Во дворе многоэтажки шумели голуби, выпрашивая хлебные крошки у пенсионеров. Диана с улыбкой наблюдала за этой картиной из окна своей квартиры, рассеянно помешивая утренний кофе. На подоконнике, в старой глиняной кружке, доживал свой век её любимый кактус, подаренный ещё бабушкой. Наталья Владимировна не раз предлагала выбросить этот «уродливый горшок», но Диана стояла на своём.
На кухне что-то зашипело — кофе убежал. Диана метнулась к плите, ругая себя за задумчивость. Кофейная пена растеклась по белоснежной поверхности, которую свекровь недавно раскритиковала, заявив, что «приличные люди» давно перешли на тёмные столешницы.
— Что там у тебя? — Алексей выглянул из ванной с полотенцем на плечах.
— Да так, задумалась немного, — Диана принялась оттирать плиту. — Будешь завтракать?
— Некогда уже, на работе перехвачу, — Алексей поцеловал жену в щёку. — Кстати, мама обещала заглянуть сегодня.
Диана замерла с губкой в руках:
— Опять? Она же была позавчера.
— Ну и что? — Алексей нахмурился. — Имеет право навещать сына.
— Конечно, имеет. Просто могла бы предупреждать заранее.
— Дин, ну что ты как маленькая? Мама просто заботится о нас.
Забота Натальи Владимировны выражалась в бесконечных советах по обустройству квартиры. То обои не те, то мебель расставлена без понимания фэн-шуя. Каждый визит свекрови превращался в инспекцию с последующими рекомендациями.
Около трёх часов дня раздался звонок в дверь. На пороге стояла Наталья Владимировна с огромным пакетом продуктов:
— Решила вас немного побаловать, — свекровь прошла на кухню, по-хозяйски открывая шкафчики. — О, вы так и не поменяли эти старые полки? Я же говорила — сейчас такие красивые навесные шкафы делают…
— Нам и эти нравятся, — Диана достала чашки для чая. — Бабушка их специально заказывала.
— Ох уж эта твоя бабушка, — Наталья Владимировна покачала головой. — Всё никак не отпустишь прошлое. Новое время — новые решения!
За чаем свекровь как бы между делом начала рассказывать о своих проблемах:
— Представляешь, у нас в районе такой бардак с поликлиникой. То талонов нет, то врачи не принимают. А тут давление начало шалить…
— Может к частному врачу? — предложила Диана.
— Нет-нет, мне бы по полису, — Наталья Владимировна отхлебнула чай. — Вот у вас тут хорошая поликлиника. Кстати, я тут узнавала… Если бы у меня была прописка в вашем районе, я могла бы к ней прикрепиться.
Диана чуть не поперхнулась чаем:
— Прописка?
— Ну да, — свекровь улыбнулась. — Чисто формально, для удобства. Ведь мы семья, правильно? К тому же, я бы могла чаще приезжать, помогать с хозяйством.
Вечером, когда вернулся Алексей, Наталья Владимировна повторила своё предложение:
— Лёшенька, как ты смотришь на то, чтобы я здесь прописалась? Чисто символически.
— А что, хорошая идея! — Алексей обрадовался. — Правда, Диан?
Диана промолчала, собирая посуду со стола. В голове крутились неприятные мысли. Что-то подсказывало — это неспроста.
На следующий день Диана отпросилась с работы и поехала к юристу. Пожилой адвокат внимательно выслушал ситуацию:
— Сама по себе прописка не даёт права собственности, — объяснял специалист. — Но если человек прописан в квартире, выселить его без согласия будет проблематично. Придётся обращаться в суд, а это время и деньги.
Диана задумчиво смотрела в окно офиса:
— А если этот человек потом захочет претендовать на долю?
— Без дарственной или договора никаких прав на собственность у прописанного человека нет.
Вечером, немного успокоившись, Диана решила согласиться:
— Хорошо, давайте оформим вам прописку.
Наталья Владимировна просияла:
— Вот и славно! Я уже подготовила документы.
Через несколько дней свекровь пришла с целой папкой бумаг. Раскладывая их на столе, она как бы невзначай заметила:
— Я тут подумала… Раз уж мы занялись документами, может, стоит сразу решить вопрос с собственностью? Всё-таки Лёша мой единственный сын, ему по праву полагается…
Диана вздрогнула, будто от пощёчины. Вот оно что. Прописка была только началом, прощупыванием почвы. Теперь Наталья Владимировна показала истинные намерения.
