— Ну что, бухгалтерша, как успехи на этой твоей работе? Все еще циферки перебираешь? — Галина Петровна, свекровь Веры, влетела в кухню, как торнадо, сразу же зацепившись взглядом за довольную рожу невестки. Она в этот момент раскладывала в контейнеры остатки ужина – гречку с котлетами.
Вера, скрипнув зубами, постаралась сохранить улыбку. После восьми лет брака она научилась не реагировать на уколы свекрови. По крайней мере, внешне. Внутри все кипело.
— Да все хорошо, Галина Петровна, — Вера нарочито спокойно закрыла крышку контейнера. — Получила сегодня премию.
Галина Петровна фыркнула, как старый пылесос.
— Премию? Ну, это радует. Хоть какая-то польза от твоих бухгалтерских талантов. А то все сидишь в своих отчетах, вечно недовольная. — Она подошла ближе, оценивающе оглядела Веру. — Помню, я в твоем возрасте… Я на заводе бригадиром была, сама себе хозяйка. И премии у меня были достойные!
Вера вздохнула. Этот занудный концерт про «как было в ее время» она слышала сотни раз. — Рада за вас, Галина Петровна.
В этот момент в кухню вошел Андрей, муж Веры. Выглядел он понурым и виноватым.
— Что тут у вас? — спросил он, стараясь изобразить бодрость.
— Твоя мать меня поздравляет с премией, — сухо ответила Вера, стараясь не смотреть ему в глаза.
— О, здорово! — Андрей вяло улыбнулся. — Премия – это хорошо. Нам как раз сейчас не помешает…
Вера сразу насторожилась. Её муж, обычно безразличный к ее работе, вдруг заинтересовался её премией?
— Почему это? — спросила Вера, приподняв бровь.
Андрей запнулся, начал теребить воротник рубашки.
— Ну… у мамы возникли небольшие трудности. Она вложилась в один проект… И там, получается, не все гладко.
— В какой проект? — Вера почувствовала, как внутри нарастает тревога. Она знала, что свекровь обожает «инвестиции», которые обычно заканчиваются потерей денег.
Галина Петровна тут же подхватила разговор.
— Не обращай внимания, дочка. Это просто временные трудности. Мы же с Андреем всегда находим выход. — Она сжалилась на мужа и добавила — У Андрея сейчас период творческого поиска, надо его поддержать.
— Творческого поиска? — Вера не могла сдержать саркастической усмешки. — То есть, он теперь не работает? Чем он тогда занимается? Потому что год назад он искал себя в сфере продажи каких-то чудо-средств для похудения, а ему так и не удалось ничего продать…
— Вера! — Андрей вспыхнул. — Не нужно все вываливать! Я сейчас ищу себя! Это сложный процесс!
— И этот сложный процесс требует денег? — Вера скрестила руки на груди. — Из моей премии?
— Ну… — Андрей смущенно опустил глаза. — Не только из твоей. Мы думали, что вместе соберем…
— То есть, вы заранее решили, что мои деньги пойдут на покрытие ваших неудачных инвестиций и «творческий поиск»? — Вера повысила тон. — Это вообще как?
— Не говори так, Вера! — вмешалась Галина Петровна. – Мы же семья! Мы должны помогать друг другу! А ты… Ты всю зарплату на свои косметические процедуры тратишь! И на эти свои дурацкие курсы повышения квалификации!
— Мои деньги – мои заработанные деньги! — Вера почувствовала, как дрожат руки. — Я работала над этим отчетом ночами, чтобы получить эту премию! А вы хотите их просто так забрать, чтобы залатать дыры от ваших авантюр?
— Ты же не хочешь, чтобы твоей маме было плохо? — Андрей попытался давить на жалость. — Она очень переживает.
— Ей не станет лучше от моих денег! — Вера была на грани срыва. — Ей нужно научиться жить по средствам и не вкладывать деньги в сомнительные проекты!
