— Нет, Нина Петровна, это невозможно! Я не могу взять отпуск прямо сейчас! У нас квартальный отчёт, проверка из налоговой на носу! — Елена нервно перекладывала бумаги на столе, стараясь не смотреть в глаза начальнице. — Найдите кого-нибудь другого, пожалуйста.
— Кого другого? — полная женщина в строгом костюме грозно навалилась на стол. — Марья в декрете, Светлана на больничном с ребёнком, Ольга бестолковая — она всю документацию перепутает! Только ты справишься с проверкой филиалов!
— Но у меня сын болеет, мать не может приехать помочь, муж постоянно в разъездах, — Елена чувствовала, как к горлу подступает комок. — Я физически не могу уехать на неделю в Саратов!
— Твои проблемы меня не интересуют! — отрезала Нина Петровна. — Либо едешь в командировку, либо пиши заявление по собственному. Выбирай!
Елена вышла из кабинета начальницы с чувством полного бессилия. В коридоре её догнала Татьяна, коллега из соседнего отдела.
— Ну что, досталось тебе? — сочувственно спросила она. — Я слышала вашу перепалку.
— Не то слово, — вздохнула Елена. — Не знаю, что делать. Максимка только после воспаления лёгких, Витя в Новосибирске на объекте. Как я всё это разгребу, ума не приложу.
— А свекровь? Может, она помогла бы с мальчиком?
Елена горько усмехнулась:
— Ага, размечталась. Зинаида Сергеевна считает, что внук — это моя забота, а её дело — критиковать, как я его воспитываю. Нет уж, спасибо.
Вернувшись за свой стол, Елена механически просматривала документы, но мысли её были далеко. Как всегда, жизнь загоняла её в угол. Тридцать восемь лет, а всё ещё приходится разрываться между работой, ребёнком, домом. И Виктора вечно нет рядом, когда он так нужен.
Вечером, уложив сына, Елена без сил опустилась на диван. Голова раскалывалась. Она набрала номер мужа, но тот не отвечал — видимо, снова на совещании. За пятнадцать лет брака она привыкла к его постоянным командировкам и задержкам на работе, но иногда становилось невыносимо справляться со всем одной.
Телефон наконец зазвонил — Виктор.
— Привет, дорогая, — его голос звучал устало. — Прости, что не брал трубку, замотался совсем.
— Витя, мне нужно в командировку ехать, — без предисловий сказала Елена. — На неделю в Саратов. Максим ещё не до конца здоров, сад не вариант. Ты можешь приехать?
На том конце провода повисла пауза.
— Лена, ты же знаешь, я не могу. Здесь такой аврал, объект сдаём через две недели. Я бы и рад, но…
— Но ты не можешь, — закончила она за него. — Как всегда.
— Не начинай, пожалуйста, — в его голосе послышалось раздражение. — Я не на курорте тут отдыхаю. Я деньги зарабатываю, между прочим.
— Я тоже зарабатываю, — огрызнулась Елена. — Но почему-то при этом ещё и ребёнком занимаюсь, и домом, и твоими рубашками, и обедами…
— Слушай, давай не сейчас, — перебил Виктор. — Я с ног валюсь, завтра с утра снова на объект. Может, твоя мама сможет приехать? Или попроси Ирку, она же соседка, присмотрит за Максимом пару часов после школы.
— Легко сказать, — Елена чувствовала, как закипают слёзы. — Ладно, что-нибудь придумаю. Как всегда.
После разговора она ещё долго сидела на диване, бессмысленно глядя в телевизор. Пустота внутри разрасталась. Когда их жизнь стала такой? Когда они перестали быть командой и превратились в двух усталых людей, которые едва находят время поговорить друг с другом?
Следующие три дня прошли как в тумане. Елена договорилась с начальством отложить командировку на неделю, уговорила маму приехать из Подмосковья, чтобы посидеть с Максимом. Виктор должен был вернуться в субботу вечером, перед её отъездом в Саратов.
В пятницу Елена засиделась допоздна, готовя документы к поездке. Мама уже спала в гостиной, Максим — в своей комнате. Когда раздался звонок телефона, она вздрогнула от неожиданности.
— Лена, это я, — голос Виктора звучал виновато. — Тут такое дело… Меня задерживают ещё на два дня. Непредвиденные проблемы с проектом.
— Что? — она почувствовала, как внутри всё обрывается. — Витя, я в воскресенье уезжаю! Мы же договаривались!
