— Ты так и будешь всех тащить? — спросила Ирина, глядя на сестру с экрана. — Это же бесполезно, Алён.
— Кто, если не я? Вы все давно разбежались, а я осталась.
— Да никто тебя и не просил быть героиней.
— Ирка, привет, это Алёна. Ты где сейчас? — голос Алёны слегка дрожал. Ей было неловко начинать разговор о деньгах, но другого выхода она не видела. Новый год уже через две недели, а в холодильнике больше изморози, чем еды.
— Алёна? Привет. Я на работе, давай быстрее, времени у меня мало, — раздражённо ответила Ирина. Гулкое эхо офисных стен доносилось сквозь трубку.
— Слушай, я тут подумала… Новый год же скоро. Может, соберёмся у нас, как раньше? Все вместе, с детьми. Только надо немного скинуться. Ты купишь что-то к столу, мы тоже подготовим. Скажем Мишке, пусть приедет. А то давно уж все не собирались…
— Ага, чтобы я опять приехала и всё организовывала? — перебила Ирина. — Слушай, Алён, я не собираюсь спонсировать Новый год для вашей семейки. Мне это вообще неинтересно. Я лучше куда-нибудь съезжу.
Алёна замолчала. Сердце сжалось, как от удара кулаком.
— Ир, я не прошу спонсировать. Просто вместе собраться. Ты ведь сама давно говорила, что надо чаще видеться…
— Да говорила. Только это до тех пор, пока ты не начинаешь что-то от меня требовать. Всё, мне пора, пока, — короткие гудки оборвали разговор.
Алёна положила телефон на стол. Сергей сидел напротив, медленно потягивая чай.
— Ну что она? — спокойно спросил он.
— Не приедет, — тихо ответила Алёна. — И денег не даст.
— А ты что хотела? У неё там своя жизнь, деньги, работа… Ей плевать, что у нас тут. Забей, сами что-нибудь придумаем. Да хоть картошку с селёдкой поставим — Новый год-то не от этого зависит.
— Да что ты понимаешь, Серёжа?! — Алёна резко вскочила. — Мне не картошка нужна, а чтобы все вместе были. А ты только сидишь и философствуешь. Даже на работу устроиться не можешь.
— А ты думаешь, я что, не пытаюсь? С работой сейчас хреново. Да ладно, разберусь. Только мне нужны будут деньги на кое-какое дело, — Сергей посмотрел на жену так, будто это было само собой разумеющимся.
— Какие ещё дела? Ты серьёзно? У нас на еду едва хватает, а ты опять свои дела придумал?! — голос Алёны поднялся.
— Да хватит орать. Всё, я разберусь.
Вечером Алёна долго сидела на кухне. Дешёвый чай остывал в чашке. Она перебирала в голове прошлое, как старую коробку с фотографиями.
Вспомнилось, как после смерти родителей она стала старшей. Как тянула на себе брата и сестру. Как всегда верила, что их семья держится только на ней.
А теперь Ирина говорит, что не хочет спонсировать их семейку. А Михаил… Тот вообще живёт в своём ритме: работа-склад-друзья. Ему что Новый год, что обычный вторник — разницы никакой.
— Мам, что на ужин? — голос сына Никиты вывел её из мыслей.
— На ужин? — переспросила она. — Картошка.
— Опять картошка… — Никита надел наушники и ушёл в свою комнату.
Алёна провела рукой по лицу. Новый год, семейный праздник, улыбки, подарки. А у неё вместо всего этого — слёзы и долги.
Тихий скрип дверей за спиной. Сергей вышел из комнаты и сел рядом. Помолчал. Потом заговорил, будто сам с собой:
— Ты, Алён, вечно всем помочь хочешь. А себя-то не жалко? Все к тебе привыкли: ты дашь, ты сделаешь, ты придумаешь. А когда тебе плохо, ты одна. Может, пора уже перестать за брата с сестрой трястись и пора о сыне думать?
Алёна смотрела на него и молчала. Хотела что-то ответить, но в груди было только горькое жжение. Устала. От всего. От мужа, от сестры, от этого дома. Только праздника всё равно хотелось. Хоть маленького, но своего.
Эта ночь была длинной. Алёна легла, но сон не шёл. Сергей тихо храпел рядом.