— Да ты просто жадина! — Галина Петровна нахмурилась. — Всегда была такой! Никому не помогаешь!
— А вы всегда берете! — Вера выпалила в ответ. — Всегда! И деньги, и время, и нервы!
На кухне повисла гнетущая тишина. Андрей стоял как парализованный, не зная, на чью сторону встать. Галина Петровна смотрела на Веру с ледяным презрением. А Вера чувствовала, как внутри нее что-то надрывается.
— Знаете что? — Вера сделала глубокий вдох. — Я больше не буду финансировать ваши авантюры. Это мои деньги, и я сама решу, как их потратить. Я хочу купить себе квартиру, я хочу путешествовать, я хочу жить для себя, а не для ваших амбиций.
— Ты пожалеешь об этом! — Галина Петровна злобно процедила сквозь зубы. — Ты еще увидишь!
— Не боюсь, — Вера твердо ответила. — Я уже увидела достаточно.
Она развернулась и вышла из кухни, оставив мужа и свекровь в ошеломлении. В голове крутилась одна мысль: «Все, хватит». Она больше не могла так жить. Эта постоянная борьба за свои деньги, за свое время, за свою жизнь… Ей нужна была свобода. Ей нужна была своя жизнь. И пожалуй, для этого ей придется заплатить очень высокую цену. Интересно, сколько стоят восемь лет женатого существования?
***
— Да как ты смеешь?! – Андрей взревел, когда Вера закрыла за собой дверь спальни. Он схватил со стола вазу с цветами и с силой швырнул ее в стену. Стекло разлетелось на тысячи осколков, словно их браку только что принесли смертный приговор.
Галина Петровна, обычно сохранявшая олимпийское спокойствие, вскочила с места, поддавшись ярости.
— Невеста! Что ты натворила?! Ты понимаешь, к чему ты приводишь?! – Она тыкала пальцем в сторону закрытой двери спальни. – Свела моего сына с ума!
— Я свела его с ума?! – голос Андрея прозвучал как рык. – Это она всегда меня подводила! Всегда! Она думает только о себе! О своей карьере, о своих подружках, о своей… свободе!
— Свобода – это не самое главное в жизни! – вмешалась Галина Петровна. – Главное – это семья! Верность! Поддержка! А она… Она вместо того, чтобы поддержать нас в трудную минуту, закатывает истерику!
— Истерику закатываете вы! – Вера, не выдержав, выскочила из спальни, словно выпущенная из клетки хищница. – Вы всю жизнь всех эксплуатируете! Сначала отца, потом меня! Вам вечно что-то нужно, а взамен – ничего! Ни уважения, ни благодарности!
— Ах, так! – Галина Петровна, побагровев, шагнула к Вере, ее глаза метали молнии. – Ты еще посмеешь мне перечить, молокососница?! Я тебя сюда пустила, я тебя приютила, я тебе дала мужа, а ты… Ты плевала в колодец, из которого пила!
— Приютила?! Да я здесь годами терплю ваши манипуляции! – Вера схватила со стола нож для хлеба, больше для того, чтобы защититься, чем для нападения. – Что за «дала мужа»? Я вышла замуж за Андрея по любви, а не из жалости к вашей несчастной семье!
Андрей, наблюдавший за происходящим, как будто за чужим фильмом, вдруг пришел в себя и попытался разнять женщин.
— Женщины, успокойтесь! – закричал он. – Не надо так!
— Успокойся сам, слабак! – Галина Петровна оттолкнула Андрея в сторону. – Когда ты уже заступишься за свою мать?!
— Я не могу выбирать между вами! – Андрей, стоя посреди осколков вазы, выглядел растерянным и беспомощным. – Я люблю вас обеих!
— Любишь?! – Вера презрительно усмехнулась. – Тогда ты ничего не понимаешь в любви! Ты просто боишься! Боишься обидеть мать, боишься взять на себя ответственность!
