятельную жизнь, как только поступил в ВУЗ. Уехал в другой город, но зацепиться там не получилось, и брат в итоге вернулся к родителям, полгода снова пожил с ними, а потом надумал жениться.
Олег тогда еще был мал, поэтому в скандалы, регулярно возникающие у Игоря с родителями, не вмешивался. А скандалили взрослые часто. Если мама вставала на сторону старшего сына, то отца перспектива содержать еще одну семью абсолютно не прельщала.
— Игорь, женитьба — это очень серьезный шаг! Я мать твою под венец повёл, только когда на ноги встал! Когда на работу устроился, когда деньги самостоятельно зарабатывать начал. Куда ты торопишься? Ты только-только после института. Неужели нельзя пару лет подождать? Ты же взрослый человек, должен понимать, что семья — это большие расходы. Сначала у тебя появится жена, потом и дети. А это совершенно другие деньги! Ты вообще на работу устраиваться собираешься или так и думаешь жить за мой счёт?
Игоря слова отца обижали. Он не понимал, почему тот так противится его личной жизни.
— Слушай, работа — это дело наживное. Я в любой момент могу устроиться, хоть завтра. А от планов на невесту я не откажусь. Боюсь, что такую умницу уведет кто. За своё счастье, папа, бороться нужно. Я с родителями знаком, они вовсю на свадьбу намекают. Что я им должен сказать? Что не могу жениться на их дочери только потому, что мой отец против? Или потому, что у меня работы постоянной нет? С трудоустройством я вопрос решу обязательно в ближайшее время.
Как ни пытался отец переубедить Игоря, у него ничего не получилось. Свадьбу всё же сыграли. Пришлось лезть в долги — семья невесты отказалась даже часть расходов брать на себя. Так прямым текстом и сказали:
— Испокон веков свадьбу оплачивает жених. Платье для дочери мы купим, а всё остальное — уже ваша забота. Да и, если честно признаться, лишних денег нет. А молодые скромно жениться не хотят, планируют друзей собрать, родственников. Ну, чтобы потом не перед кем краснеть не пришлось.
Отец Олега и Игоря, услышав от сватьи эти слова, опешил:
— То есть вы хотите, чтобы я все оплачивал?! А у меня откуда такие деньги?
— А это уже не мое дело, — заявила мать невесты, — ваш сын на свадьбе настаивает, вот с ним и разбирайтесь. Мы отдать дочь за Игорька не против.
Пришлось раскошеливаться. А Игорь даже спасибо отцу не сказал.
Жена Игорьку досталась ему под стать. О том, чтобы выйти на работу и внести хоть какой-то мизерный вклад в семейный бюджет, и речи не шло. Игорь с женой жил в доме родителей, сноха спала до обеда, потом медленно поднималась и занималась своими делами. Помощи от нее по хозяйству кот наплакал.
Год все жили все вместе, периодически переругиваясь. Отец не выдержал первым: видя, что его мнения никто не поддерживает, он собрал свои вещи и ушел. Мать Игоря затаила обиду — муж не выдержал «быта», струсил и ушел. Впрочем, после развода особо ничего не изменилось. Мать Игоря продолжала тащить все на себе.
— Он женат, ему нужна наша поддержка! — твердила мать, как молитву, и явно сама в это свято верила, — если не мы, то кто ему руку помощи протянет?
Ситуация немного изменилась, когда умер дядя Игоря. Наследство матери Олега досталось богатое. Темная там была про дядьку этого история — жил он где-то на севере, работал, как проклятый, а потом, разбогатев, вернулся в родной город, купил квартиру, здоровенную дачу, расхворался, и, перед тем как оставить этот мир, взял, да и написал на сестру все свое имущество, так как своей семьи не имел.
Мать перебралась жить на дачу брата. Это был благоустроенный огромный дом с большим участком, в тихом районе пригорода, со всеми удобствами. Помирилась с мужем, жили они теперь все вместе. А дом отдали Игорю.