За окном снег ложился мягкими хлопьями. На душе было тяжело, как от мокрого одеяла. Завтра она позвонит брату Мишке. Надо узнать, сможет ли он приехать. Может, хоть он поддержит.
###
Алёна набрала номер Михаила, держа телефон на весу, чтобы случайно не отменить вызов. С экрана на неё смотрел брат — с фотографии пятилетней давности: довольный, в майке с надписью «Жизнь — это движ!». Трубку он взял не сразу.
— Алё, да, чё там? — Михаил зевнул так, что это можно было услышать даже через телефон.
— Миш, ты где? Спишь, что ли?
— Ага, только прилёг. Смена до двух ночи была, грузили трубы. Я не понял, зачем им трубы перед Новым годом, но кому-то, видать, приспичило. Ты чего звонишь-то? — Михаил говорил быстро, обрывисто, будто боялся упустить мысль.
— Да я… Новый год хотела обсудить. Может, приедешь к нам? Вместе соберёмся. Ты, мы, ну, может, Ира ещё…
— Ирка? Ха, да она ж не поедет. Она ж у нас теперь «московская интеллигенция». А я-то при чём? У меня тут свои дела, сама знаешь. Начальник наш придирается, каждый шаг считает, как будто ему больше заняться нечем.
— Миш, ну хоть ты-то давай приедешь, — в голосе Алёны зазвенела усталость. — Ты же знаешь, как всё сложно сейчас. Сергей… ну, с работой не получается. Денег нет. А ты хоть поможешь, побудешь с нами.
— Поможешь, побудешь… Лён, ну ты чё? — Михаил замолчал на секунду. — Денег у меня самого кот наплакал. Кредит за телефон плачу, ещё за прошлый месяц штраф за электричество пришёл. Я б с радостью, но… Ты ж понимаешь.
— Ага, понимаю, — Алёна почувствовала, как что-то обрывается внутри. — Как всегда.
— Да ты не сердись, слышь, — Михаил попытался загладить ситуацию. — Я бы с подарком приехал, да нет у меня денег даже на билет туда-обратно. Если что, я с вами мысленно, тут выпью за вас. Ну, будь здорова, сеструха. Всё, я побежал, тут чел звонит — опять, небось, подмену ищет.
Михаил отключился. Алёна положила телефон на стол и уставилась на облупившуюся краску на кухонной стене. Она с трудом сдерживала слёзы.
Вечером, лёжа в кровати, она вернулась мыслями в прошлое. Её детство всплыло перед глазами, как старая, пожелтевшая фотография.
Отец. Мать. Домик в старом посёлке. Зимой батареи всегда были чуть тёплыми, а окна покрывались льдом. Отец, вернувшись с работы, первым делом искал бутылку, а мать пыталась держать всё под контролем. «Дети, только бы вас вырастить, а там как-нибудь сами разберётесь,» — говорила она, пока мыла посуду с видом солдата, готового к последнему бою.
Когда мать заболела, Алёне было 17. Ирине — 15, Мишке — всего 10. Она не знала, что делать, но знала, что должна что-то делать. Работала после школы, приносила еду. Потом мамы не стало, и Алёна осталась одна с двумя младшими и пьющим отцом, которого на долго не хватило.
Ирина уже тогда отличалась независимым характером. «Я больше не буду жить в этом аду. Как только школу закончу, свалю в Москву,» — сказала она как-то за ужином. Алёна тогда рассмеялась, думая, что сестра просто мечтает. Но через год Ирина уехала и почти не оглядывалась.
Михаил же с детства был балагуром. «Чё, Лен, опять занудаешь? Да забей ты, всё будет круто!» — он говорил это так часто, что Алёна порой начинала верить. Только теперь все его «забей» почему-то были направлены на неё.
###
В дверь позвонили. Алёна открыла и увидела Татьяну Ивановну, свекровь.
— Ну, здравствуй, — свекровь прошла в дом, не дожидаясь приглашения. — Что-то у вас тут холодновато. Экономите, что ли?
