— Мама скоро переедет к нам, — как бы между прочим сказал Максим, не отрывая взгляда от телефона. — Она уже продала квартиру.
Надя замерла, держа в руках недочитанную книгу. Ей показалось, что она ослышалась.
— Прости, что ты сказал? Твоя мама продала квартиру и переезжает к нам? И ты решил сообщить мне об этом… просто так?
— А что такого? — Максим наконец поднял глаза на жену. — Ей тяжело одной после того, как Люда уехала к дочери в Германию. Мы не можем оставить её одну.
Надя медленно положила книгу на журнальный столик. За двенадцать лет брака она научилась сдерживать эмоции, особенно когда речь заходила о свекрови. Но сейчас это было выше её сил.
— Скажи, тебе хоть в голову не пришло обсудить это со мной? Спросить моего мнения? Или я здесь просто мебель, с которой не нужно считаться?
— Надь, ну чего ты начинаешь? Это же моя мама! — в голосе Максима появились раздраженные нотки. — Куда ей ещё идти?
Надя глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Если ты привезешь к нам жить свою маму, то я привезу свою, — спокойно ответила она мужу.
Максим рассмеялся:
— Да брось! Александра Александровна никогда не согласится переехать из своего дома в пригороде. Она же там как царица!
— Не будь в этом так уверен, — Надя удивилась собственному спокойствию. — Моя мама сделает для меня всё, что угодно. Особенно если я объясню ситуацию.
Через неделю их трехкомнатная квартира в спальном районе города наполнилась коробками с вещами Марины Игнатовны. Свекровь привезла с собой половину своего имущества, включая старинный буфет, который теперь занимал половину гостиной.
— Этот буфет достался мне от бабушки, — объясняла она, расставляя фарфоровые статуэтки на полках. — В нём хранится история нашей семьи!
— Но мы же договаривались, что большие вещи вы оставите, — осторожно заметила Надя.
— Что значит «оставите»? Где? У кого? — Марина Игнатовна всплеснула подбородком. — Я всю жизнь берегла эти вещи! Не могла же я их выбросить!
Первые дни прошли относительно мирно. Надя старалась быть вежливой, Марина Игнатовна — полезной. Но вскоре стало понятно, что их представления о совместной жизни категорически расходятся.
— Наденька, — голос свекрови звучал приторно-сладко, — я перестирала твои блузки. Ты неправильно сортируешь белое и цветное. И гладишь не с той стороны.
— Спасибо, Марина Игнатовна, но я просила не трогать мои вещи, — Надя чувствовала, как внутри закипает раздражение.
— Какие глупости! Я просто хотела помочь. Максим всегда любил, когда рубашки выглажены определенным образом. Я учила его жену правильно это делать, но она так и не научилась.
Надя моргнула:
— Его… жену?
— Ой, то есть тебя, конечно! — Марина Игнатовна небрежно махнула рукой. — Просто я столько раз объясняла, а ты всё по-своему делаешь.
Вечером Надя попыталась поговорить с мужем.
— Максим, твоя мама перестирала все мои вещи и перегладила их на свой манер. Я же просила её не трогать мою одежду.
Максим пожал плечами, не отрываясь от ноутбука:
— Она просто хочет быть полезной. Тебе что, жалко?
— Дело не в этом. Дело в уважении к моим просьбам и моему пространству.
— Не преувеличивай, — отмахнулся Максим. — Мама старается изо всех сил, а ты придираешься.
Через две недели Надя поняла, что так дальше продолжаться не может. Марина Игнатовна полностью захватила контроль над квартирой. Она переставила всю посуду в шкафах («так удобнее»), выбросила любимый цветок Нади («от него только грязь»), и начала просматривать её документы («я случайно открыла ящик»).
Последней каплей стало то, что свекровь начала критиковать её в присутствии Максима:
— Сынок, тебе нужно больше белка в рационе. Надя готовит слишком много углеводов. Неудивительно, что ты набрал вес в последнее время.