— Я знаю, знаю! — в его голосе слышалось искреннее раскаяние. — Но я ничего не могу сделать. Либо я остаюсь и доделываю проект, либо нас всех лишают премии. Это большие деньги, Лен.
— А то, что я не могу взять ребёнка в командировку, тебя не волнует? — Елена старалась говорить тихо, чтобы не разбудить маму и сына.
— Твоя мама же уже приехала? Пусть побудет с Максимом ещё немного. Я прилечу во вторник, обещаю.
— Маме семьдесят один год, Витя! Она уже еле ходит с больными суставами! — Елена сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. — И у неё запись к врачу в понедельник, которую она ждала два месяца!
— Значит, попроси Ирку или няню найми на пару дней, — Виктор явно начал терять терпение. — Не знаю, Лена, придумай что-нибудь! Я не могу разорваться!
— А я, значит, могу? — она сдерживалась изо всех сил, чтобы не закричать. — Всегда я должна крутиться, выкручиваться, решать проблемы! Когда в последний раз ты взял на себя заботу о сыне? О доме? Обо мне, в конце концов?
— Я работаю как проклятый, чтобы вам было что есть! — взорвался Виктор. — Чтобы у Максима было всё самое лучшее! Что ещё ты от меня хочешь?
— Чтобы ты был рядом, — тихо сказала Елена, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. — Просто рядом, когда ты нужен. Но, видимо, это слишком многого.
Она сбросила вызов и уткнулась лицом в ладони. Что делать? Звонить начальнице и отказываться от командировки, рискуя потерять работу? Оставлять больного ребёнка с пожилой мамой? Нанимать незнакомого человека на два дня?
Измученная бесконечными проблемами и недосыпом, Елена забылась тревожным сном прямо за столом. Проснулась она от неудобной позы — шея затекла, в спину стрельнуло. Часы в комнате показывали половину третьего ночи. Елена с трудом поднялась и пошла в спальню.
Перед сном она хотела поставить будильник, но вспомнила, что телефон остался в гостиной. Возвращаться не хотелось, и тут она заметила телефон мужа на тумбочке — Виктор забыл его, уезжая в спешке на этот проклятый объект. Они пользовались одинаковыми зарядными устройствами, поэтому телефон был заряжен.
«Просто посмотрю время и поставлю будильник», — подумала Елена, беря в руки смартфон. Экран загорелся, показывая время — 2:37. И тут же высветилось уведомление о новом сообщении.
«Любимый, спасибо за чудесный вечер. Завтра жду тебя у себя, как обычно. Целую, твоя М.»
Елена застыла, перечитывая сообщение снова и снова. Пальцы вдруг стали ледяными, а в груди словно разверзлась пропасть. Это не могло быть правдой. Только не Витя. Не её Витя, с которым прожили столько лет, вырастили сына, построили жизнь.
Дрожащими руками она разблокировала телефон — пин-код был день рождения Максима, она знала его. В списке сообщений было несколько диалогов с коллегами, переписка с ней самой и… диалог с контактом «М.». Елена открыла его, чувствуя, как каждый удар сердца отдаётся болью во всём теле.
Сообщения не оставляли сомнений. Виктор встречался с этой женщиной уже полгода. Регулярно, раз или два в неделю. «Командировки» часто были лишь прикрытием. Сейчас он тоже был не в Новосибирске, а здесь, в Москве, с ней, с этой «М.».
Елена опустилась на кровать, не в силах пошевелиться. Пятнадцать лет брака. Пятнадцать лет, которые оказались ложью. Она вспомнила, как познакомилась с Виктором — молодым архитектором с блестящими перспективами. Как радовалась, когда он сделал предложение. Их скромную свадьбу, медовый месяц в Крыму, рождение Максима. Все трудности, которые они преодолевали вместе. По крайней мере, она думала, что вместе.
В переписке были и фотографии. Елена заставила себя открыть одну из них. Молодая женщина, лет тридцати, с длинными рыжими волосами и ярким макияжем. Красивая. Намного красивее, чем она сама — уставшая, с первыми морщинками и сединой, которую она тщательно закрашивала.
Отложив телефон, Елена подошла к зеркалу. Когда она превратилась в эту измученную женщину с потухшими глазами? Когда перестала следить за собой, увлеклась только работой и заботой о других? Когда забыла, что она не только мать и жена, но ещё и женщина?
Телефон в руке снова завибрировал. Новое сообщение от той же «М.»: «Не отвечаешь? Наверное, уже спишь. Сладких снов, мой хороший».
Елена почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Как он мог? После всего, что они пережили вместе! Первым порывом было позвонить ему прямо сейчас, высказать всё, что накопилось, разрушить его маленький уютный мир обмана так же, как только что был разрушен её собственный.