После оформления прописки свекровь стала появляться в квартире почти каждый день. Теперь она не спрашивала разрешения — просто приходила, когда вздумается, гремела посудой на кухне, переставляла вещи.
— У меня теперь тоже есть здесь свой угол, — заявила как-то Наталья Владимировна, раскладывая в шкафу свои чашки. — Раз уж я прописана, имею полное право обустроиться.
Диана молча наблюдала, как любимый бабушкин сервиз перекочевал на верхнюю полку. Внутри всё кипело, но ради мужа приходилось терпеть.
Однажды вечером свекровь собрала семейный совет:
— Нужно поговорить серьёзно, — Наталья Владимировна положила на стол папку с документами. — Раз я здесь прописана, логично оформить на меня половину квартиры.
— Что? — Диана поперхнулась чаем.
— Мам, мы же договаривались только о прописке, — Алексей растерянно посмотрел на мать.
— Лёшенька, но ты же понимаешь, что это правильно? — Наталья Владимировна придвинула к сыну бумаги. — Мы одна семья. А так у тебя будет своя законная доля.
— Диана, может, стоит подумать? — Алексей повернулся к жене. — Это ведь просто формальность.
— Снова формальность? — Диана поднялась из-за стола. — То есть отдать половину квартиры — это просто формальность?
— Но мы же семья, — настаивал Алексей. — Это сблизит нас ещё больше.
Диана обвела взглядом кухню: старые полки, которые делал бабушкин брат, занавески, которые они с бабушкой выбирали вместе, кактус на подоконнике — последний подарок. Каждый уголок хранил воспоминания.
— Нет, — твёрдо сказала Диана. — Я не буду ничего подписывать. Это моя квартира, и только моя.
— Вот значит как? — Наталья Владимировна всплеснула руками. — Я для неё как мать старалась, советы давала, помогала, а она… Неблагодарная! Всегда знала, что ты меркантильная особа. Только о себе и думаешь!
— Мама, не начинай, — попытался остановить Алексей.
— Нет уж, пусть все знают! — свекровь достала платок, промокая сухие глаза. — Я к ней всей душой, как к родной дочери. А она? Даже долю законную мужу жалеет!
На следующий день Диана не выдержала и позвонила своей давней подруге Ирине:
— Представляешь, что удумала? Сначала прописку выпросила, теперь квартиру делить хочет!
— И правильно, что отказала, — поддержала Ирина. — У меня соседка так влетела. Прописала свекровь, а потом только через суд смогла выписать.
— Алексей говорит, это просто формальность.
— Какая формальность? — возмутилась подруга. — Это твоя собственность! Бабушка тебе её оставила, а не свекрови.
Вечером Наталья Владимировна позвонила сыну:
— Лёшенька, неужели ты позволишь какой-то девчонке помыкать собой? Ты мужчина или кто? Надо настоять на своём!
Алексей сидел в машине, слушая бесконечные упрёки матери. За последний месяц эти разговоры порядком надоели. Он вспомнил, как познакомился с Дианой, как влюбился в её независимый характер, в умение постоять за себя.
— Мам, — прервал он монолог матери. — А ведь Диана права…
— Что значит права? — голос Натальи Владимировны дрогнул. — Я не узнаю своего сына! Она тебя полностью под себя подмяла.
На работе Диана поделилась проблемой с коллегами. Пожилая Анна Сергеевна, бухгалтер с тридцатилетним стажем, покачала головой:
— Деточка, держись за свою квартиру. У меня племянница так доверилась свекрови, а потом на улице оказалась.
Молодая секретарша Светлана поддержала:
— А моя тетя квартиру разделила, так теперь даже ремонт сделать не может — свекровь всё блокирует.
Вечером Наталья Владимировна снова пришла в гости. На этот раз с подкреплением — привела свою старшую сестру, Валентину Владимировну.
— Вот, расскажи тёте Вале, как ты над нами издеваешься, — начала свекровь с порога. — Всей семье жизнь портишь.
Валентина Владимировна, грузная женщина в цветастом платье, тяжело опустилась на стул:
— Деточка, нехорошо так с роднёй поступать. Мы в своё время всё поровну делили.
— Нечего тут делить, — отрезала Диана. — Это моя квартира, не семейная собственность.
Наталья Владимировна картинно схватилась за сердце:
— Ты слышишь, Валя? Как с чужими разговаривает! А я ведь её как дочь любила…
Алексей, наблюдавший эту сцену, вдруг отчётливо увидел, какое давление оказывается на Диану. Он вспомнил, как мать постепенно прибирала к рукам его жизнь: сначала навязывала своё мнение по любому поводу, потом требовала отчёта о каждой покупке, теперь вот квартирой интересуется.
