— Не горячись! Виталик — золотой мальчик! — свекровь Людмила Аркадьевна выпрямила спину, будто проглотила кочергу. — Ты должна понять его… сложную ситуацию.
— Сложную ситуацию? — Наташа повертела в руках распечатку ДНК-теста, словно надеялась, что буквы перепрыгнут на другие места. — Это так теперь называется? Нырнуть в постель к моей лучшей подруге, подкинуть мне своего байстрюка и пять лет делать вид, что мы осчастливили сиротку?
Стоявший у окна Виталик — тридцатипятилетний «золотой мальчик» — рассматривал свои ботинки с таким интересом, будто обнаружил на них карту сокровищ. Его лицо ничего не выражало. Как и всегда, впрочем, когда требовались решительные действия или элементарная честность.
Дениска, герой всей этой некрасивой истории, мирно спал в соседней комнате, не подозревая, что его жизнь только что раскололась, как пасхальное яйцо под каблуком.
Наташа потёрла виски. Ещё вчера её жизнь была почти идеальной. Налаженный быт, хорошая работа в рекламном агентстве, любимый муж и чудесный сынишка, которого они усыновили три года назад. Тогда это казалось чудом — после восьми лет безуспешных попыток забеременеть им вдруг улыбнулась удача. В обход всех очередей и бюрократических препон двухлетний мальчуган попал в их семью. «У меня есть связи», — загадочно улыбался Виталик. А она, дура, радовалась.
И вот недавно, заметив до боли знакомую родинку на шее мальчика, точь-в-точь как у мужа, она заказала тест. А сегодня глазам не верила, читая результаты.
— В юридическом смысле, ты отказаться уже не можешь, — сухо заметила свекровь, поправляя уложенные волосы цвета медной проволоки. — Ребёнок усыновлён официально.
— А мне плевать на юридический смысл! — Наташа швырнула бумаги на пол. — Я хочу знать, зачем вы устроили весь этот спектакль? Почему просто не сказали мне, что Виталик пропустил свой пьяный стаканчик через Светкины трусы? Что он убедил её отдать ребёнка и потом подсунул мне? Я ведь нянчила твоего незаконного отпрыска и рассказывала ему сказки, пока ты, скотина, лежал на диване и смотрел футбол!
Она повернулась к мужу. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на раскаяние, но тут же сменилось привычной маской «деловитой усталости».
— Послушай, — начал он голосом, которым обычно уговаривал клиентов на невыгодные сделки, — давай не будем драматизировать. Я действительно… оступился. Со Светой у нас была минутная слабость.
— Минутная? А теперь этой «минуте» пять лет, и она спит в соседней комнате!
— Света забеременела случайно, — продолжал он, словно не слыша жену. — Она хотела сделать аборт, но я убедил её…
— Убедил?! — Наташа рассмеялась. — Ты и слово-то такое не знаешь! Тебя убедить можно только на секс, пиво и новый телефон!
— Наталья! — вмешалась свекровь. — Веди себя прилично! Мой сын хотел как лучше! Он знал, как ты мечтаешь о ребёнке, и…
— И решил проявить заботу, да? — Наташа обвела взглядом гостиную их трёхкомнатной квартиры — ещё одного «подарка» от щедрых родителей мужа. — Не надо впаривать мне эту чушь. Я знаю, почему он так поступил. Ему просто было выгодно. Не надо платить алименты. Не надо объяснять папе с мамой, откуда взялся внебрачный сын. И жена всем довольна, думая, что муж — благородный спаситель сироты. Гениально, чёрт возьми!
Виталик наконец оторвал взгляд от ботинок и подошёл ближе.
— Да, я поступил неправильно, — сказал он, пытаясь взять её за руку. — Но я хотел сделать тебя счастливой. И у нас же получилось! Мы настоящая семья. Денис — замечательный мальчик, и ты его любишь. Разве это имеет значение, кто его родители?
Наташа убрала руку.
— Имеет. Мой брак — ложь. Моя лучшая подруга — лжёт. Мой муж за моей спиной решил, что я буду растить его сына, и не удосужился даже сказать мне об этом. Это имеет значение, Виталик. И знаешь что? Я подаю на развод. И откажусь от усыновления.
— Ты не можешь! — вскрикнула свекровь. — Денис — член семьи!
