— Нотариус сказал, что завещание бабушки изменить нельзя, всё остаётся тебе! — голос Татьяны дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда она ворвалась в квартиру невестки без стука.
Полина застыла с чашкой кофе в руках. Утро только начиналось, а свекровь уже стояла посреди её кухни — в той самой квартире, которую покойная бабушка Полины завещала именно ей, а не своему внуку Максиму.
Три месяца назад ушла из жизни бабушка Полины — Анна Петровна. Женщина, которая воспитала её после того, как родители погибли в аварии. Женщина, которая стала для неё и матерью, и отцом, и лучшей подругой. Квартира в центре города, небольшая, но уютная двухкомнатная в сталинке с высокими потолками, была единственным наследством. И она досталась Полине.
Татьяна Викторовна узнала об этом только вчера. До этого момента она была уверена, что квартира достанется её сыну — законному мужу Полины. В конце концов, они же семья! А что может быть естественнее, чем семейная собственность?
— Татьяна Викторовна, — Полина медленно поставила чашку на стол, стараясь сохранять спокойствие. — Это квартира моей бабушки. Она имела полное право распоряжаться своим имуществом.
— Твоей бабушки? — свекровь подошла ближе, её глаза сузились. — А кто тебе муж? Максим — мой сын! И всё, что твоё, автоматически становится его! Это основы семейной жизни, дорогая!
Полина почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Три года замужества научили её одному: Татьяна Викторовна считала, что имеет право решать абсолютно всё в жизни сына. И теперь — в жизни его жены.
— Квартира оформлена на меня. Бабушка так решила, — Полина старалась говорить ровно.
— Бабушка! — фыркнула Татьяна. — Старая женщина просто не понимала современных реалий! Если бы она знала, как правильно, то оформила бы всё на Максима. Мужчина — глава семьи!
В дверях появился Максим. Высокий, широкоплечий, с вечно виноватым выражением лица. Он посмотрел на мать, потом на жену, и Полина сразу поняла — он уже в курсе. Более того, именно он и рассказал матери про завещание.
— Мам, может, не надо так сразу… — начал он неуверенно.
— Максим, не вмешивайся! — отрезала Татьяна. — Я разговариваю с твоей женой о будущем нашей семьи!
«Нашей семьи». Эти два слова повисли в воздухе. Полина посмотрела на мужа, ожидая, что он скажет хоть что-то в её защиту. Но Максим лишь пожал плечами и отвёл взгляд.
— Полина, дорогая, — Татьяна сменила тактику, её голос стал медово-сладким. — Давай поговорим как разумные люди. Квартиру нужно переоформить на Максима. Это будет правильно. Ведь вы — семья, какая разница, на кого оформлена недвижимость?
— Если нет разницы, то пусть остаётся на мне, — парировала Полина.
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Маска доброжелательности слетела, обнажив истинные чувства.
— Ах, вот как! Значит, ты не доверяешь своему мужу? Не считаешь его достойным? Что ты за жена такая?
— Я нормальная жена. И квартира остаётся моей.
Татьяна повернулась к сыну:
— Максим! Ты слышишь, что говорит твоя жена? Она не считает тебя главой семьи!
Максим неловко переминался с ноги на ногу. Полина знала этот взгляд. Он появлялся каждый раз, когда нужно было выбирать между матерью и женой. И выбор всегда был предсказуем.
— Полин, ну может, мама права… В семье всё должно быть общим…
— Общим? — Полина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — А твоя зарплата общая? Почему тогда ты каждый месяц отдаёшь половину своей матери?
— Это другое! — взвилась Татьяна. — Я его мать! Я его вырастила! Имею право на заботу!
— И моя бабушка меня вырастила. И оставила мне квартиру. Мне. Не Максиму, не вам. Мне.
Следующие две недели превратились в настоящую войну. Татьяна приходила каждый день. То с уговорами, то с угрозами, то со слезами. Она рассказывала, какая Полина неправильная жена, как она не ценит своего мужа, как она разрушает семью своим эгоизмом.
Максим молчал. Дома он избегал этой темы, но Полина видела, как он смотрит на неё. С обидой. С упрёком. Будто она и правда совершила что-то ужасное, не переписав квартиру на него.
