Резкий звонок в дверь заставил Викторию отложить книгу и взглянуть на часы. Половина десятого вечера — кто может явиться в такое время? Женщина затянула пояс домашнего халата и направилась к входной двери.
На пороге стояла Лидия Васильевна, свекровь, с напряженным лицом и объемной папкой под мышкой. Обычно она предупреждала о визитах заранее, а тут появилась без звонка.
— Добрый вечер, Лидия Васильевна, — поздоровалась Виктория, пытаясь скрыть удивление. — Проходите.
— Спасибо, Вика, — свекровь прошла в прихожую, сняла летний плащ и направилась прямо к кухне. — Нам нужно серьезно поговорить.
Виктория проводила свекровь взглядом. Что-то в поведении Лидии Васильевны настораживало — обычно женщина была более церемонной, а сегодня держалась как хозяйка дома.
В кухне свекровь уселась за стол и принялась раскладывать документы из папки. Листы с цифрами, банковские справки, какие-то договоры — все это ложилось на стол аккуратными стопками.
— Что случилось? — спросила Виктория, наливая воду в чайник.
— Карина в беде! — драматично произнесла Лидия Васильевна, всплеснув руками. — У нее огромные долги, банки требуют немедленного погашения кредитов. Семья на грани краха!
Виктория поставила чайник на плиту и обернулась к свекрови. Карина — золовка, младшая сестра мужа. Всегда была легкомысленной в денежных вопросах, но чтобы настолько серьезные проблемы?
— Расскажите подробнее, — попросила Виктория, присаживаясь напротив.
Лидия Васильевна взяла первый документ и принялась зачитывать цифры.
— Ипотека на квартиру — восемьсот тысяч рублей остаток долга. Автокредит на внедорожник — четыреста пятьдесят тысяч. Кредитные карты в трех банках — общий долг триста двадцать тысяч.
Виктория слушала, мысленно складывая суммы. Получалось больше полутора миллионов рублей — внушительная цифра.
— Это еще не все, — продолжала свекровь, перелистывая бумаги. — Займы у знакомых на сто пятьдесят тысяч. Долг за детский сад и школу — семьдесят тысяч. Плюс штрафы за просрочки по всем кредитам.
— Как Карина умудрилась набрать столько долгов? — недоумевала Виктория.
— А ты не знаешь? — удивилась Лидия Васильевна. — Муж ее, Денис, полгода назад потерял работу. Директор фирмы был, а компания обанкротилась. Теперь сидит дома, ищет что-то подходящее по статусу.
Виктория припомнила последнюю встречу с золовкой. Карина тогда жаловалась на временные трудности, но не уточняла масштаб проблем.
— А сама Карина работает?
— Работает, конечно, но зарплата у нее смешная — тридцать тысяч в месяц. Секретарем устроилась. Что с такой зарплаты? Даже на проценты по кредитам не хватает.
Чайник закипел, Виктория встала заварить чай. Пока возилась с заваркой, размышляла над услышанным. Ситуация действительно тяжелая, но при чем тут она?
— И что Карина планирует делать? — поинтересовалась Виктория, ставя на стол чашки.
— Вот тут-то я и подумала! — оживилась Лидия Васильевна, придвигаясь ближе. — А ведь у нас есть выход! Твоя дача стоит как раз столько, сколько нужно для погашения всех долгов Карины!
Виктория замерла с чашкой в руках. Неужели свекровь намекает на то, о чем она думает?
— В каком смысле? — осторожно уточнила Виктория.
— В прямом! — воскликнула Лидия Васильевна. — Твою дачу продать — это наш шанс! Денег нет, ты одна можешь семью спасти!
Вот оно. Виктория поставила чашку на стол, стараясь сохранить спокойствие. Значит, ради этого весь вечерний визит с документами.
— Лидия Васильевна, я правильно понимаю, что вы предлагаете мне продать дачу и отдать деньги Карине?
— Не отдать, a помочь! — поспешно поправилась свекровь. — Мы же одна семья! В трудную минуту родные должны поддерживать друг друга!
Виктория отхлебнула чай, обдумывая ответ. Дача досталась ей по наследству от бабушки пять лет назад. Небольшой участок с домиком в садовом товариществе, но место тихое, уютное. Каждые выходные Виктория ездила туда отдыхать от городской суеты.
— А почему именно моя дача? — спросила Виктория. — У вас же есть квартира в центре.
— Так она маленькая, однокомнатная, — замахала руками Лидия Васильевна. — Да и мне жить где-то надо. А твоя дача — это же не основное жилье. Без нее спокойно можно обойтись.