— Теперь — вашей семьи. Забирайте своего «золотого мальчика» вместе с его отпрыском и воспитывайте, раз вы такие принципиальные. А я пойду собирать вещи.
— Наташа, не дури! — Виталик схватил её за локоть. — Подумай о Дениске! Он привык к тебе!
Она вырвалась.
— А ты подумал обо мне, когда жарил Светку? Когда планировал этот цирк? Я три года ломала голову, почему нам так легко отдали ребёнка, почему его документы были оформлены словно по волшебству! А оказывается, всё просто — папаша заранее всё организовал! Какая трогательная забота! Не хватает только Светки здесь для полноты картины!
— Светлана в Нижнем Новгороде, — тихо сказала свекровь. — Она вышла замуж и…
— И знать не хочет о своём сыне. Как мило. — Наташа тряхнула головой. — Поразительно, но до этого момента я считала её своей лучшей подругой. Даже когда она внезапно уехала, даже когда перестала отвечать на звонки… Я думала — у неё новая жизнь, ей не до меня. А оказывается, она просто боялась смотреть мне в глаза.
— Это я настоял, чтобы она уехала, — признался муж. — Нам нужно было…
— Заткнись, — устало сказала Наташа. — Просто заткнись. Я больше не хочу слышать твой голос. Мне нужно только одно — чтобы тебя не было в моей жизни.
Она прошла в коридор и начала стаскивать с вешалки свои вещи. Руки дрожали. В голове крутились обрывки фраз, мимолётные замечания, странные совпадения. Как Виталик настаивал именно на этом малыше, как непонятно поспешно оформили документы, как свекровь странно рассматривала Дениса, когда думала, что её никто не видит.
Все знали. Все, кроме неё.
— Я подам заявление завтра, — бросила она через плечо. — Отказ от усыновления и развод. Не пытайся меня отговорить.
— Ты не можешь так поступить! — побелевшая свекровь загородила ей дорогу. — Что скажут люди? У нас приличная семья!
— Была приличная, — поправила Наташа, застёгивая куртку. — До того, как ваш сын решил, что он умнее всех.
— А о ребёнке ты подумала? — Людмила Аркадьевна перешла на свой фирменный шипящий шёпот, который использовала в особенно драматических моментах. — Бедный мальчик… он же привязался к тебе! Он будет страдать!
— Зато у него есть папочка и бабушка. Оба, как я вижу, просто горят желанием о нём заботиться.
Виталик, до этого стоявший столбом, вдруг встрепенулся.
— Ты не можешь меня с ним оставить! У меня работа, командировки… да и вообще, я не знаю, как с детьми…
— А надо было думать, прежде чем ноги раздвигать, — в тон свекрови прошипела Наташа, копируя её интонацию. — Ой, прости, это не ты ноги раздвигал. Но последствия ощутишь в полной мере.
Она шагнула к двери, но замерла, услышав тихий голос из глубины квартиры:
— Мама, ты уходишь?
Дениска стоял в проёме детской, сжимая своего потрёпанного плюшевого зайца. Заспанный, в пижаме с динозаврами, он казался таким беззащитным, что сердце сжалось.
«Он не виноват, — подумала Наташа. — Он просто ребёнок, которого взрослые используют в своих играх».
— Я ненадолго уеду, — сказала она, стараясь, чтобы голос не выдал её. — Ты побудешь с папой и бабушкой.
— А когда ты вернёшься?
Она не ответила. Просто подошла, крепко обняла его, зарывшись носом в тёплые волосы, и поцеловала в макушку.
— Ты будь хорошим мальчиком, ладно? Тебя все очень любят.
А потом ушла, не оглядываясь. Потому что знала — если посмотрит в эти огромные доверчивые глаза ещё раз, не сможет переступить порог.
— Значит, просто встала и ушла? — Катя потягивала латте через соломинку, не сводя с Наташи круглых глаз. — Офигеть! Я бы ему глаза на пятую точку натянула и заставила через соломинку дышать!
— Я была в шоке, — пожала плечами Наташа, комкая салфетку. — До сих пор не верится. Три года жила с этим человеком, думала, что знаю его… А он оказался таким…
— Мразью, — уверенно закончила подруга. — Классическая мразь конченая. Пробу ставить негде.