— Татьяна Ивановна, здравствуйте. У нас отопление слабое, управляющая компания, знаете…
— Да-да, все вы на кого-то пеняете. Слушай, Алён, — свекровь присела на стул, вытирая руки платком. — А Новый год-то вы хоть нормально справите? Я приеду, конечно, но без подарков. У меня пенсия маленькая, сами понимаете.
— Конечно, конечно, — Алёна пыталась улыбнуться.
— Да и Серёжке скажи, чтоб мать не забывал. А то он всё то с друзьями, то по каким-то делам. Мне бы хоть разочек позвонил, спросил, как я там.
Алёна молчала. Её взгляд скользнул к Сергею, который сидел в углу комнаты с телефоном в руках. Он, кажется, ничего не слышал.
— Серёж, — Алёна обратилась к мужу. — Твоя мама приехала, хоть бы подошёл, поговорил.
— Ой, а что с ней говорить? — он поднял глаза. — Мама, всё нормально. Не волнуйся.
— Вот видишь, какой сын! — свекровь тяжело вздохнула. — А я старалась…
Татьяна Ивановна сидела на кухне и перемешивала ложкой остывший чай. Вид у неё был задумчивый, будто она разрабатывала какой-то хитрый план.
— Алёна, — начала свекровь, — а вы чего решили? На Новый год-то что готовить будете? Ну, чтоб прилично было. Может, я тут пирог какой испеку, если продукты найдутся.
Алёна устало облокотилась на стену.
— Продукты? Какие продукты? У нас сейчас каждый рубль на счету. Селёдка под шубой и пару мандаринов — вот и весь наш праздник.
Татьяна Ивановна поджала губы и покачала головой.
— Эх, Алёнка, ну как это так? Новый год ведь! Надо с размахом, чтоб стол ломился, гости довольные. Ну, Серёжа, я надеюсь, найдёт выход. Правда ведь, сынок? — она повернулась к сыну, который заглянул в кухню, держа в руках телефон.
— Да найдём что-нибудь, не переживай, мама, — отмахнулся Сергей. — Я тут с Виталькой говорил, он вроде как идею предложил.
— С Виталькой? — нахмурилась Алёна. — Твой братец, который вечно по уши в долгах? И что за идея такая?
— Да ты не нервничай, — Сергей присел рядом с матерью. — Идея рабочая. Надо просто немного вложиться, а потом — прибыль. Ну, как там, оборот что ли. Мы закупаем выпивку с базы, под дешевке, и под новый год продаём дороже. Всё по знакомым, без лишних вопросов.
Алёна округлила глаза.
— Ты серьёзно сейчас? Лезть в сомнительные дела перед праздником, когда у нас даже денег на еду нет? А если не выйдет? Что ты собираешься потом делать?
— Ну хватит тебя накручивать, — отмахнулся Сергей. — У Витальки всё схвачено, он уже делал такое раньше.
Татьяна Ивановна кивнула, как будто поддерживая сына.
— Серёжка всегда умел выкручиваться, — заметила она. — Вот ты, Алёнка, его послушай, не тормози. Мужчина ж у тебя толковый, что-нибудь придумает.
— Толковый?! — Алёна почувствовала, как внутри закипает злость. — Это называется толковый, когда последние деньги вкидываются в какую-то чушь? Да он даже с гаражом разобраться не может, а тут «бизнес»!
Сергей хлопнул рукой по столу.
— Ты только и умеешь пилить! Всё тебе не так! А ты попробуй сама что-нибудь предложить, если такая умная. Хоть раз меня поддержи!
— Поддержать? Да я уже устала всех поддерживать! — Алёна вскинула руки. — Тебя, твою маму, твоих друзей… Я только и делаю, что тяну весь этот дом на себе!
Слово за слово, ссора нарастала, как снежный ком. Алёна уже почти кричала, а Сергей просто вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Свекровь неодобрительно покачала головой.
— Вот зря ты так, Алёнка. Мужчину надо уважать. А то он, видишь, как обиделся.
— Знаете что, Татьяна Ивановна, — голос Алёны задрожал. — Давайте вы не будете меня учить. Вы вот сына своего воспитайте сначала.
Свекровь поднялась со стула, глядя на невестку так, будто та сказала что-то неслыханное.
— Ну, если так, то я лучше домой поеду. Чего я тут буду в вашем дурдоме торчать.
