— Ксения Николаевна, я с Колей посоветовалась, и мы не будем дарить Даше деньги.
— Как? — брови свекрови взлетели вверх. — Девочке исполняется двадцать лет, деньги — лучший подарок в таком возрасте!
— Мы хотим подарить какой-нибудь сувенир на память.
— К чёрту вашу память! Мы принимаем только деньги! — закричала свекровь, ударив ладонью по столу.
Коля поперхнулся компотом. Таня сжала салфетку под столом.
— Мама, не надо так, — попытался вмешаться он.
— Молчи! Ты как всегда под каблуком у своей жены? — свекровь перевела взгляд на сына. — В нашей семье всегда дарили деньги! Это традиция!
— Возможно, пора менять традиции, — Таня старалась говорить спокойно.
— Ишь ты какая! — Ксения Николаевна всплеснула руками. — Два года в семье и уже командует!
- Мама, мы наверное пойдём.
Этот ужин был лишь очередным витком бесконечной войны. С первого дня знакомства Ксения Николаевна невзлюбила Таню. «Слишком простая для моего Коленьки», — заявила она тогда, даже не пытаясь понизить голос.
Свадьба прошла со скандалом — свекровь настаивала на ресторане, Таня хотела скромную церемонию. Коля метался между ними, в итоге не угодив никому.
После свадьбы началось настоящее противостояние. Свекровь заявлялась в их квартиру без звонка, передвигала мебель, критиковала еду, проверяла чистоту углов своим белым платком.
— Я просто хочу научить тебя быть хорошей женой, — говорила она, находя пыль на верхней полке шкафа.
А ещё была Даша — золотой ребёнок в глазах матери. «Вот Дашенька такое не надевает», «Дашенька готовит лучше», «Дашенька умница, не то что некоторые».
Однажды Таня случайно увидела сообщение от свекрови мужу: «Коленька, не поздно ещё всё исправить, это не твоя пара». Она не стала говорить об этом с Колей — слишком больно.
За три года брака Таня научилась ставить границы. Теперь она закрывала дверь перед носом незваной гостьи, отвечала на колкости и не извинялась за свое существование. И вот теперь день рождения Даши стал новым полем битвы.
Хлопнула входная дверь. Коля и Таня вернулись в свою квартиру после ужина у свекрови. Напряжение, сгустившееся над столом, они принесли с собой.
— Ну и зачем ты это устроила? — Коля швырнул ключи на полку.
— Я? — Таня подняла брови. — Это твоя мать разоралась на всю улицу.
— Ты прекрасно знаешь, как у нас принято. Чем тебе деньги не угодили?
Таня сняла пальто и повесила его на вешалку. Внутри всё кипело, но она старалась говорить спокойно.
— Мне не нравится, что каждый семейный праздник превращается в денежный оборот. Будто мы не родственники, а бизнес-партнеры.
— Перестань, — Коля плюхнулся на диван. — Всем так проще. Даша получит, что хочет, а не очередную статуэтку, которую запихнёт в дальний ящик.
— Ты уверен, что знаешь, чего хочет твоя сестра? Ты с ней хоть раз говорил о её интересах?
— Не начинай, — муж поморщился. — У нас и так проблем хватает.
Таня села напротив, вглядываясь в его лицо.
— Коля, я много терплю от твоей матери. Но я не буду действовать по указке и дарить деньги только потому, что «так принято».
— Ты всегда против течения. Так сложно иногда уступить?
— Для тебя нормально, что твоя мать орала на меня при всех? — Таня почувствовала, как в груди разрастается обида.
— Ты же знаешь, какая она. Стоило ли лезть на рожон?
— То есть я должна всю жизнь прогибаться?
— Не драматизируй. Просто дай ей деньги, и всё. Мне это всё надоело, — Коля включил телевизор, показывая, что разговор окончен.
Таня смотрела на мужа, который прятался за новостями от семейного конфликта. В глазах стояли слёзы. Она тихо встала и ушла на кухню. Впервые ей захотелось бросить всё и уехать к родителям.
На следующий день, Таня отправилась выбирать подарок. В книжном магазине было тихо. Таня перебирала открытки, пытаясь найти что-то особенное. Даша училась на дизайнера, может, подобрать что-то с красивой графикой?
— Таня? — раздался голос за спиной.
Она обернулась и увидела Дашу — высокую девушку с тёмными волосами, собранными в небрежный пучок.
— Вот так встреча! — Таня улыбнулась. — Ты когда приехала?
— Вчера вечером. Мама сказала, что вы заходили.
— Да, был… интересный ужин, — Таня смутилась.
Даша усмехнулась:
— Я уже слышала версию мамы. Теперь хочу твою.
Они устроились в кафе по соседству. Таня мешала ложечкой латте, подбирая слова.
— Дело в том, что я не хотела дарить тебе деньги. Хотела выбрать что-то особенное.
— А я думала, вы поссорились из-за политики, — Даша засмеялась. — Мама всё драматизирует.
— Она настаивает на традициях.
— Знаешь, я ненавижу эти конверты с деньгами, — Даша понизила голос. — Каждый год одно и то же. Будто откупаются от меня.
Таня удивлённо посмотрела на девушку.
— Правда? А твоя мама сказала…
— Моя мама много чего говорит за других, — Даша горько усмехнулась. — Она и моего парня выжила из дома, потому что «не нашего круга».
— Я не знала, — Таня почувствовала, как растёт симпатия к Дашиной искренности.
— Прости её. Она всю жизнь всё контролирует. А я рада, что у Коли есть ты — не из пластилина человек.