— Знаешь, что сегодня сказала твоя жена? — Татьяна сидела в их гостиной, Максим только вернулся с работы. — Что если ты такой самостоятельный, то пусть сам зарабатывает на квартиру! Представляешь? Она считает тебя неудачником!
— Я этого не говорила! — Полина вышла из кухни. — Я сказала, что квартира — это память о моей бабушке!
— Память! — театрально всплеснула руками свекровь. — А муж для тебя не важен? Максим, сынок, ты видишь, что происходит? Она ставит какую-то старую квартиру выше семьи!
— Это не старая квартира, это мой дом!
— Твой? — Татьяна поднялась с дивана. — Интересно! А живёте вы здесь вдвоём! Максим платит за коммуналку, покупает продукты, а квартира — твоя? Это несправедливо!
Полина устало потёрла виски. Спорить было бесполезно. Татьяна Викторовна умела выворачивать любые слова, любые аргументы так, что правда становилась ложью, а чёрное — белым.
— Максим, скажи что-нибудь! — потребовала она от мужа.
Максим сидел, уставившись в телевизор. Его любимая поза — отстраниться, переждать бурю, а потом сделать вид, что ничего не было.
— Максим! — повторила Полина.
— Что ты от меня хочешь? — наконец отозвался он. — Мама права, в семье всё должно быть общее.
— То есть ты тоже считаешь, что я должна переписать квартиру на тебя?
— Я считаю, что ты делаешь из мухи слона. Какая разница, на кого квартира? Мы же не собираемся разводиться.
Последняя фраза прозвучала как угроза. Тонкая, завуалированная, но угроза. Полина посмотрела на мужа, потом на свекровь, которая победно улыбалась, и поняла — они действуют сообща. Это не просто капризы Татьяны Викторовны. Это спланированная атака.
В тот вечер Полина не спала. Она лежала рядом с мужем, который мирно посапывал, и думала. О бабушке, которая всю жизнь учила её быть независимой. О том, как бабушка говорила: «Помни, внучка, у женщины всегда должна быть своя крепость. Место, где она — хозяйка».
Утром Полина проснулась с чёткой решимостью. Она больше не будет оправдываться. Не будет объяснять. Квартира останется её, что бы ни говорила свекровь.
— Я поговорила с юристом, — заявила Татьяна, появившись в квартире после обеда. Полина взяла отгул, чтобы разобрать бабушкины вещи, и присутствие свекрови было особенно неуместным. — Он сказал, что есть способы оспорить завещание. Например, если доказать, что старый человек был не в себе.
Полина замерла с бабушкиным фотоальбомом в руках.
— Что вы сказали?
— Я говорю, что твоя бабушка была уже старенькая. Может, не совсем адекватная. Мы можем это доказать в суде.
— Вы… вы хотите оспорить завещание? Обвинить мою бабушку в слабоумии?
— Почему сразу в слабоумии? — Татьяна пожала плечами. — Просто в преклонном возрасте люди не всегда принимают правильные решения. Она же не знала, что ты выйдешь замуж за моего сына. Если бы знала, оформила бы всё правильно.
Полина медленно поднялась. В её глазах появился огонь, которого Татьяна раньше не видела.
— Выйдите из моей квартиры.
— Что? — опешила свекровь.
— Я сказала — выйдите из моей квартиры. Немедленно.
— Да как ты смеешь! Я мать твоего мужа!
— И это не даёт вам права оскорблять память моей бабушки. Вон!
Татьяна попятилась к двери, на её лице отразилось изумление пополам с яростью.
— Максим об этом узнает! Ты пожалеешь о своей грубости!
Дверь с грохотом захлопнулась. Полина опустилась на пол прямо посреди комнаты. Руки дрожали. Она никогда раньше не повышала голос на свекровь. Всегда старалась быть вежливой, тактичной, уступчивой. И вот к чему это привело.
Вечером разразился скандал. Максим вернулся домой взвинченный и злой.
— Ты выгнала мою мать? — с порога начал он.
— Она хотела оспорить завещание моей бабушки, обвинив её в слабоумии.
— Мама просто хочет, чтобы в нашей семье всё было по справедливости!
— По справедливости? — Полина встала ему навстречу. — А что справедливого в том, чтобы отнять у меня единственное, что оставила бабушка?
— Никто ничего не отнимает! Просто квартира должна быть оформлена на главу семьи!