Игорь к тому моменту уже имел двоих детей. Ни он, ни его супруга Наталья нигде никогда не работали, зато детей рожали практически каждый год. Невестка Антонины Анатольевны, матери Олега, любила повторять:
— Сколько бог дал, столько и вырастим. Слава Богу, сейчас государство очень хорошо семьям помогает. С Игорьком мы на достигнутом останавливаться не собираемся, хотим ещё как минимум двух. Я всегда мечтала о большой семье!
Об Игоре плохо отзывались не только родственники, но и соседи. В деревне он слыл обычным лентяем, ни к чему не приспособленным. Пётр Валентинович, отец Олега и Игоря всю жизнь работал. Не было никогда такого, чтобы он ходил по друзьям просил что-то в долг. Наоборот, сам сельчанам охотно помогал. Естественно, слухи об образе жизни старшего сына до него доходили регулярно, его отношение Игоря к сложившейся ситуации обижало. Больше скандалов он не устраивал, решил, что сын сам разберётся, как ему жить, но порой всё же не выдерживал и спрашивал:
— Игорь, как же ты собираешься своих детей на ноги поднимать? Это пока мальчишки у тебя маленькие, много им не нужно. Потом начнётся школа, дальше — институт. Вот тогда-то ты взвоешь. Жениться они захотят, семьи свои создать. Ты чем им поможешь? Я тебя женил за свой счёт, а ты как будущее детям обеспечивать собираешься?
Игорь о будущем не думал вообще. Когда отец задавал ему подобные провокационные вопросы, он только отмахивался:
— Да что там, много денег нужно что ли? Будут хорошо учиться, сами поступят в институт, а там найдут работу. Обзаведутся жильём, захотят — женятся. Пусть женятся, но на меня не рассчитывают. Я взрослых лбов содержать не намерен! Сейчас мы пособие получаем, да и вы хорошо помогаете. Спасибо вам за это большое!
Пётр Валентинович только головой качал: вот как с ним бороться? Как ему объяснить, что мужчина должен за свою семью сам нести ответственность, а не рассчитывать на родственников и государство?
Когда мать с отцом снова сошлись, у Игоря и Наташи родились еще двое дочек. Петр Валентинович за голову схватился:
— Игорь, ты ошалел совсем? Ты хоть немного головой своей думаешь? Куда вам четверо детей, вы одного-то полноценно содержать не можете! Мы с матерью не вечные, не станет нас, что делать будешь? Если ты не можешь самостоятельно этот процесс контролировать, то отправь жену свою в больницу. Есть же какие-то способы не беременеть! Это вы лет за десять-двадцать ещё человек восемь родить успеете! Дом во что превратили? Ты им не занимаешься! На стенах, вон, трещины, подоконники повело, крыльцо развалится скоро. Ты чем занимаешься всё время? На работу не ходишь, у тебя же куча свободного времени.
— Мы сами знаем, — злился Игорь, — никого не просим в нашу личную жизнь лезть. И без вас разберёмся.
Антонина Анатольевна продолжала содержать сына, внуков и невестку. Когда Наталья сообщила о том, что беременна в третий раз, женщина приняла решение квартиры, которые достались ей от старшего брата, сдавать.
— Петь, без нас они не справятся, — объясняла она мужу, — дети ведь по миру пойдут.
— Вот заберут их органы, может быть, тогда Игорь и Наташка одумаются, — злился Пётр Валентинович, — на улицу выйти стыдно! Если кого из соседей встречу, быстро здороваюсь и сбегаю. Чтобы не остановили и в подробностях про быт Игорька расспрашивать не начали. Тоня, своей заботой ты напрочь в сыне убиваешь чувство ответственности. Он не остановится, он так и будет жить, как паразит!
Антонина Анатольевна, переживая за ораву своего старшенького, отдавала деньги с аренды двух квартир Игорю и дочке. Юля пока была не замужем, но супруга искала довольно-таки активно. При этом тоже не слишком обременяла себя хоть сколько-то оплачиваемым трудом, стригла то маму, то папу.