За день до праздника Таня нашла идеальный подарок — старинную серебряную брошь в форме палитры художника. Увидев её в антикварной лавке, она сразу вспомнила рассказ Даши о мечте стать дизайнером украшений.
Дома Таня аккуратно упаковала брошь в бархатную коробочку. Зазвонил телефон — Ксения Николаевна.
— Танечка, надеюсь, вы одумались насчёт подарка?
— Мы уже выбрали, спасибо.
— Коля сказал, что вы потратили на какую-то безделушку больше, чем собирались дать денег, — в голосе свекрови звучало раздражение.
Таня бросила взгляд на мужа. Он опустил глаза.
— Это не ваше дело, — твёрдо ответила она.
— Какая грубость! А ведь мы тебя приняли в семью!
— До завтра, Ксения Николаевна.
Вечером Коля молчал, уткнувшись в телефон. Таня чувствовала растущую пропасть между ними.
— Тебе обязательно портить отношения с мамой? — наконец спросил он.
— А тебе обязательно докладывать ей о каждом нашем шаге?
Коля ушёл спать на диван. Завтра будет тяжёлый день.
Квартира Ксении Николаевны напоминала поле боя, где вместо оружия — натянутые улыбки и фальшивые комплименты. Родственники со стороны мужа кидали на Таню косые взгляды — слухи о её «неповиновении» уже разошлись.
— С днём рождения! — Таня обняла Дашу, протягивая небольшой свёрток.
Ксения Николаевна тут же оказалась рядом.
— Что там? Надеюсь, это дополнение к основному подарку?
Даша с любопытством развернула упаковку. Её глаза расширились.
— Боже, это же… Где ты её нашла? — она достала брошь, поворачивая её под светом люстры.
— В антикварной лавке. Продавец сказал, что это работа начала прошлого века.
— Это потрясающе! — Даша прижала подарок к груди. — Я как раз делаю проект по истории ювелирного дизайна!
Ксения Николаевна поджала губы.
— А где конверт? Дашеньке нужны деньги на курсы.
— Мама, перестань, — Даша поморщилась. — Эта брошь стоит больше, чем все ваши конверты вместе взятые.
— Не смей мне дерзить!
— Я не дерзю, просто… — Даша осеклась под тяжёлым взглядом матери.
Таня почувствовала, как краснеет от стыда за свекровь. Коля нервно поправлял галстук, не поднимая глаз.
— Быстро все за стол! — скомандовала Ксения Николаевна, пытаясь вернуть контроль над ситуацией.
За ужином каждый тост превращался в напоминание о «семейных традициях». Даша сидела с приколотой к платью брошью, иногда поглядывая на Таню с благодарностью.
За столом стало душно. Ксения Николаевна провозгласила очередной тост, косясь на брошь, сверкавшую на платье Даши.
— А теперь по традиции, — она откашлялась, — пусть именинница зачитает списочек подарков.
Даша неохотно взяла блокнот.
— Обязательно?
— Конечно! — отрезала мать. — Всегда так делаем.
Даша начала монотонно перечислять суммы. Таня наблюдала за лицами гостей — скука, притворный интерес, проверка телефонов под столом.
— От тёти Веры пять тысяч, от дяди Саши и тёти Нины — семь…
— Громче, детка, дядя Боря не слышит, — Ксения Николаевна дирижировала процессом.
Когда список закончился, свекровь многозначительно кашлянула:
— А от некоторых, — она метнула взгляд на Таню, — только побрякушка старая. Жадничать нехорошо.
Коля вздрогнул. Таня почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Мама! — возмутилась Даша.
— Что? Правду говорю.
Таня встала, не дожидаясь поддержки мужа.
— Можно тост?
По комнате пробежал шепоток. Она подняла бокал:
— Даша, я хочу пожелать тебе смелости. Смелости оставаться собой даже когда тебя пытаются втиснуть в чужие рамки. Эта брошь — не просто украшение. Это напоминание, что иногда стоит нарушить правила, чтобы быть счастливой.
— Хватит нравоучений! — перебила свекровь. — Тебя никто не просил!
— А это не нравоучение, — спокойно ответила Таня. — Это протест против ваших душных традиций. Против этих списков с суммами, будто отчёт на планёрке.
— В моём доме ты не будешь…
— В вашем доме я больше не появлюсь, — Таня поставила бокал. — И мужа забираю.
Она повернулась к выходу. Коля смотрел расширенными глазами.
— Таня права, — вдруг сказала Даша. — Мне двадцать лет, а я боюсь признаться, что ненавижу эти конверты с деньгами!
Ксения Николаевна побледнела. Родственники застыли с вилками в руках.
— Идём, Коля, — Таня взяла сумку. — Выбирай. Сейчас или никогда.
Он медленно поднялся, поправил галстук. Посмотрел на мать, потом на жену. И решительно шагнул к Тане.
— Мам, нам всем нужно научиться уважать выбор друг друга.
На улице Таня глубоко вдохнула. Коля сжал её руку и тихо сказал:
— Прости, что молчал так долго.
Сзади послышались шаги. Даша выбежала из подъезда, сжимая в руке брошь.
— Можно с вами? Хоть ненадолго?
Они пошли вместе — через весенний двор, оставляя позади душную квартиру с её удушающими правилами и ненужными традициями.
- Они ещё одумаются и вернутся, — уверяла Ксения Николаевна гостей.
Конечно никто и не думал возвращаться. Через час немногочисленные родственники разошлись, а свекровь осталась одна, задыхаясь от злости и ненависти.
