Неожиданное письмо от нотариуса перевернуло мою жизнь с ног на голову. Семь долгих лет я была для Глеба и его матери пустым местом — бесполезным придатком, не способным выполнить главную женскую «миссию». Но стоило прозвучать словам «наследство от покойной тёти», как их безразличие мгновенно сменилось приторной заботой. Теперь они смотрят на меня другими глазами — вернее, на цифры в документах, которые я держу в руках. Горько осознавать, что даже родные люди видят в тебе лишь кошелёк на ножках. Я выждала паузу, наблюдая за этим отвратительным спектаклем, и решила: момент истины настал. Сегодня вечером они узнают правду…
Звонкий женский голос разорвал тишину кухни, отвлекая меня от размышлений.
— Глебушка, ты помнишь Светлану Абрикосову из своего класса? — Надежда Петровна положила в рот огромный кусок ягодного пирога. — Столкнулась с ней утром в универсаме. Хвасталась, что недавно близнецов родила. Чудесная девушка, правда, располнела немного после родов, но это ей только к лицу.
— Помню эту заучку, — фыркнул Глеб. — Настоящая зануда была, контрольные решала за десять минут, потом ещё за другой вариант бралась. В итоге две пятёрки заграбастывала, мы её прозвали «Света-дубль». А полной она уже в школе была, куда ей дальше полнеть?
— Если позволишь, сыночек, — начала Надежда тоном профессора, — в прошлом столетии жил такой живописец — Филипп Малявин. Он изображал исключительно пышнотелых красавиц, даже существовало такое выражение — «малявинские формы».
— Сейчас это называется «бодипозитив», — буркнул муж. — Нет, мама, это совсем не мой тип, такая красота исключительно для ценителей.
Я сидела рядом, не веря своим ушам. Неужели они меня попросту не замечают? Словно меня здесь нет. А мне, между прочим, совсем неприятно слушать, как мой законный супруг обсуждает достоинства других женщин.
— Раз уж вы заговорили об этом художнике, — вмешалась я, — спешу отметить, что его собственная супруга была весьма стройной, в отличие от его моделей. Если вы, Надежда Петровна, намекаете на мою худобу, а вам бы хотелось видеть невестку поупитаннее, так и скажите прямо. Можно без этих тонких намёков.
— А ты, раз такая образованная, выпечке бы научилась! — вспыхнула свекровь. — Что это вообще передо мной — пирог или какое-то непонятное нечто?
— И всё же, благодаря вашему аппетиту, половина этого «непонятного нечто» уже исчезла, — усмехнулась я. — С чаем всё идёт отлично, не правда ли?
Свекровь залилась краской, подавилась и отодвинула тарелку:
— Спасибо, сыта! Когда мне каждый кусок хлеба в упрёк ставят, аппетит пропадает начисто. А ты, Катя, вместо своих остроумных замечаний лучше бы подумала, что с тобой не так. Я хочу внука или внучку! Столько лет с Глебом вместе — и всё впустую.
Знает, куда бить, эта Надежда. И ведь права, что уж тут. Я замужем за Глебом целых семь лет, а забеременеть никак не удаётся. Самое странное, что все врачи в один голос утверждают: медицинских проблем нет ни у меня, ни у него.
— Но если вы ничего не видите, к кому же мне тогда обращаться? — спрашивала я у очередного специалиста. — Вы же последняя инстанция.
Ответ доктора меня удивил:
— А почему бы вам в церковь не сходить? Иногда бывают такие необъяснимые случаи, что имеет смысл просить помощи у высших сил.
Звучало не слишком профессионально, и я не сдержала усмешку:
— По вашей логике выходит, что узкие специалисты с медицинским образованием помочь не могут, а небесные силы сразу решат проблему?
Как бы там ни было, медики только разводили руками, и я перестала ждать от них чудес. Моя мама тоже подхватила эту идею:
— У нас в подъезде живёт Ирина Сергеевна с пятого этажа. Её дочь Анжела была примерно в такой же ситуации, как ты. Не знаю, откуда у неё взялся этот адрес, но в нашем городе работает одна целительница, госпожа Зинаида. Она даже по фотографии лечить умеет.
— Любопытно, — хмыкнула я. — Настоящая «Битва экстрасенсов». И что, эта Анжела смогла родить?
— Представь себе, да, — ответила мама. — Но есть один нюанс: она сменила партнёра.
— Вот так поворот! — рассмеялась я. — Ты что, мамуль, советуешь мне с Глебом расстаться? Тогда и к госпоже Зинаиде идти не придётся.
— Я же вижу, как они с твоей свекровью тебя постоянно изводят, — вздохнула мама. — Хорошо, что мы с этой особой с самой вашей свадьбы не общаемся. Неприятная во всех отношениях женщина.
