— Маринка, привет! — Вера стояла на пороге с натянутой улыбкой, держа в руках пакет с печеньем. — Можно зайти? Хочется поговорить по душам.
Марина удивлённо подняла брови. За год замужества золовка приходила к ней всего пару раз, и каждый визит заканчивался натянутым молчанием.
— Конечно, проходи, — она отступила в сторону, пропуская Веру в прихожую. — Лёша на работе, но, думаю, скоро вернётся.
— Да я к тебе пришла, не к нему, — Вера разулась и прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам.
Марина проводила её взглядом. Вера была на три года старше её, но выглядела значительно старше своих двадцати восьми. Тусклые волосы, собранные в небрежный хвост, бесформенная кофта, стоптанные туфли. Рядом с ней Марина всегда чувствовала себя неловко — не потому что хотела выделяться, а потому что видела в глазах золовки что-то неприятное, колючее.
— Садись, чай будешь? — Марина прошла на кухню, доставая красивые чашки из сервиза, который подарила им на свадьбу её мама.
— Буду, — Вера устроилась за столом, разглядывая квартиру. Всё здесь раздражало её — и новая мебель, и дорогие шторы, и картины на стенах. Алексей никогда не мог себе позволить такое на свою зарплату слесаря. Это всё Маринины деньги, Маринины связи, Маринина жизнь, в которую её брат попал как в сказку.
— Как дела на работе? — Марина поставила чайник и повернулась к золовке.
— Нормально, — Вера пожала плечами. — В магазине всё как обычно. Покупатели хамят, начальство недоплачивает.
Марина кивнула, не зная, что ответить. Она работала менеджером в крупной компании, получала в три раза больше Веры и понимала, что любые её слова о работе прозвучат как хвастовство.
— А у тебя как? — Вера наблюдала, как невестка изящно двигается по кухне, как красиво ложатся на её плечи длинные волосы.
— Хорошо. Повысили недавно, теперь буду руководить отделом, — Марина поставила на стол вазочку с конфетами. —Лёша очень рад за меня.
— Конечно, рад, — в голосе Веры послышались металлические нотки. — Жена карьеру делает, деньги зарабатывает. Любой мужик будет рад.
Марина почувствовала подвох, но решила не обращать внимания. Может быть, Вера действительно хочет наладить отношения.
— Знаешь, я всегда хотела с тобой подружиться, — продолжила Вера, наблюдая, как Марина заваривает чай. — Мы же теперь семья.
— Я тоже этого хочу, — Марина обернулась с улыбкой. — Лёша очень любит тебя, часто рассказывает, как вы в детстве…
— Да, в детстве, — перебила Вера. — Тогда всё было по-другому. Тогда я была для него самой важной женщиной.
Марина поставила чашки на стол и села напротив золовки. Вера разглядывала её лицо, идеальную кожу, длинные ресницы, аккуратный маникюр. Всё в этой женщине было правильным, красивым, успешным. И это бесило до зубовного скрежета.
— Вера, если я чем-то тебя обидела… — начала Марина.
— Ты меня не обидела, — Вера отпила чай. — Ты просто существуешь. И этого достаточно.
— Не понимаю.
— А что тут понимать? — Вера поставила чашку на блюдце. — Ты красивая, успешная, богатая. У тебя всё есть. И мой брат теперь тоже твой.
Марина почувствовала, как в воздухе повисло напряжение. Она встала, чтобы взять сахар из шкафчика, и повернулась спиной к Вере.
— Слушай, это как-то ненормально… Лёша выбрал меня сам, — сказала она, доставая сахарницу. — Я его ни к чему не принуждала.
— Конечно, не принуждала, — Вера смотрела на длинную косу, которую Марина наспех заплела, но даже это было изящно. Она спускалась почти до пояса Марины. — Зачем принуждать, когда можно просто быть красивой?
Марина обернулась, держа в руках сахарницу. Вера сидела, откинувшись на спинку стула, и в её глазах было что-то хищное.
— Вера, я не виновата в том, что у меня такая внешность, — Марина поставила сахарницу на стол. — И не виновата в том, что Лёша меня полюбил.
— Не виновата, — согласилась Вера, и её взгляд упал на ножницы, которые лежали на краю стола рядом с газетами. — Но это не значит, что справедливо.
Марина снова повернулась к другому столу, чтобы выключить чайник. Коса качнулась, и Вера проследила её движение взглядом. Красивые, густые, ухоженные волосы. Такие, о которых Вера мечтала всю жизнь, но которых у неё никогда не было.
— Справедливость — понятие относительное, — сказала Марина, наливая кипяток в заварочный чайник.