Но она сдержалась. Нет, это разговор не для телефона. Она хотела видеть его глаза, когда он будет объяснять свою ложь. Хотела знать правду — всю, без прикрас.
Вместо звонка мужу Елена набрала номер подруги. Плевать, что три часа ночи.
— Ира? Прости, что так поздно. Ты не могла бы завтра посидеть с Максимом? Мне срочно нужно уехать.
— Лена? Что случилось? — голос подруги звучал сонно, но встревоженно.
— Потом расскажу. Это… семейное.
Положив трубку, Елена начала собирать вещи. В голове была странная ясность. Она знала адрес — нашла его в переписке. Квартира в центре, которую Виктор снимал якобы для деловых встреч. Теперь понятно, для каких «деловых встреч» она использовалась.
Утром, оставив сына с мамой и предупредив, что скоро приедет Ирина, Елена вызвала такси. Водитель, молчаливый мужчина средних лет, косился на её бледное лицо и сжатые губы, но вопросов не задавал.
Дом оказался новостройкой бизнес-класса с консьержем и охраной. Елена назвалась женой Виктора Соколова, и её пропустили без лишних вопросов. В лифте, поднимаясь на двенадцатый этаж, она вдруг почувствовала слабость в коленях. Что она скажет? Как поведёт себя? И что будет делать потом, когда всё выяснится?
Дверь открыла она — та самая «М.» с фотографии. В шелковом халате, с распущенными волосами. Красивая, свежая, сияющая. Увидев незнакомую женщину, она нахмурилась:
— Вы кто? Вам кого?
— Я Елена, жена Виктора, — спокойно ответила она, удивляясь собственному самообладанию. — Можно войти?
Лицо женщины изменилось — удивление, страх, затем какая-то решимость.
— Виктора здесь нет.
— Я знаю, — Елена шагнула вперёд, вынуждая «М.» отступить в квартиру. — Он будет позже, верно? «Как обычно», если цитировать ваше сообщение.
Квартира оказалась просторной и светлой, с современной мебелью и дизайнерским ремонтом. На журнальном столике стояли два бокала и недопитая бутылка вина. На диване лежала мужская рубашка — Елена узнала её, она сама покупала её Виктору на день рождения.
— Вы, наверное, Марина? — спросила Елена, заметив монограмму «М.С.» на полотенце в ванной, дверь в которую была приоткрыта.
— Да, — женщина скрестила руки на груди. — Послушайте, я не знаю, что вам сказать. Я не хотела…
— Разрушить семью? — Елена горько усмехнулась. — Но как-то так вышло, да?
— Виктор говорил, что у вас уже давно всё кончено, — Марина присела на край дивана. — Что вы вместе только из-за ребёнка. Что собираетесь разводиться.
— Какая неожиданность, — Елена покачала головой. — Классическая ложь изменника. И вы поверили?
— Я… — Марина запнулась. — Я влюбилась в него. Он такой внимательный, заботливый. Всегда находит время для меня, даже с работы отпрашивается, чтобы провести со мной вечер.
Эти слова были как пощёчина. Для неё, для жены, у Виктора никогда не было времени. А для любовницы — пожалуйста, хоть с работы сбежит.
— Интересно, знаете ли вы настоящего Виктора? — тихо спросила Елена. — Того, который забывает дни рождения, не приходит на школьные концерты сына, не помнит, какое у вас любимое блюдо. Который обещает быть рядом, но всегда находит причину, чтобы сбежать.
Марина молчала, опустив глаза. Елена оглядывала квартиру, подмечая детали — их общую фотографию на комоде (когда успел сняться с ней?), мужские вещи в шкафу, видневшемся через приоткрытую дверь спальни, домашние тапочки у дивана.
— Давно вы вместе? — спросила Елена.
— Семь месяцев, — тихо ответила Марина.
— И всё это время он возвращался домой, улыбался мне, обнимал сына, делал вид, что всё нормально, — Елена покачала головой. — А я-то думала, почему он стал таким отстранённым, почему постоянно в телефоне, почему больше не прикасается ко мне. Я думала, это усталость от работы. Даже к психологу ходила, чтобы понять, как вернуть близость в наш брак.
Марина подняла глаза, в которых читалось что-то похожее на сочувствие:
— Мне правда жаль. Я не знала, что всё так…
Её слова прервал звук открывающейся двери. На пороге стоял Виктор с букетом цветов и пакетом из супермаркета. Увидев жену, он застыл, словно громом поражённый.
