— Лика, ты так и будешь сидеть над этими бумагами? Уже почти полночь! — голос мужчины звучал недовольно, но девушка даже не подняла головы от ноутбука.
— Вова, я должна закончить проект до завтра! От этого зависит мой бонус за квартал! — тихо ответила она, продолжая быстро печатать.
— Какой к чёрту бонус? У тебя уже глаза красные от недосыпа! Ты третью неделю работаешь без выходных!
Лика наконец оторвалась от экрана и повернулась к Вове. Они встречались всего два месяца, но парень уже считал себя вправе указывать ей, как распоряжаться временем.
— Вов, я объясняла тебе сто раз! У меня ипотека! Большая! И я хочу её погасить как можно быстрее! — она потёрла уставшие глаза. — Чем больше я работаю сейчас, тем быстрее освобожусь от этого долга! И смогу жить нормально!
— Нормально — это высыпаться хоть иногда, — буркнул Вова. — Встречаться с друзьями! Ходить в кино! А не гробить себя ради этой чёртовой квартиры!
Таких разговоров у них было уже много. Лика взяла ипотеку за месяц до знакомства с Вовой. Это был осознанный шаг — собственное жильё, о котором она мечтала с подросткового возраста. Она копила первоначальный взнос пять лет, живя на съёмных квартирах, экономила на всём. И когда наконец получила ключи от собственной двушки в новостройке, поклялась себе, что выплатит кредит как можно быстрее.
План был прост и требовал железной дисциплины: основная работа, плюс фриланс по вечерам и выходным, никаких отпусков и развлечений, минимум трат на себя. Лика рассчитала, что при таком режиме сможет закрыть ипотеку за четыре года вместо пятнадцати. И уже год жила в этом темпе, не позволяя себе отдыха.
Когда в её жизни появился Вова — симпатичный айтишник из соседнего офиса — Лика позволила себе немного снизить обороты. Она согласилась на пару свиданий, потом стала проводить с ним выходные. Но от своей цели не отказалась.
— Лика, давай хоть куда-нибудь выберемся на выходных? — Вова присел на край стола, закрывая собой половину экрана. — В парк, например! Просто погуляем пару часов!
— Не могу, Вов! Мне нужно закончить ещё один проект до понедельника!
— Тебе не кажется, что ты зацикливаешься? — он нахмурился. — Жизнь проходит мимо, пока ты убиваешься ради этих стен!
Лика вздохнула. Она слышала это уже десятки раз, но Вова не понимал. У него не было своего жилья, он легко переезжал с квартиры на квартиру, не привязываясь к местам. Но для неё собственный дом был символом стабильности, которой так не хватало в детстве.
— Жизнь не проходит мимо! — мягко возразила она. — Я делаю инвестицию в своё будущее! В наше будущее, если хочешь!
Вова недоверчиво посмотрел на неё, но промолчал. В глубине души он ценил её целеустремлённость, хотя и не разделял маниакального стремления погасить долг.
Время шло. Лика действительно работала на износ, бледнея и худея на глазах. Вова то ругался с ней из-за этого, то пытался заботиться, принося еду и заставляя отдыхать. Их отношения развивались странным образом — между приступами трудоголизма Лики и периодическими вспышками раздражения Вовы.
А через три года случилось чудо. Лика получила крупный бонус за особо успешный проект и смогла внести последний платёж по ипотеке. Квартира стала полностью её. Вечером того памятного дня она сидела на кухне, разглядывая документы о погашении кредита, когда вернулся Вова.
— Что празднуем? — спросил он, заметив открытую бутылку шампанского.
— Я закрыла ипотеку! — просто ответила Лика, и в её голосе звучала неподдельная гордость. — Сегодня! Внесла последний платёж!
Вова на секунду замер, потом расплылся в улыбке.
— Поздравляю, трудоголик ты мой! — он подхватил её на руки и закружил по кухне. — Видишь, я всегда говорил, что ты справишься!