Вера медленно протянула руку к кухонным ножницам, взяла их в руку, и металл был холодным и тяжёлым. Марина всё ещё стояла спиной к ней, помешивая заварку в чайнике. Коса медленно покачивалась в такт её движениям.
— Знаешь, — сказала Вера, поднимаясь со стула, — я всегда завидовала твоим волосам.
— Правда? — Марина обернулась с улыбкой. — А мне кажется, у тебя тоже красивые…
Она не успела договорить. Вера одним резким движением схватила косу и сжала лезвия ножниц. Хруст перерезаемых волос показался ей самым приятным звуком в жизни.
— Что ты делаешь?! — Марина рванулась вперёд, но было поздно.
Коса осталась в руке у Веры, а на затылке у Марины торчали неровные пряди разной длины. Вера отступила на шаг, сжимая в одной руке ножницы, в другой — отрезанные волосы.
— Теперь справедливо, — сказала она, тяжело дыша.
Марина схватилась за голову, нащупывая то, что осталось от её причёски. Пальцы натыкались на короткие, торчащие в разные стороны пряди.
— Ты сошла с ума! — закричала она. — Зачем ты это сделала?
— Затем, что надоело смотреть, как ты красуешься, — Вера бросила косу на пол. — Надоело слушать, как Лёша восхищается тобой.
Марина подбежала к зеркалу в прихожей. То, что она увидела, заставило её схватиться за стену. Сзади волосы были обрезаны почти под корень, спереди свисали длинные пряди. Она выглядела как сумасшедшая.
— Ты больная! — Марина развернулась к Вере. — Ты психически больная!
— Может быть, — Вера пожала плечами. — Но теперь ты не такая красивая.
— Убирайся из моего дома! — Марина указала на дверь. — Немедленно убирайся!
— Уже ухожу, — Вера спокойно прошла в прихожую и начала обуваться. — Передай моему брату, что я заходила поболтать.
— Я передам ему, что ты сделала! — Марина следовала за ней. — Он узнает, какая ты на самом деле!
— Пусть узнает, — Вера открыла дверь. — Всё равно волосы уже не вернёшь.
Дверь захлопнулась. Марина осталась одна в квартире, держась за остатки волос. Она вернулась к зеркалу и снова посмотрела на себя. Слёз не было — только шок и непонимание того, что произошло.
Она прошла на кухню, где на полу всё ещё лежала её коса. Подняла её, провела пальцами по гладким волосам. Ещё час назад это было частью её, а теперь — просто пучок мёртвых волос.
Марина села на стул, который недавно занимала Вера, и попыталась осмыслить произошедшее. Зачем? За что? Что она сделала не так? Она всегда старалась быть вежливой с золовкой, не хвастаться своими успехами, не подчёркивать разницу в их положении.
Телефон показывал половину седьмого. Алексей должен был вернуться через час. Марина встала и пошла в ванную, чтобы попытаться привести голову в порядок. Может быть, удастся как-то подровнять волосы, сделать стрижку менее заметной.
Она взяла свои ножницы и начала осторожно подрезать длинные пряди спереди. Но чем больше она стригла, тем хуже становилось. Волосы торчали в разные стороны, и никакая укладка не могла скрыть того факта, что их кто-то варварски обрезал.
Марина опустила ножницы и посмотрела на себя в зеркало. Лицо казалось чужим без обрамления длинных волос. Она выглядела моложе, но и беззащитнее. И очень, очень странно.
Звук ключей в замке заставил её вздрогнуть. Алексей вернулся раньше обычного. Марина быстро собрала обрезанные волосы с пола ванной и выбросила их в мусорное ведро. Потом попыталась как-то уложить то, что осталось на голове.
— Марин, я дома! — раздался голос мужа из прихожей.
— Сейчас выйду! — крикнула она, в последний раз взглянув на себя в зеркало.
Надо было рассказать ему правду. Сразу, не придумывая оправданий и не пытаясь скрыть произошедшее. Алексей должен знать, на что способна его сестра.
Марина вышла из ванной и медленно прошла в гостиную. Алексей стоял спиной к ней, снимая куртку.
— Как дела? — спросил он, не оборачиваясь. — Что делала весь день?
— Алёша, — тихо позвала она.
Он обернулся и замер. Куртка выпала из его рук на пол.
— Что с твоими волосами? — Алексей подошёл ближе, разглядывая неровно обрезанную голову жены.
— Твоя сестра, — Марина провела рукой по затылку. — Вера приходила в гости.
— Вера? — он нахмурился. — При чём тут Вера?