И она направилась к двери, гордо подняв подбородок. Алёна осталась одна в опустевшей кухне.
Позже, когда немного успокоилась, она набрала сестру. Ирина ответила сразу, голос был бодрым.
— Да, Алён, что опять?
— Ира, я прошу тебя последний раз, — начала Алёна. — Михаил вообще отказался помогать. Я уже не знаю, что делать. Ну неужели тебе так сложно немного скинуться хотя бы для него? Ты же сама знаешь, он не справится.
Ирина усмехнулась.
— Слушай, я тебе сколько раз говорила? Михаил — взрослый человек. Пусть сам разбирается. Я не собираюсь его тащить на себе.
— Ты так говоришь, будто он тебе никто вообще. Мы же одна семья!
— Семья? — голос Ирины стал жёстким. — Алён, я тебе сто раз повторяла: мне это не нужно. Я уехала, потому что не хочу возвращаться в ваши проблемы. И всё. Разбирайся сама.
Алёна уронила телефон на стол, закрыла лицо руками. Семья… Её семья больше напоминала цепь якорей, которая тянет ко дну.
###
Алёна ворвалась в квартиру, хлопнув дверью так, что посуда в буфете зазвенела. Сергей сидел в зале с телефоном, словно ничего не произошло. Она сразу пошла на кухню, достала из холодильника остатки картошки и молча начала чистить. Но внутри всё кипело.
— Ну чё опять случилось? — наконец подал голос Сергей. — Сестра мозг вынесла?
— Не твое дело, — отрезала Алёна, не оборачиваясь.
— Ой, да ладно. Я уже привык, что тебе все виноваты, кроме тебя самой. Ты прям ангел, а все остальные — уроды, — хмыкнул он.
— Ты вообще слышишь, что ты несёшь? — Алёна повернулась, сжав нож так, что пальцы побелели. — Ты за последние полгода что сделал, чтоб нам лучше жилось? Где работа, Сережа, где деньги? Где помощь? Ты только обещаешь и ноешь!
Сергей встал, с силой бросив телефон на диван.
— Работа, помощь… Да ты хоть понимаешь, как сейчас всё хреново? Меня везде посылают, а ты тут стоишь и учишь жить! Думаешь, я не хочу нормально заработать? А ты только и делаешь, что жужжишь, как муха над ухом!
— Я? Жужжу? — Алёна сделала шаг к нему. — Да если бы я не пахала, как лошадь, вы бы тут все подыхали с голоду. И ты, и Никита! И ещё у меня хватает сил выслушивать твои схемы и терпеть твою маму, которая только жаловаться умеет!
— Маму не трожь! — Сергей поднял палец, будто угрожая.
— А что она?! Сидит тут, командует! «Сделай, привези, подай!» А ты её как священную корову защищаешь! Пусть хоть раз сама пальцем пошевелит, а не рассказывает, какая у неё пенсия маленькая!
— Ты чего добиваешься, а? — Сергей подошёл ближе. — Чтобы я на тебя орал? Или чтобы я ушёл?
— Да хоть сейчас иди! — выпалила Алёна. — Я уже не знаю, зачем ты тут сидишь. Только воздух портишь!
Вдруг зашёл Никита. Слушал родителей пару секунд, потом накинул капюшон.
— Ну всё, меня достало. Пошёл я гулять, а вы тут разбирайтесь, кто из вас больший псих, — бросил он, хлопнув входной дверью.
Алёна растерянно замолчала, тяжело дыша. Сергей, наоборот, сразу опустился на диван.
— Вот и сын уже плюёт на тебя, — сказал он. — А ты всё в своём репертуаре.
Алёна, не сказав ни слова, вернулась на кухню.
Позже вечером, когда Сергей ушёл к брату, Виталию, «обсудить дела», Алёна снова решилась позвонить Ирине. Трубку взяли не сразу.
— Да, Алён, что ещё? — голос Ирины был раздражённым, как будто она терпит обиженного ребёнка.
— Ир, я в отчаянии. Ну правда. Сергей… с ним вообще ничего нельзя решить. Никита с каждым днём всё больше отстраняется. Мишка сказал, что у него тоже проблемы. Я не знаю, как жить дальше. Новый год совсем не праздник.