— Понятно, — кивнула Виктория. — А что сама Карина думает по этому поводу?
— Карина в отчаянии! — воскликнула свекровь. — Плачет каждый день, боится, что детей из школы заберут за неуплату. Банки угрожают арестом имущества.
Лидия Васильевна достала из сумки платок и промокнула глаза.
— У тебя и так все хорошо — муж работает, квартира есть, дача. А бедная Карина может остаться на улице с детьми! Неужели ты откажешь родной золовке в помощи?
Виктория внимательно изучала лицо свекрови. Женщина явно репетировала эту речь, подбирала слова для максимального эффекта.
— А сколько стоит моя дача по вашим подсчетам? — поинтересовалась Виктория.
— Я консультировалась с риелтором, — оживилась Лидия Васильевна, доставая еще один документ. — Участок шесть соток, дом кирпичный, хозяйственные постройки. В вашем товариществе похожие дачи продают за полтора миллиона рублей.
Цифра точно совпадала с общей суммой долгов Карины. Какая удобная случайность.
— Риелтор говорит, что можно найти покупателя за месяц, — продолжала свекровь. — Летом спрос на дачи высокий.
— И что, Карина просила вас поговорить со мной? — уточнила Виктория.
— Она стесняется просить, — вздохнула Лидия Васильевна. — Гордая очень. Но я как мать вижу, что она страдает. Не могу равнодушно смотреть на слезы дочери.
Виктория допила чай, размышляя над предложением. С одной стороны, действительно жалко золовку. С другой стороны, дача — это ее собственность, заработанная годами труда бабушки.
— А что Андрей говорит? — спросила Виктория про мужа.
— Андрей не знает пока, — призналась свекровь. — Я хотела сначала с тобой переговорить. Мужчины не понимают таких тонкостей.
— Каких тонкостей?
— Ну, женских! — воскликнула Лидия Васильевна. — Ты же понимаешь, что значит для женщины потерять дом. Карина в панике, дети спрашивают, почему мама постоянно плачет.
Свекровь наклонилась через стол, понизив голос до доверительного шепота.
— Между нами говоря, у Карины с Денисом отношения портятся. Он винит ее в долгах, она его — в безработице. Если сейчас не помочь, семья развалится.
— А почему Денис не ищет любую работу? — поинтересовалась Виктория. — Хотя бы временно, чтобы платить проценты.
— Он же директором был! — возмутилась Лидия Васильевна. — Как ему теперь в грузчики идти? Репутация пострадает.
Виктория подумала, что репутация — странный приоритет для человека с полутора миллионами долгов. Но промолчала.
— Вика, дорогая, — продолжала свекровь, — я понимаю, что прошу о многом. Но подумай сама — дача используется только летом, а тут речь идет о судьбе целой семьи.
— Лидия васильевна, дача для меня не просто недвижимость, — объяснила Виктория. — Это память о бабушке, место, где я отдыхаю душой.
— Память — это хорошо, — кивнула свекровь, — но живые люди важнее. Карина — твоя золовка, дети — племянники. Неужели воспоминания дороже их благополучия?
Виктория почувствовала, как нарастает раздражение. Лидия Васильевна ловко манипулировала чувствами, пытаясь вызвать ощущение вины.
— А что, если дача не продастся быстро? — спросила Виктория. — Или покупатели захотят скидку?
— Тогда возьмем кредит под дачу как залог, — тут же ответила свекровь. — Главное — погасить долги Карины, а потом уже разберемся.
Оказывается, Лидия Васильевна продумала все варианты. Виктория поднялась из-за стола, подошла к окну. На улице стемнело, в окнах соседних домов горел свет. Обычный летний вечер, который внезапно превратился в испытание.
— Мне нужно время подумать, — сказала Виктория, не оборачиваясь.
— Времени нет! — резко возразила свекровь. — Банки дали Карине последний срок до конца месяца. Если не погасит долги, начнут продавать квартиру с торгов.
— Тогда пусть сама продает, — предложила Виктория. — Погасит долги, снимет жилье поменьше.
— Как ты можешь так говорить? — всплеснула руками Лидия Васильевна. — У них двое детей! Школа, друзья, секции. Переезд станет для них трагедией.
Виктория повернулась к свекрови. Женщина сидела с возмущенным лицом, явно не ожидая сопротивления.
— Лидия Васильевна, я понимаю, что ситуация сложная. Но дачу я продавать не собираюсь.
— Не собираешься? — переспросила свекровь, хлопая глазами. — То есть ты откажешь родной золовке в помощи?
— Я не отказываю в помощи. Могу одолжить некоторую сумму, но не всю стоимость дачи.