Надя молча встала из-за стола и ушла в спальню. Через полчаса туда зашёл Максим:
— Ты чего убежала? Мама обиделась.
— Твоя мама обиделась? — Надя посмотрела на мужа с недоверием. — А то, что она постоянно критикует меня, мои привычки, мою готовку, мои вещи — это нормально?
— Она просто беспокоится обо мне, — пожал плечами Максим. — Ты слишком остро реагируешь.
В ту ночь Надя долго не могла заснуть. А утром она позвонила своей матери.
Александра Александровна приехала через три дня с небольшим чемоданом.
— Мамочка! — Надя бросилась ей на шею, когда открыла дверь.
— Здравствуй, доченька, — Александра Александровна обняла дочь и окинула взглядом прихожую. — Вижу, здесь многое изменилось с моего последнего визита.
В дверном проёме появилась Марина Игнатовна. Её лицо выражало крайнее удивление.
— Александра? Что ты тут делаешь?
— Здравствуй, Марина, — спокойно кивнула Александра Александровна. — Надя предложила мне погостить у вас некоторое время. Последний раз я видела внуков два месяца назад — соскучилась.
— Каких внуков? — растерялась Марина Игнатовна. — У них нет детей.
— Ах да, — улыбнулась Александра Александровна. — Я имела в виду своих внуков от младшего сына. Просто по дороге сюда я думала о них.
Марина Игнатовна недоверчиво посмотрела на невестку:
— Ты не предупреждала, что у нас будут гости.
— А вы предупреждали, что продадите квартиру и переедете к нам насовсем? — парировала Надя.
Вечером Максим устроил Наде настоящий скандал:
— Как ты могла пригласить свою мать без согласования со мной?
Надя посмотрела на мужа с удивлением:
— Именно так, как ты пригласил свою. Разница лишь в том, что моя мама приехала погостить, а не жить с нами постоянно.
— Это совершенно разные вещи! — Максим повысил голос. — Моя мама осталась одна, ей некуда идти.
— А моя мама, значит, не имеет права навестить дочь? — Надя скрестила руки на груди. — Я же тебя предупредила: приведёшь свою маму — я приведу свою. Я сдержала слово.
С появлением Александры Александровны в квартире воцарилась странная атмосфера. Две пожилые женщины негласно соревновались за влияние в доме. Но если Марина Игнатовна действовала напористо и агрессивно, то мать Нади выбрала другую тактику.
Когда свекровь критиковала обед, приготовленный Надей, Александра Александровна спокойно замечала:
— Какие интересные кулинарные предпочтения у вас, Марина. В нашей семье всегда ценили усилия того, кто готовит. А если блюдо не нравится, мы просто предлагали свою помощь, а не критику.
Когда Марина Игнатовна начинала командовать, где и что должно лежать в квартире, Александра Александровна мягко замечала:
— В чужом доме гости обычно спрашивают разрешения, прежде чем что-то менять.
Особенно ярко их противостояние проявилось, когда в один из вечеров Марина Игнатовна решила устроить «генеральную уборку» на кухне.
— Надо же, сколько ненужных вещей хранит Наденька, — приговаривала она, выбрасывая в мусорное ведро старые банки из-под специй. — Этому место в мусорке!
— Марина, — вмешалась Александра Александровна, входя на кухню. — Ты уверена, что выбрасываешь мусор, а не нужные вещи? Дочка мне говорила, что собирает эти баночки для своих домашних заготовок.
— Эти банки? — фыркнула Марина Игнатовна. — Они же старые и некрасивые! Максим может купить новые.
— А зачем тратить деньги, если можно использовать то, что уже есть? — спокойно возразила Александра Александровна, доставая банки из мусорного ведра. — Моя дочь очень бережливая и хозяйственная. Это достойно уважения, а не критики.
Марина Игнатовна поджала губы, но промолчала.
В это же время в жизни Нади появился новый коллега — Виктор. Он был профессионалом своего дела, и они быстро нашли общий язык. Виктор часто предлагал подвезти Надю домой после работы, особенно когда они задерживались допоздна.