— Вера! Не надо так говорить! – Андрей сжал кулаки. – Ты не знаешь, что я чувствую!
— Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь, – Вера подошла к нему вплотную, ее голос дрожал от гнева и обиды. – Ты чувствуешь себя маменькиным сыночком, который не способен на самостоятельные решения! Ты – жалкий, никчемный…
Андрей не выдержал. Он с силой толкнул Веру, и она отлетела назад, ударившись спиной о стену.
— Замолчи! – прорычал он, его лицо исказилось от ярости. – Хватит меня унижать!
Вера, оправившись от шока, вскочила на ноги, ее глаза горели праведным гневом.
— Да ты… – Она замахнулась, но Андрей перехватил ее руку.
Завязалась потасовка. Они толкались, кричали друг на друга, обмениваясь оскорблениями. Галина Петровна, злорадно наблюдая за происходящим, подливала масла в огонь, подстрекая Андрея и восхищаясь его «силой духа».
— Дай ей! Покажи ей, кто здесь хозяин! – кричала она.
В пылу ссоры Вера вырвалась из рук Андрея и схватила под руку ближайшую подставку для цветов. Она замахнулась и ударила Андрея, словно бы отчаянно ища выход из этого кошмара.
— Ах ты… — истерично закричала она.
Андрей, пошатнувшись, схватился за руку, на которой быстро поднимался синяк.
— Я тебе этого не прощу! – прошипел он. – Я тебя выгоню из этого дома!
— Выгоняйте! – Вера выкрикнула это надрывно. – Да я сама уйду! Уйду и больше никогда вас не увижу!
В этот момент в дверь позвонили.
— Это, наверное, адвокат, — Галина Петровна, вытирая слезы, направилась к двери. — Я уже вызвала юриста, чтобы он разобрался с этой стервой.
Вера в отчаянии опустилась на стул, закрыв лицо руками. Она чувствовала себя опустошенной и разбитой. Её брак рухнул, словно карточный домик. Всё, что она строила долгие годы, было разрушено в один миг.
— Зачем, — прошептала она, сквозь слезы. — Зачем мне все это было нужно?
В этот момент открылась дверь, и в комнату вошел адвокат, за которым, довольная собой, стояла Галина Петровна. Адвокат окинул взглядом разгромленную гостиную и двух, измученных, людей.
— Итак, — сказал он деловым тоном. – Госпожа Вера, я полагаю, вам нужно будет оформить заявление на развод. И как можно скорее. Потому что, если я правильно понимаю, ваши разногласия достигли критической точки.
***
— Я не подпишу ничего, пока не будет ясно, что с квартирой, — Вера, с трудом сдерживая дрожь в голосе, уставилась на адвоката, господина Смирнова, пожилого мужчину с проницательным взглядом. Он сидел за обеденным столом, заваленным документами, словно на поле боя после битвы.
— Госпожа Вера, квартира была приобретена в браке, соответственно, она подлежит разделу пополам, — сухо ответил Смирнов, не отрывая глаз от бумаг. — Это стандартная процедура.
— Пополам? — Вера не поверила своим ушам. — Вы серьезно? Я платила ипотеку последние пять лет, вносила большую часть денег в семейный бюджет, а теперь мне предлагают поделить квартиру пополам с человеком, который предпочитал «искать себя» и просаживать деньги матери на сомнительных инвестициях?
— К сожалению, госпожа Вера, закон суров. Я могу предложить вам компенсировать вашу долю деньгами, но это потребует оценки квартиры и длительного процесса переговоров, — Смирнов вздохнул, словно ждал этого вопроса.
Галина Петровна, удобно развалившись на диване, злорадно наблюдала за происходящим.
— Не тратьте время, Верочка, — насмешливо произнесла она. — Все равно тебе ничего не светит. Андрей – мой единственный наследник, а я хочу, чтобы он жил в этой квартире. Это семейное гнездышко!
