— Это даже коту давать стыдно! — фыркнула Лидия Сергеевна, уронив вилку на край тарелки так, что посуда звякнула.
Голос её был звонким, надменным, как будто она не просто констатировала факт, а вынесла приговор.
Марина, сидевшая напротив, замерла с ложкой в руке. На секунду показалось, что у неё пересохло горло. Грибы, только что казавшиеся ароматными, превратились в сухую, безвкусную массу. Щёки горели, а в голове стучала одна мысль: «Опять…».
— Лидия Сергеевна, ну зачем же так… — робко попыталась она что-то сказать, но тут же замолкла.
Свекровь, не обращая внимания на её голос, уже рассматривала свою руку с массивными кольцами, как будто боялась, что перловка способна испортить ювелирные изделия.
Игорь, муж Марины, сидел рядом. Он был сосредоточен на своей тарелке и жевал так, будто ничего не происходит.
— Марина, ты хоть понимаешь, что Игорю нужен нормальный ужин? — продолжала Лидия Сергеевна, не убавляя громкости. — Мужчина целый день работает, а ты ему… ну, вот это?
— Это перловка с грибами, — тихо ответила Марина. — Я приготовила свежий салат, огурцы, зелень…
— Перловка, — передразнила свекровь, — на ней в армии выживают, а не дома едят!
Марина сжала ложку так, что побелели пальцы. Каждый её визит заканчивался тем же: критикой, язвительными замечаниями и ощущением, что Марина снова «не дотянула».
Игорь поднял голову:
— Мам, давай просто поужинаем, ладно?
— Ладно, — протянула она, снова беря вилку. — Только я всё равно скажу: нормальная жена должна заботиться о муже так, чтобы он ел, а не мучился.
Марина сделала глубокий вдох, чтобы не сорваться, и продолжила молча есть, чувствуя, как за каждым словом свекрови стоит желание показать, кто в этой кухне главная.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в скором времени будут выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
День, полный срывов
День начался плохо ещё с утра. На работе, в архитектурном бюро, Марину ждали «срочные, но вчера» правки от мэрии по проекту реконструкции площади. Параллельно подрядчики названивали с претензиями к смете, а в обед шеф вызвал её к себе:
— У нас внеплановый тендер. Подготовь всё к завтрашнему утру.
— Но у меня… — начала она.
— Знаю, что у тебя, — перебил он. — Но сроки никто не отменял.
Когда Марина выбралась из офиса, уже стемнело. Ветер гнал по тротуару сухие листья, хотя лето ещё не закончилось. Она мечтала только о своём доме, унаследованном от дедушки, где можно снять каблуки, заварить чай и ни с кем не разговаривать.
Открыв холодильник, она вздохнула. Пусто. Но на ужин хватит: перловка, грибы, пара огурцов, зелень.
«Сварю кашу с грибами, сделаю салат. Простое, но сытное» — решила она.
Пока вода закипала, Марина представляла, как Игорь вернётся, они спокойно поужинают, обсудят день. Но этот план рухнул, когда зазвонил дверной звонок.
— Ты кого-то ждёшь? — выглянув из кухни, спросила она у мужа.
— Нет, — отозвался он из комнаты. — Может, соседи?
Она открыла дверь — и, конечно же, там стояла Лидия Сергеевна, сияющая и с объёмной сумкой в руках.
— Мариночка, здравствуй! — весело сказала она, втискиваясь в прихожую. — Вот, пирожков напекла, думаю, завезу вам.
— А вы могли бы… — начала Марина, но свекровь уже прошла на кухню и села за стол.
— О! А вы ужинаете? — оглядела она тарелки. — Это что, перловка? — и, не дожидаясь ответа, добавила: — Игорь, сынок, ты же голодный! Мужчине нужно мясо, а не корм для кур.
Марина почувствовала, как усталость дня превращается в раздражение.
Последняя капля
Лидия Сергеевна, отодвинув тарелку с перловкой, взяла один кусочек пирожка и демонстративно откусила.
— Вот это другое дело, — сказала она, прожёвывая. — Вот так мужа надо кормить — сытно, вкусно, с душой.
Марина положила вилку и посмотрела на свекровь.
— Лидия Сергеевна, я старалась приготовить ужин. Просто сегодня был очень тяжёлый день.
— Да, да, я понимаю, — перебила та. — Но усталость — не повод кормить человека кашей, как в детском саду.
Игорь, пытаясь разрядить обстановку, поднял голову от тарелки:
— Мам, давай без критики, ладно? Нам и так хватает забот.
— Критика? — свекровь вскинула брови. — Это не критика, это забота. Вот ты, Марина, молчишь, а я ведь знаю, что тебе просто лень лишний раз на рынок сходить.