— Надя, может, тебя подвезти? Уже поздно, а нам по пути, — предложил он в очередной раз, когда они доделывали срочный отчёт.
— Спасибо, Витя, это было бы замечательно, — с благодарностью ответила Надя.
Она не видела в этом ничего особенного — просто коллегиальная поддержка. Но Марина Игнатовна, случайно увидевшая, как Надя выходит из машины Виктора, сделала свои выводы.
— Максим, ты знаешь, что твоя жена приезжает домой с каким-то мужчиной? — спросила она сына, когда они остались наедине.
— О чём ты, мама? — удивился Максим.
— О том, что Надежда крутит шашни на стороне! Я своими глазами видела, как она выходила из чужой машины и смеялась! Он даже дверь ей открывал!
Максим нахмурился:
— Мама, не говори ерунды. Надя не такая.
— Ой, все вы, мужчины, такие наивные! — всплеснула Марина Игнатовна. — Я-то жизнь прожила, всякого навидалась. Она в последнее время и одевается по-другому, и косметики больше наносит, и домой позже приходит. Все признаки налицо!
Зерно сомнения было посеяно. Максим начал замечать изменения в поведении жены — она действительно стала больше времени уделять своей внешности, чаще задерживаться на работе, а по вечерам часто переписывалась с кем-то по телефону.
В это же время в жизни Александры Александровны произошли интересные изменения. Она познакомилась с соседом по лестничной клетке — Павлом Николаевичем, интеллигентным вдовцом около 65 лет. Он часто предлагал ей составить компанию во время прогулок в соседнем парке.
— Александра Александровна, не желаете ли пройтись до парка? Погода сегодня чудесная, — предложил он однажды, встретив её в подъезде.
— С удовольствием, Павел Николаевич, — улыбнулась она.
Эти прогулки становились всё более регулярными, что не осталось незамеченным Мариной Игнатовной.
— Ты посмотри на неё, — шептала она сыну. — В её-то годы крутить романы! Бесстыдство какое!
— Мама, перестань, — отмахивался Максим. — Они просто гуляют.
— Ой, наивный ты мой! — хмыкала Марина Игнатовна. — Все так начинается.
Напряжение в квартире росло с каждым днём. Марина Игнатовна считала, что Александре Александровне давно пора уехать, а та и не думала этого делать, объясняя, что хочет побыть рядом с дочерью.
Однажды вечером, когда Надя в очередной раз задержалась на работе, Марина Игнатовна обнаружила в телефоне сына номер риелтора.
— Что это? — спросила она, указывая на контакт «Елена, агентство недвижимости».
Максим забрал телефон:
— Ничего особенного.
— Ты что, собираешься искать мне жильё?! — возмутилась Марина Игнатовна. — Это она тебя заставила, да? Неблагодарная! Я для неё всё делаю: и готовлю, и убираю, и вещи её стираю, а она меня выгнать хочет!
— Мама, успокойся, — попытался урезонить её Максим. — Никто тебя не выгоняет.
Но Марина Игнатовна уже не слушала. В её голове сложился чёткий план заговора против неё: невестка крутит роман на стороне, а параллельно настраивает сына выселить мать.
Всё достигло пика, когда Максим, измученный намёками матери и собственными сомнениями, устроил Наде сцену ревности.
— Кто такой этот Виктор? — спросил он, когда жена в очередной раз вернулась поздно.
— Коллега, — удивилась Надя. — А что?
— Просто коллега? Тогда почему ты всё время с ним? Почему он тебя везде возит? Почему ты улыбаешься, когда переписываешься с ним?
Надя опешила:
— Ты что, следишь за мной?
— Нет, но мама рассказала, что видела, как ты выходишь из чужой машины! И я сам видел, как ты постоянно с кем-то переписываешься и улыбаешься!
— Твоя мама… — Надя покачала головой. — Конечно, кто же ещё.