И ведь правда. На нашем торжестве случился настоящий скандал, виновницей которого стала именно свекровь. Мои родители полностью оплатили банкет, Надежда всё жаловалась на финансовые трудности. Зато на самой свадьбе она принялась критиковать буквально всё: от выбора музыки до меню. А когда праздник подошёл к концу, Надежда начала собирать со стола остатки блюд, аккуратно раскладывая их по контейнерам.
— Надежда Петровна, пожалуйста, не делайте этого, — мягко сказала моя мама. Отец благоразумно держался в стороне от женских разборок.
— Если вы такие богатые, то и не забирайте ничего! — заявила свекровь, продолжая собирать фактически объедки. — А я хочу завтра подруг вечером позвать, которых на свадьбу не пригласили. Им тоже хочется попробовать, между прочим.
— Какое отношение ваши подруги имеют к нашему торжеству? — резонно поинтересовалась мама. — Впрочем, можете не отвечать. Меня волнует другое — что о нас подумают сотрудники ресторана.
— Мне абсолютно наплевать на чужое мнение! — отрезала Надежда. — А хорошей еде пропадать не позволю. Тут ещё салатов хватит до Нового года.
Мама потом признавалась, что в тот день ей было невыносимо стыдно, и чтобы это чувство больше не возникало, она не желает иметь со сватьей ничего общего. Честно говоря, я бы тоже как можно реже видела свою ядовитую свекровь, которая только и ищет повод меня уколоть.
— Глеб, в чём причина того, что твоя мать меня не выносит? — часто спрашивала я мужа. — Мне кажется, я не даю никаких поводов для такой неприязни.
— Да она вообще никого не любит, — хмурился муж. — С тех пор как отец от нас ушёл, её характер сильно испортился. Теперь она на весь мир зла, ничего личного, Катя.
— Замечательно, — удивлялась я. — Твоя мать весь мир ненавидит, а страдаю в итоге только я одна. Не обижайся, но пусть она пореже бывает у нас дома, хорошо? Или навещай её сам.
После таких слов обиженным оказывался уже Глеб, и начинал говорить маминым языком, мол, я виновата в том, что у нас нет детей, а у его матери — внуков.
— Серьёзно? — покачала я головой. — Вижу, материнская промывка мозгов не прошла даром. Может, ты бы лучше направил свои умственные способности на что-то полезное? Например, подумал бы, как нам собственное жильё приобрести. Мне порядком надоело семь лет арендовать чужие углы.
— Не знаю, как тебе, а мне всё нравится, — парировал Глеб. — Квартира отличная, мы её сняли надолго, о чём ещё можно мечтать?
Я постепенно начинала понимать, что с мужем каши не сваришь. Он как неподвижная глыба, которую невозможно сдвинуть с места. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалось это топтание на месте, если бы не трагические обстоятельства.
Дело в том, что у меня есть старший брат Павел, который жил в просторном двухэтажном коттедже за городом. За свои сорок лет Павел так и не создал семью, работал он вахтами на Крайнем Севере и дома появлялся крайне редко. Я всегда была его любимицей, он буквально пылинки с меня сдувал. Однажды раздался звонок от мамы, сообщивший, что Павла больше нет с нами.
— Катенька, когда я разбирала его бумаги, то нашла дарственную на твоё имя, — прошептала мама сквозь слёзы. — Мы с отцом считаем, что это совершенно справедливо. Хоть ваш жилищный вопрос решится.
Было невыносимо грустно решать свои проблемы таким образом. Но отказываться от наследства было бы верхом неразумности. Я выяснила все юридические тонкости после того, как достойно проводила брата в последний путь. Честно говоря, у меня не было чёткого плана, что делать с этим огромным домом. Он находился далеко от моей работы, да и от офиса Глеба добираться было бы неудобно.
Пока я переживала потерю, муж со свекровью словно воспрянули духом. Глеб вдруг стал удивительно нежен, внимателен, даже начал дарить цветы — впервые за последние пять лет.
— Устала после работы? — встречал меня муж в прихожей. — Отдыхай, я ужин приготовил, чувствуешь, как жареным мясом пахнет?
Я только поражалась такой разительной перемене. Надежда Петровна тоже превратилась в саму любезность:
— Катюша, я знаю, как ты обожаешь вишнёвое варенье, вот, принесла баночку, с чаем оно просто чудесно. А это маринованные грибочки, это салатик из баклажанов, сама консервировала. Кушай, набирай формы в нужных местах, как говорится.
Я чуть не поверила, что они всё осознали, раскаялись, сделали выводы. Но нет, этого не произошло. У мужа и его матери имелся, оказывается, коварный замысел, и как хорошо, что я раскрыла его вовремя.
Однажды я вернулась с работы пораньше, Глеб не вышел меня встречать, хотя находился дома — об этом свидетельствовал его громкий телефонный разговор.
— Этот особняк потянет на солидную сумму, мама! Заживём как короли, даже не сомневайся. Я уже всё подсчитал, до мелочей, заглянешь в гости, всё детально обсудим!
