Наташа сидела в своей просторной студии, залитой мягким светом. Отложив в сторону кисточки, она вот уже второй час пыталась разобраться с видеоняней, которую купила своей подруге Ирине. Та пару месяцев назад родила девочку Свету, поэтому Наташа хотела сделать очень необычный подарок.
О видеоняне она знала только понаслышке — это игрушка, в которую вмонтированы камера, микрофон и динамик. На телефон ставится специальная программа, позволяющая в любое время и в любом месте наблюдать за ребёнком.
— Получилось! — радостно воскликнула девушка, когда на экране её телефона появилось изображение.
Быстро перебирая пальцами и сверяясь с инструкцией, она увеличила картинку, потом уменьшила, а затем включила микрофон. Из динамика тут же донёсся голос Марины Львовны, её свекрови.
— Ух ты, — восхитилась Наташа, — я как настоящий шпион!
Её глаза прищурились, и она внимательно присмотрелась к женщине на экране.
— Это безобразие, — ворчливым голосом произнесла Марина Львовна, — это полное безобразие, — повторила она, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Где же это видано, чтобы эта малявка водила такую машину?
Наташа поморщилась. Обычно свекровь разговаривала ласково и нежно, а тут вдруг такой гонор.
«Интересно, кого она имеет в виду?» — подумала девушка. Разговор свекрови с её мужем заинтриговал Наташу. Она отложила в сторону инструкцию, на всякий случай отключила динамик в игрушке, чтобы её не услышали, и прильнула к экрану своего телефона.
— И чем занимается твоя пигалица? — спросила женщина у своего сына.
Его Наташа не могла видеть. Она вовсе не хотела за кем-либо подсматривать, просто поставила игрушку в соседнюю комнату, чтобы настроить прибор. Но зато она хорошо его слышала.
— Рисует, — как-то слишком смущённо ответил Вадим.
— Разве это работа — рисовать? Сколько ей потребуется лет, чтобы заявить о себе? Да и кому сейчас нужны картины? Вон, кругом постеры, в миллионы раз дешевле, чем эта мазня.
— У неё вроде хорошо получается, — с неуверенностью в голосе ответил юноша.
— Да какая это работа? Вон, нейросеть сейчас рисует замечательно, сама иногда балуюсь.
— Наташа окончила институт, работала над мультиками, а сейчас решила… — тут он замолчал, по всей вероятности, думая, что сказать дальше.
— Такие расходы, — свекровь посмотрела по сторонам, явно рассматривая огромную студию. — Такие расходы, а вам-то надо всего лишь навсего 2 на 2 метра. Зачем вам такая огромная студия?
— Не знаю, — ответил Вадим, — да и предложили…
— Да тут заблудиться можно! Кажется, четыре или пять комнат, или даже больше.
— Четыре, — ответил юноша. — Тут, наверное, раньше была мастерская для скульпторов, а сейчас она простаивает. Вот Наташе её и предложили.
— Вы бы ещё в сарае жили, — недовольным голосом произнесла Марина Львовна. Она опять застучала пальчиками по подлокотнику кресла. — Я вот что хотела с тобой поговорить, сынок. Твой Олеженька, младший братишка, тоже решил жениться.
— А мне он об этом не говорил, — с обидой в голосе произнёс Вадим.
— Мать быстрее узнаёт новости. Я вот к чему клоню, — она на секунду замолчала, по всей вероятности, обдумывая своё предложение. — Вот скажи, зачем твоей жене такая огромная машина?
— Ей отец подарил, — парировал Вадим.
— Да подарить-то можно хоть самосвал. Но зачем? Она раз в неделю только со своим мольбертом ездит на природу. А что, здесь рисовать нельзя?
— Так художники делают, — постарался заступиться за свою жену Вадим.
— Ладно, меня это не касается. Меня интересует её машина и мой младший сын.
— Не совсем понял, какое отношение имеет машина к Олегу?
— А ты попробуй соедини эти две вещи воедино. Ты женился, у тебя есть крыша над головой. И какие хоромы! — Марина Львовна развела руки в стороны. — Да тут пять семей поместится, а вы тут вдвоём околачиваетесь. А у Олега ничего нет за душой. Поэтому моё предложение такое: ты поговоришь со своей женой, чтобы она продала машину и денежки дала Олегу.
