– Ты же не серьезно сейчас, Сережа? Скажи мне, что это какая-то дурацкая шутка. Я только что переступила порог, я не спала двадцать шесть часов, у меня ноги гудят так, словно я марафон бежала в чугунных сапогах, а ты говоришь, что через час здесь будут твои племянники?
Елена стояла в прихожей, опираясь плечом о стену, и с недоверием смотрела на мужа. Сергей виновато переминался с ноги на ногу, теребя край своей домашней футболки. В его глазах читалась та самая смесь страха и желания угодить всем сразу, которая так часто выводила Елену из себя. Она медленно стянула с ноги ботинок, стараясь не стонать от облегчения, когда отекшая стопа коснулась прохладного ламината. Работа старшей медсестрой в отделении экстренной хирургии никогда не была легкой, но прошедшая смена выдалась просто адской: три тяжелых поступления подряд, скандальные родственники пациентов и нехватка персонала.
– Леночка, ну послушай, – затараторил Сергей, пытаясь помочь ей снять пальто, но делая это так суетливо, что только мешал. – Это же не на весь день. Оксане срочно нужно отъехать по делам, там вопрос жизни и смерти, что-то с документами на машину, она толком не объяснила, но голос был очень встревоженный. А Влада и Дениса девать некуда. Садик закрыт на карантин, няня заболела. Ну не чужие же люди, родная кровь.
Елена прошла в кухню, налила себе стакан воды и выпила его залпом. Вода показалась ей самой вкусной вещью на свете. Она посмотрела на часы: девять утра субботы. Ее единственный выходной. Единственный день, когда она могла просто лежать, смотреть в потолок и наслаждаться тишиной.
– Сережа, – тихо, но твердо произнесла она. – Владу пять лет, Денису – четыре. Это два урагана, которые разносят квартиру за пятнадцать минут. В прошлый раз, когда мы согласились посидеть с ними «пару часиков», они разбили мою любимую вазу, разрисовали обои в коридоре фломастерами и накормили кота пластилином. Я тогда не спала сутки, а потом еще сутки отмывала квартиру. Я не выдержу этого сегодня. Я просто физически не смогу.
– Но я же буду помогать! – с жаром воскликнул муж. – Я возьму их на себя. Ты просто ляжешь в спальне, закроешь дверь и будешь отдыхать. А мы с пацанами тихонько поиграем в конструктор в гостиной. Ты даже не услышишь нас.
Елена горько усмехнулась. Наивность Сергея иногда граничила с глупостью. Он любил сестру и племянников какой-то слепой любовью, напрочь игнорируя тот факт, что Оксана давно и прочно села им на шею.
– Тихонько? Сережа, у них громкость не регулируется. Они будут визжать, бегать, стучать, требовать мультики, еду, туалет. А Оксана? Она сказала, когда вернется?
– Ну… она сказала, что постарается управиться до вечера.
– До вечера?! – Елена поставила стакан на стол с таким стуком, что Сергей вздрогнул. – То есть я должна провести свой единственный выходной в филиале детского сада, пока твоя сестра решает свои «срочные дела»? А ты не спросил, почему эти дела возникли именно в субботу? И почему нельзя взять детей с собой, если это просто оформление документов?
– Лен, ну там очередь, душно, детям тяжело… Не будь такой эгоисткой. Оксана одна их тянет, муж алименты платит копейки. Ей нужно помочь. Я уже пообещал.
– Ты пообещал, не спросив меня. В моем доме. В мой выходной.
В этот момент в дверь позвонили. Звонок был долгим, настойчивым, словно кто-то вдавил кнопку и забыл отпустить. Сергей побелел и метнулся в прихожую. Елена осталась на кухне, чувствуя, как внутри закипает холодная ярость. Она знала этот звонок. Оксана всегда звонила так, будто за ней гнались волки.
Из прихожей донеслись радостные вопли, топот маленьких ног и громкий, визгливый голос золовки.
– Ой, Сережка, спаситель ты мой! Привет! А где Лена? Спит уже? Ну ничего, я детей тихонько раздену. Мальчики, ведите себя хорошо, дядю Сережу слушайтесь!
Елена глубоко вздохнула, поправила волосы и вышла в коридор. Картина была маслом: по полу уже были разбросаны ботинки, куртки валялись на пуфике, а два румяных карапуза с гиканьем неслись в сторону гостиной, где стоял новый телевизор. Оксана, яркая блондинка в модном пальто, поправляла макияж перед зеркалом.
– Привет, Лена! – бросила она, увидев невестку. – Ой, вид у тебя, конечно, замученный. Тебе бы патчи под глаза и масочку. Ну, я побежала, у меня запись на десять, опоздать нельзя.
