Оксана вытирала посуду медленными движениями, словно пытаясь отсрочить неизбежное. За окном сентябрьский дождь барабанил по подоконнику, а в квартире висела та особенная тишина, которая бывает после громкого скандала. Константин сидел в гостиной, уткнувшись в телефон, но по его напряженной позе было понятно — разговор еще не окончен.
Последние полгода в их семье царила атмосфера затяжной войны. Началось все с мелочей — свекровь Валентина Михайловна имела привычку давать советы по любому поводу. Как готовить котлеты, как стирать белье, как воспитывать детей. Поначалу Оксана пыталась вежливо отшучиваться, но терпение имеет свойство заканчиваться.
— Ты знаешь, — Валентина Михайловна любила начинать фразы именно так, — я все думаю, может, Оксане стоит поменьше работать? Дети же видят, что мама всегда уставшая.
Константин в таких случаях молчал. Просто сидел и молчал, будто разговор его не касался. А потом, когда свекровь уходила, начинались объяснения:
— Ну что ты так реагируешь? Мама же из лучших побуждений. Просто у неё такой характер.
Характер, конечно. Очень удобное объяснение для всего.
Кульминация наступила месяц назад, когда Валентина Михайловна решила устроить семейный ужин. Оксана готовила весь день — борщ из говядины, жаркое, салаты. Потратила половину семейного бюджета на продукты. А свекровь, попробовав первую ложку, поморщилась:
— Что-то соль чувствуется. И мясо жестковато. Я бы по-другому приготовила.
Оксана тогда встала из-за стола и ушла на кухню. Стояла у раковины, сжимая кулаки, и слышала, как муж извиняется перед мамой за жену. За неё. За ту, которая четыре часа провела у плиты.
После ухода гостей разразился грандиозный скандал. Оксана высказала все, что накопилось за годы. Константин сначала возмущался, потом защищался, а в итоге хлопнул дверью и ушел к матери на ночь.
Три дня они не разговаривали. Потом Константин вернулся с виноватым видом и букетом роз из ближайшего магазина.
— Прости меня, — говорил муж, обнимая супругу со спины. — Я понимаю, что был не прав. Мама действительно иногда перегибает палку, но ты же знаешь, какая она. В детстве мне приходилось сглаживать углы, вот и сейчас по привычке.
Оксана слушала эти слова и хотела поверить. Хотела думать, что Константин действительно понял, в чем проблема. Что теперь все изменится.
— Я буду с ней разговаривать, — продолжал муж. — Объясню, что нужно уважать границы нашей семьи. Мы же команда, правда?
Команда. Красивое слово. Только команды обычно защищают друг друга, а не бросают на растерзание.
Следующие дни прошли в относительном спокойствии. Константин действительно старался — покупал продукты, помогал с ужином, даже один раз сам позвонил матери и отменил запланированный визит, сославшись на усталость. Оксана начала осторожно надеяться, что кризис миновал.
Надежды рухнули ровно через неделю.
— Слушай, я тут подумал, — Константин зашел на кухню, где Оксана готовила завтрак детям. — У мамы скоро день рождения. Семьдесят лет, понимаешь? Это серьезная дата.
Оксана кивнула, мешая кашу. День рождения свекрови всегда был целым событием — поиск подарка, организация застолья, приглашение родственников. В прошлом году потратили на это почти тридцать тысяч.
— Я думаю, нужно что-то особенное сделать, — продолжал Константин, явно подбирая слова. — Что-то, что действительно порадует.
— Ну, можем в ресторане отметить, — предложила Оксана. — Или путевку какую-нибудь купить. Валентина Михайловна всегда говорила, что хочет на море.
— Не то, — муж покачал головой. — Это все временно. А вот дача… Дача — это на всю жизнь.
Оксана замерла с ложкой в руке. Медленно обернулась к мужу:
— Дача?
— Ну да. Представляешь, как мама обрадуется? Всегда мечтала о своем участке, где можно цветы выращивать, овощи сажать. И нам тоже пригодится — детей на свежий воздух вывозить, отдыхать от городской суеты.
Константин говорил с таким энтузиазмом, будто речь шла о покупке мороженого, а не недвижимости. Оксана поставила кастрюлю на стол громче, чем планировала.
— А на какие деньги мы эту дачу покупать собираемся?
— Ну… У нас же есть накопления. Плюс можем кредит взять, если не хватит.
— Накопления? — голос Оксаны стал тише, что всегда было плохим знаком. — Ты имеешь в виду те деньги, которые мы копим на ипотеку? На нашу собственную квартиру?