Они отпраздновали это событие ужином в ресторане — первым за долгое время, который Лика себе позволила. Вова был непривычно молчалив, будто что-то обдумывал. А через неделю он сделал ей предложение.
Но вскоре началось:
— Ты можешь хотя бы сегодня сам загрузить посудомойку? Я с ног валюсь после работы! — Лика устало опустилась на стул.
— Опять ты начинаешь! — Вова не отрывал взгляда от телефона. — У меня встреча с клиентом через час! Не успеваю!
— А я, значит, успеваю? — Лика потёрла виски. — Я тоже работаю полный день, Вов!
— Ты же хозяйка! — он пожал плечами, как будто это всё объясняло. — Женские обязанности никто не отменял!
Первый месяц брака прошёл как в тумане. Лика наконец позволила себе работать по графику, без переработок и ночных смен. У неё появилось свободное время, которое она старалась посвящать их новой семейной жизни. Вова, казалось, был на седьмом небе от счастья — красивая свадьба, медовый месяц в Сочи и, конечно, квартира.
Но чем дальше, тем больше Лика замечала странности в поведении мужа. Он словно забыл, как она убивалась все эти годы, выплачивая ипотеку. Забыл, что квартира — её личная собственность, купленная до брака. Вова обустраивался в ней с каждым днём всё увереннее, на правах полноценного хозяина.
— Почему ты перевесил картины? — спросила она однажды, вернувшись с работы и обнаружив перемены в гостиной.
— А что? Мне так больше нравится! — беспечно ответил Вова, не замечая её раздражения. — Я же здесь живу, имею право создать комфортную обстановку!
Лика промолчала, но осадок остался. Ей вдруг вспомнилось, как Вова отговаривал её от мучений с ипотекой, убеждал больше отдыхать и меньше работать. А теперь пользовался плодами её упорства как чем-то само собой разумеющимся.
К концу второго месяца брака Вова полностью переключил на Лику домашние обязанности. Если раньше, встречаясь, они готовили поочерёдно и вместе убирались по выходным, то теперь он считал эти дела «не мужскими».
— Ты хочешь, чтобы я, программист с десятилетним стажем, тратил время на мытьё полов? — возмущался он в ответ на её просьбы о помощи. — У меня голова занята сложными алгоритмами, а не этой бытовухой!
Но окончательно всё изменилось, когда Вова стал приглашать к ним домой друзей. Он проводил вечеринки, не предупреждая Лику, заставляя её экстренно готовить для гостей. И, что хуже всего, он рассказывал о квартире так, будто она принадлежала ему.
— Смотри, какие стильные светильники я выбрал! — услышала как-то Лика, внося в комнату поднос с закусками. Вова показывал гостям подвесные лампы, которые Лика купила и установила ещё до знакомства с ним.
— А балкон полностью переделал прошлым летом! — продолжал он, не замечая её изумлённого взгляда. — Сам проектировал систему хранения!
Лика поставила поднос и вышла из комнаты, не веря своим ушам. Балкон был её гордостью — она месяц подрабатывала по ночам, чтобы оплатить хорошего мастера и качественные материалы.
В тот вечер она не стала устраивать сцену при гостях. Но когда они ушли, попыталась поговорить с мужем.
— Вова, почему ты рассказывал про балкон, будто сам его делал? — спросила она как можно спокойнее.
— А что такого? — он искренне удивился. — Мы же семья! Что твоё — то моё! Какая разница, кто конкретно оплачивал работы?
— Разница в том, что это было до тебя! — Лика почувствовала, как внутри закипает гнев. — И ты это знаешь!
— Не понимаю, чего ты злишься! — Вова поморщился. — Я просто рассказываю о нашей квартире!
— О моей квартире! — тихо, но твёрдо поправила Лика.
Вова посмотрел на неё с неприязнью.
— Вот как ты заговорила? «Моя квартира»? А как же то, что у супругов всё общее? Или это работает только в одну сторону?