– Запись? – Елена перегородила ей путь к выходу. – Ты же сказала Сергею, что у тебя проблемы с документами на машину.
Оксана на секунду запнулась, но тут же лучезарно улыбнулась, ничуть не смутившись.
– Ну да, документы… И это тоже. Но сначала я на маникюр и ресницы, потом в МФЦ, а вечером, может, с девочками кофе попьем. Мне же надо расслабиться, я мать-одиночка, имею право на личную жизнь? А вам все равно дома сидеть, детей своих нет, вот потренируетесь. Все, чмоки-чмоки, буду часов в восемь!
Она попыталась проскользнуть мимо, но Елена не сдвинулась с места. В гостиной раздался грохот – кажется, упал торшер. Сергей охнул и побежал туда.
– Забирай детей, Оксана, – ледяным тоном произнесла Елена.
– Что? – глаза золовки округлились. – Ты шутишь? Я уже опаздываю! Мастер ждать не будет!
– Мне все равно. Я только что со смены. Я хочу спать. Я не нанималась бесплатной няней, чтобы ты делала ресницы. Сережа пообещал, не спросив меня. Это его ошибка, но расплачиваться своим здоровьем я не собираюсь.
– Да ты… Ты просто ненавидишь моих детей! – взвизгнула Оксана, и ее лицо пошло красными пятнами. – Сережа! Иди сюда! Твоя жена выгоняет племянников на улицу!
Сергей выбежал из комнаты, держа в руках обломки торшера. Вид у него был жалкий.
– Лен, ну правда… Оксана уже приехала… Ну пусть останутся, я сам за ними присмотрю, честное слово! Иди спать, я дверь в спальню одеялом завешу, чтобы звук не шел. Оксан, ты иди, иди, мы справимся.
Оксана победно хмыкнула, послала Елене уничтожающий взгляд и выпорхнула за дверь, крикнув напоследок:
– Еда у них в рюкзачке, но там только чипсы, сварите им супчик нормальный!
Дверь захлопнулась. Елена посмотрела на мужа, который стоял с обломками торшера, потом перевела взгляд вглубь квартиры, откуда доносились звуки начинающегося апокалипсиса: Денис прыгал на диване, а Влад пытался оторвать хвост коту Барсику, который шипел, забившись под кресло.
– Ты сам присмотришь? – тихо спросила Елена.
– Да, Леночка, да! Я все сделаю. Ты только не ругайся. Иди, ложись. Я им сейчас мультики включу, накормлю, все будет хорошо.
Елена молча развернулась и пошла в спальню. Но не спать. Она достала из шкафа небольшую спортивную сумку. Движения ее были четкими и быстрыми, профессиональными. Сменное белье, джинсы, свежая футболка, книга, зарядка для телефона, косметичка.
– Лен, ты чего? – Сергей заглянул в комнату, держа за шкирку вырывающегося Влада. – Куда ты собираешься?
– Я собираюсь отдыхать, Сережа. Как и планировала.
– В другой комнате?
– Нет. В другом месте.
Она быстро переоделась, сняла домашний халат и натянула джинсы. Усталость накрывала волнами, в голове шумело, но злость придавала сил. Она понимала: если останется сейчас, то не уснет ни на минуту. Она будет лежать и слушать вопли, ожидая, когда что-нибудь разобьется, или когда Сергей придет с жалобным лицом спрашивать, где лежат макароны или как отстирать сок с ковра.
– Ты не можешь уйти! – Сергей выглядел испуганным. – А как же я? Я один с ними не справлюсь! Их двое! Им суп варить надо!
– Ты же сказал, что справишься. Ты сказал: «Я буду помогать, мы тихонько поиграем». Вот и играйте. Ты хотел быть хорошим братом для Оксаны? Будь им. А я хочу быть живым человеком, а не загнанной лошадью.
Елена закинула сумку на плечо и вышла в коридор. Денис в этот момент пытался рисовать на зеркале маминой помадой, которую вытащил из сумочки, оставленной на тумбочке. Сергей кинулся к нему:
– Нельзя! Денис, фу! Лена, подожди!
Но Елена уже открывала дверь.
– Вернусь вечером, когда их заберут. Или завтра утром. Еда в холодильнике, но ее надо готовить. Удачи, любимый.
Она вышла из подъезда и полной грудью вдохнула прохладный осенний воздух. Руки немного дрожали. Она никогда раньше так не поступала. Она всегда терпела, сглаживала углы, жертвовала собой ради «мира в семье». Но сегодня чаша переполнилась.