— Не получится, — уверенно ответил Вадим. — Зачем ей это?
— Потому что она часть семьи, — парировала Марина Львовна. — А в семье друг другу помогают.
— Да, — согласился юноша со своей матерью.
— Поэтому, сыночек, ты в доме главный. Ты же мужчина, — по всей вероятности, Вадим закивал головой. На лице свекрови появилась улыбка. — Поговори, — произнесла она жёстко, — и сделай так, чтобы твоя Наташа продала машину. Олег скоро женится.
— Да, ты права, — уверенно заявил Вадим, словно машина принадлежала не его жене, а ему. — Да, ты права, — повторил он, и его тень скользнула по стене.
Наташа слушала этот разговор и не верила своим ушам.
«Какой-то тайный сговор», — пробубнила девушка и тут же улыбнулась.
— Да это розыгрыш, — хихикнула она.
Отключив связь с видеоняней, Наташа встала, поправила на себе платье и, выкинув из головы этот случайно подслушанный разговор, пошла к выходу.
— Вадим! — крикнула девушка, подходя к двери, за которой сидели свекровь и её муж. — Вадим! — повторила она, стараясь тем самым предупредить о своём появлении.
— Что случилось? — из-за двери выглянул юноша.
— А, вот ты где. Ну, мы хотели поехать в гипермаркет, надо продукты купить. Ты готов? — спросила она, присматриваясь к глазам своего мужа. Но они ничего не выражали, словно и не было того странного разговора.
В дверях появилась Марина Львовна.
— Да-да, мне пора, — сказала она.
— Мы, вас подвезём, — весело сказала Наташа и пошла одеваться.
Женщина ещё раз внимательно посмотрела на высокие потолки и тихо спросила у невестки:
— Сколько метров?
Тут же последовал короткий ответ:
— Шесть. Это студия. Жить можно, кухня есть, ванна есть, жилая комната. Но это студия.
— Зимой, наверное, холодно? — поинтересовалась женщина, надевая свои туфли.
— Жарко, — ответила девушка. Она хотела сказать, что можно ходить голышом, но решила промолчать.
Через пару минут они спустились. Наташа достала электронный ключ от машины. Вадим раньше не обращал внимания, насколько машина большая. Его жена подошла, но оказалось, что она ниже крыши автомобиля.
— Офигеть, — тихо произнёс он и открыл дверцу машины.
Наташа, несмотря на свой небольшой рост, уверенно управляла автомобилем. Минут двадцать она кружила по городу, лавируя между потоками машин и ловко объезжая ямы на дорогах. Улицы были заполнены спешащими по своим делам людьми, а витрины магазинов пестрели яркими вывесками. Наконец, Наташа осторожно заехала во двор и остановилась перед подъездом дома, в котором проживала Марина Львовна.
Двор встретил их тишиной и спокойствием. Старые тополя шелестели листвой, создавая приятную прохладу в жаркий летний день. На скамейке у подъезда сидели пожилые женщины, увлечённо обсуждающие последние новости.
Марина Львовна, элегантная женщина средних лет, поблагодарила свою невестку за поездку. Она была одета в строгий костюм, который подчёркивал её статус и утончённый вкус. Уже выходя из машины, свекровь обратилась к своему сыну:
— Ты подумай о моём предложении, — загадочно сказала она и, выйдя из машины, аккуратно прикрыла дверь.
Наташа тут же вспомнила разговор свекрови с её мужем. Она взглянула на Вадима, надеясь уловить его реакцию. Но тот, всегда сдержанный и немногословный, даже бровью не повёл, словно ничего не произошло. Его лицо оставалось непроницаемым, как всегда, когда дело касалось семейных вопросов.
В салоне автомобиля повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гудением двигателя. Наташа ждала, что муж скажет хоть что-нибудь, но Вадим молчал, погружённый в свои мысли.
К вечеру, освободившись от дел, Наташа начала готовить ужин. Вадим не остался в стороне, он тоже помогал: чистил картошку, нарезал морковку и мыл фрукты.
— Как у тебя с работой? — поинтересовалась девушка, обращаясь к мужу.
