Рита стояла у плиты, механически помешивая содержимое сковороды, но взгляд женщины был прикован к дверному проему, откуда вот-вот должна была появиться ее свекровь.
Муж Борис сидел за кухонным столом, уткнувшись в планшет с новостями.
— Она опять что-то утащит, — тихо, почти про себя, сказала Маргарита. — Я чувствую.
— Кто? Мама? Риточка, ну хватит уже. Тебе кажется. Последний раз ты не могла найти старую кофту, а она потом нашлась на балконе, — Борис оторвался от экрана.
— Не на балконе, а в дальнем ящике, куда я ее не клала. И это была не кофта, а новый свитшот Дианы, с бирками. А на балконе его «нашла» твоя мама, когда я начала активно везде искать.
— Совпадение, — отмахнулся Борис, но в его голосе зазвучала знакомая Рите усталость от этой темы. — У мамы своя квартира, пенсия хорошая. Зачем ей воровать вещи нашей дочери?
— Потому что они ей «караз»! — выдохнула Маргарита, передразнивая любимое словечко свекрови. — Все, что нравится Елене Васильевне, автоматически становится ей «караз», то есть подходит по неведомым ей самой параметрам стиля и судьбы.
Входная дверь щелкнула, и в квартиру впорхнула Елена Васильевна. Ее появление всегда было событием.
На ней было ярко-розовое пальто с объемными плечами, из-под которого виднелась юбка-карандаш кислотно-зеленого цвета и черные лаковые туфли на высоченных шпильках.
Этот образ она называла «вечерний кэжуал». В одной руке женщина держала коробку с эклерами, в другой — сумочку-кирпич, с которой не расставалась.
— Здравствуйте, мои родные! — провозгласила она, одаривая всех воздушными поцелуями. — Боренька, какой ты бледный… На работе засиделся?! Рита, я тебе принесла эклеров, ты так любишь, а себе не позволяешь. А где наша принцесса?
Диана, их шестнадцатилетняя дочь, вышла из своей комнаты, уткнувшись в телефон.
На ней были мешковатые потертые джинсы и огромная серая кофта с изображением неизвестной группы.
Ее стиль Елена Васильевна ранее называла «бомжеватым», но в последнее время перестала критиковать.
— Привет, бабуля, — буркнула Диана, не отрывая взгляда от экрана.
— Дианочка, солнышко! Какая ты… интересная сегодня, — Елена Васильевна окинула внучку оценивающим взглядом, который Маргарита научилась распознавать с первого дня их знакомства.
Это был взгляд охотника, высматривающего добычу. За обедом Елена Васильевна, как обычно, развлекала их историями. Но сегодня они были особенными.
— А вы знаете, какой сейчас мир интересный? — начала она, кокетливо отламывая кусочек эклера. — Все эти интернеты. Я там на одном сайте зарегистрировалась. Клуб знакомств для людей зрелого возраста. Такой мужчина… Владимир из Санкт-Петербурга… Пишет мне стихи!
— Мама, какие сайты? Ты осторожнее там, мошенников полно, — Борис подавился чаем.
— Ах, брось, Боря! Я еще не старая дура, разберусь. У меня там фото новое, очень удачное. Я там в розовом берете внучки. Помнишь, ты меня фотографировала?
Маргарита помнила. Розовый берет неделю назад бесследно исчез из гардероба Дианы после визита свекрови.
Диана тогда полдня искала его, пока не махнула рукой: «Да ладно, мам, ерунда какая-то».
— И что, этот Владимир вам нравится? — спросила Рита, почувствовав, как по спине побежали мурашки.
Она посмотрела на объемистую сумочку свекрови — туда можно было положить что угодно.
— Очень образованный человек! — всплеснула руками Елена Васильевна. — Цветы любит, оперу. Говорит, что я у него ассоциируюсь с героиней Достоевского… какой-то там Настасьей Филипповной. Я, правда, роман не читала, но звучит красиво!
После обеда Елена Васильевна, как всегда, пошла «посмотреть, как живет внучка» в комнату Дианы.
Маргарита замерла у раковины, вглядываясь в отражение посуды в мыльной воде.
Она мысленно составила список вещей, пропавших за последние три месяца: розовый берет, шелковый шарф с черепами (подарок бывшего парня Дианы), несколько винтажных браслетов, тот самый свитшот, серебряная подвеска в виде совы и, как ни странно, пара ярких носков с поп-картинками.
Все это были вещи в стиле Дианы — дерзком, молодежном, иногда грубоватом. И все это было бы абсолютно немыслимо в гардеробе Елены Васильевны с ее любовью к блесткам, плиссировке и классическому крою. Или нет?
Через полчаса Елена Васильевна выплыла из комнаты Дианы, сияя. Сумочка, висевшая на ее плече, казалась Маргарите чуть более полной, чем была.
— Ну, я побежала! У меня сегодня вечером… э-э-э… собрание жильцов. Очень важное!
Она ушла, оставив после себя шлейф тяжелых духов. Как только дверь за ней закрылась, Маргарита бросилась в комнату дочери. Диана лежала на кровати с наушниками в ушах.
— Диана, проверь, все ли на месте? — почти выдохнула Маргарита и потрогала дочь за плечо.
Девочка сняла наушники и недовольно вздохнула.
— Мам, опять? Ну что она может утащить? Мои рваные кеды? Ей же мой стиль не нравится.