Ирина помолчала.
— А ты чего хотела? Взрослая жизнь, она такая. Я же тебе говорила, не надо было всем этим грузиться. А ты — тянула. Теперь имеешь, что имеешь.
— Ты так говоришь, будто я не пыталась. Я тянула, потому что кроме меня никто не мог! Ты уехала, Мишка ничего не делал, а родители… — голос Алёны сорвался. — Ты же всё помнишь, Ир!
— Помню, конечно. Но я не для того уехала, чтобы снова влезать в это. У меня всё нормально, потому что я не хватаюсь за чужие проблемы, как ты. Может, пора научиться? — Ирина холодно рассмеялась. — Всё, Алён, извини, но мне реально некогда. Давай как-нибудь в другой раз.
Гудки в трубке снова оставили Алёну наедине с тишиной. Она закрыла лицо руками, чувствуя, как злость и бессилие накатывают новой волной.
На следующий день Сергей пришёл домой под вечер. Был он явно в хорошем настроении.
— Всё, договорились! — сказал он, снимая куртку. — С Виталькой уже всё решили. Мы на нашу заначку все закупим, а потом как раз к празднику всё вернём. Прибыль будет, ещё и отдыхать поедем.
Алёна долго смотрела на него, потом кивнула.
— Да делай что хочешь. Я устала. Только запомни: если что-то пойдёт не так, я больше тебя прикрывать не буду. Ты сам за всё отвечаешь.
Сергей ухмыльнулся.
— Не переживай. Всё будет в шоколаде.
Алёна стояла у плиты, мешала кастрюлю с супом. На кухне было тесно и тихо: Никита где-то гулял, Сергей уехал по своим делам, а в квартире повисла странная смесь тревоги и апатии.
Новый год уже был совсем близко, а праздничного настроения не ощущалось. Вместо гирлянд — нескончаемые проблемы.
Дверь хлопнула, в прихожей послышались шаги. Это был Михаил.
— Привет, сеструха, я тут всё-таки вырвался, — бодро заявил он, протягивая руку для приветствия.
— Привет, — устало ответила Алёна, мельком взглянув на брата. — Проходи, садись. Чай, кофе?
— Лучше чё покрепче, если есть, — Михаил рассмеялся. — А то дорога, сам понимаешь, измотался.
Алёна поставила чайник, достала с полки старую бутылку коньяка, в которой оставалось на донышке. Михаил налил себе и с удовольствием откинулся на стуле.
— Ну как вы тут? Всё так же? — спросил он, прищурившись. — Сергей-то чем сейчас занимается? Или опять «в поисках»?
— Ой, Миша, лучше не спрашивай, — вздохнула Алёна. — Они с Виталькой в какую-то очередную авантюру ввязался. Деньги вложил, выпивку закупают. Говорит, прибыль будет.
— Ха, прибыль, — усмехнулся Михаил. — Я этого Виталика знаю. У него прибыль только для себя. А Сергей твой, Алён, ну правда, мужик так себе. Ты извини, конечно, но тянуть ты его будешь до старости.
— А кто у нас мужик не так себе, напомни? — голос Сергея раздался от двери. Он вошёл, глядя прямо на Михаила. — Ты? Со своей складской зарплатой? Или я, который хоть что-то пытается?
Михаил не остался в долгу.
— Серёж, ты чего завёлся? Я просто факт констатирую. Твоя схема пахнет хреном. Где хоть гарантии, что тебя не кинут? Или ты опять скажешь: «всё под контролем»?
Сергей шагнул ближе, напрягшись.
— Слышь, ты, умник, ты тут не качай свои права. Сколько тебя Алёна на себе тянула? Её жаль, а не тебя.
— А ты такой прям спаситель. Всё бегаешь, делаешь вид, что что-то решаешь. Только почему-то всё время в минусе, — Михаил поднялся, глядя Сергею в лицо.
— Парни, хватит! — закричала Алёна. — Вы что, правда ссориться собрались? Это дом, а не ринг! У меня уже сил нет вас обоих слушать.
Они замолчали, развернулись и разошлись по разным углам квартиры.
К вечеру вернулся Никита. Он, как обычно, снял наушники и скинул куртку на пол.