Первым делом она зашла в кофейню на углу, заказала огромный капучино и круассан. Сидя у окна и глядя на прохожих, она открыла приложение бронирования отелей. Ей нужен был номер. Тихий, чистый номер с большой кроватью и плотными шторами. К счастью, в трех кварталах от дома был неплохой бизнес-отель, где часто останавливались командировочные. Цены кусались, но Елена решила, что ее душевное равновесие стоит дороже.
Через сорок минут она уже входила в номер. Тишина здесь была плотной, осязаемой. Она приняла горячий душ, смывая с себя запах больницы и домашнего скандала, наглухо зашторила окна, поставила телефон на беззвучный режим и провалилась в сон.
Ей ничего не снилось. Это был глубокий, целительный сон без сновидений.
Проснулась она, когда за окном уже стемнело. Часы показывали семь вечера. На телефоне мигало двадцать пропущенных вызовов от Сергея и пять от Оксаны. И куча сообщений. Елена села на кровати, потянулась и начала читать.
Сначала сообщения от мужа были полны оптимизма: «Все хорошо, мы смотрим «Щенячий патруль»», «Они просят есть, сварю пельмени».
Потом тон сменился: «Лена, где лежит зеленка? Влад разбил коленку», «Денис вылил компот на клавиатуру моего ноута, что делать?!», «Лена, возьми трубку, они дерутся!», «Когда ты вернешься? Я больше не могу!»
Последнее сообщение было отправлено полчаса назад: «Оксана не берет трубку, абонент недоступен. Они разнесли кухню. Пожалуйста, приди».
От Оксаны было только одно гневное сообщение: «Ты нормальная вообще? Бросила мужа с детьми! Какая же ты эгоистка!»
Елена отложила телефон и заказала ужин в номер. Салат «Цезарь» и бокал вина. Она не собиралась бежать спасать Сергея. Это был его урок, и он должен был пройти его до конца. Он сам пустил этих троянских коней в их крепость.
Она неспешно поужинала, посмотрела какой-то легкий фильм и только около десяти вечера решила, что пора возвращаться. Выселение из отеля было в двенадцать дня, но ночевать все-таки хотелось дома, да и Барсика было жалко – кот наверняка в стрессе.
Подходя к квартире, она услышала шум еще с лестничной площадки. Кто-то плакал. Кажется, это был один из детей.
Елена открыла дверь своим ключом.
То, что предстало ее взору, можно было описать одним словом: побоище. В прихожей валялась перевернутая вешалка. На полу была рассыпана мука – белая дорожка вела в кухню. В воздухе висел запах подгоревшей еды и валерьянки.
В гостиной на диване сидел Сергей. Он выглядел так, словно прошел через зону боевых действий: волосы взъерошены, на футболке пятна, под глазом намечается синяк (видимо, в него что-то прилетело). Рядом, на полу, среди гор игрушек и разорванных книг, спали Влад и Денис, укрытые пледом. Видимо, у них просто закончилась батарейка.
Сергей поднял на жену глаза, полные вселенской скорби.
– Ты вернулась… – прошептал он.
– Вернулась, – спокойно ответила Елена, перешагивая через лужу чего-то липкого. – Где Оксана?
– Она… она еще не приехала. Телефон выключен.
– Понятно. «До вечера» в понимании твоей сестры – это, видимо, до утра. Ну что, как поиграли? Тихонько?
Сергей закрыл лицо руками и застонал.
– Лена, это ад. Это просто ад. Они ни секунды не сидели на месте. Они рассыпали муку, хотели «печь пирог». Они подрались из-за пульта и разбили вазу. Вторую. Они чуть не утопили Барсика в ванной. Я не успевал за ними. Я даже в туалет сходить не мог, потому что, стоило мне отвернуться, они начинали что-то крушить.
– А я тебе говорила, – без злорадства, просто констатируя факт, сказала Елена. – Я предупреждала тебя, Сережа. Но ты решил, что я преувеличиваю. Что я просто вредная эгоистка.
– Прости меня, – Сергей посмотрел на нее с мольбой. – Я был идиотом. Я думал, это легко. Я думал, ты просто устала и капризничаешь. Я не понимал… Как ты вообще выживала с ними раньше, когда сидела?
– А я не выживала, Сережа. Я умирала потом два дня. Просто я тебя жалела и не рассказывала всех подробностей. А сегодня мне себя стало жальче.
В этот момент замок входной двери заскрежетал. Кто-то пытался открыть дверь снаружи, но не мог попасть ключом в скважину. Наконец дверь распахнулась, и на пороге возникла Оксана.
Она была веселая, румяная и от нее отчетливо пахло алкоголем.
– Всем приве-ет! – пропела она, вваливаясь в квартиру. – Ой, а что так тихо? Спят мои ангелочки?