— Да никак, — расстроенно ответил Вадим, — уже столько резюме разослал, и всё впустую.
— Но ведь вакансии есть?
— Да, их много, — ответил он, задумчиво глядя в окно на вечерний город.
— А что не так? — поинтересовалась девушка и посмотрела внимательно на юношу.
— У меня диплом, как-то… Понимаешь, мне нужна работа достойная и по зарплате, — Вадим произнёс это с нотками раздражения в голосе.
— Милый, — Наташа помешала суп, — генералами сразу не становятся, всё начинается с малого.
— Ну, ты прямо как моя мама, — слегка обидевшись, ответил Вадим.
— Не надо меня сравнивать со своей мамой, она у тебя замечательная женщина, но, Вадим, что тебя не устраивает в тех предложениях, что уже поступили?
— Да много что: то далеко, то маленький офис, то зарплата ничтожная, то…
Он хотел что-то ещё сказать, но девушка подошла к нему и прикоснулась ладонью к мужской груди.
— Ты просто начни с чего-то, какие-то деньги появятся, а там уже и определишься.
— Тебе легко говорить, — буркнул Вадим.
— Нет, мне нелегко говорить, потому что с того момента, как мы расписались, ты ни дня не работал, — в голосе Наташи прозвучали нотки усталости.
— Ты меня упрекаешь? — спросил Вадим и отложил в сторону помытую картошку.
— Нет, я не упрекаю тебя. Я просто хочу, чтобы ты понял, как мне тяжело. Я плачу за эту студию, за бензин, за продукты, покупаю тебе одежду. Мне это трудно, и хотелось бы, чтобы ты помог мне.
— Ну, я же стараюсь! — повысив голос, заявил юноша. — Стараюсь! Мне что, идти с протянутой рукой?
— Не глупи, — Наташа похлопала ладошкой по его груди. — Просто найди работу, какую можешь, по своей специальности, и начни работать. Нам нужны деньги, пойми, нужны деньги.
— Хорошо, завтра ещё раз попробую, — постарался успокоить Вадим свою жену.
Наташа улыбнулась ему в ответ, чмокнула в щёчку и пошла доваривать суп. За окном сгущались сумерки, и город постепенно погружался в вечернюю суету.
На следующий день к ним в гости пришёл Олег, младший брат Вадима. Наташа в это время работала в своём павильоне. Она не любила отвлекаться от дел и уж тем более не любила, когда кто-то наблюдает за тем, как она рисует. Поэтому, поздоровавшись с Олегом, вернулась обратно в свою комнату, прикрыла за собой дверь и села напротив холста.
Павильон Наташи представлял собой просторное помещение с высокими потолками и большими окнами, наполненное светом и воздухом. Стены были увешаны её картинами – яркими, экспрессивными полотнами, отражающими внутренний мир художницы. В углу стоял мольберт с недоконченной работой, а рядом – столик с красками и кистями.
Невольно Наташа вспомнила разговор свекрови с её мужем относительно машины. Машинально девушка достала свой телефон и включила видеоняню.
В гостиной братья расположились в удобных креслах. Олег, энергичный молодой человек с живым взглядом, осматривал просторное помещение.
— Нехило ты устроился, — покачивая головой, произнёс Олег.
— Да, крутая студия, огромная. Тут можно даже в футбол играть, — ответил Вадим, поправляя очки на переносице. — Мама сказала, что ты решил жениться.
— Ха! — воскликнул Олег. — В точку попал. Именно поэтому я к тебе и заскочил.
— Так выкладывай, — деловито произнёс Вадим и сел напротив своего брата.
— Ты поговорил со своей? — и Олег кивнул в сторону стены, за которой располагался павильон Наташи.
— Нет ещё, — сухо ответил Вадим.
— У меня через 3 месяца свадьба. Мать сказала, что у неё нету денег.
— Что ты с матерью пристал ко мне? — возмутился Вадим и, поднявшись с кресла, пошёл к подоконнику. За окном шумел большой город – проносились машины, спешили по своим делам прохожие.
— Тебе же мама помогла со свадьбой, а сейчас у неё нету денег. Мне они нужны…
— И у меня их тоже нету, — заявил Вадим, глядя на улицу.