— Мам, у нас что, гости? — спросил он, заглянув на кухню.
— Да, сынок, дядя Миша приехал, — ответила Алёна, пытаясь натянуть улыбку. — Только что-то он с твоим отцом не поладил.
— Ну ясно, — Никита вздохнул. — А на Новый год чего будет? Вы тут ещё поцапаетесь и вообще никакого праздника. Может, я лучше к пацанам? У них хотя бы весело.
— К пацанам? — Алёна почувствовала, как внутри щёлкнуло. — А ничего, что мы тут стараемся, чтобы хоть какой-то праздник был? И тебе наплевать?
— Мам, какой праздник? — Никита посмотрел на неё, нахмурившись. — У нас же всё время одно и то же. Вы ругаетесь, я сижу в своей комнате. Ну реально, зачем мне это?
Алёна замолчала. Она видела в его глазах не злость, а усталость. Ту самую, что давно была и в её глазах.
Позже они собрались за столом. Небольшая тарелка с оливье, мандарины, чашек для чая. Татьяна Ивановна, не приехала, сославшись на плохое самочувствие.
Михаил достал телефон и включил видеосвязь. На экране появилась Ирина — с дорогой укладкой и фоном отеля.
— Ну, как вы там? — бодро спросила она.
— Сидим, как видишь, — сухо ответила Алёна. — А ты? Уехала за границу?
— Да ладно тебе, Алён. У каждого свои приоритеты, — рассмеялась Ирина. — Вы там держитесь. Всё, давайте, мне пора.
Связь оборвалась. Алёна сидела, чувствуя, как внутри растёт пустота.
— Ну, с наступающим, — сказал Михаил, поднимая свой стакан. — Держитесь.
###
Утро выдалось тихим, но напряжённым. Алёна проснулась от громкого звонка телефона. Сергей поднял трубку и заговорил так быстро и возбуждённо, что смысл слов расплывался.
— Чего там? — Алёна приоткрыла глаза и зевнула. — У тебя опять кто-то что-то требует?
— Да Виталька звонил, — Сергей сидел на краю кровати и яростно тыкал в экран. — Проблема там. Типа документы на бутылки не те оказались. Но всё нормально, разберёмся.
— Нормально?! — Алёна подскочила. — Сергей, ты понимаешь, что это значит? Ты опять влез в чушь, а потом «разберёмся»! На чьи деньги? На мои? На кредит, который я выплачиваю?
— Да всё под контролем, ты не психуй, — Сергей отвернулся и поднял трубку, чтобы снова позвонить. — Мы там всё утрясём, у Витальки есть связи.
Алёна почувствовала, как злость смешивается с отчаянием.
— Знаешь что, Серёжа, — она тихо, но жёстко произнесла. — Ты за всё это сам будешь отвечать. Устала я от твоих схем и обещаний.
Сергей фыркнул, будто её слова его даже не задели.
— Да ты вечно всё утрируешь. Всё будет нормально. А сейчас дай мне позвонить.
Он вышел в другую комнату. Алёна осталась одна, чувствуя, как тяжесть всех этих лет нарастает.
Ближе к вечеру стало понятно, что «всё нормально» не будет. Виталька прислал Сергею голосовое сообщение.
— Братан, короче, не получилось. Товар оказался контрофактом, изъяли всё, я там кое-как с ними договорился, но, короче, мы теперь в минусе. Надо будет долг разруливать, но ты не переживай, порешаем потом.
Сергей сидел на диване с этим сообщением, уставившись в телефон.
— Ну? И что теперь? — Алёна стояла в дверях, уперев руки в бока. — Опять я виновата?
— Да я сам разберусь, — отрезал Сергей, не глядя на неё.
— Разберёшься? Да ты хоть понимаешь, во что ты нас втянул? Какие деньги? Какой долг? Ты вообще думаешь, что говоришь?
— А что мне было делать? — Сергей резко поднялся. — Сидеть на жопе ровно, как ты? Ну да, ошибся. Бывает! Но зато я попытался!
— Попытался? Да ты никогда ничего не доводишь до конца! Ты только и умеешь оправдываться! — Алёна повысила голос.