Две недели прошли как в тумане. Наташа переехала в квартиру двоюродной сестры, которая уехала на полгода в Новую Зеландию. Вещи перевезла за один день, благо их было немного — только личное, без «следов преступления» в виде семейных фото и сувениров. На работе взяла отпуск за свой счёт. И начала процедуру расторжения брака.
Виталик не звонил. Зато свекровь названивала по три раза в день, то угрожая, то умоляя «не рушить семью». В её понимании «семья» явно значила не то, что для Наташи.
— И что теперь? — спросила Катя, допивая кофе. — Отсудишь половину имущества?
— Да на фиг мне не нужно это имущество, — Наташа поморщилась. — Квартира записана на его родителей, машина — тоже. Всё остальное пусть оставит себе. Я хочу только одного — чтобы меня оставили в покое.
— А мальчик? Денис? Ты всё-таки отказываешься от него?
Это был больной вопрос. Наташа понимала, что юридически может сохранить права на Дениса — усыновление было оформлено на них обоих. Но что-то внутри протестовало. Против лжи.
— Я не знаю, — честно призналась она. — Я люблю его. Но всё так запуталось… И потом, Виталик его биологический отец. По закону он имеет преимущество.
— За три года ты ни разу не заподозрила, что ребёнок — его?
— Нет. Дениска был тёмненький, с карими глазами. У Виталика глаза голубые, волосы светлые. А недавно мальчик как-то резко подрос, похудел… и стал на него похож. Та же родинка, та же привычка гримасничать, когда недоволен.
— А твоя подруга? Светка? Она хоть красивая?
Наташа вздохнула. Они были знакомы со Светой со школы. Невысокая брюнетка с яркими карими глазами и вечно растрёпанными волосами. Наташа никогда не видела в ней соперницу. Обычная девчонка, вечно в джинсах и футболках, без изысков. Но, видимо, Виталику хватило.
— Обычная, — ответила она. — Я до сих пор не понимаю, что между ними произошло. Светка никогда не интересовалась моим мужем. По крайней мере, я так думала.
— Бывает, — Катя сочувственно похлопала её по руке. — Но знаешь что? Тебе лучше без них. Без всех них.
Прошло три месяца. Развод оформили быстро и без скандалов. Виталик не возражал против расторжения брака, только попросил не отказываться от усыновления. Наташа была непреклонна.
— Это твой сын, — заявила она на последней встрече. — Ты хотел быть отцом — будь им.
Она не ожидала, что эти слова окажутся пророческими.
На работе её повысили до креативного директора. Она сняла квартиру в тихом районе и наконец-то начала просыпаться без тяжести в груди. Жизнь налаживалась. Только по ночам иногда снился Дениска, протягивающий к ней руки, и она просыпалась в слезах.
Однажды, возвращаясь с работы, она увидела у подъезда знакомую фигуру. Виталик сидел на лавочке, нервно постукивая ногой по асфальту. Рядом, закутанный в слишком тёплую для сентябрьского вечера куртку, стоял Денис.
— Что вы здесь делаете? — спросила Наташа.
— Мама! — Денис бросился к ней и обхватил руками её ноги. — Я скучал!
Она машинально погладила его по голове и вопросительно посмотрела на бывшего мужа. Виталик выглядел потрёпанным — под глазами тёмные круги, рубашка помята, щетина давно не бритая.
— Прости, что без предупреждения, — начал он. — Мне нужна твоя помощь. Всего на пару дней. Мама в больнице — сердечный приступ. Я должен быть с ней. А мне не с кем оставить Дениса.
— У тебя нет друзей? Или няню нанять?
— Я пробовал. Он от нянек убегает. А у меня завтра ещё презентация важная, её не отменить. Просто присмотри за ним два дня. Пожалуйста.
Наташа смотрела на Дениса, который крепко держался за неё, словно боялся, что она исчезнет.
— Ладно, — сказала она наконец. — Но только на выходные.
Когда Виталик приехал в воскресенье вечером, квартира была наполнена запахом печенья и детским смехом. Наташа и Денис сидели на полу, собирая конструктор.
— Как мама? — спросила Наташа, не глядя на бывшего мужа.
— Лучше. В среду выпишут, — он переминался с ноги на ногу в прихожей. — Ты извини, что так получилось. Просто не знал, к кому ещё обратиться.
— Всё нормально. Денис вёл себя хорошо.