— Зато они есть у твоей жены. В семье друг другу все помогают, ты же это знаешь.
— Ты о машине? — спросил Вадим, обернувшись к брату.
— Да, именно о машине. На кой чёрта она ей и сдалась? Пусть продаст. Это же 3-4 миллиона! Офигеть! Да на эти деньги можно не только свадьбу отгрохать, внести ипотеку или даже купить небольшую квартиру.
— А у нас, кстати, тоже нету квартиры, — парировал его старший брат.
— Зато у вас есть крыша над головой. Вон какие огромные потолки!
— Но это не наша, мы её снимаем в аренду.
— Знаю, знаю, — произнёс Олег, — но всё же, как с машиной?
— Я поговорю, обязательно поговорю с Наташей.
— Убеди её. У меня скоро свадьба, — ещё раз произнёс Олег и недовольно откинулся на спинку кресла.
На душе Наташи стало мерзко. Она отключила видеосвязь, покосилась на стенку, за которой её муж говорил такие мерзкие слова. По щекам потекли слёзы. Наташа моргнула, пальчики коснулись щеки, и захотелось зарыдать от предательских слов, что говорил Вадим.
Осенние дни тянулись медленно, окутывая город золотистой дымкой опадающих листьев. Наташа, погружённая в свои мысли, бродила по квартире, то и дело останавливаясь у окна, чтобы понаблюдать за прохожими на улице. Прошло несколько дней с того странного разговора о машине, но Вадим ни разу не поднимал эту тему.
Наташа вновь вернулась к мысли, что это мог быть какой-то глупый розыгрыш со стороны свекрови и Олега. На душе было скверно, яркие краски, которыми она обычно писала свои полотна, казались теперь чужими и неуместными. Взяв новый холст, она приступила к работе над необычной картиной.
Вадим зашёл в павильон жены. Он остановился у входа, наблюдая за тем, как Наташа, погружённая в работу, наносит на холст уверенные мазки.
— Что-то новенькое? — спросил он, подходя ближе.
Отложив кисти, девушка повернулась к мужу. Её лицо было сосредоточенным, а в глазах читалась усталость.
— Это мужчина, — начала она объяснять, — у него два лица. Его называют двуликим: с одной стороны он улыбается, а с другой — лжёт.
Вадим внимательно рассмотрел картину. Мрачные, контрастные цвета подчёркивали двойственность образа.
— Красиво, — произнёс он задумчиво, — имей в виду, полотно получается впечатляющим.
Наташа отошла в сторону, скрестив руки на груди. Её взгляд был устремлён на мужа, который всё ещё стоял перед картиной, погружённый в свои мысли.
— Это ужасно, — ответила она тихо, — ужасно, когда человек двуликий.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Лишь шум проезжающих за окном машин нарушал это напряжённое молчание. Наташа продолжала внимательно смотреть на Вадима, словно пытаясь разгадать какую-то загадку в его лице.
Наташа стояла у мольберта, погружённая в свои мысли. Осенний ветер за окном шелестел листвой, создавая причудливый узор теней на полу павильона. Вадим всё ещё рассматривал картину, его лицо выражало глубокую задумчивость.
И тут в голове Наташи возник вопрос, который она не решалась произнести вслух: «А кто ты такой?» Этот вопрос был адресован её мужу, человеку, которого она, казалось, знала так хорошо.
Девушка смотрела на мужчину, которого утром целовала, от чьих прикосновений ещё вчера замирало сердце. Но теперь она смотрела на Вадима как на что-то чужое: вроде свой, но в то же время нет. Она подошла к нему и, как обычно, прикоснулась ладонью к его груди, но не испытала того трепета, что был раньше. Что-то было не так. Впрочем, всё было не так — он изменился, изменился очень быстро.
Наташа задумалась над тем, что такое любовь. Да, она знала про гормональный всплеск, изучала это в институте, но всё же…
— Что такое любовь? — тихо спросила она себя, присматриваясь к мужу, который всё ещё ходил вокруг её картины с двуликим.
«Это не тот, которого я любила. Это не он,» — предательски появились в её голове эти мысли. Она глубоко вздохнула и отвернулась к окну, чтобы больше не смотреть на своего мужа.