— Лена? Что ты здесь делаешь? — хрипло спросил он, переводя взгляд с жены на любовницу и обратно.
— А ты как думаешь? — Елена почувствовала, как к горлу подступают слёзы, но сдержала их. — Пришла поздороваться с твоей… новой семьёй. Как я понимаю, здесь ты находишь время и для романтических ужинов, и для ночёвок, и для всего того, на что у тебя никогда не было сил дома.
Виктор медленно опустил пакет на пол, положил цветы рядом.
— Лена, я могу объяснить, — начал он.
— Не утруждайся, — Елена подняла руку, останавливая его. — Я видела вашу переписку. Твой телефон дома, помнишь? Забыл его, торопясь на «объект в Новосибирске».
Виктор побледнел, провёл рукой по волосам — жест, который когда-то казался ей таким милым.
— Я не хотел, чтобы ты узнала так, — тихо сказал он. — Я собирался поговорить с тобой после твоего возвращения из Саратова.
— И что ты хотел сказать? — Елена скрестила руки на груди. — Что у тебя есть другая? Что ты больше не любишь меня? Или что тебе просто надоело быть семейным человеком, и ты решил вспомнить молодость?
— Я хотел сказать, что мы с тобой давно уже не пара, — Виктор выглядел измученным, но решительным. — Мы живём как соседи, Лена. Ты вечно на работе или с Максимом, я — на своих объектах. Мы не разговариваем, не занимаемся любовью, не проводим время вместе. Это не жизнь, это существование.
— И вместо того, чтобы попытаться это исправить, ты побежал к другой? — голос Елены дрогнул. — Ты даже не пытался! Ни разу не сказал, что тебе плохо, что ты несчастлив!
— Я пытался! — Виктор повысил голос. — Помнишь, я предлагал поехать вдвоём в отпуск? Отправить Максима к твоей маме на неделю? Ты отказалась — слишком много работы. Я звал тебя в ресторан на годовщину — ты сказала, что устала и лучше закажем еду домой. Каждый раз, когда я пытался что-то изменить, ты находила отговорки!
Елена молчала, потрясённая. Неужели он прав? Неужели она сама отталкивала его, погрязнув в рутине? Она вспомнила, как радовалась, когда он уезжал в командировки — можно было лечь пораньше, не готовить ужин, не слушать рассказы о его рабочих проблемах. Когда их любовь превратилась в привычку, а страсть — в равнодушие?
Марина тихо поднялась с дивана:
— Я, пожалуй, пойду. Вам нужно поговорить наедине.
— Нет, оставайся, — Елена покачала головой. — Это ведь твой дом. Вернее, ваш дом. А мне пора идти.
Она направилась к двери, но Виктор схватил её за руку:
— Лена, подожди. Давай всё обсудим спокойно. Подумаем о Максиме.
— О Максиме? — Елена высвободила руку. — Ты сейчас серьёзно? Ты бросил нас на произвол судьбы, врал мне месяцами, создал параллельную жизнь с другой женщиной, а теперь вспомнил о сыне?
— Я никогда о нём не забывал! — возразил Виктор. — Я люблю Максима! И я не бросал вас, я всегда обеспечивал семью!
— Деньги — это не всё, что нужно ребёнку, — тихо сказала Елена. — Ему нужен отец. Настоящий, а не тот, кто появляется раз в неделю с подарком, а потом исчезает на очередном «объекте».
Она открыла дверь и вышла, не оглядываясь. В лифте, оставшись одна, Елена наконец позволила слезам течь свободно. Пятнадцать лет жизни, перечёркнутых одним сообщением. Мир, который она так старательно строила, рухнул в одночасье.
Выйдя из подъезда, она глубоко вдохнула холодный осенний воздух. Что теперь? Вернуться домой, собрать вещи, забрать сына и уехать к маме? Или остаться в квартире и выгнать Виктора? Может, попытаться спасти брак ради Максима? Или признать, что всё кончено, и двигаться дальше?
Елена не знала ответов на эти вопросы. Она знала только одно — её жизнь никогда уже не будет прежней. И может быть, это к лучшему. Может быть, из осколков разбитого мира она сможет построить новый — честный, настоящий, без лжи и предательства.
Достав телефон, она набрала номер начальницы:
— Нина Петровна? Доброе утро. Я по поводу командировки. Да, я готова ехать. Прямо сегодня, если нужно.
Иногда проще бежать вперёд, чем оглядываться назад. Особенно когда позади — руины того, что когда-то было твоим счастьем.
