В последнее время Ника ходила сама не своя. Отношения с мужем трещали по швам, а женщина никак не могла решить, что делать в этой невыносимой ситуации. Всё начиналось с мелочей, как обычно бывает.
Толя, возвращаясь с работы, стал неприятно подшучивать над женой. Шутки его были пропитаны злобой, каждое слово било больнее пощёчины. Поведение мужа менялось не в лучшую сторону с каждым днём. Даже в отпуске Толя не прекращал измываться над Никой.
— Ты выглядишь как старуха! — бросал он, не отрываясь от телефона. — У других мужиков жёны как жёны, а у меня сморщенная курага!
Ника и вправду постарела. Работа у неё тяжёлая, вредная — это накладывало отпечаток на внешность женщины. Но несмотря на всё это, ей было обидно слышать упрёки от мужа. Она работала там ради семьи, зарабатывала в два раза больше мужа, и ему грех было жаловаться.
Муж свои деньги тратил по собственному усмотрению, с ней не советовался:
— Куда хочу, туда и трачу! У нас детей нет, чтобы откладывать!
Женщина и это стерпела. Благо, что на жизнь им хватало. Расписаны они не были, жили как супруги и со свадьбой не торопились. Но мама мужа давно называла её невесткой, и Ника считала ту свекровью.
Со свекровью ей не повезло. Любила мать сожителя совать свой нос туда, куда не просят, и вечно была чем-то недовольна. Недовольство выливалось частенько на Нику.
Ника с мужем жила в частном доме. Хоть это и был город, но всё равно за двором нужен присмотр. По хозяйству женщина частенько просила мужа помочь ей:
— Я просто не успеваю! Сам знаешь, на работе с утра до ночи!
— А мне что с того? — огрызался Толя. — Дом твой, ты здесь хозяйка, а я каким боком?
Так и получалось, что зимой дом стоял в сугробах, пока Ника за лопату не бралась. А летом — в траве, заросшей по самые окна. Нике приходилось нанимать человека, который косил всё это безобразие, а потом после работы брать грабли в руки и приводить всё в божеский вид.
Толик же в это время проживал на диване и лишь изредка выходил проинспектировать, как проходит работа.
Ника многое терпела, но последней каплей стало то, что она увидела, вернувшись домой после смены. Она так устала, что еле волочила ноги, ещё и в магазин по пути заскочила. Сейчас в ладонь ощутимо врезалась ручка тяжёлого пакета.
Женщина надеялась, что её встретит Толя — она ему даже звонила, но тот не брал трубку. Вздыхая и утирая пот, её внимание привлекла музыка со двора.
Оставив пакет у забора, женщина поспешила в дом, откуда доносилась громкая музыка. Её наполняла злость и обида, и она была настроена сегодня высказать всё, что накипело.
А в доме пир шёл горой! Играла музыка, дрожали стёкла. На столе стояли закуски, еда, которую Ника приготовила заранее, чтобы не стоять вечером у плиты. А Толик, не замечая жены, выплясывал посреди комнаты с какой-то бабой, которая еле держалась на ногах и выглядела, мягко сказать, не презентабельно.
Решительно пройдя через комнату, Ника выключила музыку.
Толя перевёл мутный взгляд на жену:
— Ты что творишь? — заплетающимся языком спросил он и покачнулся.
— Это я тебя хотела спросить — что ты творишь? Что ты тут устроил? Что это за женщина?
Женщина продолжала танцевать под слышимую только ею мелодию и не замечала, что вокруг неё назревает гроза.
— А что такого? — хмыкнул Толя. — Одноклассницу встретил, вот выпили, посидели. Или я в собственном доме не имею права расслабиться?
— Если ты забыл, то я тебе напомню — ведь ты ранее мне говорил, что это только мой дом, и ты к нему никакого отношения не имеешь! Поэтому сейчас же приберись здесь, проводи свою подругу, а потом поговорим!
— И не подумаю! — мужчина попытался встать прямо, но его покачнуло.
Ника испытывала уже отвращение. Толик давно перестал привлекать её как мужчина. Да и по хозяйству от него толку нет. А жить с ним ради того, чтобы не быть одной? Уж нет, увольте! Надоело!
Недолго думая, она схватила под локоть незнакомку и вывела ту за калитку:
— Вам пора!
Потом вернулась в дом:
— Тебя вывести или сам уйдёшь?
Мужчина пожал плечами и, зачем-то схватив со стола тарелку с салатом и початую бутылку, двинулся, покачиваясь, к калитке.
— Поживёшь без меня, позвонишь, истеричка! — прокричал он на прощание.
— Ой-ой-ой! — причитала мама Толи. — Голова болела безбожно, казалось, вот-вот она расколется. — Толя, аккуратно! Разлезаешься ты! Так набрался! Почему ты ко мне припёрся, а не к жене пошёл?
Мама нависла над сыном и, не щадя его голову, громогласно возмущалась.
— Мама, не кричи! Я к тебе пришёл, потому что прогнала меня Ника. Видишь ли, ей не понравилось, что я её не встретил, — соврал мужчина, зная, что мать ему поверит.
— А с чего это её встречать-то? — не поняла мать.