— Семейное гнездышко, построенное на моих нервах и деньгах? — Вера сжала кулаки. — Не смешите меня!
Андрей, до этого молчаливо сидевший в углу, вдруг подал голос.
— Мам, ну хватит уже, — пробормотал он. — Вера тоже имеет право.
— Имеет право на что? На то, чтобы разрушить мою семью? На то, чтобы оставить моего сына без дома? – Галина Петровна притворно всхлипнула. — Я всего лишь хочу, чтобы мои дети были счастливы!
— Счастливы? – Вера рассмеялась, нервно и истерично. — Вы называете счастьем жизнь в долгах, зависимость от ваших денег и постоянные унижения?
— Вера, прекрати истерику! – Андрей попытался ее успокоить. — Мы же можем все решить по-хорошему.
— По-хорошему? – Вера вскочила со стула. — Вы серьезно? После всего, что произошло? Вы хотите, чтобы я просто смирилась и отдала вам все, что я заработала?
Она подошла к окну, глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. За окном лил проливной дождь, словно небо сочувствовало ее горю.
— Знаете что? — Вера повернулась к ним лицом, ее глаза горели решимостью. — Я согласна на раздел квартиры пополам. Но с одним условием.
— Каким? — Смирнов поднял бровь, заинтересованный ее предложением.
— Я забираю из этой квартиры всю мебель, технику и все, что я принесла в этот дом. И я потребую возмещения морального ущерба за все оскорбления и унижения, которые я здесь терпела.
— Ты что, шутишь? – Галина Петровна возмущенно вскочила с дивана. — Ты хочешь оставить моего сына без всего?
— Я хочу получить то, что мне положено по праву, — Вера твердо ответила. — И я не позволю вам больше меня использовать и унижать.
— Это шантаж! – Андрей взорвался. — Ты просто пытаешься отомстить!
— Это справедливость, — Вера спокойно ответила. — И я добьюсь ее любыми способами.
— Хорошо, — Смирнов вмешался в спор. — Я зафиксирую ваше требование в протоколе. Но я должен предупредить вас, госпожа Вера, что ваши требования о возмещении морального ущерба могут быть отклонены судом.
— Это неважно, — Вера пожала плечами. — Я готова к любому исходу.
— Ну и ладно, — Галина Петровна пробурчала. — Делайте, что хотите. Но не думайте, что вы победили. Это только начало.
Вера проигнорировала ее слова. Она чувствовала себя измотанной, но в то же время свободной. Она знала, что впереди ее ждет непростой период, но она была готова к нему. Она больше не хотела жить в этой клетке, в этом болоте лжи и манипуляций.
В этот момент в дверь снова позвонили.
— Ой, кажется, это оценщик приехал, — Галина Петровна с ехидной улыбкой посмотрела на Веру. — Приготовься, дорогая, скоро мы узнаем, сколько стоит твоя «справедливость».
Вера, не отвечая, вышла из комнаты. Она почувствовала, что ее силы на исходе. Но она знала, что должна держаться. Она должна начать новую жизнь, жизнь, в которой она будет сама себе хозяйка.
— Оцените всё, — Вера устало сказала оценщику, — всё, что можно оценить. В этом доме самые дорогие вещи — это воспоминания, и они мне не нужны.
***
Дождь за окном превратился в настоящий ливень, словно природа оплакивала окончательный разрыв. Вера сидела в пустой квартире, окруженная коробками с немногими вещами, которые она забрала. Контракт на продажу квартиры был подписан, деньги – на счете. Андрей с Галина Петровной остались в этом доме, полном призраков прошлого.
Оценщик, сухо констатировавший стоимость имущества, давно уже ушел. Адвокат тоже ушел, уведя с собой груду документов, словно объедки после пира. Вера осталась одна на один с тишиной и разрушенными иллюзиями.
Внезапно зазвонил телефон. Номер был незнакомым. Вера, помедлив, ответила.
— Алло?
