— Снова пересолила. Как Антон это ест? — Елена Викторовна зачерпнула ложкой суп и демонстративно отставила тарелку.
Марина глубоко вдохнула, считая до пяти, и продолжила нарезать заниматься готовкой. День и так выдался тяжелым — совещание на работе, пробки на дороге, сломавшийся лифт. А теперь ещё и неожиданный визит свекрови.
— Я солю по вкусу Антона, — ответила Марина, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Он любит чуть посолонее.
— Ну да, конечно, — Елена Викторовна фыркнула, оглядывая кухню придирчивым взглядом. — А эти крошки на столе тоже по вкусу Антона? И пыль на полках? И эти пятна на плите?
Марина отложила нож. Её руки мелко дрожали. Три года брака, три года терпения этой женщины, которая будто поставила себе цель доказать, что Марина недостойна её сына.
— Я работаю полный день, Елена Викторовна. Не всегда успеваю сразу прибраться.
— А я, по-твоему, не работала? — свекровь приподняла брови. — Я и на полную ставку работала, и дом содержала в идеальном порядке, и сына воспитывала. А не как нынешняя молодежь — лишь бы отговорку найти.
Марина промолчала, возвращаясь к нарезке огурцов. Тонкими пластинками, как любит Антон. Или уже не стоит стараться? Судя по часам, муж должен был вернуться полчаса назад. Наверное, снова задерживается на работе.
— И что за странная мода такая — посуду в раковине накапливать? — продолжала Елена Викторовна, расхаживая по кухне. — Сразу, как поели, так сразу и перемыли всё. Если бы моя свекровь в моё время увидела такое…
— В ваше время посудомоечных машин не было, — вырвалось у Марины. — Они к вечеру загружаются и моются.
Свекровь остановилась, прищурившись:
— А, так вот в чём дело? На технику надеешься? Не умеешь или не хочешь руками работать?
Марина отложила нож. Спокойствие. Только спокойствие. Антон скоро придёт, они поужинают, и Елена Викторовна уйдёт к себе домой.
— Я пользуюсь теми удобствами, которые есть в доме, — ответила она. — Современные технологии экономят время, которое можно потратить на что-то более важное.
— Например? — Елена Викторовна скрестила руки на груди. — На что такое важное ты тратишь время, которое должна уделять дому и мужу?
— На свою работу, например. На саморазвитие. На отдых, в конце концов.
— Отдых! — свекровь всплеснула руками. — Вот оно что! Антоша работает с утра до ночи, а его жена отдыхает!
Марина почувствовала, как внутри закипает злость. Три года она пыталась наладить отношения с матерью Антона. Приглашала в гости, дарила подарки на праздники, терпела колкости и постоянные сравнения не в свою пользу. Но с каждым разом становилось только хуже.
— Я тоже работаю с утра до вечера, — ответила Марина, снова взявшись за нож. — И потом ещё готовлю ужин. Который, кстати, вы сейчас раскритиковали, даже не попробовав.
— Ах, какие мы нежные, — протянула Елена Викторовна. — Критику не переносим?
— Критику — переношу. А вот постоянные придирки — уже с трудом.
Свекровь вдруг улыбнулась — той самой улыбкой, от которой у Марины всегда холодело внутри:
— Значит, я придираюсь? Я, которая хочет, чтобы у сына был нормальный дом и заботливая жена?
— Вы хотите, чтобы у сына была жена, которая будет сидеть дома и выполнять все ваши требования, — слова вырвались сами собой. — Такая же, как вы.
Улыбка исчезла с лица Елены Викторовны:
— Что ты сказала?
Марина почувствовала странное облегчение. Словно плотина, годами сдерживавшая поток, наконец треснула. Нужно было остановиться, но она больше не могла молчать:
— Я сказала, что вы хотите сделать из меня свою копию. Но я — не вы. У меня своя жизнь и свои представления о том, какой должна быть семья.
— Как ты смеешь! — Елена Викторовна сделала шаг к Марине, её лицо исказилось от гнева. — Ты, которая не умеет даже нормально ужин приготовить, осмелилась…
— Я умею готовить, — перебила Марина. — И убираться, и стирать, и работать. Просто делаю это по-своему, а не так, как вам хочется.