— При чём тут моя мама? — повысил голос Максим. — Дело в тебе и твоём поведении! Ты изменилась, стала отдаляться от меня!
— Максим, ты сейчас серьёзно? Я отдаляюсь? — Надя посмотрела на мужа с недоверием. — Ты привёз свою мать жить с нами, не спросив моего мнения. Она вторгается в моё личное пространство, критикует каждый мой шаг, перекладывает мои вещи, выбрасывает то, что ей не нравится. А когда я прошу тебя поговорить с ней, ты отмахиваешься и говоришь, что я преувеличиваю!
— Может, нам стоит пожить отдельно? — вдруг сказал Максим. — Я вижу, что тебе тяжело с моей мамой, а я не могу её бросить.
Надя почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Ты предлагаешь мне уйти из моего собственного дома?
— Я просто предлагаю тебе подумать, что для тебя важнее: наша семья или твой комфорт, — холодно ответил Максим.
В этот момент в комнату вошла Александра Александровна:
— Простите, что вмешиваюсь, но я случайно услышала ваш разговор. И мне кажется, пора внести ясность.
Надя и Максим удивлённо посмотрели на неё.
— Максим, ты хороший человек, но сейчас ты совершаешь огромную ошибку, — спокойно сказала Александра Александровна. — Твоя жена не изменяет тебе. Она берёт дополнительные проекты, чтобы заработать деньги.
— Зачем? — не понял Максим.
— Чтобы помочь с первым взносом на квартиру для твоей мамы, — ответила Александра Александровна. — Она не хотела тебе говорить, потому что знала, как ты переживаешь о благополучии матери. Она хотела сделать тебе сюрприз.
Максим ошеломлённо посмотрел на жену:
— Это правда?
Надя нервно кивнула:
— Я хотела найти решение, которое устроило бы всех. Виктор — мой двоюродный брат, он вернулся в город месяц назад и работает в том же отделе. Мы вместе искали варианты недорогих квартир для Марины Игнатовны.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Виктор с папкой в руках.
— Надюш, ты забыла документы по тому варианту в Сосновом, — сказал он, протягивая папку. — Ой, извините, я не вовремя?
Марина Игнатовна, которая тоже вышла в коридор, указала на него пальцем:
— Вот! Вот он, тот самый мужчина!
Максим растерянно переводил взгляд с жены на Виктора и обратно:
— Ты… ты правда мой брат?
— Двоюродный, — кивнул Виктор. — Нас в детстве часто путали, говорили, что похожи как родные. Ты разве не помнишь? Мы виделись на свадьбе Нади и на похоронах дедушки.
— Я… я не узнал тебя, — пробормотал Максим. — Столько лет прошло.
— Ладно, я, наверное, пойду, — неловко произнёс Виктор. — Надя, посмотри документы, там интересный вариант.
Когда дверь за ним закрылась, в коридоре повисла тяжёлая тишина.
— Я не верю ни единому слову! — наконец воскликнула Марина Игнатовна. — Это какой-то заговор против меня! Вы все сговорились!
— Марина, — строго сказала Александра Александровна. — Пора прекратить это. Посмотрите, что вы делаете с семьёй своего сына. Вы настраиваете его против жены, вмешиваетесь в их жизнь, не уважаете их правила и пространство.
— Ничего подобного! — возразила Марина Игнатовна. — Я хорошая мать! Я забочусь о своём сыне! Это она, — она указала на Надю, — настраивает его против меня!
Максим глубоко вздохнул и впервые за долгое время посмотрел на мать другими глазами:
— Мама, нам нужно серьёзно поговорить.
Они разговаривали в комнате Марины Игнатовны почти час. Надя и Александра Александровна сидели на кухне, нервно прислушиваясь к приглушённым голосам.
— Как думаешь, что он ей скажет? — спросила Надя.
— Надеюсь, то, что должен был сказать давно, — ответила Александра Александровна, сжимая руку дочери. — Что ты его жена, а не враг, что вы партнёры, а не соперники, и что его мать должна уважать ваш брак и ваш дом.