— Некоторую сумму! — фыркнула Лидия Васильевна. — А что толку от некоторой суммы? Проценты поплатит и все. Нужно кардинально решать проблему.
— За чей счет? За мой?
— А кто еще может помочь? — развела руками свекровь. — У меня пенсия маленькая, у родителей Дениса тоже нет таких денег.
Виктория собрала с стола пустые чашки, пытаясь успокоиться. Наглость свекрови поражала — явиться без предупреждения и требовать продать имущество.
— Вика, — продолжала Лидия Васильевна, меняя тон на умоляющий, — я прошу не для себя. Ради детей. Ради семьи. Мы же не чужие люди.
— Если мы не чужие, то почему никто не спросил моего мнения, прежде чем планировать продажу моей дачи? — спросила Виктория.
Лидия Васильевна замерла с приоткрытым ртом. Очевидно, женщина не ожидала такого прямого вопроса и растерялась на мгновение. Но быстро пришла в себя.
— Как это нет?! — воскликнула свекровь, лицо покрылось красными пятнами от возмущения. — Ты что, родную сестру мужа бросишь в беде?!
— Я не бросаю Карину, — спокойно ответила Виктория. — Просто не считаю, что должна жертвовать своим имуществом ради чужих долгов.
— Чужих долгов? — взвилась Лидия Васильевна. — Это долги семьи! Мы все связаны родственными узами!
— Тогда почему долги не обсуждались со всей семьей? — парировала Виктория. — Почему решение о продаже моей дачи принималось без меня?
Свекровь поднялась из-за стола, начала расхаживать по кухне, размахивая руками.
— Да потому что времени нет на долгие обсуждения! Банки не ждут! Если Карина потеряет дом, это будет на твоей совести!
— На моей совести? — удивилась Виктория. — А на чьей совести безответственность Карины и Дениса?
— Какая безответственность? — возмутилась Лидия Васильевна. — Денис потерял работу не по своей вине! Компания обанкротилась!
— Хорошо, допустим. А кто брал кредиты на внедорожник? Кто тратил деньги с кредитных карт? — настаивала Виктория.
— Ну и что? Жить же как-то надо! — отмахнулась свекровь. — Дети растут, им нужна одежда, питание, образование.
— Конечно, нужна. Но по средствам, — возразила Виктория. — А не в кредит на полтора миллиона.
Лидия Васильевна остановилась посреди кухни, уперла руки в бока и грозно посмотрела на невестку.
— Дети будут спрашивать, почему тетя не помогла, когда могла! Как ты им в глаза смотреть будешь?
— А как Карина с Денисом детям объяснят, что потратили их будущее на кредиты? — спросила в ответ Виктория.
— Ты бессердечная! — воскликнула свекровь. — Я думала, что воспитала сына, который женился на порядочной женщине!
Виктория почувствовала, как внутри закипает возмущение. Лидия Васильевна переходила на личности, пытаясь сломить сопротивление.
— Лидия Васильевна, порядочность не измеряется готовностью отдать все свое имущество по первому требованию, — твердо сказала Виктория.
— Если ты откажешься помочь, не жди понимания от сына! — пригрозила свекровь. — Я расскажу всем родственникам, какая ты эгоистка!
— Рассказывайте, — пожала плечами Виктория. — Только не забудьте упомянуть, что Карина с Денисом накопили долгов на полтора миллиона и решили повесить их на родственников.
Лидия Васильевна подошла к столу, начала торжественно собирать документы. Движения были театральными, рассчитанными на максимальный эффект.
— Семья — это про жертвы! — произнесла свекровь, выпрямившись во весь рост. — Настоящие родственники всегда готовы пожертвовать своим ради близких!
Виктория внимательно посмотрела на женщину. Вот она, философия манипулятора. Требовать жертв от других, оставаясь в стороне.
— Да, семья — это про жертвы, — согласилась Виктория. — И я уже много лет жертвую своим терпением, выслушивая подобные заявления.
— Что ты хочешь сказать? — нахмурилась Лидия Васильевна.
— Хочу сказать, что жертвы должны быть взаимными, — объяснила Виктория. — Вы требуете, чтобы я продала дачу. А что готовы принести в жертву вы?
— Я? — растерялась свекровь. — При чем тут я?
— А при том, что у вас однокомнатная квартира в центре стоит не меньше миллиона рублей, — спокойно заметила Виктория. — Почему бы не продать ее?
— Как я могу продать единственное жилье? — возмутилась Лидия Васильевна. — Мне же жить где-то надо!