— По-своему? — свекровь засмеялась, но в её смехе не было веселья. — Ты даже не представляешь, что значит быть настоящей, правильной женой! Мой сын заслуживает лучше жену, чем ты!
Марина почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Годы терпения, попыток угодить, стремления найти общий язык — всё это вдруг показалось бессмысленным.
— А вы знаете, что значит быть настоящей матерью? — спросила она, и её голос звучал странно спокойно. — Настоящая мать не пытается разрушить семью своего сына. Не приходит без предупреждения и не начинает придираться к каждой мелочи.
— Я прихожу, когда хочу! — Елена Викторовна повысила голос. — Это мой сын, мой дом!
— Нет, — Марина покачала головой. — Это мой дом. И мой муж. И если вы не можете уважать это, то, может быть, вам стоит реже приходить.
Свекровь побледнела:
— Ты… Да как ты смеешь?!
— Я прошу вас уважать меня и правила моего дома, — ответила Марина. — И перестать постоянно критиковать всё, что я делаю.
— Правила? — Елена Викторовна засмеялась. — Какие ещё правила? Ты замужем за моим сыном, значит, ты часть нашей семьи! И я имею право…
— Вы имеете право на уважение, — перебила Марина. — Но не на то, чтобы контролировать мою жизнь. И уж тем более не на то, чтобы оскорблять меня в моём же доме.
— Оскорблять? — свекровь фыркнула. — Я просто говорю правду. Ты плохая хозяйка, плохая жена, и мой сын заслуживает лучшего!
Марина почувствовала, как её терпение подходит к концу. Она положила нож на разделочную доску и повернулась к свекрови:
— Вы знаете, Елена Викторовна, я долго пыталась найти с вами общий язык. Думала, что, если буду стараться, вы меня примете. Но теперь я понимаю — вы никогда не примете меня, потому что для вас я всегда буду чужой. Чужой, которая отняла у вас сына.
— Ты… — Елена Викторовна начала что-то говорить, но Марина не дала ей закончить.
— Мне надоело это терпеть. Надоело выслушивать ваши придирки, надоело оправдываться за каждый свой шаг. Если вы не можете уважать меня, то, пожалуйста, уходите.
Свекровь выпрямилась, её глаза сверкали гневом:
— Ты пожалеешь об этих словах. Я расскажу Антоше, какая ты на самом деле!
— Расскажите, — спокойно ответила Марина. — Может быть, тогда он наконец поймёт, почему я так редко хочу видеть вас в нашем доме.
Елена Викторовна схватила свою сумку и направилась к выходу. У двери она обернулась: — Я уничтожу тебя. Антоша узнает, как ты разговариваешь с его матерью! И он…
— А вы расскажите ему и о том, как вы разговариваете с его женой, — ответила Марина. — Будет интересно посмотреть, чью сторону он выберет.
Свекровь хлопнула дверью. Марина осталась одна на кухне, глядя на наполовину готовый ужин. Она знала, что скоро вернётся Антон, и Елена Викторовна уже наверняка звонит ему, рассказывая, какая ужасная жена у него. Но в этот момент Марине было всё равно. Она чувствовала странное облегчение — словно сбросила с плеч тяжёлый груз, который таскала годами.
Телефон в спальне зазвонил. Марина знала, кто звонит. Она не спешила отвечать. Пусть сначала Антон выслушает версию матери. А потом… Потом они поговорят. И на этот раз Марина не собиралась молчать.
Ключ повернулся в замке, и Марина услышала, как дверь резко распахнулась. Антон ворвался в квартиру, его лицо было искажено гневом. Марина стояла на кухне, доделывая ужин, который теперь, вероятно, никто не будет есть.
— Что ты натворила? — закричал он, не снимая куртки. — Как ты могла так разговаривать с моей мамой?
Марина медленно отложила половник и повернулась к мужу:
— А ты спросил, как она разговаривала со мной?
— Не выкручивайся! — Антон подошёл ближе. — Мама в слезах! Она говорит, что ты её оскорбила, назвала старухой!
— Я назвала её токсичной старухой, — поправила Марина. — И я не жалею об этих словах.
Антон застыл, словно не ожидал такой реакции: — Ты… Ты что, не понимаешь, что натворила? До чего ты довела маму?
— А я? До чего она меня довела? — Марина подошла к мужу вплотную. — Ты хоть раз спросил, как я себя чувствую? Как мне живётся с твоей матерью, которая каждый раз приходит и начинает придираться ко всему?