— На главу семьи? — Полина усмехнулась. — А кто это? Ты, который не может принять ни одного решения без мамочки? Или твоя мать, которая командует тобой, как марионеткой?
Максим покраснел.
— Не смей оскорблять мою мать!
— А она смеет оскорблять память моей бабушки?
— Это разное!
— Чем же?
Максим открыл рот и закрыл. Аргументов не было. Были только эмоции и привычка всегда быть на стороне матери.
— Если ты не перепишешь квартиру, я… я уйду к маме, — наконец выдавил он.
Полина посмотрела на него долгим взглядом. На мужчину, за которого вышла замуж три года назад. Которого любила. Или думала, что любила. Сейчас перед ней стоял чужой человек. Маменькин сынок, неспособный защитить жену от нападок собственной матери.
— Уходи, — тихо сказала она.
— Что? — Максим явно не ожидал такого ответа.
— Я сказала — уходи. К маме. Она будет рада.
— Ты… ты серьёзно?
— Абсолютно. Собирай вещи и уходи. Квартира моя, ты сам это постоянно подчёркиваешь. Так что будь добр — освободи её.
Максим стоял, хлопая глазами. Сценарий пошёл не по плану. Он должен был пригрозить, она должна была испугаться, сдаться, подчиниться. Как всегда.
— Полина, не глупи…
— Я не глуплю. Я приняла решение. Либо ты принимаешь тот факт, что квартира — моя, и прекращаешь этот цирк вместе с мамой. Либо уходишь. Выбирай.
Максим постоял ещё минуту, потом развернулся и вышел из комнаты. Через полчаса он ушёл с небольшой сумкой. Полина знала — он вернётся. Через день, через два. Татьяна пришлёт его обратно с новым планом атаки.
Но Полина ошиблась. На следующий день пришла не Максим, а сама Татьяна. И не одна. С ней был мужчина в строгом костюме.
— Это Виктор Павлович, адвокат, — представила его свекровь. — Он специализируется на семейном праве. Полина, давайте решим вопрос цивилизованно.
— Какой вопрос? — Полина не пригласила их войти, разговор шёл на пороге.
— Вопрос справедливого раздела имущества в семье, — вступил адвокат. — Ваш супруг имеет определённые права…
— Мой супруг съехал от меня вчера по собственному желанию.
— Временная размолвка не отменяет его прав, — парировал адвокат. — Более того, если вы проживали в этой квартире совместно, вели общее хозяйство…
— Квартира получена мной в наследство. Это моя личная собственность, не подлежащая разделу.
Адвокат улыбнулся.
— Вы подкованы. Но есть нюансы. Например, если ваш супруг вкладывал средства в ремонт, улучшение жилищных условий…
— Он не вкладывал. Ремонт делала моя бабушка за свои деньги пять лет назад.
— А коммунальные платежи? Покупка мебели?
— Коммуналку платили пополам. Мебель вся бабушкина.
Адвокат нахмурился. Татьяна дёрнула его за рукав.
— Ну скажите же ей! Что муж имеет право!
— Боюсь, в данной ситуации… Наследство, полученное одним из супругов, является его личной собственностью.
— Но это же несправедливо! — взвилась Татьяна.
— Это закон, — отрезала Полина и закрыла дверь.
Следующую неделю была тишина. Максим не появлялся, не звонил. Татьяна тоже исчезла. Полина начала думать, что всё закончилось. Она даже начала наслаждаться одиночеством. Квартира, полная бабушкиных вещей, воспоминаний, тепла, обнимала её, как родной дом.
На восьмой день позвонил Максим.
— Полина, нам надо поговорить.
— Говори.
— Не по телефону. Встретимся?
Они встретились в кафе. Максим выглядел помятым, небритым. Видно, мамина забота не шла ему на пользу.
— Я хочу вернуться, — начал он без предисловий.
— И?
— И готов принять твои условия. Квартира остаётся твоей.
Полина подняла брови. Это было неожиданно.
— А мама?
— Мама… мама согласна.
Это была ложь, и они оба это знали. Но Полина решила дослушать.
— Что изменилось?
Максим помялся.
— Я понял, что был неправ. Семья важнее имущества.
Красивые слова. Полина даже почти поверила. Почти.
— Хорошо. Ты можешь вернуться. Но с условиями.
— Какими?