После этого разговора Вова стал ещё более демонстративно подчёркивать своё «право собственности» на квартиру. Он переставлял мебель без спроса, приводил друзей в любое время и всё чаще называл жильё «своим».
Последней каплей стало полученное от Валентины Ивановны, матери Вовы, приглашение на её юбилей.
— Будем праздновать в ресторане! — сказал Вова, показывая Лике сообщение. — И не вздумай отвертеться — мама особо просила, чтобы ты была!
— Конечно, я приду! — Лика всегда хорошо относилась к свекрови. Валентина Ивановна, в отличие от сына, уважала её трудолюбие и целеустремлённость.
— Отлично! — Вова довольно улыбнулся. — Подаришь ей тот чайный сервиз, что мы присмотрели в «Галерее»! Я уже всем сказал, что это будет наш подарок!
— Вов, ты хоть поинтересовался, сколько он стоит? — Лика нахмурилась. — Это антикварный фарфор, там ценник за сотню тысяч!
— Ну и что? — он пожал плечами. — У тебя после ипотеки должны были остаться деньги! Не жмись, это же моя мать!
В ту ночь Лика долго не могла уснуть. Она смотрела на спящего мужа и пыталась понять, когда заботливый Вова, поддерживавший её во время выплаты кредита, превратился в этого самоуверенного собственника, присваивающего её заслуги и имущество.
— Какой прекрасный дом у вас с Ликой, Володя! Расскажи, как вам удалось так быстро решить квартирный вопрос? — полноватая женщина в вычурном платье с интересом рассматривала фотографии в телефоне Вовы.
— Это целая история, Нина Петровна! — Вова расплылся в самодовольной улыбке. — Пришлось немало потрудиться, чтобы обзавестись своим углом!
Лика, стоявшая неподалёку с стаканом сока, замерла, прислушиваясь к разговору. День рождения Валентины Ивановны собрал около двадцати гостей в уютном ресторанчике на окраине города. Родственники, друзья, соседи — все поздравляли юбиляршу, обменивались новостями, интересовались жизнью друг друга.
— Многие годами копят на первоначальный взнос, а потом всю жизнь выплачивают! — продолжал Вова, повысив голос так, чтобы его слышали все присутствующие. — А я вот управился за четыре года! Теперь моя крепость — моя квартира!
Лика медленно поставила бокал на стол. Внутри поднималась волна возмущения и обиды. Всю неделю она пыталась отговорить себя от конфронтации, убеждала, что муж просто хвастается, не вкладывая в свои слова злого умысла. Но сейчас, слыша, как он нагло присваивает её многолетний труд, она почувствовала, что больше не может молчать.
— Отличная квартира у вас! — подхватил разговор кто-то из мужчин. — В каком районе?
— В Северном! — гордо ответил Вова. — Двушка в новостройке, но с просторной кухней и дизайнерским ремонтом! Каждую деталь сам продумывал!
— А как же ипотека в наше время? — поинтересовалась другая гостья. — Проценты-то кусаются!
— Терпение и труд! — назидательно произнёс Вова, поднимая бокал. — Рассчитал всё до копейки, работал без выходных! И вот результат — я единственный хозяин собственной квартиры!
Лика почувствовала, как по спине пробежал холодок. «Единственный хозяин»? Она сделала шаг вперёд, но остановилась — Вова продолжал разглагольствовать, увлекая слушателей красочным рассказом о том, как «принял решение» взять ипотеку и как «рационально спланировал» досрочное погашение.
— А дизайн интерьера тоже сам разрабатывал? — спросил кто-то.
— Конечно! — Вова демонстрировал на телефоне фотографии квартиры, которую Лика обустраивала своими руками. — Всё делал я, от планировки до выбора текстиля! Жене только оставалось согласиться с моим вкусом!