— А чёрт её знает! Взбрело ей в голову, что я помогать ей должен. Заела она меня уже своими упрёками: то так не так, то это не это! Я, может, вообще-то устаю на работе! Я должен в чужом доме что-то делать?
— Правильно! Верно говоришь! — кивала мама. — Пусть сперва пропишет, долю выделит, а потом просит! А то, гляди, какая цаца! Встречать её! Здоровая баба, а сама справиться не может, что ли?
— Так вот и я ей говорил! А она даже обиделась!
— Ну и пусть обижается! А ты не давай слабину! Нечего ей потакать! Замуж хочет — терпеть будет, как миленькая! Не молодуха уже, чтобы носом крутить!
— И чего мне теперь делать?
— Потерпи, сынок! Сама приползёт, как миленькая, звать назад будет! Поживёт недельку сама и поймёт, что ошиблась! А ты тогда не теряйся — сразу же требуй прописку, иначе не вернёшься!
Учила мать сына, как перевоспитывать Нику, а тот слушал и кивал головой в знак согласия.
— Права, мама! Нечего из меня верёвки вить! Не родилась ещё та баба, которая будет мной командовать! Он сам себе хозяин!
Как мать сказала — так Толя и поступил. Домой не ходил, жене не звонил, выждал недельку.
А только у матери жизнь тоже не сахар. Она же ему спуску не даёт: то то ей сделай, то это! И тут, как с Никой, не работает — он матери раз попытался отказать, так она его, как дитя малое, хворостиной по спине отходила:
— Ты не забывай, что ты не у жены, а дома, у матери! Работать не будешь — живо без обеда оставлю!
Чётко выразила свою позицию мать, не дав сыну даже слово вставить.
Едва вытерпев недельку, тот засобирался домой:
— Поеду я, мама! Проверю, как она там без меня! В ноги, наверное, упадёт и звать будет назад!
— Ну иди, иди! Только слабину не давай! Говори — вернусь только на своих условиях!
В калитку Толик заходил как царь всея Руси: подбородок вверх, спина прямая, руки в карманах, и идёт вразвалочку.
До крыльца дошёл и замер. И только сейчас понял, что что-то не так.
Огляделся: двор чистенький, трава скошена как под линеечку, всё чистотой блестит! Окна вымыты, клумбы подрезаны, дорожка не в траве заросшая, а чистенькая и выметенная.
Да и не только эти изменения заметил мужчина — всё какое-то свежее, красочное!
Его ключ не подошёл — старая калитка на честном слове держалась, а эта добротная, крепкая.
Стал Толик в дверь стучать. Шаги послышались.
Дверь открылась. Да только не та это была Ника! Не та вечно смурная, недовольная, с тюками под глазами.
— Я думал, ты тут переживаешь, горюешь! А ты… Да хоть бы позвонила мне!
— А зачем? — Ника как-то по-особенному улыбнулась и наклонила голову набок.
— Как это — зачем? У тебя муж пропал на неделю, а тебе и дела нет?
— Так и нет! У меня мужа нет!
— Откуда он возьмётся? — засмеялась Ника. — Был один какой-то приходящий, так бестолковый! О таком и жалеть не стоит!
Толя даже захлебнулся:
— Это ты обо мне так? Сейчас получишь в зубы и по-другому заговоришь! Давно надо было тебя воспитывать! Да всё жалел я!
Он двинулся на Нику, но та даже не шевельнулась.
И тут из-за двери вырос мужчина и обхватил Нику за плечи:
— Слышь, мужик, отваливал бы ты по-хорошему отсюда!
— Ты кто такой? Хаха! Любовника завела? Да не думал я, что ты такая! Ну ладно, если прогонишь этого борова, я вернусь, прощу тебя и даже обещаю не бить! — милостиво разрешил Толя, сам поражаясь своей доброте.
А дальше что-то случилось. Видимо, гравитация пошутила или скачок во времени произошёл — вот он только что стоял, а тут уже бежит! И бежит так резво, да с прискоком! А сзади кто-то его подгоняет!
Ника смеялась от всей души, наблюдая, как старший брат гонит со двора бывшего сожителя. Едва бока себе от смеха не надорвала, а тот знатными пинками Толика подгоняет!
За калитку выгнал и захлопнул. Потом вернулся к сестре:
— Ну, Никуль, уж и не вздумай этого дурачка назад принимать! Я вообще не понимаю, как ты его терпела!
Ника вздохнула:
— Да дура, потому что! Всё надеялась, что перевоспитать смогу!
— Да таких не воспитывать нужно, а в шею гнать! Тебе если что по хозяйству помочь надо — лучше мне звони! Приеду, подсоблю по-родственному! А этому, я надеюсь, дойдёт, что сюда лучше не соваться!
— Ну а если нет?
— То я ему ещё раз объясню! — брат подмигнул сестре, и они вошли в дом.
А там гости за животы держатся — случившееся они наблюдали через окно.
— Ну что, гости дорогие, за именинницу!
— За именинницу! — зазвенели бокалы.
И Ника улыбнулась. Как хорошо всё же, когда у тебя есть старший и мудрый брат!