— Квартира никуда не денется. А вот возможность сделать маме такой подарок…
— Константин, — Оксана присела на стул и посмотрела мужу в глаза. — Мы живем в двухкомнатной квартире впятером. Дети спят в одной комнате, места катастрофически не хватает. Мы планировали взять ипотеку на трешку, помнишь? Уже год собираем на первоначальный взнос.
— Ну и что? Подождем еще год-два. Зато мама будет счастлива.
Оксана ощутила знакомое жжение в груди. Те самые эмоции, которые, казалось, удалось усмирить после недавнего примирения.
— А мы? А наше счастье? А дети, которым негде нормально делать уроки?
— Не драматизируй. Как-то же мы живем?
— Живем, — согласилась Оксана. — Только вот почему-то все наши планы постоянно отодвигаются ради твоей мамы. Помнишь, как два года назад мы хотели съездить в отпуск? Но надо было Валентине Михайловне кухню ремонтировать. А в прошлом году — стиральную машину покупать, потому что старая сломалась.
— Это же нормально — помогать родителям.
— Помогать — да. Но почему всегда за счет нашей семьи? Почему наши потребности всегда на втором месте?
Константин нахмурился. Видно было, что разговор идет совсем не так, как планировался.
— Не понимаю, что тебя не устраивает. Дача — это инвестиция. Недвижимость всегда в цене.
— Инвестиция? — Оксана встала и подошла к окну. — В шестидесяти километрах от города, без удобств, за которую мы будем платить кредит следующие пятнадцать лет?
— Будем обустраивать постепенно.
— Мы, Константин? Или я буду обустраивать, пока ты с мамой в городе чай пьете?
Муж поморщился:
— Опять ты за свое. Мы же договорились больше не устраивать сцен.
— Это не сцена. Это нормальное обсуждение семейного бюджета. То, что должно происходить между супругами.
— Хорошо, давай обсудим. Сколько стоят дачи в приличном состоянии?
Оксана развернулась к мужу:
— А ты уже смотрел?
— Ну… приблизительно интересовался. В районе двух миллионов можно найти что-то подходящее.
— Два миллиона, — повторила Оксана. — У нас накоплено восемьсот тысяч. Значит, кредит на миллион двести минус то, что банк одобрит под залог нашей квартиры. Выплачивать будем лет двадцать, с учетом процентов — все три миллиона наберется.
— Ты очень хорошо считаешь, — сухо заметил Константин. — Но забываешь главное.
— Что именно?
— Что семья — это не только цифры. Это отношения, традиции, уважение к старшим.
Оксана села обратно за стол. Ей вдруг стало очень тихо внутри — та тишина, которая бывает перед грозой.
— Знаешь что, — произнесла супруга медленно, — а давай поговорим об уважении. Расскажи мне, когда в последний раз твоя мама проявила уважение ко мне?
— Да что ты к ней прицепилась? Мама же не злая, просто привыкла быть хозяйкой в доме.
— В каком доме, Константин? В нашем доме хозяйка — я. Или, по крайней мере, должна быть.
— Ну вот опять началось, — муж откинулся на спинку стула. — Ревность к матери — это диагноз.
Слова повисли в воздухе. Оксана смотрела на мужа и понимала, что разговор зашел в тупик. Как всегда, когда речь заходила о Валентине Михайловне.
— Слушай меня внимательно, — произнесла Оксана четко, — я не буду вкладывать наши семейные деньги в дачу для твоей матери. Если хочешь сделать подарок — делай за свой счет.
— За свой счет? — Константин вскочил с места. — А чей это счет, по-твоему? Кто в семье зарабатывает?
— Мы оба зарабатываем. И тратить будем тоже вместе. Только на нашу семью, а не на капризы свекрови.
— Капризы? — голос мужа стал громче. — Ты называешь желание пожилого человека иметь место для отдыха капризом?
— Нет, — спокойно ответила Оксана. — Капризом я называю ситуацию, когда человек требует, чтобы ему покупали дорогую недвижимость за чужие деньги.
Константин ходил по кухне из угла в угол, явно подбирая аргументы. Наконец остановился напротив жены:
— Хорошо. Допустим, мы не покупаем дачу. А что мы покупаем? Подарок за пять тысяч? Валентина Михайловна всю жизнь работала, растила меня одна после смерти отца. Разве такая женщина не заслуживает большего?
— Заслуживает, — согласилась Оксана. — Только покупать это должен сын, которого растила. Своими деньгами.
— Своими? А откуда у меня возьмутся отдельные деньги? Мы же семья, у нас общий бюджет.