— Первое: твоя мать больше не переступает порог моей квартиры без приглашения. Второе: любые решения, касающиеся нашей семьи, мы принимаем вдвоём, без её участия. Третье: если ты ещё раз станешь на её сторону против меня, это будет последний раз.
Максим кивнул. Слишком быстро. Слишком легко.
— Согласен.
Он вернулся тем же вечером. Вёл себя идеально. Помогал с ужином, мыл посуду, даже цветы принёс. Полина наблюдала за ним с подозрением. Что-то было не так.
Ответ пришёл через три дня. Полина вернулась с работы раньше обычного и застала в квартире Татьяну. Со своим ключом. Она стояла в бабушкиной комнате и рассматривала старинный сервиз.
— Что вы здесь делаете?
Татьяна даже не вздрогнула.
— Я мать Максима. Имею право навещать сына.
— Максима нет дома. И я просила вас не приходить без приглашения.
— Ты многое просишь, дорогая. Но не всё получаешь.
Свекровь повернулась к ней с улыбкой. В руках она держала бабушкину любимую чашку. Тонкий фарфор с ручной росписью.
— Красивая вещь. Антиквариат?
— Поставьте на место.
— Конечно. — Татьяна сделала шаг к серванту и… чашка выскользнула из её рук. Разбилась вдребезги.
— Ой! — наигранно всплеснула руками свекровь. — Какая неловкость!
Полина смотрела на осколки. Это была не просто чашка. Это была память. Бабушка пила из неё чай каждое утро последние тридцать лет.
— Вон, — прошептала она.
— Что? — Татьяна изобразила удивление.
— ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА! — Полина кричала впервые в жизни. — И ключи оставьте!
— Да как ты…
— Ключи! Немедленно!
Татьяна швырнула ключи на пол, прямо в осколки.
— Ты об этом пожалеешь. Максим выберет мать!
— Пусть выбирает.
Вечером состоялся последний разговор. Максим пытался оправдать мать. Говорил, что она не специально, что Полина преувеличивает, что нужно быть терпимее.
— Она разбила бабушкину чашку намеренно. Это была месть.
— Ну разбила и разбила. Подумаешь, старая чашка.
И в этот момент Полина поняла — всё кончено. Нет смысла объяснять человеку, который не хочет понимать.
— Максим, уходи. Окончательно.
— Ты с ума сошла? Из-за чашки?
— Не из-за чашки. Из-за того, что ты никогда не будешь на моей стороне. Твоя мать всегда будет важнее. И это твой выбор. Но я больше не хочу быть третьей лишней в своём же браке.
— Полина…
— Уходи. Завтра отправлю твои вещи.
Максим ушёл. На этот раз навсегда. Через месяц пришли документы на развод. Полина подписала не читая. Квартира осталась её. Как и одиночество.
Но странное дело — она не чувствовала себя одинокой. В квартире, полной бабушкиных вещей, воспоминаний, тепла, она чувствовала себя дома. Защищённой. Свободной.
Через полгода она встретила Татьяну в магазине. Свекровь — уже бывшая — прошла мимо с гордо поднятой головой. Рядом шёл Максим с какой-то девушкой. Молодой, хорошенькой, смотрящей на него влюблёнными глазами.
Полина улыбнулась. Бедняжка. Ей предстоит пройти тот же путь. Узнать, что значит быть женой маменькиного сынка. Бороться за место в собственной семье. И, возможно, тоже сделать выбор между собственным достоинством и токсичными отношениями.
А Полина вернулась в свою квартиру. Свою крепость. На кухне её ждал новый сервиз — она купила его на прошлой неделе. Не антикварный, не особенный. Просто красивый. Свой.
Она заварила чай, села у окна и посмотрела на город. Где-то там Татьяна учила новую невестку «правильной» семейной жизни. Где-то Максим делал вид, что он глава семьи, хотя все решения за него принимала мать.
А здесь, в своей квартире, Полина была хозяйкой своей жизни. И это стоило любых потерь.
Вспомнились бабушкины слова: «У женщины должна быть своя крепость». Полина подняла чашку, как бы чокаясь с памятью любимой бабушки.
— Спасибо, бабуля. За квартиру. За науку. За силу быть собой.
Город за окном загорался вечерними огнями. Начиналась новая жизнь. Своя. Настоящая.
