Свадьбу гуляли два дня. Первый день – в самом лучшем ресторане военного городка. Пригласили родню, кто смог приехать, друзей и кое-кого из сослуживцев. Всего гостей было около ста двадцати человек.
Во второй день на нескольких машинах поехали на лесное озеро и там устроили пикник. Тут уже были только свои.
Оба отца служили здесь же – отец жениха в звании полковника, отец невесты – в звании подполковника. Мамы тоже занимали довольно высокое положение: мать жениха была главным бухгалтером в военторге, а мать невесты работала в городской администрации – тоже что-то возглавляла.
Молодые супруги никаких высот в своей жизни пока не достигли: Ирочка только что окончила экономический факультет университета и вернулась домой: во-первых, потому что ее здесь ждал жених – Евгений, а во-вторых, она надеялась, что, благодаря связям родителей, найдет себе хорошее место работы.
Евгений по стопам отца не пошел, получил высшее образование в гражданском ВУЗе и уже два года работал инженером на экспериментальном заводе.
На семейном совете решили, что Ирочке на работу сейчас устраиваться не надо – пусть отдыхает и готовится стать мамой.
А то, что она еще не беременна, так это ничего, забеременеет.
Все так и произошло: через полгода будущих бабушек и дедушек обрадовали счастливым известием и стали ждать пополнения в семействе.
– Ирочка, ты смотри, ничего тяжелого не поднимай, и полы пусть Женя моет, ты главное – больше отдыхай, ешь витамины, гуляй на свежем воздухе, – говорила ей мама.
– Ты, сватья, совсем хочешь дочь в хрустальную вазу превратить, – возражала свекровь. – Беречься, конечно, надо, но ведь правду говорят, что беременность – не болезнь. Пусть побольше двигается.
Но в чем обе – и мама, и свекровь – были едины, так это в том, что от современной медицины частенько бывает не только польза, но и вред.
– Вспомни, Елена, как мы детей рожали! Никаких УЗИ и прочих процедур. Придешь к врачу на прием, тебя взвесят, измерят, деревянной трубкой сердце ребенка послушают – и все. И нормально рожали! – сказала Валентина — мать Ирины.
– Да, Валя, абсолютно с тобой согласна. А сейчас напридумывали не пойми чего: несколько раз за девять месяцев УЗИ заставляют делать и еще какие-то скрининги, приски, нипты. Причем за некоторые надо платить. А если лишнее УЗИ повредит ребенку – кто будет отвечать? – спросила свекровь.
– И таблеток сразу навыписывали! Вот я специально посмотрела – не помню, какая-то кислота. А в Интернете написано, что она есть в яйцах, в апельсинах и лимонах, в обычной капусте, зелени и даже в бананах. Так пусть лучше бананы и апельсины ест! – сказала Валентина.
– И вообще, надо с Ирой поговорить, чтобы она поменьше всяких исследований и скринингов делала – ребенок здоровее будет, – согласилась свекровь.
Против матери и тещи был Евгений:
– Ир, ты их не слушай. Посмотришь – вроде современные женщины, неглупые, а повторяют какую-то ерунду, как бабки дремучие. Пей таблетки, которые врач прописал, и заедай бананами – точно не повредит.
А Ира не знала, кого слушать: мужа, врача, свекровь или маму.
И решила все-таки, что мама плохого не посоветует.
Срок родов ей определили в конце сентября, поэтому снова собрали семейный совет и решили, что нечего Ирочке все лето здесь, в северном гарнизоне, сидеть. К тому же с экологией тут не очень хорошо, поэтому на июль мама взяла отпуск и повезла дочку к своим родителям, в деревню под Кострому.
– У родителей дом со всеми удобствами, рядом роща, река. У соседей корова – бабушка для Ирочки будет брать свежее молоко, творог, сметану.
Мама рядом с дочкой свою вахту отстояла, ей на смену Евгений приехал. Тоже творог со сметаной ел, за женой смотрел да с дедом на рыбалку ходил. В конце августа привез Иру домой.
Дорожная ли суета повлияла на молодую женщину или что другое, а может, врачи со сроками ошиблись, но родила Ира на две недели раньше.
Родителям, бабушкам и дедушкам радоваться бы надо, а повода для радости не было: мальчик родился не совсем здоровый, сейчас таких деток ласково называют «солнечными».