— Достаточно, — Алексей встал между матерью и женой. — Мама, это квартира Дианы. Мы живём здесь, потому что любим друг друга, а не ради недвижимости.
— Любим? — Наталья Владимировна всплеснула руками. — А как же моя любовь? Я ведь о твоём будущем пекусь!
— О будущем? — Алексей усмехнулся. — Или о своих интересах?
— Валя, ты слышишь? — свекровь повернулась к сестре. — Это всё она! Настроила сына против родной матери!
Валентина Владимировна поднялась со стула:
— Пойдём, Наташа. Видишь, молодёжь сейчас другая пошла. Не понимают они нашей заботы.
Когда родственницы ушли, Диана обессиленно опустилась на диван. Алексей сел рядом, взял её за руку:
— Прости, что сразу не понял. Мама всегда любила командовать, а я привык подчиняться.
— И что теперь? — тихо спросила Диана.
— Теперь будем жить своим умом, — Алексей обнял жену. — Хватит позволять кому-то решать за нас.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось: «Мама»…
Алексей нажал отбой. Впервые за долгое время он почувствовал, что может сам принимать решения.
На следующее утро Диана отправилась в юридическую консультацию. Пожилой адвокат, который консультировал её в прошлый раз, внимательно изучил документы на квартиру.
— Вот здесь, — адвокат отметил ручкой несколько пунктов, — чётко прописано, что регистрация по месту жительства не даёт никаких имущественных прав. А вот выдержки из законодательства, подтверждающие это.
Диана аккуратно сложила бумаги в папку:
— Можно сделать копии? Хочу показать свекрови.
Вечером Диана накрыла праздничный стол. Наталья Владимировна, получив приглашение на семейный ужин, явилась с видом оскорблённого достоинства.
— Я хочу спокойно всё обсудить, — начала Диана, когда все сели за стол. — Вот документы, которые объясняют ситуацию с пропиской.
Наталья Владимировна демонстративно отвернулась:
— Опять ты за своё…
— Мама, послушай, — вмешался Алексей. — Это важно.
— Я уважаю вас как мать Алексея, — продолжила Диана. — Но моя квартира — это моя собственность, и я хочу, чтобы это было понятно всем.
Свекровь возмутилась:
— Значит, я для тебя чужой человек? А я-то думала…
— Нет, не чужой, — перебила Диана. — Но быть семьёй не значит делить имущество. Это значит уважать границы друг друга.
Наталья Владимировна долго молчала, разглядывая узор на скатерти:
— Может, я действительно поторопилась с этими требованиями, — наконец произнесла свекровь. — Но я же как лучше хотела.
— Мам, — Алексей положил руку матери на плечо, — мы с Дианой любим друг друга. И тебя любим. Но нам нужно научиться уважать личное пространство каждого.
Позже вечером, когда Наталья Владимировна ушла, Алексей и Диана долго обсуждали, как строить дальнейшие отношения со свекровью.
— Нужно установить чёткие границы, — говорила Диана. — Пусть приходит в гости, но по предварительной договорённости.
— И никаких разговоров про имущество, — добавил Алексей. — Хватит с нас этих историй.
Через неделю Наталья Владимировна позвонила сыну:
— Лёша, я тут подумала… Может, мне выписаться из вашей квартиры? Всё равно ведь живу в своей.
— Спасибо, мам, — искренне ответил Алексей. — Это правильное решение.
Постепенно жизнь начала налаживаться. Наталья Владимировна стала реже появляться в гостях, но её визиты стали приятнее. Теперь свекровь звонила заранее, спрашивая удобное время.
Диана поняла главное: нельзя позволять никому, даже самым близким людям, нарушать личные границы. А Алексей осознал, что слепая поддержка матери не всегда идёт на пользу семье.
Однажды вечером, поливая бабушкин кактус, Диана заметила на нём крошечный бутон. Впервые за пятнадцать лет растение собиралось зацвести.
— Смотри! — позвала она мужа. — Кажется, это знак.
— Какой? — улыбнулся Алексей.
— Что всё наладится. Нужно только время и терпение.
Наталья Владимировна теперь появлялась раз в неделю, в заранее оговорённое время. Конфликт научил всех ценить личное пространство друг друга. Отношения в семье остались немного натянутыми, но появилось главное — взаимное уважение границ.
А кактус действительно зацвёл, украсив подоконник нежно-розовым цветком. Наталья Владимировна, увидев его, только улыбнулась:
— А ведь красивый, оказывается. Я и не замечала раньше.