Это было уже слишком. Лика решительно направилась к группе гостей, окруживших её мужа. В голове пульсировала мысль: «Четыре года без отдыха, четыре года экономии на всём, четыре года, когда каждая копейка шла на погашение долга — и теперь он присваивает это себе?»
— Вовочка всегда был хозяйственным! — раздался голос Валентины Ивановны. — В детстве даже скатерть на кухонном столе сам выбирал! Глаз — алмаз! Но про ипотеку он и мне не говорил ничего! Скрывал, чтобы не волновать, наверное!
— Что поделать, мама! — Вова обнял мать за плечи. — Не могу допустить, чтобы в моём доме было что-то безвкусное или неправильное!
Лика остановилась прямо напротив мужа. Их взгляды встретились, и на секунду ей показалось, что Вова понял: он перешёл черту. Но вместо того, чтобы сбавить обороты, он только шире улыбнулся и продолжил:
— Кстати, приглашаю всех в гости в следующие выходные! Хочу показать, чего я добился своим трудом!
В комнате стало неестественно тихо. Гости, заметив выражение лица Лики, интуитивно почувствовали приближение бури.
— Чтобы хвастаться всем, что у тебя есть квартира, ты сначала купи её, а не присваивай мою на словах!
— Лика… — предупреждающе произнёс он.
— Ты не заплатил ни рубля за эту квартиру, не провёл ни одной бессонной ночи за работой ради неё! Всё, что ты сделал, — это въехал в полностью оплаченное жильё и решил, что оно твоё! — отчётливо произнесла Лика, глядя прямо в глаза мужу.
Вова побледнел, затем покраснел, сжав кулаки так, что побелели костяшки.
— Ты что несёшь? — процедил он сквозь зубы. — При всех позоришь меня?
— Нет, это ты позоришь себя! — твёрдо ответила Лика. — Присваивая чужие заслуги и выдавая чужую собственность за свою! Я четыре года недосыпала, отказывала себе во всём, чтобы выплатить ипотеку! А ты всё это время только и делал, что говорил мне отдохнуть и не «убиваться» ради квартиры!
Гости растерянно переглядывались. Валентина Ивановна нахмурилась, переводя взгляд с сына на невестку.
— Да заткнись ты уже! — лицо Вовы исказилось от ярости. Он резко шагнул к Лике и наотмашь ударил её по лицу. — Знай своё место, тупая бабень!
Звук пощёчины прокатился по залу. Гости замерли в шоке. Лика пошатнулась, но устояла на ногах, прижав ладонь к горящей щеке.
— Володя! — воскликнула Валентина Ивановна. — Что ты делаешь?
Вова не слышал мать. Его трясло от злости.
— Кто тебе позволил перебивать меня при всех? — он надвигался на жену. — Решила показать, какая ты умная? Выставить меня недоумком?
— Ты сам себя выставил! — Лика не отступила ни на шаг. — Когда начал врать о том, чего не делал!
— Врать? — Вова рассмеялся, в его глазах мелькнуло что-то жуткое. — Я твой муж! Всё, что твоё — моё по закону! И квартира, и ты сама!
Он замахнулся снова, но в этот момент двое мужчин — двоюродный брат Валентины Ивановны и её сосед — схватили его за руки.
— Остынь, парень! — прогудел сосед, удерживая рвущегося Вову. — Ты что, совсем обезумел?
— Пустите меня! — рычал Вова. — Я её научу уважению! Эта дрянь должна знать своё место!
— Уведите его отсюда! — распорядилась Валентина Ивановна, и мужчины потащили сопротивляющегося Вову в соседнее помещение.
В зале воцарилась неловкая тишина. Гости не знали, куда деть глаза. Лика стояла посреди комнаты, стараясь дышать ровно и не расплакаться — только не здесь, не при всех.
— Анжелика, детка, присядь! — Валентина Ивановна взяла её за руку и усадила за стол. — Вот, выпей воды!
— Извините, что испортила праздник! — тихо произнесла Лика, принимая стакан. — Я не планировала… Просто не выдержала уже!