— Она просто хочет как лучше! — Антон развёл руками. — Она заботится о нас!
— Заботится? — Марина засмеялась, но в её смехе не было веселья. — Она пришла без предупреждения, начала критиковать мой ужин, порядок в доме, меня саму. И это называется заботой?
— Она привыкла к порядку, — попытался оправдать мать Антон. — А ты знаешь, как она переживает за нас…
— За нас? — Марина покачала головой. — Она переживает только за тебя, Антон. Ну и ещё за себя любимую, естественно. А я для неё — просто помеха, которую нужно убрать с дороги.
— Это не так, — отмахнулся муж. — Мама просто…
— Просто что? — перебила Марина. — Просто не может смириться, что ты вырос? Что у тебя есть своя семья? Что ты больше не тот маленький мальчик, который выполнял все её прихоти?
Антон нахмурился:
— Ты не имеешь права так говорить о моей матери!
— А она имеет право оскорблять меня в моём же доме? — Марина почувствовала, как внутри закипает злость. — Или ты считаешь, что я должна молча терпеть её выходки?
— Она не оскорбляла тебя! — закричал Антон. — Ты всё неправильно поняла!
— Неправильно поняла? — Марина засмеялась. — Она прямо сказала, что я недостойна тебя. Что я плохая хозяйка, плохая жена. И это не оскорбление?
Антон помолчал, потом сказал:
— Ну, может быть, она немного резко выразилась, но…
— Но что? — Марина не дала ему закончить. — Но я должна понять и простить? Как я делала это все эти годы?
— Да! — Антон ударил кулаком по столу. — Потому что она моя мать! И ты должна уважать её!
— А она должна уважать меня! — в голосе Марины появились металлические нотки. — Я твоя жена, Антон. Я живу в этом доме, я готовлю тебе ужин, я работаю, я стараюсь. И я не обязана терпеть постоянные придирки и оскорбления!
— Ты… Ты не понимаешь, — Антон покачал головой. — Маме надо, чтобы у нас дома всё было идеально, правильно! Хорошо!
— Хорошо по её меркам, — поправила Марина. — А по моим меркам хорошо — это когда меня уважают. Когда не приходят без предупреждения и не начинают ко мне придираться.
Антон застыл, глядя на жену. В его глазах читалось непонимание, словно он впервые видел перед собой этого человека.
— Я не знаю, что с тобой случилось, — наконец сказал он. — Ты всегда была такой понимающей, такой терпеливой…
— Я устала быть терпеливой, — тихо ответила Марина. — Устала молчать и делать вид, что всё в порядке. Когда твоя мать приходит и начинает меня унижать, а ты встаёшь на её сторону.
— Я не встаю на её сторону! — возмутился Антон. — Я просто хочу, чтобы вы ладили!
— Мы никогда не будем ладить, — сказала Марина. — Потому что твоя мать не хочет этого. Она хочет, чтобы я была такой, как она. А я — не она. И никогда ею не буду.
Антон молчал, глядя на жену. В его глазах читалась растерянность, словно он не знал, как реагировать на эти слова. Марина почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Она поняла, что этот разговор — только начало. И что дальше будет только хуже.
Несколько минут они стояли молча. Марина смотрела на мужа, ожидая продолжения скандала, но Антон вдруг тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Я не знаю, что делать, — пробормотал он. — Я люблю вас обеих и не хочу выбирать.
Марина подошла к окну. За стеклом медленно сгущались сумерки, зажигались окна в соседних домах. Там тоже жили люди, у которых были свои проблемы, свои конфликты, свои непростые выборы.
— А ты думаешь мне приятно, когда меня твоя мать грязью просто так поливает? В следующий раз, я ей отвечать буду уже совсем по-другому!
— Марина, перестань так говор…
— Я три года терпела, Антон. Три года пыталась угодить, найти общий язык, заслужить её одобрение. Ты хоть понимаешь, каково это?
Антон поднял голову:
— Она не со зла, Марина. Просто у неё свои представления о том, какой должна быть идеальная жена.
— А я не идеальная, — Марина повернулась к мужу. — И никогда не буду такой, какой хочет видеть меня твоя мать. Но вопрос в другом — тебе нужна идеальная жена по представлениям матери или живая женщина, которую ты когда-то полюбил?