— Она обрезала мне волосы. Ножницами. Когда я отвернулась к плите.
Алексей молчал несколько секунд, переваривая услышанное. Потом медленно обошёл жену кругом, оценивая масштаб произошедшего.
— Она что, с ума сошла? — он остановился перед Мариной. — Зачем ей это делать?
— Сказала, что завидовала мне. Что теперь справедливость восстановлена.
— Справедливость? — голос Алексея стал жёстче. — Какая, к чёрту, справедливость?
Марина села на диван, всё ещё не до конца осознавая произошедшее. Алексей достал телефон и набрал номер сестры. Гудки показались ему бесконечно долгими.
— Алло? — раздался голос Веры.
— Ты что творишь, больная? — Алексей не стал тратить время на приветствия. — Зачем ты жене волосы обрезала?
— А, ты уже знаешь, — в голосе Веры не было ни капли раскаяния. — Быстро она тебе пожаловалась.
— Не пожаловалась, а рассказала! Ты понимаешь, что натворила?
— Понимаю. Сделала то, что давно хотела сделать.
Алексей сжал телефон так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Ты больная, Вера. Серьёзно больная.
— Может быть. Но зато теперь твоя красавица не такая красивая, — засмеялась Вера. — Видел бы ты её лицо, когда я резала. Такое удовольствие получила.
— Ты завидуешь ей, да? — Алексей начал ходить по комнате. — Завидуешь тому, что у неё есть, а у тебя нет?
— А чему тут завидовать? — голос Веры стал ядовитым. — Тому, что она красивая? Тому, что у неё деньги есть? Или тому, что она увела моего брата?
— Никто меня не уводил! Я сам выбрал Марину!
— Выбрал, потому что она красивая и богатая. А если бы она была такой же, как я, выбрал бы?
— Не знаю, и знать не хочу! — Алексей остановился перед окном. — Но то, что ты сделала — это подлость!
— Подлость? — Вера рассмеялась ещё громче. — А то, что ты забыл про родную сестру ради этой куклы — это что?
— Я никого не забывал! Ты сама отдалилась, сама стала злой и завистливой!
— Стала? Да я всегда такой была! Просто раньше ты этого не замечал!
Алексей посмотрел на Марину, которая сидела на диване, обхватив руками колени. Её новая стрижка делала её похожей на подростка, но в глазах была взрослая боль.
— Знаешь что, Вера, — сказал он в трубку, — ты переступила черту. Окончательно.
— Какую черту? — в голосе сестры появились насмешливые нотки. — Черту между нами и ней?
— Черту между нормальным человеком и психопаткой.
— Ой, как страшно! — Вера изобразила испуг. — И что ты теперь будешь делать? Перестанешь со мной общаться?
— Именно это и буду делать.
— Да ладно тебе, — голос Веры стал мягче. — Подумаешь, волосы. Отрастут. А мы с тобой брат и сестра, это навсегда.
— Нет, — Алексей покачал головой. — После того, что ты сделала, мы больше не брат и сестра.
— Не говори глупости. Мама не поймёт, если мы поссоримся.
— А вот маме я как раз всё и расскажу. Пусть знает, какая дочь у неё выросла.
— Расскажешь? — в голосе Веры появились угрожающие нотки. — А я ей расскажу, как твоя жена ко мне относится. Как высокомерно себя ведёт, как показывает своё превосходство.
— Рассказывай, — спокойно ответил Алексей. — Только я расскажу правду. О том, что ты пришла в гости с ножницами и изуродовала человека из зависти.
— Изуродовала? — Вера засмеялась. — Да я её украсила! Теперь она хоть на человека похожа, а не на куклу из витрины!
— Всё, Вера. Разговор окончен.
— Лёша, подожди…
Алексей отключил телефон и бросил его на стол. Марина смотрела на него снизу вверх.
— Что она сказала? — тихо спросила она.
— То, что и ожидалось. Никакого раскаяния. Только злость и зависть.
Алексей сел рядом с женой и обнял её за плечи.
— Прости меня, — сказал он. — Я не думал, что она способна на такое.
— Я тоже не думала, — Марина прижалась к его плечу. — Думала, она просто не любит меня. А оказалось — ненавидит.
— Теперь это неважно. Важно то, что больше она к нам не придёт.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Веры. Но он не взял трубку, сбросил звонок.
Пока он успокаивал жену, сестра продолжала ему названивать, но минут через двадцать звонки прекратились и последовал звонок в дверь.
Алексей подошёл посмотреть кто пришёл и обнаружил Веру на лестничной площадке.