За окном падали жёлтые листья, кружась в медленном танце. Город готовился к приходу вечера, зажигались первые фонари. В павильоне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь редким шорохом кисти по холсту, когда Наташа, не оборачиваясь, добавляла новые штрихи к своей картине.
Весь вечер Вадим маялся. Он ходил из угла в угол, несколько раз подходил к жене, вроде хотел что-то сказать, но, не решившись, обратно уходил в другую комнату. Его нервозность была почти осязаемой.
После ужина Наташа, как обычно, вымыла посуду, расставила тарелки по местам, протёрла стол. Она ещё раз зашла в павильон, чтобы взглянуть на свою картину «Двуликий». Холст, над которым она трудилась последние дни, казался ей отражением их с Вадимом отношений — внешне гладких, но полных противоречий внутри.
Вадим нерешительно подошёл к жене и, собравшись с духом, выпалил:
— Олег женится.
— Рада за него, — как-то спокойно ответила Наташа, не отрывая взгляда от картины.
— Ему надо бы помочь, — осторожно произнёс Вадим.
— Помоги, — последовал короткий ответ.
— Я вот что подумал, — после секундной паузы произнес юноша, — ты ведь работаешь дома, в этом павильоне, а машину используешь только лишь чтобы съездить в гипермаркет…
Наташа грустно улыбнулась. Она посмотрела на своего мужа, на того, кого любила, к кому прижималась, того, который клялся ей в любви. Впрочем, и она тоже клялась.
— Говори дальше, — попросила она Вадима.
— Продай и деньги отдай Олегу, — выдохнул он.
— Хм… — тихо хмыкнула девушка.
«Кто ты такой?» — уже в сотый раз спросила она себя, рассматривая лицо мужа. От былой искренности и следа не осталось. Наташа закусила губу, почувствовала боль — это дало ей время немножко успокоиться, не закричать в сию секунду. Наконец, она пришла в себя. Повернувшись к мужу и стараясь говорить как можно спокойнее, она начала:
— Мы расписались. Я всегда работала, но ты не захотел.
— Ты же знаешь! — закричал Вадим.
— Не повышай голос, — как можно спокойнее произнесла Наташа. — Ты просто не захотел работать. Ты искал оправдания, чтобы этого не делать.
— Это неправда! — уже злясь, ответил юноша.
— Правда. Я посмотрела твою почту — тебе пришло 25 предложений, и ты ни на одно из них не ответил. Ты просто не хотел работать, а я пахала днями и ночами, по 12-16 часов, платила за павильон, за еду, за твою одежду. И теперь ты приходишь ко мне и говоришь, что я должна помочь твоему брату?
— В семье все так поступают, — немножко сконфуженно ответил Вадим.
— В семье, — растянуто произнесла Наташа. — Вот именно, что в семье. Но у нас её нету, семьи. Есть я, а есть… — она пожала плечами, боясь назвать юношу своим мужем, — ты.
— Я найду работу! Завтра же найду работу! — не уверенно произнес Вадим.
— Это ты говорил вчера, позавчера и поза-позавчера. Я не буду помогать твоему брату, ни твоей матери. Я не продам машину своего отца, ты слышишь меня? Не продам!
Наташа обошла стороной Вадима. В дверях остановилась на секунду, взглянула на мужчину, которого не узнавала. «Кто ты такой?» — опять спросила себя. Зашла в спальню, достала чемодан и стала складывать вещи. Через 10 минут Наташа выкатила чемодан в коридор.
— Здесь все твои вещи, — обратилась она к мужу. — Всё, что было с тобой, и всё, что я купила. А теперь прошу, уходи.
— Ты что, обиделась из-за машины? — засуетился Вадим и подбежал к жене.
— Уходи, двуликий, — холодно произнесла Наташа и указала рукой на дверь. — Уходи! — заорала она так сильно, что в ушах зазвенело. — Убирайся! — уже не сдерживая своих эмоций, вопила девушка. — Вон! — крикнула и пнула что есть силы по чемодану. — Это мой дом, я здесь плачу за всё! Это мой дом, моя мастерская! Это мой дом, я здесь всё купила! Убирайся к своей матери!