Петр Валентинович, даже выйдя на пенсию, продолжил работать. Перед глазами Олега много лет стоял «дурной» пример, поэтому он с детства понимал, как жить не надо. Парень получился толковым: он закончил школу, получил высшее образование, устроился на завод, где получал стабильную зарплату. С личной жизнью пока у него не клеилось, но он по этому поводу не переживал — просто время не пришло.
Первой слегла мать. Диагностировали у нее очень серьезное заболевание, и врачи только развели руками:
— Ничем ей не помочь, — объяснил Олегу врач, — мы только страдания облегчить можем. Забирайте, пусть уйдет в спокойной обстановке.
Олег сам за ней ухаживал, ходил, как за маленьким ребенком. Антонина Анатольевна сгорела быстро, как свечка, буквально за несколько недель. Олег очень тяжело перенес ее кончину. Петр Валентинович так вообще сдал, после похорон он постарел сразу на несколько лет. Уволился с работы, потому что силы оставили.
Когда все немного оправились от горя, встал вопрос о дележке. Игорь прискакал к отцу и поинтересовался, кому теперь будут доставаться деньги с аренды квартиры:
— Я надеюсь, вы без помощи моих детей не оставите? — спрашивал «любящий» сын, — они мне позарез нужны!
Сил спорить со старшим сыном у Петра Валентиновича не было, просто спросил у Олега, что он думает по этому поводу. Парень пожал плечами:
— Мне деньги не нужны. Пусть всё остаётся так, как и было. На аренду не претендую. У меня есть зарплата, крыша над головой — мне хватает.
— Отлично, — обрадовался Игорь, — тогда, я думаю, вы не будете против, если сбережения с маминой карты тоже мне отойдут? Я знаю, что на ней у неё шестьсот тысяч на карте хранится. Мама мне и пин-код сказала незадолго до кончины. Я, раз уж пришёл, может быть, карту заберу? Ремонт дома на эти деньги сделаю, детей одену. Ну, что скажете?
Олег снова согласился с предложением брата. Петр Валентинович сходил в спальню и принёс оттуда пластиковую карту. Игорь её схватил и, забыв попрощаться, убежал. Судьба денег осталась неизвестной. Несколько раз Олег заходил в родительский дом, в котором проживал старший брат с семьёй, но как такового ремонта там не заметил. Здание как ветшало, так и продолжало ветшать.
Юля особо в посёлок тоже не наведывалась, приезжала только раз в месяц за деньгами. Когда Олег просил её почаще навещать отца, девушка отмахивалась:
— Совсем нет времени. Я бы приезжала два-три раза в месяц, но не могу. Свои дела у меня, Олег, есть. Ты же со всем справляешься? Ну вот хорошо!
А через несколько лет после кончины матери Олега поджидал еще один удар — нехороший диагноз у отца. Чувствуя, что ему отведено совсем немного времени, отец попросил сына отвести его к нотариусу, чтобы переписать дом на него. Дочь к тому моменту вышла замуж и ни в чем не нуждалась. В том числе и в стареньком нездоровом отце.
— Пока работать мог, пока помогал, так помнила про меня. А теперь… — с горечью говорил Петр Валентинович, — а теперь, Олежик, кроме тебя я никому и не сдался…
Он сильно постарел, совсем плохо ходил. У Олега руки тряслись, когда он на отца смотрел.
— Спасибо, сынок, хоть ты со мной. А то бы беда… Но дом нужно на тебя переписать, — говорил отец, прекрасно понимая, что, когда его не станет, орава родственников постарается оставить его младшего ребенка ни с чем.
— Бать, да не спеши. Ты о выздоровлении думай, а с домом успеем, — Олегу было жаль отца.
— Нет, нет, надо все сделать по закону. Мать твоя на меня с того света смотрит, я не могу ее предать, должен и тебе оставить крышу над головой.