— Что ещё? — резко спросил он, открыв дверь.
—Лёша, впусти меня, — голос Веры звучал по-другому, в нём появились просящие нотки. — Давай поговорим нормально.
— О чём тут говорить? Ты изуродовала мою жену из зависти.
— Не изуродовала, а просто… — Вера замолчала, подбирая слова. — Просто сделала её обычной. Как все мы.
— Ты что, совсем ненормальная, сестрёнка? Зачем ты моей жене волосы обрезала? Откуда в тебе столько желчи?
— Не кричи на меня! — огрызнулась Вера. — Я твоя сестра, а не жена!
— Была сестрой. До сегодняшнего дня.
— Лёша, ну что ты как маленький? — Вера попыталась перейти на примирительный тон. — Подумаешь, волосы отрезала. Большое дело. Отрастут через год.
— Дело не в волосах, — Алексей не давал пройти сестре дальше порога. — Дело в том, что ты способна на такую подлость.
— Подлость? — голос Веры снова стал злым. — А то, что она заняла моё место в твоей жизни — это не подлость?
— Какое место? О чём ты говоришь?
— Раньше я была самой важной женщиной в твоей жизни! — закричала Вера. — А теперь ты про меня забыл! Всё время с ней проводишь, о ней думаешь!
— Потому что она моя жена! — Алексей остановился и посмотрел на Марину. — Понимаешь? Жена! А ты сестра! Это разные вещи!
— Для тебя, может быть, разные. А для меня нет.
— Тогда это твои проблемы, а не мои.
— Мои проблемы? — Вера засмеялась истерически. — Хорошо. Тогда завтра я позвоню маме и расскажу ей, как твоя драгоценная жена меня унижает. Как она показывает своё превосходство, как смотрит на меня свысока.
— Рассказывай, — спокойно ответил Алексей. — А я расскажу маме правду. О том, что ты пришла к нам в гости с единственной целью — навредить. О том, что ты обрезала Марине волосы, пока она готовила тебе чай.
— Мама мне поверит, а не тебе!
— Посмотрим. Особенно когда я покажу ей фотографии того, что ты натворила. Мама уже давно знает, какая ты. Она просто молчит, потому что ты её дочь. Но это не значит, что она не видит твою зависть и злобу.
— Неправда! — голос Веры дрогнул.
— Правда. Помнишь, как ты в детстве игрушки у других детей ломала, если они тебе нравились? Помнишь, как ты соседской девочке куклу испортила, потому что она была красивее твоей?
— Это было давно…
— Ничего не изменилось. Ты всё та же завистливая девочка, которая ломает то, что не может получить.
— Заткнись! — закричала Вера. — Заткнись, или я…
— Или что? — Алексей усмехнулся. — Ещё что-нибудь сломаешь? Ещё кому-нибудь навредишь?
— Я расскажу всем, какая она на самом деле! Расскажу, что она тебя купила своими деньгами!
— Рассказывай. Только сначала объясни, зачем ты к ней пришла сегодня. Зачем взяла ножницы. Зачем обрезала ей волосы.
Вера снова замолчала.
— Не можешь объяснить? — продолжил Алексей. — Потому что объяснения нет. Есть только твоя больная зависть и желание сделать больно.
— Она не достойна тебя! — выкрикнула Вера. — Она просто красивая кукла без души!
— А ты знаешь, что достойно меня? — голос Алексея стал ледяным. — Не иметь такой сестры. Вот что достойно меня.
— Лёша…
— Всё, Вера. Больше не звони и не приходи. Не пытайся со мной связаться. Для меня тебя больше не существует.
— Ты не можешь так! Мы же родственники!
— Родственники? — Алексей посмотрел на жену, которая сидела с обрезанными волосами. — Родственники друг другу не вредят. Родственники друг друга защищают. А ты… Ты просто чужой человек с моей фамилией.
— Пожалеешь! — голос Веры стал злым и угрожающим. — Ещё пожалеешь об этом разговоре!
— Единственное, о чём я жалею — что не понял раньше, какая ты на самом деле.
Алексей вытолкнул сестру в подъезд, затем взял телефон и заблокировал номер сестры. Потом сел рядом с Мариной и взял её за руку.
— Прости, что так получилось, — сказал он тихо.
— Ты ни в чём не виноват, — Марина сжала его пальцы. — Просто у неё больная психика.
— Да. И я это понял слишком поздно.
Они сидели молча, держась за руки. За окном начинало темнеть, и в квартире становилось уютнее. Алексей понимал, что сегодня в его жизни закончилась целая эпоха. Эпоха, когда у него была сестра…