— А ты, значит, вся такая идеальная! Сидишь тут и думаешь, что лучше всех! — Сергей двинулся к двери. — Всё, хватит, я пошёл.
— Иди! Да уходи ты хоть сейчас! — крикнула Алёна ему вслед.
Сергей вышел, громко хлопнув дверью. Алёна осталась стоять на месте, её руки дрожали. Она чувствовала, как внутри всё рушится.
Поздно вечером пришёл Михаил. Он выглядел уставшим и, кажется, был слегка навеселе.
— Ну что, как тут дела? — он сел за стол, достал из сумки маленькую бутылку. — Давай, Алён, помянем ушедший год. А то он какой-то совсем тухлый.
Алёна молча налила ему и себе. Они сидели, не произнося ни слова. После второго стакана Михаил вдруг заговорил.
— Слушай, Лен, а ты помнишь, как ты меня в школу собирала? Ранец мне купила с этими, как их… трансформерами. Я тогда гордился им, как последним писком моды. Ты тогда нам как мама была.
— Помню, — тихо ответила Алёна. — Только ты всегда считал, что я тебя слишком опекаю.
— Да ладно тебе, — Михаил махнул рукой. — Я тогда малой был, ничего не понимал. Ты меня вытащила, по факту. Только вот, знаешь, я, наверное, уеду обратно. У вас тут как-то… ну, сама видишь. Новый год отменяется, значит, и мне смысла оставаться нет.
Алёна ничего не ответила. Она поняла, что это конец. Новый год, о котором она так мечтала, растаял, как декабрьский снег под колёсами машин.
###
Алёна сидела на подоконнике и смотрела, как снежные хлопья медленно кружатся в свете уличных фонарей. Город готовился к празднику: с соседних окон свисали гирлянды, где-то слышались голоса детей, играющих во дворе. В её квартире было тихо, лишь иногда слышался шелест листвы на подоконнике от сквозняка.
— Мам, — раздался голос Никиты из прихожей. — Я пошёл к пацанам, ок? Ну, Новый год же, все собираются.
— Иди, — тихо ответила Алёна, не оборачиваясь. — Главное, чтобы тепло оделся.
Никита застегнул куртку, накинул капюшон и вышел. За ним снова опустилась тишина.
Чуть позже вернулся Сергей. Его вид был уставшим, но в руках он держал маленький пакет.
— Вот, — сказал он, протягивая пакет. — Мандарины взял. Хоть что-то праздничное будет.
Алёна посмотрела на него, потом на пакет.
— Спасибо, — ответила она сухо. — Только поздно уже. Праздника никакого не будет.
Сергей сел за стол, вытащил мандарин, стал очищать кожуру.
— Ты же понимаешь, что я старался? — спросил он вдруг, не глядя на неё. — Да, вышло криво, но я хотя бы пытался. А ты… Ты только и делаешь, что пилишь.
— Я пилю? — Алёна обернулась, её глаза вспыхнули. — А ты, значит, молодец, да? Схемы твои никчёмные, долги, пустые обещания! Ты хоть раз подумал, как я это всё тяну на себе? Хоть раз сказал спасибо?
Сергей поднялся, кинул очищенный мандарин на стол.
— Всё с тобой ясно. Ты сама не знаешь, чего хочешь. Я, мать, Виталька — все тебе плохие. Может, проблема-то в тебе?
— Уйди. Пожалуйста, просто уйди, — Алёна махнула рукой в сторону двери.
Сергей замялся, потом взял куртку и ушёл. На этот раз, кажется, окончательно.
Когда он ушёл, в квартире осталась только Алёна. Она убрала со стола остывший чайник, протёрла крошки и села у окна. Ровно в полночь за окном начали взлетать первые салюты.
Люди кричали: «С Новым годом!» Детский смех и радостные голоса эхом разносились по двору.
Алёна тихо улыбнулась. Горечь внутри по-прежнему была, но теперь она ощущалась легче. Как будто, смотря на этот чужой праздник, она осознавала, что, возможно, это её первый Новый год для самой себя.
Она достала маленький мандарин из пакета, который оставил Сергей, и начала его чистить. Салюты разрывали тёмное небо разноцветными вспышками, а она, впервые за долгое время, не чувствовала, что кому-то что-то должна.