Олег по настоянию отца отвез его к нотариусу, все переписали. К тому моменту у молодого мужчины уже была квартира, взятая в ипотеку. Он планировал продолжать за нее выплачивать, так как тоже думал о своих будущих детях. И даже от кого они у него будут уже знал — Олег встречался с хорошей молодой женщиной по имени Вера.
Отцу будущая сноха нравилась.
— Олеж, ты не тяни, делай предложение зазнобе своей. А то кто другой поторопится! — говорил отец полушутливо.
Он стал совсем плох. Почти не вставал, и Олегу было ясно — это начало конца. Отец уходил медленно, мучительно, но со стойкостью и героизмом. Он не жаловался, терпел и благодарил сына за уход и заботу.
— Бать, ну что ты такое говоришь! Я бы не бросил тебя.
А вот остальные бросили. Юля укатила за границу со своим богачом, Игорь, когда отец перестал деньги давать, забыл к нему дорогу, и, видимо, номер телефона тоже.
— Ты бы хоть бате позвонил, как не стыдно! — увещевал старшего Олег, — ему осталось
немного, а ты бросил его. И детям скажи, чтобы навестили.
— Дети заняты, учатся. Некогда им ходить к больному старику.
— Этот старик вырастил тебя и помогал всю жизнь! — упрекал брата Олег.
— Слушай, отстань, а? Ты у нас хорошенький, вот и будь таким. А у меня забот без бати хватает. Скорее бы уже к праотцам отправился, и наследство поделили.
Олег только головой качал от слов брата. Ну как так можно? Батя ведь…
— Юля, Игорь! — кричал отец во сне.
Олег садился рядом, брал папу за ледяную тонкую руку, которая словно бы высохла вся.
— Бать, нет их тут, не кричи. Тебе снится.
— А внучки мои? Никто не приходил, не звонил?
Олег отрицательно качал головой:
— Они простуду поймали, все пластом лежат, не переживай.
— Ой, беда-беда! Денег надо, наверное, им. Погляди-ка, мне пенсию не перевели еще?
Олегу хотелось отцу сказать, что им только деньги и нужны. Но он молчал. Как такое скажешь? Особенно теперь, когда отцу так плохо.
Навещала старенького родителя только такая же старенькая соседка тетя Олеся. Она помнила Олежку маленьким, и теперь относилась к нему очень тепло.
— Слава богу, хоть ты с папкой рядом сейчас. А старшие-то где? Неужто все забыли, что батька есть у них? — подслеповато щурясь спрашивала тетя Тося.
Олег сжимал челюсти так, что желваки выступали:
— Не звонят, не пишут, а он скучает.
— А че говорят-то? Почему дорогу к отцу забыли? — допытывалась соседка.
— Заняты. Некогда им.
— Некогда, вон оно что! Отцу жить осталось считанные дни, а у них — дела.
Да, дела. Игорь не работает. И никогда толком не работал. Жена его тоже — у нее дети, как прикрытие и уважительная причина на диване сидеть. Юля только в социальной сети с курортов фотографии выкладывает — то каких-то крабов ест, то в море в новом купальнике плавает. И только Олег тут, у постели отца. У пожилого мужчины уже глаза запали — верный признак того, что недолго ему осталось. И ловил младший сын каждую минуту, как подарок. Потому что скоро не к кому будет прийти, некому будет позвонить, никто «сынок» не назовет.
— Сынок, ты спал хоть? — очнулся от дремоты отец.
Олег кивнул:
— Спал. Ты поесть не хочешь?
— Не хочу, но надо бы…
Сын помог отцу подняться, довел до стола.
— Ты когда маленький был, тефтели любил. «Фетели» из называл. Мать-то наготовит, а ты, вот такой вот махонький, до коленки мне едва доставал, бежал в кухню. Такое время хорошее было. Скоро уж я с моей Тонечкой буду. Ждет меня, заждалась.