Она увидела Елену, которая стояла посреди разгромленного коридора, скрестив руки на груди, и улыбка сползла с ее лица.
– А, явилась, гулена. Ну что, отдохнула? Совесть не мучает? Бросила мужа одного…
– Заткнись, Оксана, – вдруг сказал Сергей.
Голос его был тихим, но в нем было столько стали, что Оксана поперхнулась воздухом.
– Что ты сказал? – переспросила она, хлопая накладными ресницами.
Сергей встал с дивана. Он подошел к сестре вплотную.
– Я сказал: заткнись. Ты обещала быть в восемь. Сейчас одиннадцать. Ты бросила детей, отключила телефон и пошла пить с подружками. А мне соврала про документы.
– Ну, мы засиделись… Имею я право расслабиться?! Я мать…
– Ты мать-кукушка, – перебил ее Сергей. – Посмотри, во что твои дети превратили мою квартиру. Кто будет это убирать? Лена? Нет. Ты. Сейчас же.
– Ты с ума сошел? Я устала! Я на каблуках! И вообще, это дети, они играли! Убрать – дело хозяйское!
– Тогда забирай их и уматывай. Прямо сейчас. Буди, одевай и увози. И чтобы ноги твоей здесь не было ближайший месяц.
– Ты выгоняешь детей в ночь?! – завизжала Оксана, переходя на привычный ультразвук. – Я все маме расскажу!
– Рассказывай, – равнодушно бросил Сергей. – Расскажи, как ты врешь, как бросаешь детей, как напиваешься. А я добавлю фото разгрома. И счет за разбитый торшер, вазу и залитый ноутбук. Кстати, ноут стоит сто тысяч. Готовь деньги, сестренка.
Оксана открыла рот, потом закрыла. Она посмотрела на брата, которого привыкла видеть мягким и податливым, и поняла, что сегодня эта схема сломалась. Она перевела взгляд на Елену, которая молча наблюдала за сценой с непроницаемым лицом. Поддержки ждать было неоткуда.
Оксана фыркнула, прошла в комнату и начала грубо расталкивать сонных детей.
– Вставайте! Нас тут не любят! Дядя Сережа плохой! Тетя Лена злая! Поехали домой!
Мальчики захныкали, не понимая, что происходит, но Оксана, не церемонясь, запихивала их в куртки, даже не попадая в рукава. Через пять минут квартира огласилась ревом проснувшихся детей и руганью Оксаны.
– Я этого не забуду! – крикнула она с порога. – Ноги моей здесь не будет!
– Ловлю на слове, – ответил Сергей и захлопнул за ними дверь.
Он прислонился спиной к двери и сполз на пол, прямо на рассыпанную муку.
– Боже… Какая тишина… – прошептал он.
Елена подошла к нему, присела на корточки и погладила по голове.
– Ну что, герой? Понял теперь, почему я отказалась?
– Понял, – кивнул он, глядя на нее виноватыми глазами побитой собаки. – Лен, прости меня. Я правда не ценил… Я думал, это все женские капризы. Больше никогда. Никаких «срочных дел» Оксаны. Только если война или пожар. И только с твоего согласия.
– Хорошо, – Елена улыбнулась. – Но убирать все это будешь ты. Я спать. У меня еще полвыходного осталось, если считать сон.
– Я уберу. Я все уберу. И ноут почищу. И Барсика помою. Ты иди.
Елена пошла в спальню, но перед этим обернулась. Сергей сидел на полу среди хаоса, уставший, грязный, но какой-то повзрослевший. Он наконец-то снял розовые очки и увидел свою сестру и ее воспитание без прикрас. Это стоило разбитого торшера и муки на полу.
На следующий день Галина Петровна, свекровь, конечно же, позвонила. Она начала было причитать, как жестоко они обошлись с Оксаночкой, но Сергей прервал ее на полуслове. Он спокойно и сухо изложил факты: пьяная сестра, ложь, ущерб имуществу, время возвращения. И добавил, что ремонт ноутбука будет стоить дорого, и он ждет компенсацию. Свекровь, не ожидавшая такого отпора, пробормотала что-то про «дело молодое» и повесила трубку.
Елена в это время пила кофе на уже отмытой (Сергеем!) кухне и чувствовала себя абсолютно счастливой. Она отстояла свои границы. Она показала мужу реальность. И самое главное – она выспалась.
А Оксана… Оксана не появлялась два месяца. А когда позвонила снова с просьбой «посидеть часок», Сергей ответил просто: «Извини, у нас планы. Мы отдыхаем». И положил трубку. И это была лучшая музыка для ушей Елены.