Антон растерянно смотрел на неё:
— Конечно, ты. Но не могу же я отказаться от собственной матери!
— Я и не прошу тебя отказываться, — Марина подошла и села напротив мужа. — Я прошу тебя защитить меня. Показать ей, что у всего есть границы. Что я — твоя жена, а не служанка, которую можно критиковать за каждый шаг.
— Ты не понимаешь, — Антон покачал головой. — Она одинокая женщина. У неё только я. Если я встану на твою сторону, она почувствует себя преданной.
— А если ты встанешь на её сторону, преданной почувствую себя я, — тихо ответила Марина. — И знаешь, что самое страшное? Она это понимает. И специально ставит тебя перед этим выбором. Снова и снова.
Антон поднял взгляд на жену:
— Что ты имеешь в виду?
— Она манипулирует тобой, — сказала Марина. — И делает это мастерски. Каждый раз, когда она недовольна мной, она звонит тебе, плачет, говорит, что я её обидела. И ты прибегаешь защищать мамочку от злой жены. Не замечал этого?
Антон нахмурился, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову:
— Но она действительно расстраивается…
— Конечно, расстраивается, — кивнула Марина. — Потому что я не подчиняюсь ей. Не становлюсь той идеальной невесткой, которую она хочет видеть рядом с тобой. И каждый раз, когда я проявляю характер, она тут же бежит жаловаться тебе.
— Это не так… — неуверенно возразил Антон, но в его глазах Марина видела сомнение.
— Давай вспомним, — она загибала пальцы. — Когда я не захотела готовить на твой день рождения по её рецептам — скандал. Когда я предложила провести отпуск вдвоём, а не с ней — скандал. Когда я попросила её звонить перед визитом — скандал и слёзы.
Антон молчал, глядя в одну точку. Марина видела, как в его голове что-то щёлкает, словно кусочки пазла встают на свои места.
— Я устала, Антон, — продолжила она. — Устала быть плохой в глазах твоей матери. Устала оправдываться за каждый свой шаг. Устала чувствовать себя чужой в собственном доме, когда она приходит.
— И что ты предлагаешь? — тихо спросил он.
— Поговори с ней, — Марина взяла его за руку. — Объясни, что я — твоя жена, и ты не потерпишь, чтобы меня оскорбляли. Что в нашем доме есть правила, и она должна их уважать. Что мы любим её, но не позволим командовать нашей жизнью.
Антон долго молчал, потом сжал руку жены:
— Ты права. Я должен был сделать это давно. Просто… Мне казалось, что со временем вы сами найдёте общий язык.
— Для этого нужно желание с обеих сторон, — грустно улыбнулась Марина. — А у твоей матери такого желания нет. Она видит во мне только соперницу.
— Я поговорю с ней, — решительно сказал Антон. — Завтра же. И на этот раз всё будет по-другому.
Марина кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Впервые за три года муж по-настоящему услышал её. Понял, через что ей приходилось проходить каждый день. И решил защитить — не мать от жены, а жену от нападок матери.
— Я люблю тебя, — прошептала она. — И никогда не просила тебя выбирать между мной и твоей матерью. Я просто хочу, чтобы меня уважали.
— Я знаю, — Антон притянул её к себе. — И я тоже тебя люблю. Прости, что не понимал раньше.
За окном окончательно стемнело. Им ещё предстоял нелёгкий разговор с Еленой Викторовной, и Марина не обманывала себя — это будет тяжело. Свекровь не привыкла к сопротивлению, не привыкла, что её желания не воспринимаются как закон. Но теперь у Марины появилась надежда, что всё изменится. Что её муж наконец встанет на её сторону. И что их семья станет по-настоящему их — без постоянного вмешательства извне.
— Давай поужинаем, — предложил Антон, поднимаясь со стула. — Я голоден, а у тебя что-то очень вкусно пахнет.
— Суп и салат, — улыбнулась Марина. — Нормальный суп, а не недосоленый.
— Как я люблю, — кивнул Антон. — И знаешь… Мама неправа. Ты прекрасно готовишь.
Марина промолчала. Это был маленький шаг, но такой важный. Начало пути, на котором их ждало ещё много сложностей. Но теперь они будут идти по нему вместе…