Наконец дверь открылась, и Максим вышел из комнаты. Выглядел он измотанным, но решительным.
— Надя, мама согласилась на отдельную квартиру, — сказал он, садясь рядом с женой. — Я буду помогать ей с оплатой, но она будет жить отдельно.
— Максим, я… — начала Надя, но он прервал её.
— Нет, пожалуйста, послушай меня. Я был ужасным мужем. Я не защищал тебя, не слушал тебя, принимал важные решения без тебя. Мне так стыдно. Ты не заслуживаешь такого отношения.
Надя почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза:
— Я просто хотела, чтобы ты видел и слышал меня. Чтобы мы были командой.
— Я знаю, — кивнул Максим. — И обещаю, что больше никогда не повторю этой ошибки. Никогда.
Через месяц Марина Игнатовна переехала в небольшую, но уютную однокомнатную квартиру недалеко от них. Они помогли ей с ремонтом и обустройством, перевезли все её вещи и даже купили новый телевизор.
Но отношения между невесткой и свекровью так и не наладились. Марина Игнатовна не признавала своей вины и продолжала считать, что с ней поступили несправедливо.
— Я всю жизнь посвятила сыну, а теперь на старости лет осталась одна, — жаловалась она соседкам. — Эта девочка настроила его против меня, прибрала к рукам. А я ведь только заботилась о нём!
Она навещала сына, но старалась делать это, когда Нади не было дома. Максим пытался наладить отношения между матерью и женой, но Марина Игнатовна не желала идти на компромисс.
— Я просто не буду мешать вам, — говорила она сыну. — Но не проси меня дружить с ней. Я слишком хорошо вижу её насквозь.
Александра Александровна тоже вернулась в свой дом в пригороде, но теперь чаще приезжала к дочери и зятю. Её отношения с Павлом Николаевичем продолжали развиваться — они часто ходили в театр, посещали выставки и проводили вечера за интересными беседами.
Однажды вечером Надя и Александра Александровна сидели на кухне. Максим задерживался на работе, и они могли спокойно поговорить.
— Как у вас с Максимом дела? — спросила Александра Александровна.
— Намного лучше, — улыбнулась Надя. — Мы стали больше разговаривать, делиться мыслями и чувствами. Он действительно изменился.
— Это хорошо, — кивнула Александра Александровна. — А как Марина? Всё так же непримирима?
Надя вздохнула:
— Всё так же. Уверена, что я разрушила её жизнь и настроила против неё сына. Когда я прихожу к ней с Максимом, она почти не разговаривает со мной, только с ним.
— Некоторые люди никогда не признают своих ошибок, — задумчиво произнесла Александра Александровна. — Им проще обвинить весь мир, чем заглянуть внутрь себя.
— Иногда я думаю, что, может быть, стоило потерпеть, не обострять конфликт, — призналась Надя.
— И что бы тогда было? — Александра Александровна посмотрела дочери в глаза. — Ты бы всю жизнь жила как тень в собственном доме? Позволяла бы ей контролировать каждый твой шаг, критиковать каждое решение? А потом бы появились дети, и она бы указывала тебе, как их воспитывать. Нет, доченька, иногда нужно отстаивать свои границы, даже если это больно и сложно.
Надя обняла мать:
— Спасибо, что приехала тогда. Не уверена, что справилась бы без тебя.
— Для этого и существуют мамы, — улыбнулась Александра Александровна. — Чтобы поддерживать своих детей, а не контролировать их.
В дверь позвонили — вернулся Максим. Он принёс любимый торт Нади из кондитерской на другом конце города.
— Решил порадовать своих любимых женщин, — улыбнулся он, целуя жену и обнимая тёщу.
Глядя на них, Надя подумала, что несмотря на все сложности и конфликты, она смогла отстоять своё счастье и свою семью. И пусть Марина Игнатовна никогда не признает своих ошибок и не примет её как родную, главное, что они с Максимом теперь действительно стали одной командой. А это стоило всех испытаний.