— А мне где отдыхать? — парировала Виктория. — Или мой отдых не важен?
Свекровь поняла, что попала в ловушку собственной логики. Если жертвы нужны ради семьи, то почему именно Виктория должна жертвовать?
— Это совсем другое дело, — пробормотала Лидия Васильевна. — Дача — это не основное жилье.
— Для меня дача — это место отдыха, необходимое для здоровья, — возразила Виктория. — А ваша квартира — просто недвижимость, которую можно обменять на меньшую.
— Ты сравниваешь несравнимое! — взорвалась свекровь.
— Я сравниваю подходы к решению проблем, — спокойно ответила Виктория. — Моя дача — результат моего труда. Если у Карины проблемы с деньгами, пусть ищет работу получше или обращается в банк за реструктуризацией долга.
— Работу получше! — фыркнула Лидия Васильевна. — Сейчас кругом кризис, нормальных мест нет.
— Странно, — заметила Виктория. — Денис полгода ищет работу по статусу, а обычную работу брать не хочет. Гордость дороже семейного благополучия?
— Он же директором был! — возразила свекровь. — Как ему теперь кем-то там работать?
— Лучше работать кем-то там, чем сидеть без работы с долгами на полтора миллиона, — резонно заметила Виктория.
Лидия Васильевна сложила последние документы в папку, застегнула замок. Лицо женщины выражало плохо скрываемую злость.
— Хорошо, — процедила свекровь сквозь зубы. — Я все поняла. Значит, отказываешься помочь родной золовке.
— Я отказываюсь продавать свое имущество ради чужих долгов, — уточнила Виктория. — Это разные вещи.
— Для меня это одно и то же, — отрезала Лидия Васильевна. — Всё, хватит. Этот разговор окончен.
Свекровь направилась к выходу, Виктория проводила ее. В прихожей Лидия Васильевна натянула плащ, взяла сумку.
— Больше не приходите ко мне с подобными требованиями, — твердо сказала Виктория.
— Не беспокойся, — холодно ответила свекровь. — Больше не приду. И помощи от нас не жди.
— Какой помощи? — удивилась Виктория.
— Любой! — выпалила Лидия Васильевна. — Пожалеешь! Когда тебе понадобится помощь, не рассчитывай на нас!
— Я никогда не рассчитывала на помощь тех, кто требует взамен продать имущество, — спокойно ответила Виктория.
Свекровь резко развернулась и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Виктория повернула замок, привалилась спиной к двери и облегченно вздохнула.
Тишина показалась особенно приятной после получасового скандала. Виктория прошла на кухню, убрала со стола чашки. Руки слегка дрожали от перенесенного стресса, но внутри была уверенность в правильности поступка.
Через полчаса вернулся с работы Андрей, муж. Увидел жену, задумчиво сидящую на диване с книгой в руках.
— Что-то случилось? — спросил Андрей, присаживаясь рядом. — Выглядишь встревоженной.
— Твоя мама приходила, — коротко ответила Виктория.
— Мама? — удивился муж. — А зачем? Она же обычно предупреждает.
Виктория рассказала о визите, о требованиях, о скандале. Андрей слушал, хмурясь все больше.
— Дачу продать? — переспросил он в конце рассказа. — Серьезно?
— Вполне серьезно. И очень обиделась на отказ.
Андрей потер лоб, обдумывая услышанное.
— Вика, ты правильно поступила, — сказал муж наконец. — Дача — твоя собственность. Никто не имеет права требовать ее продажи.
— А как же Карина? — поинтересовалась Виктория. — Твоя сестра в трудной ситуации.
— Карина взрослая женщина, — ответил Андрей. — Пусть сама разбирается со своими долгами. Мы не обязаны расплачиваться за чужую безответственность.
Виктория почувствовала, как с плеч спадает груз. Поддержка мужа была важна, особенно после материнских угроз.
— Мама грозилась рассказать всем родственникам, какая я эгоистка, — призналась Виктория.
— Пусть рассказывает, — пожал плечами Андрей. — Здравомыслящие люди поймут, что требовать продажи чужого имущества — это перебор.
Вечером Виктория долго не могла заснуть, переживая произошедшее. Но постепенно пришло понимание: она отстояла свои границы, не позволила манипулировать собой. Дача останется в семье, а чужие финансовые проблемы не станут ее проблемами.
На следующий день Виктория поехала на дачу. Сидя на веранде с чашкой кофе, смотрела на сад, который посадила бабушка. Здесь было тихо, спокойно, никто не требовал жертв ради чужих ошибок. Здесь можно было просто быть собой, не оправдываясь за нежелание отдавать последнее.