Мать Ирины к врачам бросилась: почему заранее не предупредили? А ей ответили, что Ирина сама отказывалась и от УЗИ, и от других исследований – вон в карте даже подпись ее есть, что предупреждена.
В семье Евгения – траур, Ирина рыдает.
– Я не буду его забирать, – сказала она матери. – Это на всю жизнь. Я не выдержу, и Женя от меня уйдет.
– Нет, ты заберешь сына, – заявила мать. – Я в администрации города возглавляю комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав. Ты представляешь, что будет, если узнают (а они обязательно узнают!), что моя дочь отказалась от ребенка и оставила его в роддоме? Да я не только этой работы лишусь – меня здесь никуда не возьмут! Если только улицы подметать. Поэтому мальчика ты возьмешь домой. Как вы его назвали?
– Никак.
– Подбери красивое имя. Можешь назвать в честь деда – Арсением, – сказала мать. – Купим красивую коляску, и ты будешь гулять с сыном с улыбкой на лице. А всем знакомым станешь рассказывать, какой у тебя чудесный мальчик. Поняла?
– Поняла.
Сеня был довольно спокойным ребенком. Первое время он ничем не отличался от других детей. Ну, может, познавал мир и учился всему несколько медленнее, чем они.
Он долго не мог сосредоточить взгляд на игрушке, но потом научился и стал с интересом рассматривать яркие погремушки. А вот удержать игрушку в руке у Сени долго не получалось.
И сидеть он стал позже — тогда, когда его ровесники уже вовсю ползали.
Может, если Ира хоть как-то была бы заинтересована в развитии сына, дело пошло бы лучше. Но она была к нему равнодушна. Приносила Сеню в поликлинику на физиопроцедуры или на массаж, выслушивала рекомендации врачей, но ничего не делала – только кормила, меняла памперсы, купала.
Евгений сыном вообще не интересовался. Он считал, что во всем виновата Ирина.
– Надо было вовремя пройти все обследования, и тогда такого бы не произошло, – сказал он. – А ты мать слушала.
Свекры тоже были равнодушны и к внуку, и к Ирине, которая «не оправдала их надежд».
В общем, молодая женщина оказалась в полном одиночестве. А на попечении у нее был ребенок, которого она не любила и из-за которого, как она считала, рухнула вся ее жизнь.
Следующим летом Евгений поехал в отпуск один. И не вернулся. Уже позже Ирина узнала, что перед тем, как уехать, он уволился.
На развод Евгений подал, когда Сене исполнилось полтора года, в заявлении попросил развести их заочно, так как он пока не может приехать – недавно устроился на работу.
Ирина, получив документы о разводе, прожила с сыном еще полгода, а потом привезла его в квартиру матери, попросила присмотреть часок и уехала, даже не сказав, куда.
Валентина осталась с внуком на руках. Дозвонившись до Ирины, она услышала, что та сына видеть не хочет и собирается начать жизнь с чистого листа.
Но и сама Валентина, и ее муж не испытывали большого желания воспитывать «особенного» внука.
И выход был найден: мальчика решено было отвезти в ту самую деревню под Костромой, где, кроме родителей Валентины, жила ее одинокая младшая сестра – Галина – тетка Иры.
Она согласилась взять Арсения к себе.
Ирина оформила у нотариуса доверенность, по которой Галина могла представлять интересы Сени в образовательных и медицинских учреждениях, и мальчика отвезли в деревню. Туда же Евгений стал отправлять алименты.
Валентина вернулась в гарнизон. Всем интересующимся было сказано, что Ира уехала с сыном в столицу, чтобы заняться реабилитацией и развитием мальчика.
Маленький Арсений, когда начал говорить, стал называть Галину мамой, а прадеда и прабабку – дедушкой и бабушкой.
Мальчик закончил четыре класса деревенской школы. Научился читать, писать, считать на калькуляторе. Правда, для этого ему понадобилось не четыре года, а шесть.
Зато он с радостью помогал прадеду, который был отличным плотником, и освоил под руководством Галины все огородные работы.
А Ира на самом деле обосновалась в Москве. Она сняла квартиру, нашла работу и жила так, словно в ее жизни никогда не было ни мужа, ни сына.