Марина почувствовала, как в груди закипает. Все эти месяцы она проглатывала подобные реплики, надеясь, что Лидия Сергеевна со временем смягчится. Но сейчас что-то щёлкнуло.
— Лидия Сергеевна, — произнесла она ровно, но твёрдо, — если вам не нравится, что я готовлю, вы можете не есть.
— Что-о? — свекровь подалась вперёд, словно не веря своим ушам.
— И ещё, — продолжила Марина, — приходить на ужин — только по договорённости. У нас тоже есть личное пространство.
На секунду в кухне повисла тишина. Лидия Сергеевна медленно отодвинула стул.
— Игорь, ты слышишь, как со мной разговаривает твоя жена?
— Мам, давай… — начал он, но замолчал, не зная, что сказать.
— Я мать! — повысила голос свекровь. — Я имею право приходить, когда хочу!
— Нет, — спокойно ответила Марина. — Это наш дом. Мы сами решаем, когда и кто может приходить.
Лидия Сергеевна вскочила, схватила сумку.
— Понятно. Живите как хотите! — и хлопнула дверью так, что в прихожей задребезжала вешалка.
Разговор за закрытой дверью
Пару минут они сидели молча. Игорь наконец выдохнул:
— Ну зачем ты так? Ты же знаешь, какая она…
— Какая она? — Марина подняла брови. — Чувствительная? А ты знаешь, какая я чувствительная? Ты хоть раз подумал, каково мне, когда она приходит без спроса и критикует всё, что я делаю?
— Она же просто хочет помочь, — пробормотал он.
— Помочь? — Марина усмехнулась. — Помощь — это когда тебя спрашивают, нужна ли она. Всё остальное — вторжение.
Игорь отвёл взгляд, но спорить не стал.
— Ладно, я поговорю с ней.
На следующий день Марина решила не ждать. Она вызвала мастера, и через пару часов в двери уже стоял новый замок.
— Ещё ограничитель поставьте, — попросила она. — На всякий случай.
Вечером Игорь вставил ключ в замочную скважину и удивлённо замер.
— Марин, ты что, замок сменила?
— Да, — спокойно ответила она. — Я не уверена, что ты заберёшь у мамы запасные ключи. Теперь у нас они только свои.
Он нахмурился, но промолчал. Возможно, понял, что спорить бесполезно.
В следующие дни в квартире воцарилась тишина. Лидия Сергеевна не появлялась, не звонила. И только тогда Марина поняла, как давно мечтала о таком спокойствии — без внезапного звонка в дверь, без холодных замечаний за ужином.
Новые правила
Прошло две недели. Телефон зазвонил, и на экране высветилось «Лидия Сергеевна».
Марина на секунду замерла, потом всё же ответила:
— Алло.
— Мариночка, — голос свекрови был вежливым, даже слегка сладким, — как вы там? Всё хорошо?
— Да, всё в порядке, — так же вежливо ответила Марина.
— Я думаю, нам надо поговорить, — продолжила Лидия Сергеевна. — Может, приедете ко мне на выходных? Я пирогов напеку…
— К сожалению, не получится, — ровно сказала Марина. — Много работы.
— Но мы же должны как-то решить наше… недопонимание, — в голосе свекрови проступили нотки раздражения.
— Мы уже всё решили, — ответила Марина. — Вы предупреждаете о визитах заранее. Я решаю, удобно ли нам.
— Но это же не по-семейному! — возмутилась Лидия Сергеевна.
— По-семейному — это с уважением к личному пространству, — спокойно сказала Марина. — Извините, мне пора. До свидания.
Она нажала «отбой» и впервые за всё время не почувствовала вины. Ни капли. Наоборот — лёгкость и уверенность.
Вечером Игорь осторожно спросил:
— Мама звонила?
— Да, — коротко ответила Марина. — Мы установили правила.
Он ничего не сказал, только кивнул. И в его взгляде было что-то вроде понимания, хоть и с оттенком смирения.
Свой дом, свои правила
Месяц спустя Марина сидела за столом в уютно освещённой кухне. На тарелке — ризотто с морепродуктами, в бокале — белое вино. На столе горели свечи, а из колонки тихо лилась музыка.
Игорь задерживался на работе, но Марина не ждала его специально. У каждого теперь был свой ритм.
Она посмотрела вокруг. Квартира казалась просторнее, хотя вещи и мебель остались те же. Может, всё дело в том, что в этом пространстве больше не было чужих визитов без стука и чужих правил.
Марина медленно подняла бокал.
— За границы, — тихо сказала она. — За покой. И за себя.
Она сделала глоток и почувствовала, как тепло от вина смешивается с тихой радостью внутри. За окном шёл дождь, барабаня по подоконнику, но в доме было светло и уютно.
Теперь это был её дом. Её кухня. Её жизнь.
И в ней не осталось места для чужого диктата — только для тех правил, которые она выбирала сама.