— Вера Ивановна? Вас беспокоит следователь Петров, отдел по экономическим преступлениям.
Сердце Веры пропустило удар.
— Я? Чем я могу быть полезна?
— У нас есть информация о возможных махинациях с инвестициями, в которых, по нашим данным, участвовала Галина Петровна, ваша свекровь. Мы располагаем документами, свидетельствующими о незаконной схеме привлечения средств.
Вера молчала, потрясенная. Она всегда подозревала, что Галина Петровна нечиста на руку, но не могла представить, что все зайдет так далеко.
— Мы хотели бы получить от вас показания, — продолжил следователь. — Ваши знания о финансовых операциях Галины Петровны могут быть ценными для расследования.
— Я… я готова помочь, — прошептала Вера, чувствуя, как внутри нарастает странное чувство облегчения.
В тот же вечер Вера дала показания. Она рассказала следователю все, что знала о махинациях свекрови: о сомнительных проектах, о сложной схеме привлечения средств, о давлении, которое Галина Петровна оказывала на окружающих.
Дело Галины Петровны получило широкий резонанс. В прессе появились статьи о «королеве инвестиций», разорившей десятки людей. Андрей, узнав о происходящем, был в шоке. Он не мог поверить, что его мать – мошенница.
Вера, наблюдая за развитием событий, чувствовала себя странно. Она не испытывала ни злорадства, ни сожаления. Она просто чувствовала, что справедливость восторжествовала.
Через несколько дней Вера получила звонок от следователя Петрова.
— Дело Галины Петровны завершено, — сообщил он. — Ей предъявлено обвинение в мошенничестве в особо крупном размере. Суд вынес приговор – восемь лет лишения свободы.
Вера молча кивнула. Она знала, что это был справедливый приговор.
Затем последовало неожиданное сообщение от Андрея. Он просил о встрече.
Они встретились в кафе, вдали от того дома, который когда-то был их общим. Андрей выглядел опустошенным и постаревшим.
— Вера, я… я хотел извиниться, — сказал он, опустив глаза. — Я был слеп. Я не хотел видеть, что творит моя мать. Я был слишком зависим от нее.
— Я понимаю, — Вера сжала его руку. — Это было нелегко.
— Я потерял все, — прошептал Андрей. — Квартиру, деньги, доверие… Я остался один.
— Ты не один, — Вера подняла его лицо. — У тебя есть шанс начать все сначала. Шанс построить свою жизнь, не опираясь на чужие деньги и манипуляции.
Андрей посмотрел на Веру с благодарностью.
— А ты? Что ты будешь делать?
— Я уезжаю, — Вера улыбнулась. — Я продала свою долю в квартире и купила небольшой домик у моря. Буду жить для себя, заниматься любимым делом и строить новую жизнь.
— Тебе не жаль? — спросил Андрей. — Все, что у вас было?
— Жалеть о прошлом – глупость, — Вера твердо ответила. — Нужно смотреть в будущее. И я верю, что у меня все будет хорошо.
Они попрощались, обменявшись короткими, но искренними объятиями. Вера понимала, что их пути разошлись навсегда.
Через неделю Вера стояла на веранде своего нового дома, вдыхая свежий морской воздух. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в яркие краски. Она чувствовала себя свободной и счастливой, как никогда раньше.
Этот развод, эта борьба – все это было необходимо, чтобы она смогла найти себя. Чтобы обрести силу и независимость. Чтобы понять, что настоящая ценность жизни – это свобода и возможность жить по своим правилам.
Вдалеке, на горизонте, она увидела корабль, уходящий в открытое море. Этот корабль символизировал ее новую жизнь, полную надежд и возможностей.
Вера улыбнулась. Да, она потеряла многое. Но она обрела гораздо больше. Она обрела себя.
И, словно в подтверждение ее мыслей, раздался громкий крик чайки, пролетающей над морем. Это был крик свободы, крик новой зари.