Вадим верещал, он что-то пытался говорить, убеждать, даже попробовал обнять её, но Наташа не удержалась и укусила его. Мужчина отскочил, с ужасом посмотрел на женщину, которая всегда была его, да, была его собственностью — он мог с ней сделать всё, что угодно, она была послушной игрушкой в его руках. Но в этот момент Наташа превратилась в разъяренную фурию. Она кричала на него, пинала и толкала к выходу.
— Это и мой дом! — напоследок попытался возразить Вадим, но тут же получил пощёчину.
— Не смей так говорить! — прорычала Наташа и, открыв дверь, буквально вытолкнула Вадима на площадку. — Убирайся, двуликий человек! — напоследок сказала она и захлопнула за ним дверь.
Наташа провела бессонную ночь, размышляя над сложившейся ситуацией. К рассвету она пришла к единственно верному, как ей казалось, решению – развестись. Да, когда-то она любила Вадима, и, возможно, он отвечал ей взаимностью, но его предательство перечеркнуло всё.
Ранним утром, собрав необходимые документы, девушка отправилась в ЗАГС. Улицы города только просыпались, редкие прохожие спешили по своим делам. Наташа шла, не замечая ничего вокруг, погружённая в свои мысли.
Вадим, вероятно, ещё не знал о её решении. Он звонил, стучался в дверь, умолял дать ему шанс исправиться.
— Наташа, пожалуйста, открой! Давай поговорим! — доносился его голос из-за двери.
Но девушка оставалась непреклонной. Даже когда пришла Марина Львовна, Наташа не пустила её в дом.
— Извините, но я не хочу ни с кем разговаривать, — твёрдо сказала она через закрытую дверь.
Всё было решено, точка в их отношениях поставлена.
Наташа чувствовала себя опустошённой. Она не могла рисовать, целыми днями сидела на диване, обхватив колени, и смотрела на картину двуликого.
Однажды вечером к ней пришёл Борис Юрьевич, хозяин павильона. Он был её преподавателем в институте и когда-то предложил арендовать это помещение. Наташа угостила его чаем, и за разговором мужчина сообщил о своём намерении уехать из страны.
— Я давно уже выставил павильон на продажу, — сказал Борис Юрьевич, оглядывая стены студии. — Но никто не хочет покупать такое помещение, ты же сама понимаешь.
— Да, для обычной квартиры оно не очень-то подходит, — согласилась Наташа.
— Вот-вот, — с грустью в голосе ответил Борис Юрьевич. — Я вот что подумал, Наташ. Может, купишь у меня её?
— У меня таких денег нет, — с сожалением ответила девушка, хотя павильон ей очень нравился: огромные окна, просторные ванная 4×4 метра, да и кухня немаленькая. Она знала, что раньше это помещение строилось именно для скульпторов, с широкими дверями и проходами.
— У меня нет столько денег, — повторила Наташа.
— Да я и так уже скинул цену на 50%, — заметил Борис Юрьевич.
— У меня всё равно не хватит.
— Ты подумай, — мужчина написал на листочке цифру, которую хотел бы получить за свою недвижимость.
Поблагодарив хозяйку за вкусный чай, он ушёл.
Вечером Наташа позвонила отцу. Они прикинули и решили, что смогут осилить покупку. Пришлось продать машину, дачу, которая давно простаивала, и старенький домик в деревне, выставленный на продажу ещё в прошлом году. Когда отец сделал скидку, его тут же купили.
Наташа была счастлива. Она приобрела павильон у Бориса Юрьевича и теперь думала о том, как сделать в нём перепланировку. Решила оставить зал с высокими потолками, а в других комнатах сделать второй этаж. Получится замечательная квартира, о которой может мечтать любой человек.
Каким-то образом Вадим через друзей узнал о том, что Наташа продала машину и выкупила павильон. Он тут же примчался к ней, умоляя о прощении.
— Наташа, прошу тебя! Дай мне ещё один шанс! — взывал он.
Но, увидев его, Наташа лишь покачала головой и твёрдо произнесла:
— Я не могу любить двуликого. Уходи.
Она закрыла дверь перед его носом, вернулась в зал и посмотрела на ту самую картину двуликого, которая придала ей силы расстаться с Вадимом.