— Это не ты испортила! — твёрдо возразила свекровь. — Это мой сын опозорил себя и нашу семью!
Из смежной комнаты доносились приглушённые крики Вовы и увещевания мужчин, пытавшихся его успокоить. Кто-то из гостей предложил вызвать такси Лике, кто-то советовал просто уйти, не дожидаясь, пока Вова вырвется.
— Он всегда был таким? — спросила одна из женщин, глядя в сторону двери, за которой удерживали Вову.
— Нет! — Валентина Ивановна покачала головой. — Или… Я не знала! Господи, как же стыдно!
Лика отпила воды. Щека всё ещё горела, но сильнее жгло внутри — от унижения, от внезапного осознания того, за кого она вышла замуж.
— Я любила его… — прошептала она. — И думала, что знаю его…
— Мы все думали, что знаем его! — Валентина Ивановна сжала её руку. — Но теперь я вижу, что вырастила монстра!
В этот момент дверь распахнулась, и в зал влетел Вова. Как он вырвался от удерживавших его мужчин, никто не понял.
— Ты! — он указал на Лику. — Собирай вещи и вон из моей квартиры!
— Квартира её! — поправила Валентина Ивановна, поднимаясь. — Ты, Володя, забыл, что я воспитывала тебя честным человеком! А ты присвоил чужое и ещё смеешь поднимать руку на женщину!
— Мама, ты что, на её сторону встала? — Вова уставился на мать с искренним изумлением.
— Я на стороне правды! — отрезала Валентина Ивановна. — И, если ты сейчас же не извинишься перед женой и гостями, можешь забыть, что у тебя есть мать!
— Да пошли вы все! — выкрикнул Вова. — Сговорились? Решили меня унизить? Отлично! Прекрасно! — Он развернулся к гостям: — Наслаждаетесь представлением? Она настроила против меня даже собственную мать!
— Ты сам всё сделал! — спокойно произнесла Лика. — Своим враньём и жестокостью!
— Вон отсюда! — заорал Вова. — Все вон!
— Это мой праздник! — напомнила Валентина Ивановна. — И уйдёшь отсюда ты! Прямо сейчас! — заявила мать. — И отдай ключ от моей квартиры! Больше ты там не появишься! Я не позволю, чтобы под моей крышей жил человек, способный ударить женщину и присвоить чужое!
Вова уставился на мать, не веря своим ушам.
— Да как так-то?! Я же твой сын!
— У меня нет такого сына! — твёрдо ответила Валентина Ивановна. — Мой сын никогда бы не поднял руку на женщину!
Лика наблюдала эту сцену, чувствуя странное оцепенение. Всё происходящее казалось нереальным, словно дурной сон. Но жгучая боль на щеке напоминала, что всё это — действительность.
— Пойдём, деточка! — Валентина Ивановна обняла Лику за плечи. — Мы вызовем тебе такси!
Через два месяца был оформлен развод. Вова угрожал и судами, и физической расправой, но Валентина Ивановна оставалась непреклонной — она выступала свидетелем в пользу Лики, рассказав о случившемся на дне рождения. А поскольку квартира была приобретена до брака, Вова не мог претендовать на неё.
— Не верится, что всё закончилось! — сказала Лика, когда они с бывшей свекровью сидели в кафе после последнего заседания.
— Не закончилось, а началось! — поправила Валентина Ивановна. — Теперь ты свободна и можешь жить дальше!
— А вы? — спросила Лика. — Он всё-таки ваш сын!
— Я сделала всё, что могла, чтобы вырастить его порядочным человеком! — вздохнула пожилая женщина. — Но выбор стать мерзавцем он сделал сам! — Она накрыла ладонью руку Лики. — Знаешь, я всегда хотела дочь! Теперь она у меня есть!
Лика улыбнулась и крепко сжала руку Валентины Ивановны. В её жизни началась новая глава…