— Ничего себе, что я слышу, — усмехнулась я, входя в комнату. — Так вот почему вы с Надеждой Петровной вдруг стали такими добрыми. Уже делите моё наследство? Молодцы, что тут скажешь.
Глеб принял театральную позу и выдал нечто потрясающее…
— На семейном совете я и мама решили, что тебе нужно продать свой дом — Заявил мне муж с важным видом
— Как интересно, — мои брови невольно поползли вверх от изумления. — А я в этот совет не вхожу? Без меня меня женили? И что же вы там постановили?
— Когда придёт время, ты продаёшь этот дом, все вырученные деньги передаёшь моей маме. Она прекрасно знает, как ими распорядиться с пользой.
— Неужели? — мне стало откровенно смешно от этой наглости.
Глеб отправился на кухню, выпил воды, затем извлёк откуда-то заготовленный список:
— Итак, начнём. Моя мама давно мечтает о собственном автомобиле, и это вполне справедливо.
— А что тут справедливого? — я недоумевала. — Если хочет, пожалуйста, пусть покупает, но я тут при чём?
— Не перебивай! Все вопросы потом! — строго произнёс Глеб тоном профессора. — Двигаемся дальше. Мама грезит о поездке в Грецию, ты же знаешь, она просто обожает греческую кухню. Так вот, надо исполнить её желание. Далее, у мамы в квартире ремонта не было больше десяти лет. Будет справедливо, если мы обновим ей жильё. Ну и по мелочи — обувь, одежда, продукты…
— Это всё очень трогательно, — язвительно улыбнулась я. — А где же я в вашем грандиозном плане? Меня вы совершенно упустили из виду, хотя наследница — именно я.
— Нет, конечно, мы о тебе тоже позаботились, — поспешно возразил муж и тут же поправился. — О нас, вернее. Мама готова выделить нам деньги на первоначальный взнос за квартиру, представляешь?
— Благодарю вас сердечно, добрые люди, — рассмеялась я ему в лицо. — Что бы я без вас делала? Прямо вижу, как я брожу с протянутой рукой. Но всё будет совсем иначе.
— Как это «иначе»? — опешил Глеб. — Мы ведь с мамой уже всё распланировали…
— Восхищаюсь вашей предприимчивостью, но ты, кажется, забыл, что дом принадлежит мне? — мне стало не по себе от такой беспардонности родственников. — Вы к нему вообще никакого отношения не имеете, а так рьяно его делите, будто он ваш. Откровенно говоря, мне даже слушать тебя противно.
— Так как мы поступим с домом? — нерешительно поинтересовался муж. — Мама ждёт ответа…
— Раз ждёт, звони ей немедленно, — мило улыбнулась я. — Нельзя заставлять такого уважаемого человека, как Надежда Петровна, томиться в ожидании.
Глеб моментально набрал номер матери, по моей просьбе включил громкую связь. Я прокашлялась:
— Добрый вечер, Надежда Петровна. Я совершенно случайно стала свидетельницей вашего увлекательного дележа моего дома. Что ж, впечатляет, хочу отметить вашу изобретательность и деловую хватку. Но только этому не бывать.
— Как это не бывать? — мгновенно возмутилась свекровь. — Ты не забывай, что живёшь в семье.
— Конечно, — согласилась я. — Всё верно. Только есть одно уточнение. Я вижу семью, не видя семьи. Понимаете, о чём я? Я всегда была для вас пустым местом, а тут вдруг засыпали меня любезностями. Естественно, это легко объяснить, ведь столько всего на кону… Машина, Греция, ремонт… Просто восхитительно.
— Твои предложения? — сухо спросила свекровь. По интонации было ясно, что она не ожидает от меня ничего хорошего, и оказалась права.
— Сейчас ваш смекалистый сын соберёт свои вещи и отправится к вам, — проговорила я медовым голосом. — Мне такие попутчики в жизни, как вы, совершенно ни к чему. Решили на мне нажиться? Нет, не получится, дорогие мои.
Муж и свекровь разразились бурей протестов одновременно: она кричала из телефонной трубки, Глеб — мне прямо в ухо. Я снова выслушала, какая я негодная жена, не способная родить ребёнка, и тому подобное. Но мне уже было всё равно — я приняла окончательное решение ещё в самом начале этого разговора.
Минуло около двух лет, у меня всё замечательно. Я рассталась с Глебом и встретила достойного человека. А самая главная радость — я жду ребёнка, представляете? Теперь я всё поняла. Судьба не видела меня рядом с Глебом, потому и не дарила нам детей. Наш брак вообще не вписывался в её глобальные планы. Теперь всё идёт своим чередом — рядом со мной человек, который действительно меня ценит и в данный момент руководит ремонтом в нашем просторном доме. Скоро наше семейное гнёздышко превратится в уютный и тёплый очаг, где будет звучать детский смех.