Мальчик, услышав своё имя, подбежал к отцу.
— Папа, мы с мамой пекли печенье! И ходили в зоопарк! А ещё смотрели мультик про роботов!
— Здорово, — рассеянно ответил Виталик, и вдруг спросил: — А ты не хочешь иногда навещать его? Ну, после работы или на выходных? Он скучает.
Наташа напряглась:
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? Ты же любишь его. И он тебя любит.
— Именно поэтому. Нельзя так с ребёнком — то появляться в его жизни, то исчезать.
— Мама, не уходи больше, — вдруг сказал Денис, глядя на неё огромными серьёзными глазами. — С папой скучно. Он всё время работает. А бабушка кричит, когда я играю.
Виталик поморщился.
— Дениска, иди собирай игрушки, — попросила Наташа и, когда мальчик отошёл, тихо сказала бывшему мужу: — Как у вас дела на самом деле?
Он устало провёл рукой по лицу.
— Паршиво. Я не думал, что это так сложно. Мама… она говорила, что поможет, но на деле только командует и критикует. Ребёнок ей мешает — шумит, пачкает её ковры. На работе проблемы — я постоянно опаздываю, потому что нужно отвезти его в садик. Я не высыпаюсь, не успеваю ничего…
— Ты же этого хотел, — напомнила Наташа. — Иметь сына, но без обязательств.
— Я был идиотом, — признался он. — И я понимаю, почему ты ушла. Теперь понимаю.
Прошло ещё два месяца. Наташа иногда забирала Дениса на выходные — просто потому, что не могла отказать, когда он звонил и просил приехать. С Виталиком они почти не общались — только по вопросам, связанным с ребёнком.
Однажды вечером она возвращалась домой от подруги и увидела, что у её подъезда стоит машина бывшего мужа. Он сидел внутри, один.
— Что случилось? — спросила она, подходя к окну. — Где Денис?
— С мамой, — ответил он. — Можно с тобой поговорить?
В кафе на углу было немноголюдно. Они сели за столик в дальнем углу.
— Я хотел извиниться, — начал Виталик, крутя в руках чашку с кофе. — За всё. За обман, за то, как поступил с тобой и с Дениской.
— Ты уже извинялся.
— Нет, я оправдывался. Это разные вещи, — он поднял глаза. — Знаешь, эти месяцы были самыми трудными в моей жизни. Я наконец понял, что значит быть отцом. Не просто называться им, а быть. И я понял, какую ношу взвалил на тебя, даже не спросив.
Наташа молчала, глядя в окно.
— Я не прошу тебя вернуться, — продолжил он. — Но я хочу, чтобы ты знала — я стараюсь измениться. Ради сына.
— Я рада за тебя, — искренне сказала она. — Денис заслуживает настоящего отца.
— А ещё… я встретил Свету на днях. Она приезжала в город.
Наташа вздрогнула:
— И как она?
— Развелась. Говорит, что часто думает о сыне. Хочет его увидеть.
— Это… хорошо, наверное, — Наташа сама не знала, что чувствует. — Ребёнку нужна мать.
Виталик покачал головой:
— У него уже есть мать. Ты. Та, которая любит его не потому, что должна, а просто потому, что любит.
Наташа сидела в своей новой квартире и смотрела на тест на беременность. Две полоски. Она повертела пластиковую палочку в руках, всё ещё не веря своим глазам.
Три месяца назад на корпоративе она познакомилась с новым руководителем отдела маркетинга. Серьёзный, с внимательными глазами и добрым смехом. Они начали встречаться, и впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему счастливой.
А теперь это. Случайность, которая вдруг показалась ей самым правильным подарком судьбы.
Зазвонил телефон. На экране высветилось имя Виталика.
— Слушаю, — сказала она.
— Привет, — его голос звучал устало. — Прости, что беспокою, но Денис просил тебя позвать. У нас тут небольшой праздник — я получил повышение. И…
— Я приеду, — ответила она. — Через час.
Она не знала, как сложится её жизнь дальше. Сможет ли она прийти к какому-то соглашению с Виталиком насчёт Дениса. Примет ли её нового ребёнка. Но одно она знала точно — больше никогда не позволит лжи встать между ней и теми, кого она любит.
Она положила руку на живот и улыбнулась.
«Ложь — это правда тех, кто боится жить» (Фридрих Ницше)