— Вот именно. Общий бюджет нашей семьи. Не твоей мамы.
Константин остановился и пристально посмотрел на жену:
— Понял. Значит, ты против.
— Я против того, чтобы тратить деньги, отложенные на улучшение жилищных условий наших детей, на дачу, где нас, судя по всему, особенно ждать не будут.
— Что значит не будут ждать?
— Константин, ты же прекрасно знаешь отношение своей матери ко мне. Думаешь, купив ей дачу, я вдруг стану любимой невесткой?
Муж промолчал. Молчание красноречивее любых слов.
— То-то же, — констатировала Оксана. — Так вот, я не собираюсь платить за то, чтобы меня продолжали терпеть. Хочешь подарить матери дачу — найди способ заработать на неё самостоятельно.
— Самостоятельно? — Константин повысил голос. — А как я должен самостоятельно заработать два миллиона?
— Не знаю. Может, устроиться на вторую работу? Или попросить у мамы денег взаймы — если дача так важна, наверняка найдет способ помочь.
— У мамы нет таких денег.
— Тогда и дачи не будет, — подвела итог Оксана.
Константин сжал кулаки. По лицу было видно, что сейчас прозвучит что-то окончательное:
— Знаешь что? Ты просто жадная эгоистка. Я думал, что женился на человеке с сердцем, а оказывается…
— Оказывается что? — спросила Оксана, удивляясь собственному спокойствию.
— Что ты способна отказать пожилому человеку в элементарной радости только из-за денег.
— Из-за денег? — Оксана медленно кивнула. — Да, Константин. Именно из-за денег. Потому что деньги — это не просто бумажки. Это наша возможность дать детям нормальные условия для жизни. Это наша старость, наша стабильность.
— А семейные ценности? А уважение к старшим?
— Уважение должно быть взаимным, — ответила Оксана. — Твоя мать за десять лет брака ни разу не проявила ко мне уважения. Почему я должна платить за её благосклонность?
Константин стоял посреди кухни, сжимая и разжимая кулаки. Видно было, что внутри у мужа идет борьба между желанием продолжить спор и пониманием бесполезности дальнейших уговоров.
— Хорошо, — произнес муж наконец. — Будем считать, что разговор окончен.
— Да, — согласилась Оксана. — Окончен.
Константин вышел из кухни, а Оксана осталась сидеть за столом. Странное дело — впервые за долгое время душа была спокойна. Никакого чувства вины, никаких сомнений. Только ясное понимание того, что произошло что-то важное.
Ночью Оксана лежала и смотрела в потолок. Рядом лежал муж, демонстративно отвернувшийся к стене. Между ними пролегла невидимая граница — не просто отсутствие близости, а что-то более глубокое. Окончательный разрыв иллюзий.
Все эти годы Оксана надеялась, что Константин изменится. Что повзрослеет, научится отстаивать границы своей семьи, защищать жену от мелких унижений со стороны свекрови. Но сегодняшний разговор расставил все точки над и. Муж так и остался тем же мальчиком, для которого мамино мнение важнее собственной семьи.
К утру решение созрело окончательно. Никаких колебаний, никаких попыток найти компромисс. Просто четкое понимание — дальше жить так нельзя.
Оксана встала раньше обычного, приготовила завтрак детям, проводила их в школу. Константин молчал, пил кофе и листал новости в телефоне. Атмосфера в доме напоминала затишье перед бурей.
После того как дети ушли, Оксана достала папку с документами. Свидетельство о браке, документы на квартиру, банковские справки. Все аккуратно разложила на столе и начала составлять список того, что потребуется для развода.
Первым делом позвонила знакомому юристу. Елена Сергеевна была опытным семейным адвокатом, к которой обращались многие из подруг Оксаны.
— Если есть несовершеннолетние дети, то только через суд, — объяснила юрист. — Примерно месяца два-три займет процедура, если супруг не будет препятствовать. Имущество можно разделить мирно или тоже через суд.
— А какие документы нужны?
— Стандартный пакет — паспорта, свидетельство о браке, документы на детей, справки о доходах. Если есть совместно нажитое имущество, то документы на него тоже понадобятся.
Оксана записывала, уточняла детали. Странно, но процедура оказалась не такой сложной, как представлялось. Главное — твердо знать, чего хочешь.
Вечером дети делали уроки в своей комнате, а Константин смотрел телевизор в гостиной. Оксана готовила ужин и обдумывала, как лучше начать разговор. Хотелось сделать все спокойно, без истерик и взаимных обвинений.
За ужином Константин попытался завести обычную беседу:
— Как дела на работе? Проект закончили?