— Ты ешь, ешь, а то остынет.
— Внучкам моим скажи, что дедушка их любит и помнит. Не звонили ли?
— Не звонили, бать.
Отец помолчал горько, потом сказал:
— Не думал, что доживу до такого. Старшие не приходят, внуки отвернулись. Что же такое-то?
«Неблагодарные и черствые!» — хотелось ответить Олегу, но он молчал, не желая еще больше расстраивать старого человека.
— Приедут, не беспокойся.
— Приедут, да только меня не будет уже. Хорошо, что хоть дом успел на тебя переписать. Знаю я этих стервятников. И в кого Игорь такой уродился? Не пойму. Всех вас ведь одинаково любили и воспитывали, а только ты вот со мной сейчас сидишь, только тебе и жалуюсь. А остальные плюнуть не хотят.
Наверное, причина в том была, что избаловали. Что мать всегда считала — помогать родители должны, что отец ту же позицию долгие годы занимал. Привык Игорь, что работать не надо. Юля мечту осуществила — за бизнесмена выскочила. И кому тут доживающий отец нужен? Только Олегу.
В то утро Олег проснулся поздно — был выходной, а день выдался пасмурным, и солнце мужчину не разбудило. Отца в доме не было. Испуганно вскочив, его младший сын наспех набросил куртку и бросился на улицу. Отец стоял под старой яблоней — ее сажала его жена, Галина. Мужчина смотрел в небо — туда, высоко-высоко, где плыли в бесконечной бирюзе неба белоснежные облака. Он обернулся к сыну, помахал ему рукой:
— Тоня за мной пришла, сынок. Пойду я к матери твоей, зовет…
И упал, как подкошенный. Олег кинулся к нему, но было поздно. Отца уже на этом свете не было. Только что-то в широко распахнутых глазах медленно гасло.
— Батя! — заорал Олег и заплакал.
Устроить проводы помогала тетя Олеся. Она же, словно маленького, чуть не с ложечки кормила Олега. Он сидел потерянный, держал очки отца в руках. Последние годы видел отец совсем плохо и читал в них.
— Ничего, Олежа, полегче через сорок денечков будет, вот увидишь, милый! — приговаривала тетя Олеся, совала в руки чашку со сладким чаем, — на-ка, попей вот.
— Ни Игорь с детьми и женой, ни Юля не приехали и не позвонили даже. — глухо сказал Олег.
— Да, наградил господь Николая детками! Но что уж теперь. К живому надо было приходить, а теперь… — она махнула рукой и уголком платка вытерла слезинку.
Олег в отцовом доме оставаться не мог. Такая тоска брала — хоть волком вой. Перебрался к себе, в свою квартиру на какое-то время. После сдаст ее, а сам в дом переедет.
Приближались сорок дней. Все это время Олег не навещал отчего дома. Не хотелось. И внутри было пусто, темно и очень горько. Вспоминал он разговоры с отцом, его шутки, его мужество в последние дни…
Когда приехал в поселок, сперва к тете Олесе зашел, попросил пойти вместе.
— Пойдем, милок, пойдем, — кряхтела старушка, семеня рядом, — батюшки! А где ж…
Олег и сам даже рот от удивления открыл. Дом был пуст. Даже картинки простенькие, купленные на каких-то развалах рыночных сто лет назад, чтоб пятна на обоях спрятать, и те забрали.
— Проводить отца не приехали, а за добром пожаловали. Ай-да молодцы! — зло прокомментировала тетя Олеся.
Сорок дней прошли. Олег снова перебрался в дом отца, постепенно купил туда мебель. Он звонил брату — тот не отвечал. Из социальной сети узнал, что сестра стала гражданкой Турции. Семья распалась окончательно, но Олег не жалел — с такой родней врагов не надо. Он женился на Вере и недавно узнал, что вскоре станет отцом. Жаль, дед не дожил! А за наследство он еще поборется. Он брата еще проучит.