— Проверь, пожалуйста. Особенно новую кожаную куртку.
Диана с вздохом поднялась и открыла шкаф. Покопавшись на вешалках, она замерла.
— Мам… А куртки и правда нет.
Холодная ярость подкатила к горлу Маргариты. Эта куртка была подарком на шестнадцатилетие, и Диана ее обожала.
— Это она Елена Васильевна ее взяла.
— Но зачем? — искренне изумилась Диана. — Это же косуха, черная, с заклепками. Она в таком будет выглядеть как… как рок-звезда на пенсии.
Маргарита не ответила. Она вышла из комнаты и, присела на диван рядом с Борисом, тихо сказала:
— Она украла кожаную куртку Дианы. Новую. Наш подарок.
Борис отложил планшет. На его лице появилось выражение, которое бывало только при разговоре о матери — смесь любви, вины и раздражения.
— Рита, давай не будем…
— Хватит, Борис! — голос женщины задрожал. — Хватит закрывать на это глаза. Это не блажь и не старческий маразм. Это система. Я все проверила. Пропадают только вещи Дианы. Только те, которые она может унести в своей сумке. И происходит это только после ее визитов. Мы либо сейчас едем к ней, либо я еду туда одна и поднимаю такой скандал, что соседи вызовут полицию. Выбирай сам!
Борис посмотрел на лицо жены и понял, что шутить она не будет. Он тяжело вздохнул.
— Хорошо. Поедем. Но только успокойся, пожалуйста. Давай решим это по-хорошему.
Час спустя они стояли на пороге квартиры Елены Васильевны. Та открыла им, все в том же «вечернем кэжуале», но теперь дополненном огромными блестящими серьгами.
— Ой, сюрприз! — удивилась она, но в ее глазах мелькнула тревога. — Проходите, что случилось?
Супруги прошли в гостиную. Квартира женщины была выдержана в стиле «все подряд»: сервант с хрусталем соседствовал с китайским ковром со стразами, а на стенах висели репродукции Айвазовского вперемешку с плакатами кошек.
Маргарита, больше не сдерживаясь, резко выпалила:
— Елена Васильевна, мы пришли за курткой Дианы. Кожаной, с заклепками. Вы ее взяли у нас сегодня.
Лицо свекрови вытянулось.
— Что? Как ты можешь такое говорить? Я? Воровать? Да я… Да вы что!
— Мама, — мягко начал Борис. — Мы не обвиняем. Может, ты взяла ее случайно? Диана очень расстроена. Это ее любимая вещь.
— Какая куртка? Я не знаю ни о какой куртке! — голос Елены Васильевны стал визгливым.
Она сделала драматическую паузу, но Маргарита ее не поддержала. Женщина молча смотрела на нее взглядом, полным гнева и горького разочарования.
— Ладно! — вдруг сдалась Елена Васильевна, и вся ее напускная обида испарилась. — Ладно, я взяла ее! Ну взяла! Она мне как раз!
Она порывисто вышла из гостиной и вернулась через минуту, неся в руках ту самую кожаную куртку.
Но это было только начало. Вслед за курткой она вытащила из спальни целую гору вещей.
Это был странный музей клептомании. На диване оказался розовый берет, надетый на манекенную голову; шелковый шарф с черепами, живописно наброшенный на торшер; свитшот Дианы, натянутый на спинку стула; браслеты и подвеска, разложенные на журнальном столике.
— Вот! — с вызовом сказала Елена Васильевна. — Все ваше барахло! Забирайте! Я просто хотела… обновить образ для сайта. Там все такие стильные, а я…
Маргарита поморщилась, представив нелепое сочетание — грубую косуху и выглядывающего из-под нее аляповатого болеро
— Вы пытались это надеть вместе со своими вещами?
Елена Васильевна смущенно потупилась.
— Ну… пробовала. Говорю же — караз. Но как-то не то выходит, как на Диане. Не сочетается…
— Елена Васильевна, — осторожно проговорила женщина. — Это вещи Дианы. Они для молодых, для ее стиля, а ваш стиль… он другой. Он хороший, он… яркий, но их никак нельзя смешивать.
— А Владимир пишет, что я должна идти в ногу со временем! — выпалила свекровь. — Что я слишком консервативно одеваюсь на фото! А я не знаю, как иначе! А у Дианы… у нее такие интересные штуки. Я думала, если я их надену, то буду выглядеть… современно и молодо…
— Мам, да чего же это ты? Надо было обратиться к Маргарите. Она бы помогла купить тебе что-нибудь… Зачем же тайком?
— Стеснялась, — прошептала она с надрывом. — Глупо как-то. Бабушка, а просит помощи.
Наступила тишина. Маргарита видела, как по лицу свекрови разливается румянец.
— Знаете что, — произнесла невестка. — Давайте мы в это воскресенье сходим вместе с вами в магазин? Выберем что-нибудь, действительно, модное. То, что будет вам идти.
— Правда? — радостно спросила Елена Васильевна. — Если тебе не трудно, я буду только «за»!
Маргарита собрали вещи Дианы в пакет. Елена Васильевна с некоторой нежностью погладила перед отдачей кожаную куртку.
— Извините меня, глупую старуху, — сказала она, глядя на невестку. — Хотела омолодиться…
В воскресенье женщины отправились в магазин одежды и обновили гардероб Елены Васильевна под ее возраст.