— Нормально, — коротко ответила Оксана.
— Слушай, а может, все-таки обсудим насчет дачи? Не обязательно покупать сразу дорогую. Можно найти что-то попроще, а потом обустроить.
Оксана отложила вилку и посмотрела на мужа:
— Константин, я на эту дачу не дам ни рубля, хоть сто юбилеев справляйте.
Тон был спокойным, но абсолютно категоричным. Константин вздрогнул, словно получил пощечину.
— Что? Ты серьезно?
— Абсолютно. И вообще, я больше не собираюсь участвовать в финансировании прихотей твоей матери.
— Прихотей? — голос мужа стал выше. — Ты не даешь моей матери жить! Я тебе этого не прощу!
— Не даю тебе сесть мне на шею, — ответила Оксана все тем же спокойным тоном. — Разницу почувствуй.
Константин встал из-за стола так резко, что стул упал:
— Да кто ты такая, чтобы диктовать условия? Я глава семьи, и решаю я!
— Глава семьи? — Оксана усмехнулась. — Глава семьи защищает свою семью, а не приносит ее в жертву чужим интересам.
— Чужим? Это моя мать!
— Которая за десять лет не сказала мне ни одного доброго слова. Которая при каждой встрече дает понять, что я недостойна ее сына. И ради благосклонности этой женщины ты готов потратить наши последние накопления.
Константин ходил по комнате, размахивая руками:
— Да что с тобой стало? Раньше ты была понимающей, а теперь…
— Раньше я была удобной, — перебила Оксана. — А теперь просто честная. И раз уж мы заговорили начистоту, сообщаю тебе: я уже готовлю документы на развод.
Муж замер посреди комнаты:
— Что?
— Ты правильно услышал. В ближайшее время нам нужно будет обсудить, как организовать разъезд и раздел имущества.
— Ты… ты сошла с ума? Из-за какой-то дачи разрушать семью?
— Не из-за дачи, — терпеливо объяснила Оксана. — Из-за того, что мы по-разному понимаем, что такое семья. Для меня семья — это я, ты и наши дети. Для тебя семья — это твоя мать, ты, а остальные — как получится.
Константин рухнул на стул. По лицу было видно, что новость стала для мужа полной неожиданностью.
— Оксана, ну давай… давай все обсудим спокойно. Может, я был не прав насчет дачи. Можем отложить покупку.
— Отложить до следующего повода, — констатировала Оксана. — Извини, но я уже устала от этой карусели.
— Но подумай о детях! Им нужен отец!
— Детям нужен отец, который уважает их мать. А не тот, кто называет ее жадной эгоисткой при первом несогласии.
Константин схватился за голову:
— Я же не то имел в виду… Просто ты меня довела.
— Довела до чего? До того, что ты показал свое истинное отношение ко мне?
— Думаешь, кто тебя поймет после этого? — в голосе мужа зазвучали нотки отчаяния. — Ты всех против себя настроишь! Разведенка с двумя детьми — это же клеймо!
Оксана встала и начала убирать со стола:
— Знаешь что, Константин? Лучше быть разведенкой с достоинством, чем замужней женщиной без самоуважения.
— Я не хочу развода, — признался муж тише.
— А я не хочу жить в семье, где меня не уважают. Где мои интересы ставятся на последнее место. Где я должна платить за право быть терпимой.
— Но ведь были же хорошие времена…
— Были. И именно поэтому мне больно сейчас. Но хорошие времена закончились в тот момент, когда ты выбрал между нами.
Константин сидел молча, уставившись в пол. Оксана закончила уборку и направилась к выходу из кухни.
— И что теперь? — спросил муж.
— Теперь мы цивилизованно оформляем развод, договариваемся о детях и начинаем жить раздельно.
— А если я изменюсь? Если больше никогда не упомяну про дачу?
Оксана остановилась в дверях:
— Поздно, Константин. Некоторые слова нельзя взять обратно. Некоторые поступки нельзя простить.
— Значит, решение окончательное?
— Окончательное.
Через месяц Оксана подала документы в суд. Константин не стал препятствовать разводу, хотя до последнего пытался уговорить жену передумать. Квартира досталась Оксане с детьми, а бывший муж получил свою долю деньгами.
Валентина Михайловна так и не получила дачу к юбилею. Константин, оставшись без накоплений после раздела имущества, не смог позволить себе такую покупку. А Оксана купила детям новую мебель в их комнату и записала дочь на танцы, а сына на футбол.
Дача осталась в мечтах, зато достоинство удалось сохранить.
